***
Сопровождённая воином вплоть до входа, Арсиноя сдвинула ткань и направилась в палатку высшего жреца пиратов. — Я же говорил — не заходить ко мне! — не открывая глаз, рявкнул маг на родном иллирийском. — Или вы хотите, чтобы вас преследовали неудачи в море? — Не могли бы повторить? — мурлыкнула Арсиноя на греческом, заставив жреца выйти из медитации и открыть глаза. — Девчонка? — удивлённо молвил он на греческом, практически без акцента, направив в её сторону сжимаемый в руке жезл. — Как ты сюда добралась? Жалкий гадёныш, он поплатится, что упустил тебя! — Не вините его, — улыбнулась девушка. — Не мне рассказывать, что от магии никто не застрахован. — Ты маг? — Глаза иллирийца немного округлились, но достаточно быстро пришли в нормальное состояние. — Нет! — рявкнул он. — Ты лишь жалкая бродяжка, которая считала, что живёт хуже рабыни. Как сейчас, думаешь также? Арсиноя взметнула глаза к небу, упёршись ими в ткань палатки. Принцесса явно жалела сейчас о сказанном тогда. Да, её мнение никто из домашних не воспринимал, никто не считался с её чувствами, но до рабской жизни девушке было далеко. Она ведь была по-настоящему богатая аристократка, которой могли купить всё, что душа пожелает. Правда, хотелось ей лишь той истинной любви, что за деньги не купишь. Об этом жрецу было знать вовсе не обязательно, поэтому она решила, что может его переиграть и сделать ход конём: — Да. Да, я жила хуже служанки и рабыни. Хуже Пиерии, которую мой возлюбленный сделал своей супругой. — На её глазах выступили слёзы. Она действительно любила брата и в своё совершеннолетие, в 16 лет, наконец отдала девственную плоть ему. Хотя предлагала и раньше, но братишка по этому поводу был принципиален. — А она бывшая служанка, нищая. Данные слова, а точнее тот огонь в душе, та пронзительность и те искренние слёзы в глазах, с которыми они были сказаны, сыграли девушке на руку. Жрец подошёл к ней и приобнял девушку за плечи, даже не обыскивая. Арсиноя положила голову ему на плечо и улыбнулась в пустоту. В руке сверкнул кинжал, тот самый, что был у охранявшего её детины и который она у него позаимствовала. Было бы желание — она могла прикончить жреца и с помощью старого знакомого без проблем добраться до лодки. Но ей был нужен тот, кто будет безропотно подчиняться её приказам. А значит, использовать холодное оружие по прямому предназначению было глупо. Отодвинувшись от мужчины, она впилась в него губами. И сказать, что ей эта процедура казалась противной, было нельзя. Жрец ничем не напоминал дряхлого старика или бородатого карлика. Он был красив собой, статен, широк в плечах. Пышные волосы светло-коричневого, довольно традиционного для иллирийцев цвета ниспадали на плечи. Немалых размеров мышцы, что были сильно нужны, дабы держаться на лодке и не падать, одновременно с этим крутя жезлом и успевая взывать к богам, играли под крепкой кожей, на которой имелось несколько крупных шрамов и рубцов — следы кровавых битв, в которых участвовал пират. Он обладал явно немалой силой воли — достаточной, чтобы не сломаться под пытками и прочими «радостями» возможного плена. Но не достаточной, чтобы противостоять любовной и сексуальной магии. Достаточной для этого силой воли не обладал никто. Нет, чувств, что характеризуются как проявление именно любви, вроде остановки сердца, данный мужчина у принцессы не вызывал, но близость ей была приятна, это факт. Девушка была далеко не девственницей, и её стало одолевать чувство влечения к мужчине. Чтобы поработить и превратить последнего в безропотного слугу, требовалось заняться с ним сексом и применить при этом самые сильные чары. И Арсиноя была готова к этому…***
Тем временем Лисимах причалил к берегу острова. Сойдя на него, парень устремил свой подобный орлиному взор на место, где расположилась шайка. С берега его было едва заметно, но благодаря полной луне и высокой освещённости пространства, а также горящим в лагере кострам, разглядеть всё же представлялось возможным. Поэтому он устремился туда, сжимая в руках трезубец. Как колющее оружие этот магический инструмент был бесполезен, но как оглушающее вполне мог сгодиться. Но использовать его было необходимо лишь в связи с тем, что принц оружия как такового с собой не взял. Кронпринц Египта, тихим шагом подойдя к лагерю, не обнаружил сразу свою сестру. В принципе, он на это и не надеялся. Зато он смог пересчитать солдат, находящихся под луной. Всего их было семеро, остальные спали (или, по крайней мере, находились в шатрах). Несколько человек стояли рядом друг с другом и тихо переговаривались. Но большинство находилось по отдельности. Поэтому было принято решение устранить данные преграды. Первым под удар попал тёмноволосый иллириец, стоявший возле самой крупной из палаток. Он находился вне поля зрения товарищей, которые следили по периметру за тем, что происходит снаружи лагеря, но при этом контролировал их всех. До тех пор, пока не получил сильный удар палкой трезубца по голове, который вызвал немедленную потерю сознания. Подхватив мужчину на руки, Лисимах отнёс его за палатку, после чего выхватил из ножен, висевших на кожаном доспехе, сику — меч с искривлённым в самом конце лезвием. После этого он положил жезл и направился в сторону одного из одиноко стоящих караульных. Последний не заметил тихого приближения противника, за что и поплатился жизнью — принц вонзил клинок ему в шею, перебив артерию, и ввёл оружие точно в стыки позвонков. После чего оттащил бездыханное тело, заливающее потоками крови землю, за пределы лагеря. Затем хотел было направиться в сторону следующего караула, но застыл на месте. Из одной из палаток вышла его сестра в сопровождении бойца. Нельзя было сказать, что он ведёт её силой, но и нельзя было утверждать обратное. Пара уверенно следовала к той самой большой палатке, где был нейтрализован самый первый из караула. К счастью, обнаружить его они не смогли (а возможно, и не особо пытались). Поэтому девушка, отделившись, вошла внутрь, а пират встал в караул. Подойдя к палатке, Лисимах попытался было прислушаться к происходящему внутри, но ему ничего не было слышно, палатка обладала отличной шумоизоляцией, поэтому парень попытался найти другой способ пробраться внутрь. Увы, вход был лишь один, и он неустанно охранялся новым пиратом, который, в отличии от старого, стоял куда лучше и был недоступен для тыловой атаки. Поэтому пришлось уповать на внезапность и удачу. И последняя не покинула парня. Лисимах появился перед врагом достаточно внезапно, чтобы он не успел отреагировать, и вонзил ему клинок в грудь с такой силой, что он чуть не переломился, но всё же сохранил целостность, хотя при этом застрял в нагруднике. Повалив мёртвого иллирийца на землю, принц вошёл внутрь. А там какой-то мужчина сжимал ладонями голову сестры, присасываясь к груди девушки. Видеть выражение её лица Лисимах не мог, поэтому был уверен, что она явно противостоит этому. Потому максимально быстро приблизился и нанёс удар ногой в спину, что привело к временной потере сознания жреца и падению его на пол…