Тайны глубоко внутри

Бетти начинает дрожать, как только она видит мужчину, который только что вошел. … Мужчина, который точно не её парень, которого она ожидала увидеть. –Чак. Убирайся! ‐ Бетти пытается сказать твердо, но она не может контролировать дрожь и страх в своём голосе. Бетти быстро встает за столом в конце комнаты. В этой старой редакции не так много мебели, но ей просто нужно найти что-то, чтобы успокоить свое дрожащее тело и защитить себя от Чака, как она не смогла в ту ужасную ночь, переживания которой, мучили её каждую ночь. Бетти не может подвести свою бдительность. Она не может позволить ему добраться до неё. Она не может позволить ему победить… снова. Однако, к сожалению для неё, она также не может контролировать свою подсознательную панику, как и сырые, затянувшиеся шрамы от ущерба, который уже был нанесен. — Ты рассказала что-нибудь Джагхеду? — спрашивает Чак с настойчивостью в голосе, поворачивая голову, чтобы убедиться, что они действительно одни. Бетти просто смеется, одинаково ошеломленная иронией ситуации и смелостью, с которой Чак должен задать ей этот вопрос. На самом деле, ирония этого приносит ей желанное отвлечение, поскольку она пытается сохранить сильное самообладание против него. — Серьёзно? У тебя хватает наглости спросить, говорила ли я моему парню, что ты напал на меня? Что ты изнасиловал меня?! Иди к черту, Чак. — Послушай, Бетти, мы оба знаем, что это не так…- Чак пытается рассуждать, показывая рукой в ​​её направлении, в то время как он делает несколько шагов ближе к ней. Слезы пронзают расширенные глаза Бетти, но она по-прежнему полна решимости оставаться сильной, спокойной и не готова позволить Чаку снова победить. — Что? Не похоже, чтобы ты перестал обнимать меня, чтобы удерживать меня? Не похоже, что ты проигнорировал слово « нет «? О, мы оба знаем, что это именно то, на что это было похоже… Итак, давай вернемся к твоему вопросу, ладно? Знает ли Джагхед? Может, я ему сказала, может, я сказала не только ему и об этом знают намного больше людей… Пока она говорит, Бетти находит удивительную слабость в силе, чтобы противостоять насильнику, скрестив руки перед собой, чтобы усилить язык тела и провернуть его же игру против него. –Потому что, зачем останавливаться на Джагхеде? Разве ты не хотел бы знать, кому я ещё сказала, или не сказала? … Возможно, мои друзья? Твои родители? Твоя младшая сестра, которая боготворит тебя? Как насчет Шерифа Келлера? Я уверена, что ему будет интересно. Или, может быть, твоя обожающая бабушка? О, разве она не будет так гордиться тобой? … Или, может быть, я могла бы просто рассказать им всем, один за другим… В этот момент Бетти ощущает себя уполномоченной выступить против человека в другой части комнаты, чувствуя, что столы немного двигаются, когда она берет на себя ответственность за ситуацию. — Видишь ли, это вопрос, не правда ли, Чак?.. Кто еще знает, что ты совершил отвратительное? Кто ещё не хотел бы оставаться с тобой наедине? Кому ещё противно, как только они услышат твое имя? Ну, я надеюсь, тебе понравится не иметь представления о том, кто может или не может знать, что ты сделал. Потому что теперь, каждый раз, когда ты встречаешь кого-то нового, каждый раз, когда ты видешь, как кто-то вздрагивает, когда он слышит имя» Чак Клейтон «, ты может мучиться в догадках от того, слышали ли они о тебе или нет, знают ли они… Говорила ли им Бетти Купер. В глазах Чака мимолетный момент слабости, прежде чем он проходит с волной уверенности, когда он пытается снизить самоуверенность Бетти. — Никто не поверит тебе… Ты просто сумасшедшая, Купер. –Ага. Это правильно? Нет смысла верить кому-то, кто говорит, что его изнасиловал кто-то, у которого есть приводы за сексуальные домогательства… Нет никакого смысла, верно? Реакция Бетти только сводит с ума Чака, когда его глаза напряженно смотрят на девушку с другой стороны комнаты. Несмотря на то, что она в то же время почувствовала себя уверенной, увидев мимолетный проблеск собственной слабости Чака, Бетти благодарна за то, что не знает, что последовало бы после этого взгляда её нападающего, когда дверь снова распахивается. Со второго он открывает дверь редакции, и с того момента, как он видит свою девушку в другой стороне комнаты, Джагхед мгновенно чувствует себя неловко. Он может ощутить явное напряжение в кабинете, и хотя оно может быть не столь очевидно для неопытного глаза, Джагхед может почувствовать, насколько неудобно его девушке сейчас. — Бетс…? — Джагхед осторожно спрашивает, сразу же направляясь к другой стороне комнаты, чтобы быть с ней, когда он ищет какое-то объяснение, почему его подруга и Чак одни, что создаёт очевидную напряженность между ними. Хотя он не может точно сказать, что происходит в этой комнате и почему, Джагхед может почувствовать, что, несмотря на её ярость и силу в данный момент, он может сказать, что Бетти нужна некоторая поддержка. Только Джагхед знает её достаточно хорошо, чтобы понять, что за её фасадом, глубоко внутри она не в порядке. — Ты действительно всё ещё одержим Бетти за помощь этим девочкам добиться справедливости? Построй мост через реку Свитвотер и покончи с этим. Действия имеют последствия, тупица. Оставь её одну. Несколько секунд назад Чак не обрадовался присутствию Джагхеда, когда он вошел в эту комнату; факт, который был совершенно понятен только его поведением и взглядами в его сторону. Однако, как только Джагхед говорит, ссылаясь на книгу завоеваний и свою собственную вечеринку-сюрприз, на губах Чака появляется самодовольная улыбка. В своих благих намерениях защитить Бетти, Джагхед только что обнаружил тот факт, что он не имеет ни малейшего понятия о большем значении напряжения в этой комнате, что в нем есть нечто большее, чем просто «справедливость для Этель». Непреднамеренно Джагхед только что саботировал угрозы Бетти о том, кто у неё есть или не сказала, раскрывая тот факт, что ближайший к ней мужчина не имеет ни малейшего представления о её изнасиловании… Что это был просто блеф. — Ммм. Правильно только для тех девчонок, — ухмыляется Чак, глядя прямо на Бетти, они оба знают, что её угрозы были напрасны, и знают, что её блеф только что раскрыли. — Ты прав. Я должен просто смириться с этим. В конце концов, никто в любом случае не верит этому… Джагхед просто закатывает глаза на сочное высокомерие человека с другой стороны комнаты, у которого ноль раскаяния в раскрытой «книге побед». Он благодарен, когда Чак делает несколько шагов назад, посмеиваясь с чего-то совсем не смешного, пока он качает головой и, наконец, уходит. После того, как Чак уходит, Джагхеду требуется мгновение, прежде чем он может почувствовать гипервентиляционное дыхание Бетти, когда он обнимает её и ему требуется мгновение, чтобы понять, что она действительно не в порядке. Через секунду после того, как её насильник покинул комнату, сила Бетти и её свирепость, которую она смогла поддерживать в течение всего разговора, внезапно рушится перед Джагхедом. Всё это. В конце концов, в тот момент, когда она увидела, что это Чак, а не Джагхед, вошел в редакцию всего десять минут назад, Бетти сразу же сосредоточилась на том, чтобы приложить все усилия, чтобы убедиться, что она не позволила ему победить. Теперь, когда он ушел, когда Бетти осталась под защитой рук своего парня, её маска и её фасад силы против него сорваны и выброшены. Когда её сердце бьется внутри, дыхание Бетти становится всё короче и короче, её тело становится все теплее и теплее, когда она дрожит, пытаясь привести свое дыхание в норму, приводит мысли в порядок и убеждает себя, что он ушел, все сразу. Джагхед чувствует, что его попытки утешить свою девушку во время её панического приступа слабые, и он ненавидит то, что ему нечем помочь ей. Тем не менее, он все время озабочен одним загадочным вопросом, который он не может игнорировать, чувствуя напряжение в комнате, в которую он вошел всего несколько минут назад… Он действительно знает всю правду о том, что произошло между Бетти и Чаком?