Тайны глубоко внутри

Прежде чем вернуться в дом Эндрюсов после школы в тот день, Джагхед делает обход через дом своей соседки. Когда он подходит к девушке, сидящей на траве её переднего дворика и впитывающей солнечные лучи, трудно поверить, что вчера в это время, он ждал в больнице с той же девочкой, которая была его девушкой в то время. Прежде чем Бетти заметит его, Джагхед пользуется моментом и мирно наблюдает за ней, погруженной в её учебник. Её золотые локоны сияют на солнце, когда свет красиво освещает её личико. Джагхед вздыхает про себя, убежденный, что он нашел и потерял самую красивую девушку в мире… — Привет. — тихо говорит Джагхед, приближаясь к Бетти, где она сидит на газоне. Когда её голова поворачивается, чтобы найти обладателя голоса, на её лице инстинктивно появляется улыбка, прежде чем она спадает, как будто вспоминая, что вчера она рассталась с мальчиком, который принес ей столько счастья. — Привет… — тихо говорит Бетти, почти робко, прежде чем посмотреть на свои учебники, разбросанные по лужайке. — Послушай. Я знаю, что мы больше не вместе… Но я думал, что ты могла бы использовать их, — говорит Джагхед настолько небрежно, насколько он может, протягивая ей страницы своих заметок, конспектов и записей, которые он сделал сегодня, пытаясь действовать как будто она была не единственной причиной, почему он беспокоился о них. Улыбка расползается по лицу Бетти, когда она просматривает записи, которые, как она знает, гораздо аккуратнее и детальнее, чем какие-либо другие заметки её бывшего парня, которые он писал раньше. — Ты сделал заметки для меня? На самом деле, ты сделал стандартные заметки, которые обычно делает Бетти Купер… Спасибо, Джагги. Я действительно ценю это. Оглядываясь на неё, в её выражении появляется нежная мягкость и очевидная оценка. Просто увидев её лицо, её реакцию и её благодарность за его маленький жест, Джагхед пытается удержать легкую улыбку, которая может расползаться по его губам в ответ. Затем, после нескольких минут молчания, Джагхед присел на траву, сидя немного подальше от неё на расстоянии нескольких метров между ними на лужайке. Если бы он подошел к ней, сидящей на газоне всего два дня назад, результат был бы совсем другим. Вместо нескольких метров пространства и расстояния между ними количество места было бы как можно меньше. Как много может измениться всего за один день… — Так… как ты себя чувствуешь? — он спрашивает с беспокойством, они оба знают, что он имеет в виду её беременность, которая привела её к обмороку в конце их урока вчера. — Я в порядке… Возможность отдохнуть целый день очень помогла. Прийду в понедельник, я уверена, что я буду в порядке. Джагхед кивает, на его лице все ещё присутствует беспокойство: — А как насчёт тошноты? Я слышал, что это большая проблема. У тебя был токсикоз? — Немного… — она мягко кивает. Бетти не рассказывает ему мрачные подробности о том, сколько дней её утро начиналось с унитаза и сколько утр ей пришлось морщиться сквозь волны тошноты, ведя себя так, будто перед Джагхедом, их друзьями и её родителями всё в порядке. — Ты знаешь, как далеко ты? Бетти слегка кивает Джагхеду в ответ на его вопрос, неуверенно глядя на газон. — Я на четырнадцатой неделе. Ад. Его девушка, извините, бывшая девушка была беременна в течение последних трех с половиной месяцев, и он только сейчас разбирается в этой мелочи… Однако, поскольку он делает несколько более быстрых вычислений, Джагхед быстро понимает, что они не были вместе в течение четырнадцати недель… Скорее, они начали встречаться чуть более двух с половиной месяцев назад, прежде чем расстаться вчера. … Она была уже беременна, когда они были вместе. … Она никогда не изменяла ему. Хотя это не меняет состояние, в котором она находится, Джагхед чувствует себя немного спокойным при этом факте. Внезапно становится понятно, почему он не мог заставить себя злиться или обижаться на неё после того, как узнал вчера. Вместо этого шок и растерянность были главными эмоциями. Внезапно становится понятно, что, хотя в то время для него ни чего не имело смысла, и, несмотря на то, что она только что рассталась с ним, он всё еще доверял ей настолько, что в глубине души знал, что она ему не изменяла… Что она не смогла бы. — Черт, Бетс… Это не так уж далеко, на полпути… Ты знала? У тебя были догадки. Он пристально смотрит на неё, когда её глаза краснеют и медленно наполняются влагой и слезами. В конце концов, она доверяет Джагхеду, слегка кивнув ему. — Я пыталась игнорировать все симптомы и изо всех сил старалась убедить себя в обратном. Но внутри я знала… Хотя это было подтверждено только вчера, в глубине души я уже знала, что доктор скажет мне. Челюсть Джагхеда немного падает от шока. Все это время это происходило внутри нее. Она вынашивает ребёнка. Она знала, что в ней растёт ребёнок, и она не сказала ничего… — Ты думала о том, что ты собираешься делать с ребёнком? Бетти глубоко вздохнула, продолжая смотреть вниз на газон, срывая небольшую травинку, крутя крутя её между большим и указательным пальцем. Она не может смотреть на Джагхеда, когда она отвечает на его последний вопрос. — Я действительно не знаю, есть ли у меня какие-либо варианты, или выбор, хочу ли я продолжать беременность или нет, учитывая, как далеко я продвинулась. Но, в любом случае, у меня есть ребёнок… Я оставлю его. Джагхед чувствует себя взволнованным, как будто у него перехватило дыхание, когда он просто кивает в ответ на её ответ. Он изо всех сил пытается собраться и контролировать свой шок, прежде чем он отвечает. Затем, внезапно, другая деталь встает на место, обретая смысл. — Бетти? Ты поэтому вчера рассталась со мной? Ты планируешь быть с отцом малыша? — когда он задает вопрос, на который он не совсем уверен, что готов услышать ответ, Джагхед вздрагивает, мысли о том, что девушка, которую он любит, создаёт семью с другим мужчиной, жгут его до глубины души. Тем не менее, резкое движение головой Бетти, которое следует за вопросом Джагхеда, удивляет. Поскольку он или Арчи обычно увлекались игрой в «пап», Джагхед точно знает, сколько часов один из лучших друзей его детства провел, играя в «мам и пап» в детстве. Он точно знает, сколько лет она провела, играя в Барби и кукол, у всех из которых были свои идеальные маленькие семьи… Так что для Бетти так сильно отказаться от этой идеи со своим собственным ребёнком удивительно и озадачивает… — Нет, Джаг. Я рассталась с тобой, потому что у меня есть ребенок, а у тебя нет. Это несправедливо по отношению к тебе. Он снова открывает рот, чтобы ответить на её последний комментарий, но она говорит первой, её собственные слова обрезают его. — Теперь, не мог бы ты сейчас оставить это при себе? Я знаю, что мне придется очень скоро начать рассказывать людям, но пока ты — единственный, кто знает. Лоб Джагхеда немного морщится, когда он хмурится. … Только он и Бетти знают? Джагхед вздыхает. Признание Бетти заставляет его поднять вопрос, который он больше всего откладывает. — А как же отец? Почему он не знает? Кто отец? — Я не могу…- начинает Бетти, прежде чем замолчать. … она не может сказать? Или она не будет говорить? Джагхед собирается задать этот вопрос ей прежде, чем она снова заговорит, но она перебивает его, прежде чем он может что то сказать. — Это не имеет значения, — говорит Бетти, слегка качая головой. — Это просто мой ребёнок. Его глаза немного прищурились от смущения. Он просто собирается спросить её, почему это не имеет значения и почему имя отца в таком секрете. Однако его планы меняются, когда он замечает, что она явно расстроена, на её глазах навернулись слезы. Вместо того, чтобы расстраивать её дальше, Джагхед меняет вопрос «да» или «нет», надеюсь, что это немного ослабит её давление. — Отец ребенка… Я его знаю? По взгляду, который мгновенно отражается на лице Бетти, он может сказать «да» в ответ на свой вопрос. Он знает отца нерожденного ребенка своей бывшей. — Мы ходим в школу с ним? Опять же, не говоря ни слова, Джагхед уверенно может определить, что это ещё одно «да». Желудок Джагхеда ненормально скручивается и сжимается, а его сердце немного ломается, и в его голове приходит озарение. Это бы вписывалось в график и объясняло, почему она не называет имя. — Бетс… Это Арчи? — Джагхед спрашивает со вздохом. — Прежде чем он отверг тебя, вы двое… После неспособности произнести ни единого слова в ответ на свои предыдущие два вопроса, Бетти быстро закрывает его последний вопрос и теорию. — Нет! Нет, это не Арчи! — Чей это ребёнок?! Как только он произносит свой последний вопрос с чуть большим разочарованием, чем предполагалось, он быстро начинает сожалеть об этом, видя влияние, которое это оказывает на девушку, сидящую на газоне. Она встает с того места, где сидела, выполняя домашнее задание на газоне. Джагхед замечает, как она начинает паниковать, её грудь вздымалась вверх и вниз по мере того, как её дыхание ускоряется, дыхание становится все короче и мельче. Её руки крепко сжимаются в кулаки, её ногти, несомненно, впиваются в её старые шрамы, проливая больше крови. Видя влияние, которое его вопрос оказал на Бетти, Джагхед чувствует себя ужасно, и он немедленно пытается успокоить её. Он двигается, чтобы встать рядом с ней, протягивает руки, чтобы коснуться её плеч, осторожно пытается потереть её спину и успокоить её дыхание, волнуясь за неё, и её ребёнка, когда она нервничает. Бетти мгновенно проигрывает объятиям Джагхеда, позволяя себе на мгновение успокоиться в его руках. Она притягивается к нему как магнит, пока не вспомнит, что рассталась с ним, она не может вести его или просто использовать им, когда она нуждается в нем. — Нет… Нет, я не могу… Почему это так сложно? Бетти провела всю свою жизнь, подавляя свои чувства, чтобы облегчить жизнь окружающим. … Почему это время отличается? … Почему в этот раз все намного сложнее? Бетти делает шаг назад, шаг от него, её дыхание снова учащается, когда она наклоняется, чтобы взять свои учебники, прежде чем направиться к входной двери. — Спасибо за записи, Джагхед, но мы расстались, — едва успевает сказать Бетти между ее небольшими вдохами. Затем, не сказав ни слова, Бетти забегает внутрь, закрывая и запирая за собой дверь, чтобы в частном порядке рухнуть, поскольку она огорчает не только свое положение, но и мужчину, которого она любит. После того, как Бетти оставляет его во дворе, Джагхед пытается постучать в её дверь, но это бесполезно. Каждый стук игнорируется. Через несколько минут и после множества, множество ударов Джагхед наконец получает сообщение и начинает уходить… Внезапно последние кусочки нескольких пазлов соединились, и всё вдруг обретает смысл. Отец ребёнка Бетти — это тот, кого Джагхед знает. Это тот, с кем они оба ходят в школу… Бетти дрожала, когда он давил на неё, чтобы она рассказала об отце её ребенка всего несколько минут назад, прежде чем она оставила его на своем переднем дворике. Это было похоже на то состояние, в котором она находилась после того, как он вошел, когда Чак был с ней в редакции несколько дней назад… Это объяснило бы напряженность между ними, тот факт, что Джагхед чувствовал, что в комнате было больше напряженности, чем просто готовности Бетти помочь Этель и Веронике отомстить… Каждая подсказка приводит к одному выводу… Все это приводит к Чаку Клейтону. … Но это не всё. Желудок Джагхеда полностью опускается, он убежден, что потеряет свой обед, когда подойдет еще одна часть пазла. Это объясняет её отказ назвать личность отца её малыша… Это объясняет, как Бетти упомянула тот факт, что только она и Джагхед знают о малыше, что даже отец не в курсе… Это объясняет её готовность отомстить Чаку с Этель и Вероникой и ради неё. Это объясняет, почему она категорически отрицала, что не собирается быть с отцом своего ребенка, даже ради того, чтобы быть семьей. И объясняет, почему она повторяла «Нет, Чак», когда он утешал её после её панической атаки в отделе новостей. Несмотря на то, что он надеется, что он неправ, с абсолютным ужасом Джагхед понимает, что все сходится. Все кусочки её истории соединяются друг с другом… Чак Клейтон мог быть отцом ребёнка Бетти. … Но у Бетти, возможно, не было выбора в этом.