***
Прошла целая неделя с тех пор, как у Бетти появились признаки утренней тошноты. Но публичное заявление Шерил перед половиной школы, несомненно, снова отвратило её тошнотворное чувство, когда её слабый живот вновь начал бунт. Когда Бетти опустошает содержимое своего желудка, Вероника благосклонно втирает свою подругу. Обычный тугой хвостик Бетти хорошо справляется с тем, чтобы убрать волосы с лица. Через несколько минут тошнота Бетти начинает стихать, и её живот, наконец, чувствует себя достаточно пустым, чтобы она со стоном отодвинулась от унитаза. Несколькими минутами ранее, когда она осталась в шоке от несанкционированного объявления Шерил от имени своей подруги, Вероника спросила Бетти, был ли этот слух правдивым. Теперь, видя, в каком состоянии находится Бетти, у Вероники нет ни малейшего сомнения. — О боже, — вздыхает Вероника, обнимая свою лучшую подругу. Она сочувствует не только тошнотворному состоянию Бетти, но и огромной ситуации, с которой она сталкивается. –Почему ты ничего не сказала? — Это было подтверждено только на прошлой неделе, после того, как я упала в обморок в классе. С тех пор я изо всех сил пыталась смириться с этим, поэтому рассказать кому-то ещё для меня было бы сложно. Прислонившись к стене кабины, Бетти откидывает голову и закрывает влажные глаза. — Я даже не знала, что ты и Джагхед… начинает Вероника, прежде чем замолчать в недоумении. Бетти только пожимает плечами в комментарии. Она знает, на что намекает её подруга. Однако Вероника не знает, что они спят вместе, потому что это не так. Этого не было… — Какая неделя? — спрашивает Вероника, обнимая её подругу, которая явно нуждается в поддержке. Черноволосая девушка говорит чуть больше, чем шепотом. Как будто она говорит достаточно тихо, есть шанс, что все может уйти, в зависимости от ответа Бетти. — Я на пятнадцатой… Почти четыре месяца.- признается Бетти со вздохом. У Вероники челюсть мгновенно падает. — Четыре месяца, Би? Четыре месяца?! Ты была беременна почти все время, что я тебя знаю… Ты знаешь, что собираешься делать? Бетти снова вздыхает, борясь с желанием коснуться её живота, действие, которое начинает становиться чем-то вроде привычки. — Я оставляю ребёнка. Рот Вероники остается открытым, но шок очевиден в её глазах, пытаясь понять, что её лучшая подруга станет мамой в старшей школе. — Как ты себя чувствуешь? — Вероника с беспокойством спрашивает, полагая, что, если она едва справится с этой мыслью, она не имеет ни малейшего представления о том, что Бетти должна чувствовать по этому поводу. На вопрос, свежие слезы заполняют глаза Бетти, когда она пытается стереть их как можно быстрее. — Честно говоря, я в ужасе… Я так молода, Ви, и вся чья-то жизнь будет в моих руках. Это достаточно сложно для родителей в лучшие времена. Это достаточно сложно для взрослых, у которых есть работа и сбережения и жизненный опыт. Я собираюсь воспитывать человека, когда я даже не закончила расти… — Би, никто не ожидает, что ты вырастишь ребёнка просто потому, что ты беременна… Ты смотрела какие-нибудь другие варианты? — Вероника мягко задает вопрос. Она не хочет давить, но, видя страдания своего друга в её ситуации, она хочет убедиться, что она не чувствует себя загнанной в угол без выхода. Бетти просто слегка качает головой и всхлипывает. Ком в её горле пульсирует от попыток сдержать поток слез. — Нет… Я никак не могу это сделать, даже если бы хотела. И, насколько я знаю, это будет чертовски больно, я хочу своего ребёнка… Я не могу бросить его или её. Когда она произносит последние несколько слов, Бетти чувствует дрожь защиты для своего нерожденного ребёнка, это чувство говорит ей, что она поступает правильно. Как бы тяжело и страшно это ни было, это всё же правильно. Вероника молча кивает. Она хотела удостовериться, что её подруга не чувствует себя вынужденной оставить свою беременность и материнство, но она не собирается забивать эту мысль. — Итак, что насчет Джагхеда? Как он относится к роли папочки? Пока Джагхед не прервал и не вмешалась перед школой, Бетти пыталась подготовиться к неизбежным теориям и слухам «кто такой папочка». А сейчас наступило то, к чему она не подготовилась, её спрашивают, как Джагхед справлялся с мыслью об отцовстве, хотя, он фактически не является таковым. Бетти не хочет вводить в заблуждение своего лучшего друга, она также не хочет, чтобы вопросы, которые следовали за Вероникой, говорили, что Джагхед на самом деле не собирается быть отцом. И так, она просто соглашается с этим… Пока. — Хм… Он просто поддерживал меня всё это время. — не ложь. — Хорошо. — Вероника отвечает лаконично. Любой другой ответ был бы неприемлемым, и, видя, что он находится между чистым проходом или провалом, Джагхед прошел в глазах защитного друга Бетти. Две девушки сидят в тишине, а одна держит в объятиях своего расстроенного друга. Утешительно, Вероника поглаживает ладонью по зачесанным сзади волосам Бетти, где они все завязываются в жесткий хвост. — О, я предупреждаю тебя, что я не собираюсь себе мешать, чтобы избаловать этого малыша полностью Би. Извинись перед Полли за меня, но мне так нравится идея, что я любимая тётя…***
Присоединившись к Джагхеду, чтобы встать у стены, Арчи направил один из множества его взглядов в сторону его лучшего друга, полагая, что так он узнает больше информации. — Ребёнок все испортит, Джагхед. Колледж, хорошая карьера, жизнь как у нормальных подростков, все ваши шансы, все шансы Бетти… Исчезнут просто так. Джагхед смотрит на Арчи, невпечатленно, но он не говорит ни слова. — Она оставит это? Джагхед осматривает своего друга ещё раз. Это сложная ситуация, когда жонглирование не выдает слишком много деталей, а это только право Бетти на предоставление Арчи достаточно информации. В конце концов, неспособность сделать это только усилит его вражду. — Я не могу сказать. Арчи бросает взгляд на своего друга. — Почему нет? Разве вы не говорили об этом? Джагхед просто молчит. Он не совсем уверен, как ответить на этот вопрос, не раскрывая подробностей, которые Бетти, возможно, пока не хочет разглашать, и все же отвечая на него честно. Не говоря уже о том, что он не уверен, как манипулировать всем этим, не вызывая подозрений рыжего. — Это личная информация, Арч. Мне нужно поговорить с Бетти, прежде чем я начну говорить всем. — Все…? Я теперь "все"? Джагхед вздыхает, когда Арчи печально сводит брови, с каждым словом, которое произносит Джагхед, все больше и больше напрягаясь. — Послушай, я уверен, ты будешь одним из первых, кто узнает, когда она на самом деле готова начать говорить что-то. Но, если ты не понял, Бетти не была той, кто объявил, что беременна на всю чертову школу. — Как далеко она? Ответ на вопрос Арчи — деталь, простой факт, который не изменится. Это факт, что Джагхед не думает, что Бетти убила бы его за то, что он поделился. Однако дело усложняется тем фактом, что Арчи спрашивает… Если он находится на балу и если он начнет вспоминать пятнадцать недель назад, он достигнет времени танца, с которым он ходил с Бетти и Вероникой. Танец, где он отверг Бетти потом. Танец, который произошел задолго до отношений Бетти и Джагхеда, был даже в первые дни. — Это не совсем то, что ты должен знать. — У моих двух лучших друзей есть ребёнок. Я бы подумал, что это поставит меня в известность, но, видимо, нет… Арчи быстро обижается, пока Джагхед вздыхает от раздражения своего друга. Он чувствует себя между камнем и наковальней. — Послушай, давай подождем до позднего вечера и подожду, пока Бетти с нами. Если она хочет сказать тебе, тогда она может. — Не делай этого! Не оставляй все для Бетти, с которой имеешь дело. Это тоже твой ребёнок, Джаг! Ты сказал это тут же всей проклятой школе, — говорит Арчи, указывая рукой на кафетерий.–… Соберись, братан. Половина этой ответственности тоже лежит на тебе. Не оставляй всё это на Бетти. После того, как он устраняет свою агрессию, Джагхед может видеть, что у Арчи есть правильный мотив. На самом деле, это тот же мотив, что и у него, защищать Бетти. Хотя его намерения хороши, очевидно, что Арчи не знает, что Джагхед, объявивший себя папочкой малыша Бетти, было прикрытием и тоже для защиты Бетти. Очевидно, Арчи не понимает, что чем дальше он и допрашивает Джагхеда, тем больше он непреднамеренно пробивает отверстия в сокрытии. Джагхед вздыхает, и он как раз собирается ответить на последний комментарий Арчи, когда его спасает шум, дверь женского туалета открывается, показывая Веронику и болезненно выглядящую Бетти, бледная кожа которой окрашена в неприятный оттенок зеленого. — Ты в порядке? — Джагхед спрашивает Бетти, и он, и Арчи мгновенно двигаются, чтобы быть рядом с ней из-за беспокойства. Когда Джагхед инстинктивно касается ее плеч, он говорит себе, что он просто держит шараду перед своими друзьями, которые не знают, что его отцовство её ребенка — ложь, и при этом они не знают, что они расстались. С невнятной речью Бетти не дает понятного ответа, пытаясь сказать что-то неубедительное, например: «У меня все хорошо…», и это просто подталкивает Джагхеда к действию. — Не обижайся, но нет, ты явно не в порядке. Тебе не нужно притворяться перед нами, Бетс. — С тобой действительно все в порядке? Что ты сказала Веронике? Как много ты ей рассказала? Слушай, у меня есть свободные время для остальной части дня, и я вполне уверен, что при данных обстоятельствах ты сможешь получить разрешение на то, чтобы довольно легко заболеть. Позволь мне отвезти тебя домой, давай уведем тебя отсюда. Бетти не спорит с ним. Она просто кивает, достаточно, чтобы он знал, чего она хочет. Честно говоря, в тот момент она не была уверена, что могла бы даже физически опровергнуть предложение Джагхеда. Она чувствует себя истощенной, тошнотворной, униженной и совершенно подавленной. Дом это именно то, что нужно Бетти Купер. И Джагхед Джонс знает её достаточно хорошо, чтобы это понять.