***
Однажды в четверг после школы Джагхед и Бетти проводят день, тусуясь в доме семьи Куперов, наслаждаясь целыми часами одиночества, прежде чем её родителей придут домой. Джагхед сидит на кухонной скамье в её доме, яростно печатая на своем ноутбуке, а Бетти режет ассортимент фруктов, чтобы сделать из них фруктовый салат. — Что Вы пишете, мистер? — спрашивает Бетти, глядя на своего парня, когда она кладёт свежесрезанный манго в большую чашу. Отрываясь от своего ноутбука, чтобы посмотреть на свою подругу, легкая ухмылка оседает на губах Джагхеда. — Мм, это я должен знать. Она просто закатывает глаза. Довольно часто в последнее время он безумно печатал, не давая ей прямого ответа, когда она пыталась узнать, над чем именно он работает. Поведение её парня, по меньшей мере, озадачило Бетти, и он это знает. Таким образом, она не может удовлетворить своё любопытство, просто пожав плечами. Затем, положив разделочную доску вниз, когда она уходит с кухонной скамьи, чтобы взять банан из вазы с фруктами, Бетти останавливается. Она быстро протягивает руку, чтобы вцепиться в кухонную скамью, пытаясь успокоиться, чувствуя неожиданный пинок изнутри. — Бетти? Бетс… Что не так? — спрашивает Джагхед, его голова мгновенно внимательно поднимается, услышав, как она остановилась на месте. Его кровь стынет, потому что он полон беспокойства. Тем не менее, подняв глаза и увидев улыбку на лице Бетти после её первоначального чувства удивления, мир добрых дел смягчает опасения Джагхеда. — Это был пинок! Правильный пинок! Быстро, Джагги! Быстро! Иди сюда, дай мне свою руку! Джагхед вылетает из своего места на скамейке на кухне и мчится за угол, чтобы быть рядом со своей девушкой. Она быстро хватает его руки, прижимая его открытые ладони к своему округлому животу. Затем пара ждет в ожидании, стоя там тихо и спокойно… После того, что кажется вечностью, два лица загораются одновременно в ответ на удар изнутри в утробе Бетти. — Ты чувствуешь это, Джагги?! Ты чувствуешь это?! — спрашивает Бетти, наполненная волнением. Будущая мать с нетерпением смотрит на своего парня после того, как задала ему вопрос. Выражение изумления и удивления на лице Джагхеда стопроцентно отвечает на вопрос Бетти, без единого слова. -Она пинается… — в конце концов говорит Джагхед с улыбкой. В течение нескольких мгновений подросток чувствует себя слишком ошеломленным, чтобы выйти за рамки его первоначального, очевидного комментария, чувствуя себя пораженным страхом. Он не плачет, но момент определенно затронул нерв, оказав влияние на его эмоции, поскольку голубые глаза Джагхеда начинают слезится. После нескольких сильных ударов подряд движение медленно начинает затихать на пару минут. Однако и Бетти, и Джагхед продолжают оставаться тихими и молчаливыми, приклеенными к своим местам, их руки гладят её живот. Затем, как только начинает казаться, что этот момент закончился, ребёнок Бетти вступает во второй раунд с большим энтузиазмом, чем раньше. Удары вызывают небольшие вздохи волнения у двух подростков, и Джагхед смеется над чувством, которое не имеет себе равных среди других. — Эй, бубба… — тихо говорит Джугхед, глядя вниз, туда, где руки его и Бетти лежат на животе его девушки, почти на шестом с половиной месяце. — Спасибо, что наконец-то позволила мне почувствовать тебя. Некоторое время я думал, что ты станешь упрямой, как твоя мама. Легкомысленный, дразнящий комментарий Джагхеда приносит ему легкий удар в руку вместе с плохо выполненной попыткой Бетти надуться с раздражением, которое только расширяет улыбку на губах Джагхеда. Как ни старайся, она не может оставаться раздраженной своим парнем — даже немножко — когда он потирает и гладит её растущий животик, пока они оба ждут следующего толчка. — Честно говоря, я ожидал, что почувствую, что пинок будет чем-то вроде шумихи. Круто и всё, но немного переоценено. Но это невероятно, Бетс. Бубба невероятна… Она на самом деле маленький человечек, взаимодействует с нами. Она больше, чем просто симпатичная маленькая 2D капля на ультразвуковых снимках. Улыбка Бетти в данный момент только подчеркивается, когда она смотрит на Джагхеда, наслаждаясь его огромной, искренней улыбкой, которая была его губы благодаря её дочери. Ещё раз ей напоминают о его любви к её ребёнку так же, как и к ней. Затем, взглянув на неё, Джагхед ловит её взгляд, наполненные любовью и обожанием, глядя вниз, туда, где он немного опустился к её животу. Его открытые губы сомкнулись, не жертвуя улыбкой, которая просто излучает его сияющие глаза и щеки. Несколько мгновений назад Бетти была первой, кто посмотрела на Джагхеда и была восхищена огромностью его сердца, только расширяя её любовь к нему. Затем Джагхед увидел её собственный вид любви к нему, не подозревая, что это было вдохновлено его собственной любовью к ней и её ребёнку. Глядя друг на друга, обожая друг друга, пара разделяет улыбки друг друга, которые говорят намного больше, чем их слова могли в тот момент. Хотя руки её парня всё ещё прижаты к животу, где растёт малыш, собственные руки Бетти отодвигаются от того места, где они были прижаты к ее одетому в свитер животу, и перемещаются, чтобы обхватить щеки Джагхеда в свои руки. Затем, нежно держа его, она осторожно притягивает его лицо ближе к своему, пока их губы не пересекаются на полпути между собой, объединяясь в эйфорическом поцелуе, чтобы соответствовать моменту и радости, которую они разделяют друг с другом, чувствуя первые правильные толчки ребёнка Бетти. Когда пара, наконец, набирает достаточно самоконтроля, чтобы оторваться от поцелуя, чему способствует одышка, вызванная беременностью Бетти, они не отклоняются слишком далеко друг от друга, когда обнимаются. Их головы прижаты друг к другу, и Джагхед шепчет четыре простых слова в её золотые локоны, согревая сердце Бетти. — Я люблю своих девочек.***
Джагхед остается ужинать с Куперами в этот вечер. Это то, что постепенно становится традицией, он присоединяется к ним чаще, чем раньше. На самом деле, Элис даже не спрашивает, будет ли он сегодня кушать с ними или нет. Вместо этого она вошла в привычку готовить достаточно для ещё одного человека (или трех, учитывая аппетит Джагхеда) и автоматически назначать ему место за обеденным столом. В тот вечер после ужина с тунцом молодая пара вместе обнималась в гостиной и смотрела телепередачу, которую Бетти обычно смотрела в своё свободное время, а Джагхед нерешительно заканчивает чтение книги для завтрашнего урока химии. Когда Джагхед чувствует, что Бетти немного смещается от него, он лишь смотрит на свою девушку, когда замечает отражение экрана телевизора в её застекленных глазах, где только что упали несколько капель слез, исходя из единственного освещения в темной комнате. — Бетти? Эй, эй, Бетс… Что не так? — тихо спрашивает он, мгновенно опуская свой учебник, чтобы успокоить Бетти. Обхватив её одной рукой, потирая её спину, он притягивает её ближе к своей груди, а другая рука гладит её волосы. Пристально глядя на нее, Джагхеду становится совершенно ясно, что Бетти плачет гораздо дольше, чем он заметил, судя по покраснению её глаз и слезам, которые уже упали и успели скатиться по её щекам. Его сердце опускается из-за того, что она была тихо расстроена до слез, и он даже не заметил до сих пор. Короче, он чувствует себя ужасно. — Прости, Джагги. Это так глупо, потому что сегодня я была так счастлива, а теперь посмотри на меня, я просто плачущий беспорядок… — Я верю, что это термин <<гормоны>>, Бетс. Всё в порядке… Это нормально. Ты беременна на двадцать пятой неделе — как по щелчку. Но что-то тебя расстроило? Я что-то сделал? Два больших зеленых влажных глаза смотрят на Джагхеда, разбивая его сердце задолго до того, как её шепчущие слова, следующие за этим, хотя они тоже имеют шанс. — Я бы хотела, чтобы она тоже была твоей дочерью, Джаг… Я бы хотела, чтобы бубба была половиной тебя. Джагхед не признает, что он тоже хочет этого больше всего. Но вместо этого и в ответ на её слова и ее разочарование он просто прижимает её ближе и крепче, прижимая успокаивающие поцелуи к её волосам. В большинстве случаев это легко игнорировать. Джагхед легко может играть в счастливую семью с Бетти, действуя так, как будто их обстоятельства нормальные. Это только изредка, когда всё останавливается или замедляется, и только в некоторые тихие моменты он вынужден помнить правду, что бы он ни пытался заполнить этот пробел, как отец дочери Бетти, это не так. Он никогда им не будет, по крайней мере, не в полном смысле этого слова. Этот ребёнок никогда не будет его вместо Чака. Это не меняет его решимости расти её с Бетти. Это не уменьшает его любовь к буббе. Но он знает, про что говорит Бетти. Как и она, он просто хочет, чтобы это было по-другому… — Я знаю, Бетс. Я знаю… Но, во всех смыслах, она имеет значение, она моя дочь, моя маленькая девочка. Ты это знаешь. Бетти вдыхает в грудь своего парня, его слова, очевидно, ничего не делают для её гормональных, вызванных беременностью эмоций. — Джаг, ты всё удивительно делаешь для нас. Но ты не её отец, и этот факт всегда будет преследовать меня, преследовать нас. Я не люблю лгать нашим друзьям, и я не хотела бы что-то скрывать от них. — Ты хочешь рассказать остальным всё, Бетс? Это то, что ты сказала? — Нет… — говорит она тихим голосом. — Легче забыть правду… Бетти вздыхает, потирая её покрасневшие глаза рукавом свитера, сомневаясь в себе, продолжая свой первоначальный ответ. — Но опять же, мы не сможем вечно скрывать от них правду. Все, не только наши друзья, начнут понимать, что после её рождения всё складывается не так, как надо. Поэтому я не знаю… Хотя я хочу, чтобы Ви и Арчи привыкли к тому, что ты — папа буббы, они всё ещё заслуживают знать правду. Они наши друзья … Я просто не знаю, что делать, Джагги. — А как насчет того, чтобы мы старались поддерживать это в секрете так долго, как сможем? Затем, незадолго до твоих родов, мы садимся и говорим им, что она биологически не моя. Таким образом, они узнают правду, но они будут считать, что она наша, так долго, что, когда она родится, им не должно быть так сложно продолжать признавать, что она всё ещё наша, но в этой истории есть только немного больше. После долгого молчания Бетти прижимается немного глубже в сторону своего парня. Он может чувствовать её нерешительный кивок головой в его грудь в ответ на его предложение как компромисс между двух огней, среди которых они застряли. — Я знаю, что всё это не идеально, Бетс. Я знаю, что наши обстоятельства неизбежно усложняют ситуацию. Но мы собираемся сделать эту работу. Не важно, если она моя дочь, это не имеет значения если технически есть «шаг» перед этим словом, и не важно, кто это знает. В конце концов, это не имеет значения, потому что мы семья… Мы трое наша маленькая семья. Вот что важно. На этот раз маленькие слезы, которые угрожают глазам Бетти, скорее слезы счастья, чем слезы разочарования. — Мы семья… — она повторяет его слова, которые оказывают на нее чрезвычайно позитивное влияние, когда начинается улыбка, а затем распространяется по её губам от его заверений, которые заставляют её раствориться в его руках, в его комфорте. Теперь, когда Бетти значительно успокоилась из-за своего расстроенного состояния, пара возвращается к объятиям, когда они переключают свое внимание на совместное наблюдение за шоу, которое играло на заднем плане, до тех пор, пока не возникнет другое отвлечение… Следующее отвлечение оказывается родителями Бетти, поскольку Хэл и Алиса, кажется, внезапно появляются в дверях гостиной. При внезапном присутствии старшего Купера, Джагхед мгновенно создает некоторую дистанцию между собой и их дочерью, ослабляя объятия, в которые они попали, пока они были одни. Затем, глядя на своих родителей, оба подростка быстро читают улыбку на лице матери Бетти вместе с более любопытным, нечитаемым выражением лица отца. — Полли только что позвонила… Близнецы родились сегодня вечером! У нее маленький мальчик и маленькая девочка… Хотя она была в слезах всего несколько минут назад, Бетти мгновенно вспыхивает от радости от новостей её старшей сестры, и Джагхед не может скрыть улыбку, увидев её волнение, побуждая его шептать своей девушке, которая приютилась рядом с ним: — Поздравляю, тетя Бетс. Следующая глава: Это спокойствие перед наступающей бурей… Джагхед присоединяется к семье Куперов, чтобы навестить Полли и ее детей, чувствуя себя параноиком, что его оценивает мама Куп.