Тайны глубоко внутри

Это была неделя. Прилежная, прямолинейная ученица даже не вышла из своей спальни, чтобы пойти в школу. Один этот фактор серьезно относится к поведению Бетти. В общем, она ни с кем не разговаривала, и она не слушала чьи-либо попытки помочь ей на этой неделе… Она не обращала внимание на свой мобильник. Она едва взглянула на кучу обеспокоенных сообщений от своих друзей, не говоря уже о том, чтобы отвечать на них. Она не открывала дверь. Она только кричала на своих родителей во время любых попыток насильно войти в её спальню, игнорируя её отказ на вопрос «можно ли войти?». Даже когда Джагхед поднялся на второй этаж дома Куперов, она просто закрыла шторы перед его лицом. Тем не менее, поскольку ей потребовалось слишком много времени, чтобы перебраться из одной части её комнаты в другую, её медлительность заставила его мельком взглянуть на её состояние, видя достаточно, чтобы понять, что она не в порядке. Она отказалась общаться со всеми, и никто не знает, что они могут с этим поделать. Хотя мало кто знает всю историю, её родители, её друзья и её парень все знают, что она хрупкая, и никто не хочет ничего делать, чтобы подтолкнуть ее ближе к переломному моменту, к которому она приближается и приближается… Следовательно, Джагхед начал вмешательство между ее родителями, Вероникой, Арчи, Кевином и им самим, поскольку группа обсуждает лучший способ, которым они могут помочь Бетти. — Может быть, я мог бы предложить отвезти ее на девчачьи выходные… Голос Вероники намеренно приглушен, но Джагхеду кажется, что ему все равно, сможет ли Бетти их услышать. На самом деле, во многих отношениях он надеется, что она слушает и что она может услышать их планы, чтобы, по крайней мере, она знала, что они заботятся о ней. — Хорошая мысль, Жасмин, но я не вижу, чтобы Бетти хотела убежать из Ривердейла, если она даже не хотела уходить из своей спальни целую неделю…- возражает Кевин. Все вмешательство происходило именно так в течение последнего часа. Кто-то делает предложение, кто-то другой находит или пробивает дыру в идее или прямо отбрасывает ее, и все повторяется… Следовательно, за последний час они ни к чему не привели. Внезапно он больше не может этого выносить. Джагхед не может просто сидеть и ждать, говорить, надеясь, что кто-то найдет идеальную идею, придумает идеальное решение, которое никто не сможет опровергнуть. Он не может больше терпеть. Он должен действовать, и он должен что-то делать. По крайней мере, он должен попытаться. В конце концов, это был не просто час, который они потратили, чтобы никуда не деться, это была одна неделя безделья и ожидания, в ожидании помощи Бетти и в ожидании ее, чтобы впустить их. Итак, наконец, Джагхед начинает действовать… Внезапно одетый в шапочку молодой человек встает со своего места за обеденным столом, где он сидит между Элис и Арчи, и он не оглядывается. Почти мгновенно он выходит из комнаты наверх и пытается открыть дверную ручку в спальне особенной блондинки. Сразу же он чувствует благодарность за то, что его легко открыть, после того как он быстро заметил, что дверь не заперта, легко отпирается под его рукой. Тем не менее, это не остановило бы его… Не имело бы значения, была ли дверь заперта или забаррикадирована, он нашел бы способ добраться до нее, и он сделал бы то, что он должен был сделать, чтобы быть там для нее и поговорите с ней о поспешном решении, которое она приняла неделю назад. — Джагги, — говорит Бетти, немного пораженная, когда ее парень ворвался через дверь ее спальни. В конце концов, это самое резкое движение, которое она видела за последние дни. — Что ты делаешь?! Джагхед не бездельничает, сокращаясь прямо в погоню, видя, что время больше не на его стороне. В конце концов, уже целую неделю она держала себя в изоляции, это была целая неделя, в течение которой она ни с кем не разговаривала, и уже целую неделю она не возвращалась к её поспешное решение бросить свою дочь. У них заканчиваются недели, прежде чем родится некая маленькая леди, и Джагхед прекрасно понимает, что ему нужно действовать быстро, зная, что он будет жить с сожалением и горечью о неудаче и провале в своих усилиях долгие годы. Дело в том, что Джагхед знает, что в конечном итоге это решение Бетти… Это ребенок Бетти. Это ребенок Бетти и Чака. И, в то время как Джагхед охотно готовился исполнять роль отца дочери Бетти на протяжении большей части ее беременности, он знает, что она стреляет. Он знает, что если усыновление действительно то, чего она хочет, он не имеет права заставлять ее воспитывать своего ребенка или каким-либо другим образом влиять на нее. Это решение Бетти, если это то, что она хочет… Тем не менее, у Джагхеда есть ощущение, что это не так. У него такое чувство, что ему нужно попытаться помочь ей увидеть все иначе. Или, по крайней мере, он должен убедиться, что если она действительно хочет отдать свою дочь, то это действительно, неопровержимо это то, что она хочет. Он должен быть уверен, что Бетти не просто чувствует, что она застряла в тупике, что она не чувствует никакой надежды и не видит другого выбора, кроме как бросить дочь, решение, которое она внезапно обрушила на него, увидев его, когда он ждал её на передних ступеньках её дома. — Не отдавай её, Бетс. Не отдавай буббу… — в голосе Джагхеда отчаяние, его глаза умоляют. — Ты не хочешь этого. Бетти просто качает головой на серьёзную просьбу своего парня, её слезы оставляют следы мерцающей влаги, когда они текут по её щекам. — Не называй её так… Джагхед может чувствовать, что Бетти не хочет, чтобы он использовал это имя для ее нерожденной дочери, потому что это слишком близко для комфорта… Оно несет в себе слишком много эмоций, когда она совершенно ясно пытается отбросить любое чувство и любую заботу по отношению к ребенку, которого они оба так ждали в ближайшую неделю. Чувствуя это, Джагхед переключает передачи. Его голос, который был возмущен и полон отчаяния, смягчается и успокаивается, превращаясь в тихий шепот, когда он задает вопрос своей девушке. — Это работает? Бетти мгновенно смотрит на Джагхеда немного странно. Понятно, что она не уверена, что именно он спрашивает, когда она пытается расшифровать его вопрос. — Что работает? — Попытка оттолкнуть буббу… Попытка притвориться, что мы оба не хотели быть семьей с этой маленькой девочкой… Попытка притвориться, будто последние несколько месяцев не было, и пытаться притворяться, что отдать её это то, что ты хотела последние насколько месяцев… Бетти смотрит на него коротко, но она не может долго смотреть на него. Она знает, что он может читать ее как открытую книгу, и она знает, что он узнает правду об этой ситуации. — Я не знаю, о чем ты говоришь. — она ​​просто отвечает слабо, ее взгляд падает на землю, ее ладошки сжимаются в сжатые кулаки и ее руки нервно скрещиваются перед ее телом. На случай, если у Джагхеда есть какие-либо основания сомневаться в том, что он подозревает, что она чувствует, ясный язык тела Бетти только подтверждает его подозрения. — Бетс… Поговори со мной. — мягко призывает он, шагнув ближе к своей беременной девушке. Он неосознанно изнашивает ее слабые защитные силы, и с последним вздохом она уступает правде, открываясь своему парню. Её сила истощается после недели, когда она отталкивает всех и вся, когда она начала с такой низкой точки для начала. — Я не могу дать ей то, чего она заслуживает. На мгновение Джагхед тупо моргает, застыв на месте. Затем, вернувшись в реальность, Бетти знает, что он собирается вмешаться и прервать ее признание, поэтому она быстро расширит это, прежде чем у него появится шанс сделать это. -… Мы не можем, Джагхед. Я не могу дать своей дочери уверенное начало ее жизни — я учусь в средней школе, у меня почти нет сбережений, у меня даже нет работы. Мы можем не дать ей крепкую, поддерживающую семью — мы парень и дивушка по соседству, а ты даже не её отец. Не говоря уже о том, что мы сами дети. Если я действительно люблю своего ребенка, я должна принять это, она заслуживает большего, чем это. Она заслуживает жизни далеко отсюда, вдали от Ривердейла. Она должна быть воспитана подальше от шепота о её отце, который обязательно начнётся, когда она, когда люди поймут, что наша дочь совсем не похожа на тебя. Она заслуживает этого больше всего… Посмотрев на Джагхеда с застекленными глазами, Бетти выглядит разбитой, и она выглядит раздавленной, произнося последние слова своей речи. — Она заслуживает гораздо большего, чем я могу ей дать, Джаг… Наконец, Бетти одолевают слезы и страх, которые она заполнила, пытаясь оставаться сильной и уверенной в своем убеждении в течение более недели. Прямо там, в компании своего парня, Бетти может отпустить, отпустить разрыв и конфликт между её внутренней войной за то, что она хочет, и тем, что она считает правильным для своей дочери. Она позволяет всему этому выйти, когда он подходит ближе, протягивая руки и открываясь к ней, когда она падает, рыдая, в объятия человека, который достаточно силен для них обоих прямо сейчас. Освободив её волосы от её фирменного хвостика, Джагхед осторожно заправляет золотую прядь волос, когда она упала в его объятия. Затем, так же нежно, он шепчет ей. — Идея бросить ее — это то, что ты пытаешся навязать себе, не так ли? В глубине души, ты хочет оставить её, Бетс. Я знаю, что ты хочешь ее. Я знаю это, потому что я могу сказать ты чувствуешь то же, что и я… Потому что я тоже хочу её… Бетти всхлипывает, отчаянно скрежетавшая воздухом между рыданиями и слезами, которые её одолевают. Тем временем, потирая круги по её спине, Джагхед продолжает шептать, и он продолжает ее успокаивать. — Мы можем сделать эту работу, потому что мы этого хотим. Конечно, это вопреки всему и это не твоя типичная ситуация, но в глубине души ты знаешь, что мы сделаем эту работу. И, когда ты сосредотачиваешся на всех негативах и думаешь обо всем, что идет против нас, это тот факт, который ты не можешь игнорировать… не так ли? — Ты слишком хорошо меня знаешь, Джагхед Джонс. — бормочет она чуть больше, чем шепотом, издав печальный вздох, прежде чем он продолжил свои слова ободрения. — Быть ​​воспитанным тобой — нами — это лучшее для нее, Бетс. Кто еще мог показать ей ту любовь и самопожертвование, которые у тебя есть? Даже до того, как я предложил присоединиться к твоему путешествию, ты была готова иметь твою прекрасную маленькую девочку, чтобы воспитать её и сделать выводы, к которым все будут склоняться про тебя, даже после абсолютно ужасных вещей, через которые ты прошла… Кто еще мог показать ей столько любви и самопожертвования? Это материнская любовь, Бетс. Отойдя от своего утешения, которое она искала в его руках, Бетти чуть двигается, чтобы иметь возможность посмотреть вверх и взглянуть Джагхеду в его глаза, показывая ему, насколько красные и налитые кровью ее собственные изумруды. Ей все равно, видит ли он, как она выглядит в этот момент, ей просто нужно увидеть правду в нем в тот момент. Ей нужно все подтверждение того, что она может поверить его словам и вселить в нее дрожащую уверенность в том, что нужно поступать правильно. Затем, откуда он пристально смотрит на свою подругу и не говоря ни слова, Джагхед как будто знает, что ей нужно услышать, и как будто ей нужна дополнительная уверенность в данный момент. Итак, после того, как он сначала мягко и успокаивающе поглаживает рукой по ее лицу, открытая ладонь Джагхеда медленно опускается к ее ладоням, которые лежат на коленях. Деликатно и очень нежно, Джагхед медленно раскрывает ладошки, открывая её красные, опухшие и слегка зараженные, полностью разодрыные ладони им обоим. Есть множество различных точек удара и несколько красных фигур, которые начинались как маленькие полумесяцы на ее ладонях. Совершенно очевидно, что ее самоповреждения повторялись, и совершенно ясно, что каждый раз наносил ущерб, поскольку ее ногти вырывались и высекали поверх ее существующих шрамов и других ран. Видя ущерб, который она нанесла себе, Джагхед не может не вздрогнуть и неловко вздрогнуть при виде его рук. Ее боль и результат ее боли приносят ему боль. — Ты не хочешь бросать буббу, Бетс. Видишь… Ты не хочешь бросать ее. Это таким способом ты говоришь себе, что этого не хочешь, Бетти. Когда Джагхед показывает её поврежденные ладони, которые, несомненно, нуждаются в медицинской помощи, Бетти как будто видит ее руки и ущерб, который она нанесла себе как будто первый раз, или, по крайней мере, она видит это свежей головой. Либо ее руки, либо его слова вызвали что-то внутри Бетти, когда ее глаза наполнились свежими слезами. Затем, внезапно, она не может остановить свое расстройство, и при этом она не может контролировать свои крики, когда она падает обратно в его объятия, и истина вопроса, то, что он пытается донести до нее, поражает ее внезапно, падая сильно, как тонна кирпичей. В конце концов, когда ее крики успокоились, чтобы заговор ить, Бетти тихо и тихо шмыгает ему в грудь. — Ты прав, Джагги… Я знаю, что хочу оставить моего ребенка… Я знаю, что не могу отказаться от буббы.