***
Джагхед всегда был совой. Но за последнюю неделю у него появилась новая любовь к утрам. Фактически, утро быстро стало любимым временем дня Джагхеда с тех пор, как он женился на Бетти. В конце концов, молодожены ещё не совсем вернулись в реальный мир, вместо этого они живут и процветают в собственном пузыре счастья. В этом пузыре их утренний распорядок состоял из объятий, поцелуев, объятий и четырех рук, растянутых на животе Бетти, чтобы почувствовать, как бубба пинается или движется. Однако, проснувшись этим утром, Джагхед быстро замечает, что под одеялом нет тепла, кроме его собственной формы, нет спутанных ног и нет ленивых утренних поцелуев, к которым он так привык всего за неделю. — Бетс? — Джагхед немедленно кричит, сбрасывая покрывало в поисках своей половинки. Вместо этого его обычное утро, когда выходной день начинается с привязанности и любовных бесед с женой, сегодня сменяется восхитительными ароматами, доносящимися с этажа внизу. Джагхед может уловить аромат свежезаваренного кофе, характерный запах жареного бекона и яиц, а также еще один сильный, сладкий запах, который он не может узнать. — Бетс… — повторяет Джагхед, не получив ответа в первый раз, когда спускается по лестнице и следует за ароматами. Идя на кухню, Бетти изображает домашнюю богиню. Она одета и готова, фартук едва дотрагивается до её живота, который вот-вот взорвется, когда она сосредотачивается на приготовлении шипящего бекона и приготовлении идеальной яичницы. Тем временем духовка под ней работает, выпекая что-то, что производит самые сладкие ароматы, которые Джагхед нюхал за долгое время. — Доброе утро, тебе… С юбилеем! — Что, черт возьми, ты делаешь, женушка?! Как будто зрелище перед ним — непристойное, голос Джагхеда и его слова звучат сердито или, по крайней мере, раздраженно, пока вы не услышите прозвище, которое следует за этим. Невозможно отнестись к кому-то серьезно, когда они обращаются к вам как «женушка». — Я проснулась раньше тебя, поэтому немного испекла несколько синнабонов*. Потом я хотела приготовить тебе завтрак в постель. Кофе? — отвечает Бетти, очевидно, не обращая внимания на раздражение Джагхеда, увидев, как она деловито бродит по кухне. С разочарованным вздохом Джагхед понимает, что Бетти не совсем понимает это, поэтому он берет дело в свои руки, когда он пересекает кухню, чтобы добраться до нее. Он вынимает лопатку из правой руки Бетти, кладет её на скамью, а затем берет её руки в свои и перемещает их через комнату, выдвигая для нее стул, прежде чем предложить ей сесть. — Ты на восьмом с половиной месяце беременности, Бетти. Это не единственное, что ты готовишь. Сядь, успокойся. Дай мне закончить. Когда она с раздражением садится за стол, Джагхед посмеивается над скрещенными руками, напряженным хмурым взглядом и невпечатленным надуванием на лице жены. Он просто приседает рядом с ней, прижимая поцелуй к её губам, и она не может долго злиться на него. — Поздравляю тебя с недельной годовщиной, женушка… Даже если тебе следует отдыхать, а не соревноваться с Гордоном Рэмси*, здесь действительно пахнет феноменально. Между поцелуем и комплиментом детская надутая улыбка Бетти почти полностью стерлась с её лица. Джагхед не может удержаться от еще одного поцелуя в её макушку, когда он встает с того места, где он сидел рядом с ней. Затем он подходит и занимает место Бетти на кухне, где он застал её, стоя над горячей сковородой, готовя им завтрак, всего минуту или две назад, когда синнабоны запекались в духовке. — Так как ты себя чувствуешь, Бетс? — спрашивает Джагхед, оглядываясь на нее, прежде чем его внимание вернется к шипящему бекону. — Как твоя спина сегодня? — Прошлой ночью заснуть было не так уж сложно, но все же немного неудобно. — Тебе больно, но ты готовила мне завтрак?! — недоверчиво заявляет Джагхед с тяжелым выдохом. — Я должен заботиться о тебе… Как насчет того, чтобы ты поднялась и приняла душ, посмотри, поможет ли это твоей спине, и я сделаю это завтраком в постель для двоих. Никаких признаков её прежней надутости уже давно нет, когда по лицу Бетти расплывается улыбка, когда она слышит предложение Джагхеда, и он помогает ей встать с места за столом, получая быстрый поцелуй в щеку в качестве благодарности.***
Позднее, в свое ленивое утро, двое подростков сцепились друг с другом. В конце концов, завтрак в постель был идеальным предлогом, чтобы дольше оставаться в постели, растягивая оправдание как можно дольше. Несмотря на то, что их завтрак и горячие синнабоны Бетти с корицей были начищены почти полчаса назад, молодожены вообще не вставали с постели. — Джагги? — Бетти шепчет, когда он кончиком пальца проводит ленивыми узорами на её руке. — Мм? Привлекая его внимание, Бетти немного шаркает, неловко пытаясь подняться с матраса, в который она погрузилась, чтобы повернуться к нему лицом, в конце концов сумев взглянуть ему в глаза с того места, где она была прижата к его груди. — В последнее время я не могу перестать думать о кое чем… На губах Джагхеда легкая полуулыбка. Он не совсем уверен, как на это ответить и хорошо ли то, о чем она думала. Следовательно, молчаливого любопытного взгляда на лице её мужа достаточно, чтобы побудить Бетти продолжить говорить, наполняя его ходом её мыслей. — Я бы хотел, чтобы бубба была похожа на тебя, Джаг, правда очень хочу. Джагхед просто целует золотые локоны своей жены. Он чувствует, что для нее не будет утешением, если он скажет ей правду, сказав ей, что он тоже хочет, чтобы это было так. — Я знаю… Но для меня все это не имеет значения, потому что, в моем понимании, она моя дочь. — Конечно, она и есть. Но, хотя я знаю, что у этого ребенка никогда не будет твоих глаз, или твоего носа, или твоей ДНК, или твоего сарк… Джагхед прерывает Бетти, прерывая её на полуслове, когда в уголках его губ появляется ухмылка. — Эй, присяжные всё ещё в сомнениях… Просто потому, что это не генетически, это не значит, что я не замечательный учитель, Бетс. Не волнуйся, бубба быстро с этим справится. Бетти просто закатывает глаза на поддразнивание мужа, заставляет его замолчать и продолжает свое собственное объяснение. — Дай мне закончить. Так что, как бы мне ни хотелось, чтобы она выглядела как ты, я знаю, что она не будет. Но, как я уже говорила, во всех отношениях ты будешь отцом нашей счастливой маленькой девочки. Даже тем не менее, я хочу, чтобы бубба что-то от тебя получила… В то время как он был саркастичен и дразнил всего мгновение назад, Джагхед внезапно становится серьезным, когда слышит, что Бетти теперь говорит ему, пытается определить ответ на свою загадку, прежде чем она продолжит говорить и объяснять, пока она поглаживает рукой сбоку его лицо, ёе большой палец нежно скользил взад и вперед по его щеке. — Джагги… Я хочу, чтобы имя буббы произошло от тебя. Я хочу, чтобы ты дал ей имя. Джагхед мгновение тупо смотрит на нее, как будто пытается поверить в то, что она ему говорит, слабо пытаясь понять всю грандиозность этой перспективы. — Ты хочешь, чтобы я назвал её? — недоверчиво подтверждает Джагхед, проверяя, правильно ли расслышал Бетти. Бетти приподнимается чуть ближе к лицу мужа, прижимая к его губам короткий поцелуй, чтобы подтвердить его вопрос. — Да… Ты её отец, Джагхед. Мне нравится, как сильно ты её уже любишь. И я так благодарна, что у моей маленькой девочки будет отец. Так что да, я действительно хочу, чтобы ты дал ей имя. Почти мгновенно на губах Джагхеда Джонса расплывается широкая улыбка в связи с невероятной привилегией и честью, которые ему оказывает его жена. Затем муж Бетти медленно опускается к её лицу, обхватывает обе стороны её подбородка своими любящими нежными руками и прижимает к её губам глубокий поцелуй, разрываясь только тогда, когда отсутствие воздуха становится проблемой. Затем, с веселой ухмылкой на губах, голос Джагхеда понижается до шепота, как будто его следующие слова являются совершенно секретными… — Беттс, ты же понимаешь, что только что попросила парня по прозвищу» Джагхед «, потому что это лучше, чем альтернатива, назвать своего ребенка, верно?***
Хотя утро стало любимым временем дня Джагхеда, его ленивое утро в постели с Бетти может быть снова прервано… Он все еще крепко спит, отключен для мира. Время на часах у прикроватной тумбочки Бетти, ставшей уже и его, показывает час тринадцать ночи. Бетти не новичок в ложных схватках… Первые пару раз она почувствовала, что схватки по ложной тревоге сильно напугали её, боясь, что её дочь придет рано, около месяца назад. Но с тех пор она продолжала испытывать маленькие напоминания о скором рождении дочери то и дело, пару раз в неделю. Это то, к чему она приписала это, когда проснулась задолго до Джагхеда накануне утром, решив максимально использовать свой дискомфорт, возникающий при раннем вставании, и приготовить им завтрак и булочки с корицей… Это то, к чему она приписала это, когда она и Джагхед вернулся в постель, чтобы позавтракать, извиваясь, пытаясь успокоить эти мелочи… Это то, на что она ответила, когда остаток дня провела, отдыхая с Джагхедом, смотря фильм внизу, кладя с сохраняющимся дискомфортом, который не уменьшился… И это то, к чему она это приписала, когда они, наконец, уложились в постель на тот вечер, когда Джагхед сделал ей массаж спины, проверив, что с ней все в порядке, заметив, что она слабо пытаясь сама добраться до места, чтобы облегчить часть своей боли. Итак, несмотря на её мелкие подозрения, Бетти рассудила, что, если бы это были роды, это было бы долгим путем и долгим ожиданием. И, когда молодожены поцеловались в ту ночь, Бетти сказала себе, что если бы были схватки, Джагхеду понадобилось бы как можно больше отдыха, поэтому она держала свои подозрения в тайне и при себе. Но там, в час тринадцать посреди ночи, Бетти больше не может игнорировать то, что она приписала очередной ложной тревоге, когда она нежно трясет мужа за плечо. Хотя она пыталась легко его разбудить, он резко вскакивает, как заряженный спусковой крючок, хватая ртом воздух от разрыва. — Бетс? Что случилось? Ты в порядке? Испуганные зеленые глаза встречаются с озабоченными синими глазами в темной комнате, которая лишь тускло освещена уличным фонарем перед домом Куперов. Затем Бетти произносит восемь коротких слов, которые вызывают мгновенную панику у будущего отца… — Джагги… Я думаю, у меня могут быть схватки.