***
В свой первый день возвращения в школу и после того, как Эми проснулась в пять тридцать тем утром, Бетти решает не спать, пока ее муж и дочь спят еще немного. Бетти проводит время, просматривая свои контрольные списки дважды, втрое проверяя, есть ли у нее абсолютно все, что может понадобиться на предстоящий день. Прошло совсем немного времени с ее последнего дня в школе. Однако за это короткое время она стала и женой, и матерью. Итак, просыпаться, вставать с постели и собираться в школу в то утро для Бетти было совсем не так, и она не может представить, что это когда-либо будет снова… Вместо того, чтобы просто причесаться и накраситься перед тем, как проверить, есть ли у нее учебник по математике и роман по английскому языку, теперь ей приходится готовиться к целому миру альтернатив, которые ее ребенок может подбрасывать в течение дня. Не говоря уже о том, что ей также нужно подготовить другого человека к предстоящему дню. Пару часов спустя Джагхед встает и, как обычно, делает минимум своих утренних дел. Пока он принимает душ, в свежей S-футболке, куртке из шерпа, джинсах, рубашки на талии и в шапочке, надежно закрепленной на голове, ему хорошо. На всякий случай он также проверяет, есть ли у него в сумке запасная бумага и ручка. Пока Бетти укладывает волосы и убирает все крошечные прядки в свой фирменный конный хвост, Джагхед проверяет, хочет ли она, чтобы он одел Эми, зная их утренний распорядок, чтобы знать, что это будет задача, к которой Бетти перейдет. Итак, после тщательного выбора одежды для самого первого дня, когда маленькая Эми присоединилась к ним в школе и получила одобрение Бетти, он стоит на другом конце комнаты, деловито одевая извивающегося ребенка. Между тем, на другом конце комнаты Бетти сейчас ищет что-то в своей школьной сумке, перемещая ее в сумку для подгузников Эми, а Джагхед весело размышляет. — Она так быстро растет, Бетс. Я имею в виду, я просто не могу поверить, что это уже первый день Эми в старшей школе… Такое ощущение, что на днях, мы привезли ее домой из больницы… Уводя взгляд от того места, где она занята своими делами, Бетти поднимает глаза достаточно долго, чтобы закатить глаза на драматические представления Джагхеда, ловя его на том, что он осторожно надевает пинетки Эми на ее крошечные ножки в другом конце комнаты. — Я имею в виду, люди всегда говорят тебе, что они быстро растут, и даже если ты думаешь, что извлекаешь максимум из каждого момента, но ты никогда не готов к этому… Убедившись, что маленький наряд Эми одет правильно, Джагхед берет новорожденного на руки и глубоко вздыхает, меланхолично замолкая, в то время как Бетти не может подавить ее хихиканье. — Ты дурачок… Джагхед просто усмехается, довольный тем, как его юмор влияет на жену. В конце концов, это первое, что смогло отвлечь ее от нарастающих нервов и тревог, связанных с контрольными списками, которые мучили ее с того момента, как она встала с постели. Однако этот сладкий момент закончился слишком рано, поскольку Бетти понимает, что она достигла конца своего списка дел для подготовки к школе, заставляя ее признать тот факт, что она убегала, и пытаясь сохранить свой разум прочь, оставаясь занятой. Заметив внезапное изменение настроения Бетти, за которым последовал ее глубокий вздох, Джагхед с беспокойством смотрит на нее с другого конца комнаты. — Что случилось? Тебе нужна помощь с чем-нибудь? Она знает, что им нужно двигаться дальше, и что у них действительно не так много времени, чтобы стоять и болтать, прежде чем им нужно будет уйти, если они собираются успеть в школу. Однако Бетти не может удержаться от того, чтобы задержаться на мгновение, закусив губу, взглянув на мужа и дочь, а затем опустив взгляд на землю. — Что, если мы, ты знаешь… Лицо Джагхеда морщится, в уголках его губ появляется легкая ухмылка. — Что, если мы, знаещь, что? Мне нравится думать, что я хорошо тебя знаю и могу читать твои мысли, но есть много разных вариантов этого предложения, Бетс… — Что, если мы увидим некоторых одноклассников? Что, если мы увидим его? Скрестив руки перед собой, нервы Бетти только растут, когда она прикусывает уголки губ, и ее голос понижается, переходя к сути дела, когда она смотрит на свою дочь. -… Чак. Мне не нравятся мои шансы полностью избежать его, но я не хочу, чтобы он видел ее. Я не хочу, чтобы он был рядом с ней. Джагхед вздыхает. Его лицо опускается, когда он кивает, глядя на ту же девочку, что и она. — Мы перейдем этот мост, если дойдем до него. Но не имеет значения, что он может попытаться сделать или что он может сказать. Я здесь для тебя и Эми. Кроме того, я не могу представить, чтобы он пытался признаться в том, что он отец Эми. Это затронет только его самого. Честно говоря, я уверен, что он также стремится оставить все как есть, как и мы. Когда она кивает в ответ на его обнадеживающие слова и логику, на уголках губ Бетти мелькает мельчайшая улыбка, когда она проходит через комнату к своему мужу и подпрыгивает на цыпочках, чтобы быстро поцеловать его в губы. За их поцелуем следует чмок в лоб дочери, извивающийся в объятиях Джагхеда, прежде чем Бетти снова заговорит, на этот раз с гораздо большей уверенностью. — Люблю вас обоих. Давай сделаем это. Затем Бетти возвращается к безумной работе над последними делами, которые ей нужно сделать на предстоящий день, когда Джагхед раскачивает Эми, предлагая ей помощь, когда он идет по ее маниакальным стопам, неистово мечась туда-сюда и повсюду, пока ее нервы продолжают подниматься. день впереди…***
Первый урок Бетти был свободным, что дало ей возможность подготовить себя и Эми морально и физически к предстоящему дню, учитывая, что она делает большой шаг — вернуться в школу и впервые взять с собой новорожденную. Затем, когда Бетти ждала у класса Джагхеда, потому что, как только его первый урок закончился, их дочь передавалась от одного родителя к другому, как маленькая дубинка с Джагхедом, у которого был свободный период, в то время как Бетти должна была мчаться на свой первый урок за день. Во время первого перерыва дня Бетти должна была кормить Эми между уроками, прежде чем они с Джагхедом вместе вдвоем выучили английский, а Эми спала. Однако, хотя сама Эми вела себя хорошо и с ней легко справляться большую часть дня, ее присутствие в первый день в школе вызвало еще больший переполох, поскольку одноклассники ее родителей внезапно проявили интерес к ее сомнительному отцовству. К обеду слухи пошли густо и быстро, циркулируя по школе, поскольку все больше и больше людей встречались и впервые видели маленькую Эми… В результате начались пари и перешептывания между Джагхедом и одноклассниками Бетти с Тревом Брауном, Чаком Клейтоном, учеником из Гриндейла и немного более старшим племянником Попа Тейта, Финна воспринимали как потенциальных отцов… В основном, любого, кроме Джагхеда. Тем не менее, по мнению их одноклассников, Трев был назван наиболее вероятным кандидатом и самой вероятной возможностью после того, как пара из них отметила, что они вспомнили, как застали его на свидании с Бетти у Попа несколькими месяцами ранее. Оттуда предположение распространилось как лесной пожар, и все больше и больше одноклассников подключались и добавляли к истории, говоря, насколько напряженными они выглядели, и, оглядываясь назад, кто-то уверен, что они слышали, как они горячо обсуждали ребенка. Бедный Трев едва знал о внезапных слухах, охвативших его, прежде чем они распространились по школе, что его сильно подозревают как папу маленького ребенка Бетти. Однако, в то время как большинство людей умалчивали о своих подозрениях и перешептывались, в этой школе есть один человек, который сталкивается с этим лицом к лицу, бросаясь к столу одной конкретной группы. — Так так так Бетти Купс… Я никогда не думал, что ты такая. Так кто же папа? — Я. А теперь потеряйся — хмуро шипит Джагхед, заговаривая и защищая свою жену, которая, как он чувствует, чувствует себя неуютно под давлением и нежелательным вниманием, смотрит в сторону и ерзает рукавом свитера. Затем Реджи Мантл на этот раз обращает свое внимание на Джагхеда, понижая голос, как будто Джагхед не сидит за переполненным столом. — Эй, Уэнсдей Аддамс*, я прокричу тебе про тест ДНК. Назови это как бро помогает бро… Я думаю, твоей миссис есть что тебе сказать. Джагхед игнорирует своего одноклассника, успокаивающе кладя руку на поясницу Бетти, с того места, где он сидит рядом с ней, молча напоминая ей, что он все еще здесь, рядом с ней. Затем, с того места, где он держит ее свободной рукой, Джагхед прижимает поцелуй к самой макушке головы его крошечной девочки. Как будто он компенсирует клеветнические слова своего одноклассника, и хотя они ничего не значат для его маленькой дочери, он просто хочет, чтобы она знала… Он хочет, чтобы она всегда знала. Затем на этот раз Арчи кричит и встает на защиту своего друга. — Оставь это, Редж. Она ребенок Бетти и Джагхеда, распространи информацию. Оглядываясь назад на новорожденного на руках Джагхеда, Реджи недоверчиво усмехается, покачивая головой, бормоча что-то себе под нос и уходит. Однако даже после того, как он давно ушел, вопрос Реджи оставляет неловкое молчание, которое остается, окутывая группу. Ведь, несмотря на собственные сильные подозрения, их друзья до сих пор даже не знают ответа на вопрос, который сейчас у всех на устах…***
После обеда и в течение последнего двойного периода дня Джагхед занимается психологией, а Бетти — уроком здоровья, взяв с собой Эми. Когда девочки входят в класс и устраиваются там, Эми крепко спит на руках у матери, и Бетти надеется, что все идет хорошо, она должна оставаться такой после обеда. Ближе к концу долгого дня Бетти почти видит финишную черту. Семья из трех человек почти победила в свой первый день. Конец близок… Однако Бетти не рассчитывала на присутствие высокого, смуглого мужчины, который только что вошел в дверной проем класса, такой же уверенный и высокомерный, как всегда, сразу после начала урока. В конце концов, большую часть года Чак был связан с обучением и внеклассными занятиями, которые совпадали с этим периодом и линией учебы, а это означало, что он почти всегда отсутствовал в классе, только регулярно возвращаясь, пока она не ходила в школу за последний месяц. Несмотря на его высокомерный вид, когда он замечает свою одноклассницу посреди комнаты и, более того, спящий розовый сверток у нее на руках, это заставляет Чака пропустить несколько ударов сердца, заставляя его застать врасплох также как и ее. Фактически, если вы встанете достаточно близко к нему в этот момент, вы сможете услышать, какое у Чака прерывистое дыхание и как он глотает, прежде чем он продолжит как обычно, глядя на Бетти и ребенка на ее руках. Проходя мимо сиденья Бетти, спортсмен замедляет шаг, чтобы смотреть на них обоих так долго, как только может, как можно осторожнее, пока он возвращается на свое место. Его медленные шаги заставляют Бетти с неловкостью задерживать дыхание. Затем, даже несмотря на то, что он сидит на два места позади нее и ее дочери, Бетти все еще не может избавиться от того, как присутствие Чака заставляет ее кожу покрыться мурашками. Поэтому, отвлекая себя, Бетти сосредотачивает все свое внимание на учителе, стоящем перед доской, хотя слова кажутся размытыми, а шум звучит далеким. Она просто сосредотачивается на том, чтобы вытянуть и стабилизировать свое поверхностное дыхание, ритмично похлопывая Эми по спине, успокаивая себя и свою дочь. Однако, несмотря на все ее попытки отвлечь внимание от одного человека, сидящего позади нее, Бетти не может избавиться от ощущения, что за ней наблюдают. Несколько раз она оборачивается и оглядывается назад, просто ловя взгляд Чака, который смотрит в сторону или быстро меняет фокус. Итак, она обнимает свою маленькую девочку все крепче и крепче, чувствуя в себе инстинктивную материнскую защиту, несмотря на ее собственное горе, когда ее сердце бьется — глубоко и тяжело — изнутри, каждый удар — постоянное, стойкое напоминание о ее страхе. Однако она борется через это, она вырывается, и каждый момент кажется немного легче… То есть до тех пор, пока одна рука не вылетит из нескольких рядов позади нее, не останавливаясь для разрешения говорить, прежде чем он заговорит с учителем, прерывая класс. — Сэр. Простите, сэр. Я не вижу доску. Мне нужно подойти ближе к передней части. Учитель закатывает глаза и машет рукой, показывая Чаку, чтобы он сделал то, о чем он попросил, и встал на путь наименьшего сопротивления с проблемным учеником. Итак, с победной улыбкой, Чак быстро собирает свою сумку и блокнот, которых он не касался, с того места, где они лежали на столе, как украшение, прежде чем он пробирается на несколько рядов ближе к переду, быстро выкидывая свои вещи, как он требует место рядом с Бетти. Когда он опускается на сиденье рядом с ней, которое находится далеко-слишком близко для комфорта, все тело Бетти становится напряженным, когда она мгновенно перекладывает свою дочь с одного плеча, прежде чем инстинктивно подпереть Эми о другую, подальше от Чака. Молодая мать держит свою дочь как можно дальше от своего биологического отца в тот момент, когда она сжимает ее оттуда, где она прижалась к ее плечу, кладя одну нежную руку на затылок Эми. Защищая Эми от взгляда Чака, Бетти не хочет, чтобы он видел ее… Она не хочет, чтобы он видел ее большие красивые карие глаза. Она не хочет, чтобы он видел ее полные рубиново-красные губы. Она не хочет, чтобы он видел ее очаровательные, розовые, пухлые щеки. Она не хочет, чтобы он видел какую-либо часть Эми вообще, когда-либо, делая все возможное, чтобы уберечь ее от его взгляда, от его прикосновений, от всего. Убедившись, что ее дочь в безопасности и подальше от мужчины рядом с ней, Бетти сосредотачивается на страхе, который пульсирует в ее венах перед затруднительным положением, в котором она оказалась, прочно зажатой между камнем и наковальней… в общем, она в безопасности посреди класса, заполненного сокурсниками. Несмотря на то, насколько неприятно они близки к Чаку, они в безопасности. Однако, если она отреагирует на свою естественную склонность встать и уйти оттуда, найдя какое-нибудь оправдание необходимости поменять пеленки Эми или укачать уже спящего ребенка, Бетти не только уступит ему в силовой игре, но и сама также подвергала бы себя возможности, что он последует за ними в пустые коридоры. Следовательно, имея необходимость принять трудное решение, Бетти решает остаться на своем месте, решив попытаться преодолеть шторм, держа свою дочь в защитном режиме с ее режимом мама-медведица в полную силу, пока она смотрит прямо перед собой, пытаясь показать, что ее совсем не озадачивает присутствие Чака, несмотря на то, что ее сердце колотится внутри нее. Затем, через несколько минут, когда Бетти оставалась сильной и сосредоточенной, краем глаза она замечает мальчишеские каракули, выгравированные на углу блокнота, который намеренно подталкивают к ней, чтобы привлечь ее внимание. Мне нужно что-нибудь подписывать? Свидетельство о рождении что ли? Глаза Бетти быстро опускаются на мгновение, достаточно долго, чтобы просто уловить суть записки, прежде чем она снова отвлечется от него, твердо зафиксировав взгляд на своем учителе, стоящем в передней части класса. Бетти ни слова не говорит о том, что нет, она не говорит и то, что «Форсайт Пендлетон Джонс III» уже напечатано в свидетельстве о рождении маленькой Эмили Элизабет Джонс. Таким образом, вместо того, чтобы сказать или сделать что-то в подтверждение записки Чака, Бетти изо всех сил старается отвлечься от него, пытаясь казаться незаинтересованной, поскольку она сосредотачивается на том, чтобы ее нервная дрожь была как можно более незаметной. Затем темная рука с синей ручкой возвращается к углу листа и делает каракули еще на короткое время, прежде чем снова выставить ее на обозрение. Я знаю, что она моя… Мы можем поговорить? Чак дает несколько минут, ожидая ответа или признания, которого он никогда не получит, поскольку Бетти сохраняет свой сильный статус ледяной королевы и пристально смотрит, отвлекаясь от его слов. Затем, снова та же самая рука возвращается к бумаге всего на мгновение, прежде чем ее поднести ближе к молодой матери, чтобы увидеть. Она красивая, Бетти Сердце Бетти замирает. Она боится, что рискует выблевать обед из-за трех простых и полностью верных слов. Она изо всех сил пытается поверить, что без монстра рядом с ней — объекта ее кошмаров — у нее не было бы идеальной, невинной девочки, которую она любит всем сердцем, прямо сейчас на руках, если бы не он… Как может что-то такое прекрасное появиться в результате чего-то такого ужасного? Сердце Бетти продолжает биться. Теперь она делает все, что в ее силах, чтобы заблокировать мужчину рядом с ней и прочь от нее, чувствуя все большую тошноту, когда она сидит там, борясь с каждым побуждением, которое ей нужно, встать и уйти как можно быстрее. Итак, она сосредотачивается на Эми, она сосредоточивается на учителе, она сосредотачивается на крошечной точке черного маркера в углу доски, которая не была стерта должным образом. Бетти сосредотачивается абсолютно на всем, что может отвлечь ее внимание хотя бы на секунду. Перед тем, как прийти в этот класс, Бетти была полна оптимизма и надежд, и конец долгого первого дня был близок. Но сейчас Бетти не может дождаться этого момента. Она не может дождаться звонка, означающего конец дня, и она не может дождаться того момента, когда она сможет выскользнуть и последовать за потоком других учеников, безопасно унося ее от нападающего…***
В тот момент, когда прозвенел школьный звонок, Бетти встала со своего места, вынося дочь за дверь так быстро, как только могла. Она держит Эми крепко-крепко, пока она скользит по своим одноклассникам, игнорируя за спиной зов своего имени. Если Чак действительно хотел ее догнать, она знает, что он мог бы это сделать, и она знает, что он достаточно быстр, чтобы ее догнать. Однако после того, как она вышла в школьный коридор и повернула за угол, чтобы направиться к входным дверям школы, голос за ее спиной останавливается, поскольку он, кажется, сдаётся в своих попытках. Тем не менее, Бетти продолжает свой темп, осторожно мчась по школе, игнорируя все взгляды однокурсников, которые она получает за то, что таскает с собой ребенка. Бетти продолжает идти и продолжает игнорировать, пока не видит свою спасительную грацию в успокаивающем виде шерстяной шапки-короной, на которой она согласилась встретиться со своим мужем у входа в школу, чтобы идти домой. Глубоко вздохнув, Бетти поправляет Эми в руках, позволяя ей провести по своим влажным стеклянным глазам рукавом свитера, прежде чем она марширует к Джагхеду, который замечает ее, когда она находится всего в нескольких шагах от нее. Его лицо просто загорается при виде двух девочек, прижимающих поцелуй к губам Бетти и предлагающих взять сумку Эми с подгузниками, в которой тоже есть учебники Бетти. — Как у вас дела, девочки? — Джагхед впрашивает, глядя на маленький розовый сверток в руках Бетти. Эми начала просыпаться в последние десять минут последнего урока, мягко просыпаясь после нескольких всхлипов. Видя, как ее большие карие глаза туманно смотрят по сторонам, когда она медленно моргает из любящих объятий матери, Джагхед не может удержаться от улыбки при виде сонного характера Эми. Затем новый папа протягивает руку, чтобы нежно прикоснуться к пухлым щечкам новорожденной и погладить их подушечкой большого пальца. Судя по ее распорядку до сих пор, Джагхед ожидает, что они, вероятно, получат от Эми еще несколько минут покоя, прежде чем она разразится послеобеденным ворчанием и начнет искать еду. — Хорошо… — просто говорит Бетти, не совсем убедив Джагхеда своим неубедительным ответом. Он окинул ее взглядом, глядя на нее более пристально, нахмурив брови. — Бетс? Что случилось? Что-то случилось во время урока? Бетти подавляет вздох, который хочет выдохнуть. Вместо этого она просто качает головой, глядя на мальчика, который стоит рядом с ней и внимательно смотрит на нее. — У нас все в порядке. Несмотря на ее слова, Бетти не может сдержать того, что ее глаза становятся немного серьезнее, как и у Джагхеда… Он не совсем уверен, что верит в то, что она ему говорит. В конце концов, ее слова не убеждают его, и выражение ее лица тоже мало его успокаивает. Итак, глаза Джагхеда сужаются от беспокойства, когда он недоверчиво смотрит на ее заверение. — Бетс? Бетти пытается сказать Джагхеду то же самое еще раз, произнося одно предложение в манере, которая никак не может облегчить растущие опасения ее мужа. — Все хорошо…