***
Джагхед прибыл в школу вовремя на второй урок, который был по сути был его первым уроком, за которым следовали математики. Затем, к тому времени, когда он достиг первой перемены, он заметил входящее сообщение на своем телефоне. Бетти: Привет, детка. Мы собираемся прийти и присоединиться к тебе в школе сегодня. Мама и папа работают, мы вдвоем дома одни и это не творит чудеса для моих нервов… Должна быть там к концу перерыва. Я встречусь с тобой на уроке, целую На губах Джагхеда появляется легкая улыбка, когда он отвечает на ее сообщение. Честно говоря, зная, что она сидела дома, позволяя своим страхам проникнуть в нее, Джагхед остается довольным, что она собирается присоединиться к нему в школе. Джагхед: Не беспокойся, люблю тебя, целую На самом деле это хороший день для Бетти, чтобы решить пойти в школу чуть позже. В конце концов, два из их трех уроков сегодня утром были отдельно друг от друга, в то время как они делят свои два общих урока на остаток дня вместе. Бетти и Эми прибывают в класс сразу после Джагхеда, который стоит перед их кабинетом в ожидании. Когда они появляются, Джагхед быстро целует Бетти в щеки, прежде чем вырвать у нее Эми. Во время английского Бетти должна провести большую часть урока в коридоре со своим расстроенным ребенком, который представляет собой смертельную комбинацию усталости и голода, видя, как маленькая Эми слишком расстроена и борется со своим кормлением, ни к чему не приводят. Бетти сопровождала Вероника, которая последовала за ней, когда увидела, что ее лучшая подруга выходит из класса. В конце концов, не только Вероника, но и все их друзья узнали о Бетти и ее опасностях с тех пор, как узнали всю историю о Чаке и их дочери. В коридоре Бетти шепчет заверения своей дочери, пытаясь заглушить ее плач, и ритмично гладит ее по спине, пытаясь ее успокоить. Вероника стоит рядом с ней, чувствуя себя немного беспомощной и немного бесполезной, поскольку она слабо держит сумку для подгузников Эми рядом с Бетти, не имея ни малейшего представления о том, что она может сделать или предложить, чтобы помочь Бетти. Наблюдая за своей подругой, Вероника внезапно понимает, что это сложно, когда дело доходит до ее знаний про убаюкивание младенцев, по сравнению с молодой матерью, которая безуспешно повторяет все свои маленькие трюки со своей дочерью. Затем это уже в коридоре, когда внимание учителя привлекает необычный звук для типичной обстановки старшей школы. Однако тренера Клейтона эта особенность гораздо больше интересует, чем любого другого учителя или сотрудника школы, когда он медленно проходит мимо матери-подростка, которая пытается утешить свою дочь, а ее подруга стоит рядом с ней. Вероника наблюдает за тренером, отмечая его пристальное внимание и интерес к свертку в руках Бетти. Между тем, Бетти вздыхает, поскольку ей не удается успокоить свою дочь, хотя она продолжает настаивать на задаче, глядя вверх, пока она успокаивает Эми, пытаясь по-другому удержать дочь, чтобы увидеть, повлияет ли это на бедного ребенка. При этом глаза Бетти тоже поднимаются, и она замечает интерес тренера в нескольких метрах от нее, который не торопится, чтобы пройти мимо нее, совершенно ясно глядя на ее дочь. Снова вздохнув, Бетти понимает, что это очень похоже на остальных жителей Ривердейла; Тренер Клейтон тоже должен знать, что он дед по отцовской линии ее дочери… Затем, всего в нескольких метрах между ними Снова вздохнув, Бетти понимает, что это очень похоже на остальных жителей Ривердейла; Тренер Клейтон тоже должен знать, что он дед по отцовской линии ее дочери… Затем, в коридоре, разделяющем их всего несколько метров, подросток и учитель ненадолго смотрят друг другу в глаза, прежде чем оба неловко вздрагивают. Бетти сильно подозревает, что если бы Вероники не было с ней, тренер Клейтон подошел бы к ней. Однако после того, как этот неприятный момент прошел и тренер Клейтон уходит из поля зрения, Бетти снова вздыхает, целуя Эми в голову, продолжая попытки успокоить своего ребенка. Это просто еще одна тайна, которая была открыта с тех пор, как правда об отцовстве Эми стала известна… В конце концов, одно дело не допустить Чака в жизнь Эми, но как насчет его семьи? Бетти не имеет ни малейшего понятия, каков ответ на этот вопрос. Потому что, как и Эми, семью Чака не следует наказывать за его действия. В конце концов, хотя у Эми нет недостатка в дедушке между собственным отцом Бетти и FP, все же тренер и учитель спорта средней школы Ривердейла — ее дедушка. Затем есть ее бабушка по отцовской линии, мать Чака, которая управляет местной пекарней Ривердейла вместе с его младшей сестрой Хлоей, которая является тетей ее дочери. Еще один вздох… — Ты в порядке, Би? — это Вероника. Хотя она может мало помочь с ребенком своей лучшей подруги, она может, по крайней мере, попытаться оказать моральную поддержку самой Бетти, особенно учитывая то, что она тяжело вздыхает каждые несколько секунд. — Да… Это просто сложно. Это все действительно, очень сложно… — бормочет Бетти, продолжая раскачивать Эми, отчаянно пытаясь успокоить своего ребенка, в то время как она мысленно мучается новыми дилеммами, которые возникают в отношении семьи Чака. Девушка с волосами цвета воронова крыла тепло улыбается измученной молодой матери, успокаивающе потирая ее руку. — Что ж, это хорошо, что ты тогда просто Чудо-женщин7а… Честно говоря, Би, ты все делаешь потрясающе.***
В тот день в обеденное время, когда некий рыжий замечает другого спортсмена дальше по коридору, на его лице появляется сильный хмурый вид, и он серьезно нахмуривается. Он едва сдерживает отвращение к своему презренному товарищу по команде. Итак, когда два подростка проходят мимо друг друга, Арчи не может сдержать своего замечания, которое только останавливает другого спортсмена. — Ты — подонок… — усмехается Арчи с явным отвращением к Чаку, пронизанным его словами и голосом. — Что ты сказал? Слова Чака не вопрос, когда он останавливается и недоверчиво оглядывается на рыжего. В конце концов, это не вопрос, а вызов — увидеть, ответит ли Арчи его мимолетный комментарий. — Ты слышал, что я сказал. Ты — подонок. С пылающим гневом и раздувающимися ноздрями Чак быстро хватает Арчи за шкирку и толкает его к шкафчикам за их спиной. — Что ты сказал, Эндрюс?! — Ты слышал, что я сказал, и ты знаешь, что ты сделал. Я знаю, что ты сделал с Бетти… Ты абсолютная мразь, Чак. Самая настоящая мразь, даже не пытайся это скрывать. Тебе не следовало быть рядом с этим ребенком на днях. Но, к счастью, тебя больше никогда и не придётся. Оттуда, где он толкает Арчи к шкафчикам, на полных губах Чака пробегает усмешка. — Вот здесь ты ошибаешься. Я собираюсь подать дело об опеке, и я не остановлюсь, пока не выиграю. От неожиданного поворота, которого Арчи не ожидал, его лицо на мгновение замирает, прежде чем он восстанавливает самообладание. — ОСТАВЬ ИХ В ПОКЕ! Оставь Бетти и Джагхеда в покое.Тебе не следует находиться рядом с ними или их ребенком, не после того, что ты сделал. Чак просто смеется над разгневанными комментариями Арчи. — Что за клевету распространяет эта змеиная шлюха теперь? — Ты знаешь, что ты сделал, Чак. Ты причинил ей боль. И ты думаешь, что ты такой большой и сильный, но то, что ты сделал с Бетти, просто показывает, насколько ты слаб и какой ты грязный. Ты даже не мог принять» нет » как ответа… — Я не знаю, о чем ты говоришь… — просто невозмутимо парирует Чак. Однако не слова Чака заставляют Арчи огорчаться; это делает ухмылка на его губах. С этими словами Арчи наносит первый удар, начиная узор, когда кулаки взлетают, а голова опускается с каждым ударом в ритм. После того, как Арчи ударил Чака по лицу своим первым ударом, он вернул его неприятным ударом в челюсть, пока руки продолжали летать во всех направлениях во время жаркого кулачного боя, подпитываемого яростью. Оба мальчика не обращают внимания на толпу, которая быстро начинает собираться вокруг них и расти, пока они смотрят. — Сдавайся, Эндрюс! Ты действительно веришь в тот яд, который она прыскает?! В то время как драка началась с того, что Чак подтолкнул Арчи к шкафчику, роли меняются, когда он делает то же самое, толкая другого мужчину к шкафчикам на другой стороне коридора. Момент подпитывается адреналином, пульсирующим в Арчи, как и его собственной виной за то, что случилось с Бетти. Затем, видя полное отсутствие раскаяния как в словах Чака, так и в его ухмылке, несмотря на то, что он прекрасно знает, что он сделал, внезапно Арчи не может остановить слова, которые срываются с его губ… — Ты свинья! Ты ее изнасиловал! Ты изнасиловал Бетти, и тебе ни капли не жалеешь! И вот теперь это вырвалось наружу. После нефильтрованного откровения Арчи по коридору раздаются вздохи и шепот, когда люди реагируют на то, что он только что сказал. Затем внезапно Чак больше не находится в центре внимания Арчи, его большие карие глаза широко открываются, наполненные паникой, когда он оглядывается на своих одноклассников, внезапно осознавая слова, сорвавшиеся с его губ; слова, которые, как он знал, его лучшая подруга была категорически против того, чтобы их произнести, откровение, которое он по сути пообещал ей защитить ради ее дочери… Итак, в панике оглядывая комнату, Арчи видит коридор, полный разных глаз и реакций на то, что он только что сказал… Он видит Шерил, Лося, Реджи, Этель, Кевина и Джагхеда, и это лишь некоторые из них… Однако именно тогда, когда он видит одного человека, который находится посреди толпы, Арчи, кажется, забывает о своей драке, мчится к человеку, который поворачивается и уходит. — Бетти! Бетти, стой! Подожди! Бетти, давай! Пожалуйста, Бетти! Арчи игнорирует гневные просьбы Джагхеда остановиться, оставить ее в покое и дать ей время. Вместо этого рыжий просто отталкивает от себя одну из рук своего лучшего друга, которая пыталась удержать его, не отвлекая его внимание от одного человека. Вместо этого просьбы Арчи поговорить с Бетти продолжаются, поскольку он следует за ней внимательно, пытаясь заставить ее остановиться и поговорить с ним, пока она идет через толпы студентов. Однако после того, как Арчи не слышит попытки Бетти и Джагхеда остановить его, Бетти в конце концов останавливается, когда они достигают тихой части коридора, далеко от того места, где впервые вспыхнула драка Чака и Арчи. Затем, со слезами, текущими по ее щекам, Бетти уступает мольбе своего друга поговорить с ней, в то время как он плелся за ней, когда она поворачивается к своему раскаявшемуся другу, крепко сжимая свою дочь в руках. — Что, Арчи?! Что ты можешь сказать?! Слишком поздно… Ты ничего не можешь сделать, чтобы вернуть все обратно. Нет ничего, что могло бы сделать это лучше. Большие карие глаза Арчи расширились от страха, а брови нахмурились. Он не жалеет о том, что сделал в спешке. Скорее, его единственное беспокойство заключается в том, как это повлияло на его дружбу с лучшей подругой… — Мне очень жаль, Бетти, но я не мог позволить ему избежать наказания за то, что он сделал с тобой… Я не хотел объявлять об этом и не хотел, чтобы все это услышали, но я просто не мог позволить ему вести себя так, как будто ничего не произошло, как будто он не делал того, что сделал. — То, что случилось с Чаком, случилось со мной, Арчи. Это мой выбор, с кем я хочу поделиться этим или от кого я предпочитаю скрывать это. Я не хотела, чтобы это всплыло! Все, что я хотела, это защитить Эми… Теперь уже слишком поздно останавливать то, что случилось со мной, и уже слишком поздно доказывать то, что сделал Чак. Все, что я хотел, это защитить Эми от этого и от него, и теперь уже слишком поздно для этого. Арчи открывает рот, чтобы выразить свои протесты и опровергнуть аргументы Бетти, но она вмешивается первой, заставляя его замолчать, продолжая говорить, и сообщает ему еще одну деталь, еще один фактор, изменяющий правила игры, который рыжий упустил из виду в своих поисках. справедливость для своего лучшего друга. — И теперь, когда правда вышла на следующий день после того, как Чак подал иск об установлении отцовства и сказал мне, что собирается опекать, угадай, как это будет выглядеть, Арчи? Все это будет выглядеть как отчаянная попытка бороться с этим и это будет похоже на оправдание того, почему мой муж не является биологическим отцом моей дочери. Я буду выглядеть как нашкодивший ребенок, который ищет оправдание. Плечи Арчи в обороне выпрямляются, а его брови нахмуриваются от беспокойства о своей лучшей подруге, а не о ее собственных намёках на людей, звонящих ему. лгунья за заявление об изнасиловании. — Конечно, люди поверят тебе, Бетти! Люди знают тебя, они знают, какая ты… Со слезами на глазах, Бетти качает Эми, отводит взгляд и прерывисто вздыхает. — Послушайте, даже в лучшем случае, и даже если люди верят мне, все все равно знают… Они все еще знают, как была создана моя красивая маленькая девочка. Будет практически невозможно скрыть это от Эми, когда она вырастет в городе, где все вокруг знают это о ней. Глядя на невинного малыша на руках у своего лучшего друга, на ребенка, который застрял посреди всей этой неразберихи, голова Арчи стыдливо наклоняется, отводя убитый горем взгляд Бетти. — Я ценю, что у тебя были самые лучшие намерения, Арчи, но ты ничего не исправил; это только усугубило ситуацию. Теперь это навсегда изменит жизнь Эми… То, что произошло, не ее вина! Это не ее вина, что она стала продуктом чего-то такого ужасного, что случилось со мной. Все, что Эми действительно существовало, и теперь она будет вынуждена нести тяжесть чего-то такого ужасного, зная, что все вокруг нее тоже знают об этом. Она не заслуживает этого, Арч… — Бетти в слезах, прижимая к себе любимую дочь, нежно целуя поцелуй в лоб. — Мой ребенок этого не заслуживает. Борясь со слезами, которые быстро наполняются ее краснеющими изумрудными глазами, Бетти глубоко вздыхает, прежде чем нанести удар своим последующим словам лучшему другу, прежде чем уйти. — Послушай, я знаю, что ты просто пытался защитить меня, Арчи, но я не знаю, смогу ли я простить тебя за это…***
После ссоры между Арчи и Чаком в обеденный перерыв, Бетти и Джагхед рано покинули школу в тот же день, расписавшись в попытке избежать последствий изнасилования Бетти, раскрытых всей школе, которые, вероятно, распространятся по всему городу, как лесной пожар. Однако вместе с откровением пришли и предположения; причем каждый человек имел собственное мнение о легитимности новостей, одни встали на сторону Бетти, а другие защищали Чака. Но среди сплетен и ажиотажа, который вызвал Арчи, разоблачающий изнасилование Бетти, была небольшая семья из трех человек, застрявшая в самой середине всего этого, глубоко влияя на каждого из них и на их жизнь. Бетти сидит на подоконнике, упав в объятия своего мужа, когда он крепко держит ее, желая, чтобы он мог защитить ее от всего за пределами их стен спальни, когда он держится как можно ближе в своих объятиях. С того места, где она прислонилась к нему и прижалась к его шее, когда он гладит ее по волосам, Бетти держит Эми, которая крепко спит, потому что это, вероятно, будет просто еще одной маленькой кошачьей дремотой. Бетти знает, что она должна положить свою дочь в люльку и просто дать ей отдохнуть как следует, но она не может заставить себя отпустить, желая защитить своего ребенка так же, как Джагхед хочет защитить ее. — Это нечестно, Джаг… Я так, так зла на Арчи. Это изменит жизнь Эми, — хрипит она сквозь рыдания, поглаживая пухлую смуглую щеку дочери. — Это несправедливо. Эми не виновата, но именно она пострадает из-за этого. Затем, глубоко вздохнув, прижимая поцелуй к макушке Бетти, Джагхед смотрит вниз на двух девушек в своих руках — весь его мир, — готовясь сделать непристойное предложение одной из них, чтобы защитить ее. — Мы должны покинуть Ривердейл. Ты, я, Эми… Мы должны начать все сначала, только мы втроем. Мы должны уйти куда-то, где нас никто не знает и где никто не знает всей истории, так что Эми не нужно знать правду… Глядя на него своими зелеными глазами, наполненными слезами, очевидно, что Бетти не поверила тому, что только что сказал Джагхед. Его слова потрясли ее до глубины души, зная, что это означало бы бросить их друзей, свои семьи и всю свою жизнь в их родном городе в обмен на жизнь в трудностях и борьбе, чтобы защитить свою дочь. Но на всякий случай, если она сомневается, что правильно его расслышала, он повторяет то же предложение еще раз. — Мы должны уехать. Мы должны покинуть Ривердейл. Однако, сидя в своем маленьком убежище, вдали от драмы, вращающейся вокруг их мира, и Бетти, и Джагхед понятия не имеют, что произойдет в следующие двадцать четыре часа, что навсегда изменит их жизнь…