housemaid: 'her'

POV Уён Я быстро оделся и заметил, что она ещё не проснулась. Я решил разбудить её. Мы опоздаем. Я ворвался в её комнату, а она всё ещё была под одеялом. —Ага! Проснись! — Я сказал, поскольку она ещё спала. —Солнце взошло, значит, ты тоже должна встать — продолжил я. —Ты действительно хочешь, чтобы я поцеловал тебя, дорогая? Думаю, именно когда она услышала слово «поцелуй», она выпрыгнула из постели, словно будильник был у её уха. —Проснулась я, проснулась, — она ответила и бросилась в ванную, пока я улыбался. Я ждал её в её комнате, когда она наконец вышла из ванной, обернувшись полотенцем. Что было неожиданно. —ЯЙ, ТЫ ЧТО ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ?! — она начала кричать на меня, видно не ожидала такого исхода ситуации. Я посмотрел и улыбнулся. —Ты красиво одеваешься, —насмешливо ответил я. —Пожалуйста, уходи отсюда! Мне нужно переодеться, — сказала она. —Хорошо, — ответил я и вышел за дверь. Через пять минут она была полностью одета и готова. Т/И приготовила мне быстрый завтрак, и мы оба поели, хотя я втайне умею готовить. —Пойдем, —сказал я ей, вытаскивая ее за руку из домика к лимузину. —Эйфелева башня, пожалуйста, — сказал я водителю, и он кивнул. Мы сразу подъехали к Эйфелевой башне. Я видел много вещей и людей, продающих на тротуарах. Я бывал в этом месте. Когда я был маленьким, я бывал в Париже раз в год, пока мне не исполнилось 6 лет, и пока нам это место не надоело. —Следуй за мной, — сказал я ей, и она последовала за мной. Мы подошли к киоску, где продавались береты. Я надел на нее один. —Тебе идёт — сказал я. —В самом деле? — она ответила. —Ага. Она казалась очень счастливой, и я ей улыбнулся. Решил себе купить тоже. Я заплатил за береты, и мы вместе сделали селфи. Теперь у нас есть парные береты. —Улыбнись, —сказал я. Мы оба улыбнулись, и я внезапно увидел ее лицо. Она была очень красивой, когда улыбалась. Я сказал ей, что мы должны пойти на Эйфелеву башню. Она согласилась, и мы поднялись на лифте на вершину Эйфелевой башни, куда Т/И мечтала попасть. —Вау! Это потрясающе! — Она воскликнула, её глаза были полны изумления. Я сказал ей сделать еще один снимок, и мы оба улыбнулись перед видом на Париж. —Оппа! — Пронзительный голос девушки закричал. Сана. —Что теперь? — Я сказал, чувствуя раздражение. —Ты уверен, что не хочешь быть со мной? Ты не пожалеешь об этом, —улыбнулась она, когда ее рука скользнула по моему плечу. Я смеялся. —Правда? И почему я должен сожалеть об этом? Я не хочу быть с тобой, и всё, — я убрал её руку. Я заметил, что Т/И просто оставалась позади меня, изо всех сил пытаясь спрятаться. И тогда мне в голову пришла идея. Я обнял Т/И, и она в замешательстве посмотрела на меня. —А теперь убирайся, прежде чем я сообщу о том, что ты пристаешь к парням, — пригрозил я и ушёл, все ещё обнимая Т/И. Т/И быстро отстранилась от меня. —Для чего это было? — спросила она. —Да так. Я сделал еще несколько снимков с Т/И на Эйфелевой башне и понял, что уже полдень, а мы не обедали. Я заметил поблизости пекарню и спросил, хочет ли Т/И попробовать круассан. Тем не менее, она не знала, что такое круассан, поэтому я привел её в знаменитую пекарню. —Добрый день, сэр, — поприветствовал пекарь. —Есть сегодня круассаны? — Я ответил, стараясь изо всех сил с моим английским. —Один круассан — 3 евро, одна коробка — 25 евро. —Одной коробки достаточно, правда Т/И? —Гм… конечно, если ты этого хочешь. Пекарь дал нам одну коробку, и мы сели есть. —Как круассан? — Я спросил её. —Это хорошо, но я не знаю, почему они называют это круассаном, когда это всего лишь кусок хлеба, — ответила она. Я вздохнул и продолжил есть. Остался последний кусок круассана. Но так же быстро, как и всегда, Т/И взяла его. —Это мой круассан, — поддразнил я. —Нет, это мое, — ответила она с ухмылкой. —Ну, тогда… — сказал я и усмехнулся. Я опустился и откусил круассан с её руки, оставив половину теста. —Хэй, зачем ты это сделал? —Потому что мне так хотелось, — ответил я. Мы смотрели друг на друга и смеялись. —Теперь как мне это съесть? — сказала Т/И, глядя на наполовину надкушенный круассан. —Кусай. Она оторвала укушенную часть и бросила в мусорное ведро, а остальное съела. —Такая трата, — сказал я в шутку. —Лучше быть расточительным, чем съесть свой кусок, — усмехнулась она. Она такая милая, когда смеется. В то время были сумерки, и мы оба решили не ужинать. Мы гуляли по площади возле Эйфелевой башни, и уже темнело. —Стемнело, пойдем домой, — сказал я. Она кивнула, и я также понял, что лимузин нас никогда не ждал. Водитель дурак. Я решил вызвать такси, но его не было. Я решил пройтись с Т/И в отель, так как он был не так далеко. В середине прогулки я почувствовал, что Т/И становится холодно, с её красным носом и ушами, она была как Рудольф посреди снежной бури, я решил накинуть на неё свою куртку. —Что это? —Это для тебя. Ты замерзнешь, и у тебя может подняться температура, — ответил я, сунув руки в карманы джинсов. —Но ты простудишься, — сказала она, указывая на мой толстый черный свитер поверх костюма. —Ничего страшного, я к этому привык, родители всегда учили привыкать к холоду в детстве, — ответил я. Было мило, что Т/И была в моей куртке. Это заставило меня улыбнуться, и она улыбнулась в ответ. Она выглядела такой маленькой и хрупкой. Мы добрались до дома, и Т/И вернула мне мою куртку с небольшой благодарностью. Далее мы оба разошлись по своим комнатам.