Дело всей жизни

      — Трави! — зычно воскликнул капитан Кормак. — Трави на гитовы!       — Отдать швартовы! — почти одновременно прозвучал приказ старпома. — Брашпиль стянуть!       Шэй с трудом дождался момента, когда концы были подхвачены на причале, и отпустил штурвал. Руки, казалось, полностью одеревенели — и немудрено, капитан Кормак не отпускал рулевого колеса почти сутки. И это после захвата форта! А едва одеревенение начало проходить, как в руках появилась противная дрожь — мышцы расслаблялись с болью, и Шэй не мог уже понять, фантомное это ощущение или настоящее.       Шэй смертельно устал, но ему еще хватило выдержки глянуть, как там Коннор. Ему наверняка пришлось еще хуже, но Шэй видел «Аквилу» — та швартовалась у соседнего причала. Швартовалась не очень ловко. Шэй и после штурма и бессонной ночи умудрился классически пришвартовать лагом, а вот Коннор прошел слишком далеко от пристани, и матросы теперь оглушительно орали, пытаясь подтянуть бриг к земле.       Однако Шэй даже мысленно Коннора не попрекнул. Для молодого капитана — небывалый успех, тем более что Шэй видел его в бою. И гордился. Искренне гордился.       Гист встряхнулся, как старый пес, снял шляпу и нахлобучил ее заново, продемонстрировав впечатляющую лысину.       — Недурно было бы прогреть кости, — высказался он в своей манере. — А еще лучше — выдвинуться южней. В «независимой Америке» без нас черт знает что творится, а в Галифаксе зимы суровые. Или у тебя, капитан, еще парочка совместных операций с Братством запланирована?       Шэй понял, что несмотря а то, что вопрос задан шутливым тоном, в нем скрыт куда более серьезный смысл. И ответить надо, капитан Кормак никогда не бежал от ответа.       — С кем только ни приходится работать, — бросил он. — Видно, у мистера Вашингтона никого получше не нашлось, кроме этих троих.       — Ну, по крайней мере одного мы выучили неплохо, — заметил Гист. — Хорошо справлялся.       — На свою голову выучили, — вздохнул Шэй. — Мне бы не хотелось драться с «Аквилой». Я вовсе не уверен в успехе.       — Согласен, — кивнул Гист. — Это тебе не британские корабли.       — Корабли-то неплохие были, но проще потопить, чем опять флотилию набирать. Что я с ней делать-то буду...       — Я прямо помолодел, — заулыбался старпом. — Вспомнил, как мы тут с тобой воду мутили. Кстати, под какими я только флагами ни ходил, а вот этот, со звездочками — это что-то новенькое.       — Спасибо, что не под ассасинским, — хмыкнул капитан Кормак. — Но если желаешь, можем сменить. Например, на что-нибудь экзотическое...       — Куда уж экзотичнее ассасинского? — возразил Гист. — Мне как, команду-то распускать? Или отоспимся — и в путь?       Шэй покосился на пристань.       — Не распускай, — велел он. — Магистр Кенуэй должен быть здесь, а у него наверняка для нас найдется новое дело. Но даже если обстоятельства заставили его вернуться в Бостон или в Нью-Йорк, нам тут задерживаться тем более ни к чему. Распорядись пополнить запасы пресной воды и продовольствия, а кукурузу эту выбрось, в ней червей больше, чем самой кукурузы.       — Это я быстро справлю, — кивнул Гист. — Снаряды еще нужны, этим сам займешься?       — Сам, — решил капитан Кормак. — Заодно попробую узнать, кому здесь товары сбыть можно. А то черт его знает, предложишь кому чайку купить — и окажешься в плавучей тюрьме. Да, и еще. Пригляди за «Аквилой» — что грузят, что на борту происходит; если снимется с якоря, я хотел бы знать, когда это произошло. Только ради Бога, не ходи туда и не цепляйся опять к Фолкнеру!       — Очень надо, — буркнул старпом. — Но если он сам придет... Ладно, за «Аквилой»-то пригляжу, но вот за ее капитаном, если что, мне не поспеть.       — И не надо, — покачал головой Шэй. — Хэйтем сказал, пока работаете вместе, нельзя, чтобы капитан Кенуэй заметил слежку. А он способный, может и заметить.       — Понял, — кивнул Гист. — Ладно, Шэй, не расстраивайся ты так. Может, все еще как-то образуется.       — Да если бы, — хмыкнул Шэй, уже сходя с мостика.       Сначала он решил отправиться к корпусу капитана порта — дорога была привычной, капитан Кормак не раз бывал в Галифаксе. Но стоило ему шагнуть на доски пристани, как он заметил знакомую фигуру — и мигом сменил траекторию. Успеется еще со снарядами и торговлей...       — Шэй, — Хэйтем с облегчением пожал протянутую руку и заглянул в лицо. — Успешно?       — Как всегда, — капитан Кормак слегка улыбнулся. — Только я кошмарно устал. Почти сутки у штурвала! Из еды за это время у меня был только ром, а штурвал я Гисту передал только однажды — на минутку, с борта помочиться.       — Это именно то, что я мечтал в первую очередь у тебя узнать, — хмыкнул мистер Кенуэй. — А учитывая твое замечание по поводу отлучки от штурвала, я должен тебя поблагодарить за рукопожатие в перчатке.       — И что? — Шэй пожал широкими плечами. — Я же и тогда в перчатках был. Да и можно подумать, ты меня никогда не держал за...       — Можешь еще громче, не весь Галифакс в курсе, — раздраженно прервал его мистер Кенуэй. — А где этот «морской волк»?       — Я не видел, чтобы он покидал борт, — Шэй постарался обернуться не слишком заметно. — Наверное, еще на «Аквиле». Я бы предпочел, чтобы нас не видели вместе, достаточно того, что наши корабли пришли почти одновременно. Но если это еще как-то можно объяснить — например, я за ним гнался или он за мной... А вот общение лучше не афишировать. Кто знает, как жизнь повернется?       — Согласен, — кивнул Хэйтем. — У меня здесь есть жилье, я снял половину дома у одной почтенной леди. Это намного чище, чем гостиница, а у дома есть одно несомненное преимущество — отдельный гостевой вход. Думаю, ты понимаешь...       Шэй поразмыслил... Да, ход мысли Хэйтема был понятен.       — Мне нужно договориться о торговле с капитаном порта, — проговорил, прикинув и так, и эдак. — Пока я буду разбираться, напиши адрес. Кажется, там на стойке всегда лежат бумага и карандаш. Я запомню и найду способ передать его по назначению.       Шэй уже успел начать переговоры с капитаном порта, когда мистер Кенуэй внезапно их разговор оборвал:       — Прошу прощения, уважаемый, — произнес он надменно. — Не найдется ли у вас письменных принадлежностей?       Тот сразу осекся, а потом хлопнул себя по лбу, потянулся под конторку и выудил оттуда чернильницу на цепи с очень длинным пером.       — Раньше как-то попроще было, — сорвалось с губ у мистера Кормака.       — Британские законы, сэр, — извиняющимся тоном протянул собеседник. — Раньше любой мог тут воспользоваться хоть бумагой, хоть карандашом. Даже мальчишки иногда забегали. Писать, конечно, не умеют, но уж что-нибудь... знакомое всем намалевать — запросто. А нынче «черный свинец» стал слишком дорог, карандаши теперь не каждому по карману.       Мистер Кенуэй тяжело вздохнул и взялся за чернильницу. Шэй без проблем договорился о доставке снарядов, а уж снабжению и прочему такому, чем были набиты трюмы «Морриган», капитан порта обрадовался, как ребенок конфете. Судя по всему, тут не только карандашей не хватало. Цену мистер Кормак задирать не стал — британские товары, по его мнению, следовало продавать дешевле, иначе какая от его деятельности польза?       Однако переговоры затянулись, Шэй тянул время, как мог... И дождался. Хэйтем толкнул его под локоть и вложил в руку записку. Мистер Кормак небрежно оттолкнулся от конторки и развернулся. Сразу увидел Коннора — тот шел, едва не спотыкаясь, и выглядел усталым и измученным. Шэй столкнулся с ним плечом, видел, как сын изумленно вскидывает взгляд. Правильно, после такого тычка обычно начинается драка. Однако почувствовав переданную записку, Коннор повел себя абсолютно правильно — сердито выругался и отошел подальше от грубияна.       — Мы можем отправляться, мистер Кормак, — Хэйтем на сына поглядел свысока. — Я бы предпочел беседовать в тепле.       Дорогу Шэй запомнил смутно. Просто шел и бездумно наслаждался отдыхом. Возможность не думать и не удерживать несущийся на всех парусах корабль Шэй счел именно отдыхом. Хэйтем не мешал, но мистер Кормак прекрасно понимал, что тот не даст просто завалиться спать — потребует хотя бы минимального отчета.       Мистер Кенуэй провел Шэя грязными по осенней поре улицами и, оказавшись в доме, первым делом отправил любовника отмываться. Мистер Кормак не возражал, однако ванне с теплой водой предпочел ополоснуться по-быстрому холодной — боялся заснуть. А когда вернулся в комнату, являющуюся одновременно и гостиной, и столовой, выяснил, что Хэйтем позаботился об ужине. На этикет сил у Шэя совсем не оставалось, а потому он оторвал куриную ножку руками и вцепился в нее, как бездомный пес. От ножки мигом осталась только кость.       Хэйтем подвинул к нему блюдо и бутылку вина. И не преминул заметить:       — Лучше все-таки пережевывай. И запей.       — Угу, — буркнул Шэй с набитым ртом, а с трудом проглотив огромный кусок, последовал совету и взялся запить — прямо из горлышка.       Мистер Кенуэй ограничился чаем, но ни слова не сказал на вопиющее поведение любовника за столом. А едва Шэй утолил первый голод и утомленно вздохнул, скрипнула оконная створка, и в столовую ввалился Коннор. Он рывком закрыл за собой окно, снял треуголку с перьями и устало оперся о стену.       — Садишь, ешь, — сухо потребовал Хэйтем.       — Сейчас, — Коннор прикрыл глаза и собрался с духом. — Только вымою руки.       Шэй видел, как на лице возлюбленного поочередно отразились удивление и удовлетворение. Вот чего-чего, а такого он явно не ожидал.       — Туда, — Шэй указал направление куриной ножкой. — Правда, я там грязные вещи скинул.       — К черту, — отозвался сын. — Главное — не мину.       Удовлетворение на лице Хэйтема мигом пропало, и он высказался, как только Коннор шумно протопал по указанному Шэем направлению:       — Теперь у меня таких двое. За что мне такое наказание?       — Каких — таких? — фыркнул мистер Кормак. Вкусная еда и хорошее вино настраивали на благодушный лад.       — А вот таких, — Хэйтем нарочито внимательно его оглядел. — Тебе сейчас для полного образа не хватает только закинуть ноги на стол и поковыряться в зубах кинжалом.       — Тогда мне еще бороды не хватает, — Шэй рассмеялся. — И попугая на плече.       — Это северная Атлантика, отсутствие попугая логично и простительно, — съязвил Хэйтем. — А в плане бороды, я смотрю, ты первые шаги уже делаешь.       Мистер Кормак потер подбородок тыльной стороной ладони и признал:       — Не было времени. Я обязательно побреюсь, но когда посплю. Сейчас я себе только горло перерезать могу.       — Себе — не надо, — капитулировал мистер Кенуэй.       Коннор вернулся, причем успел избавиться от верхней одежды и части оружия, а лицо его блестело от воды — видно, отереться он счел излишним.       — Спасибо, отец, — облегченно выдохнул он, — что позволил вымыться. На штурвал чайка нагадила, а я не заметил.       — Слава Богу, — иронично улыбнулся Хэйтем. — А то я уж было подумал, что прилично тебя воспитал. А так — все в порядке.       — Главное, не за шиворот, — со знанием дела хохотнул капитан Кормак. — Ешь давай. Я еще ничего не рассказывал.       Пока Коннор так же торопливо уписывал курицу, Шэй коротко обрисовал ситуацию:       — Форт отбили. Оружия там — до черта, теперь главное — его переправить.       Мистер Кенуэй слегка нахмурился:       — Разве вы не привезли его с собой?       Капитан Кормак мотнул головой и вытер лицо и руки льняной салфеткой, поданной к столу. И сыто вздохнул:       — Нет. Во-первых, у нас все-таки не большегрузные суда, а фортификационное оружие не только тяжелое, но еще и габаритное. Во-вторых, лично мне — некуда было, трюмы почти заполнены были. Туда-то мы довольно лихо шли, два фрегата потопили.       Мистер Кенуэй замер, а потом скрипуче уточнил:       — Я так понимаю, фрегаты к форту никак не относились?       — Дорогу загораживали, — хмыкнул Шэй.       Коннор все это время пытался что-то сказать. Но не мог, потому как так же, как Шэй, сразу набил рот едой. И только когда ему удалось прожевать, выпалил:       — Шэй показал мне, как правильно. Довольно ловко получилось.       — Не перестарайся, — сухо бросил мистер Кенуэй. — Иначе в Британии забеспокоятся и пришлют сюда армаду. Против армады ты не выстоишь. Даже вы оба не выстоите.       — Ну, у нас примерно так и получилось, — тактично заметил Шэй. — Пока шли туда, успели неплохо подзаработать. Потом был форт... А когда шли обратно, британцы, видимо, успели посовещаться и выставили против нас неплохую флотилию. С трудом удрали. Они нас гнали от самого острова Антикости. Проклятый какой-то остров, я там вечно в неприятности влипаю. Оторвались только за Глас Бэй, когда повернули, но я прямо чувствовал, что они у нас на хвосте, так что скорость снизил только когда Шербрук прошли. Пролетели — так будет точней.       — Фолкнер сказал, что «Аквила» — это «орел», — подал голос Коннор. — Мы и впрямь почти летели. И это было бы здорово, если бы у меня не отваливались руки и ноги.       — А если бы ты лучше учил латынь, то тебе бы не пришлось узнавать перевод названия собственного корабля у собственного старпома, — поджал губы Хэйтем.       Шэй промолчал. С латынью у него в жизни вообще как-то не задалось. Но теперь ему увиделось в этом какое-то предзнаменование. Недаром Предтечи выбрали для Коннора именно облик орла, когда посвящали в свои тайны. У Братства к птицам и впрямь отношение трепетное.       — Кстати, насчет переводов, — Коннор знакомо засопел. — Форт называется Тикондерога, и я даже не сразу понял, что это же наше название! Просто вы его так коверкаете, что даже не узнать. А название-то правильное... было.*       — Я неплохо говорю на языке ганьягэха, — сразу возразил Хэйтем.       — У Коннора скоро команда на этом языке заговорит, — фыркнул Шэй. — Когда ругаешься-то, что первое на ум приходит? Вот и у него матросы как слышат «ративерас», так сразу бегать начинают быстрей. Или отменяют последнее действие — в зависимости от ситуации.       — Команда радовалась, — вдруг ляпнул Коннор. — Мы никогда столько грузов не... не забирали. Я не знал, как продать, ведь это, наверное, незаконно? Но капитан порта спросил, не желаю ли я продать товары по той же цене, что предыдущий господин, и я решил, что уж ты, Шэй, точно не ошибешься. И согласился.       — У тебя совершенно не оборудованы трюмы, — недовольно проговорил капитан Кормак. — Пространство использовано неразумно. На твоем месте я бы оставил часть дерева и нанял мастеров, чтобы сделали умней. Но работали вместе, так что предлагаю прибыль поделить пополам.       — Нет, — юноша тут же уперся. — Это только моя проблема, что корабль не был подготовлен должным образом, капитан Кормак.       — А я сказал, пополам, капитан Кенуэй, — Шэй поглядел строго. — В конце концов, у меня «Морриган» доработок не требует. А тебе понадобятся деньги.       — Мастер-тамплиер, я не готов принять от вас деньги, которых не заработал, — немедленно вскинулся Коннор. — Или больше я c тобой никуда не пойду.       — Еще язык покажи, мастер-ассасин, — не выдержал Хэйтем. — Шэй, прими это как данность, я вижу, что он не оступится.       — Ладно, — Шэй вздохнул, но уступил. — Тогда мы с Гистом их пропьем. Спасибо за финансирование Ордена, капитан Кенуэй.       Коннор запыхтел, но, вероятно, не понимал, что крестный отец поставил ему элементарную «вилку». Однако упрямства юноше было не занимать, поэтому он кивнул:       — Спасибо, капитан Кормак, за советы, теперь я знаю, как правильно финансировать Братство.       Хэйтем помолчал, а потом обреченно бросил:       — Теоретически у меня в доме — тамплиер и ассасин. А на практике — два пирата...       — Иди-ка спать, Коннор, — Шэй оглядел сына и понял, что перепалка отняла у него последние силы. — Ты участник событий, так что ничего нового для тебя твоему отцу я не расскажу. А коварные тамплиерские планы мы все равно будем обсуждать без тебя.       — Ну зачем ты это сказал? — хмуро спросил Хэйтем. — Он ведь теперь вполне может не лечь, а устроиться где-нибудь подслушивать.       Однако Коннор отрицательно помотал головой:       — Я больше не буду подслушивать ваши разговоры. Я не могу забыть о том, что вы не только тамплиеры, но еще и... семья.       — Тогда поднимайся на второй этаж, первая дверь направо, — гораздо мягче проговорил Хэйтем. — Я распорядился положить в кровать грелку... и привез Рохвако.       — Спасибо, — Коннор поглядел влажными блестящими глазами, но не было понятно, отчего это — от благодарности или от смертельной усталости и недосыпа. — Но я оставил Рохвако тебе. Чтобы он охранял тебя, когда меня нет рядом.       — Когда ты снова соберешься причинять добро и наносить радость во имя Братства, он останется со мной, — согласился мистер Кенуэй-старший. — А сейчас Шэй прав — тебе нужно отдохнуть.       Коннор с трудом поднялся и побрел к выходу, а когда его шаги затихли вдали (и вроде бы где-то выше), Хэйтем вдруг произнес, глядя в стол:       — Я не знаю, как объяснить, что я пережил, когда знал, что могу потерять вас обоих.       Шэй улыбнулся, попытался ободрить:       — Я и не в таких переделках бывал. А уж какой-то там форт... Ты же говорил, что это оптимальное место: оружия много, охраны мало. А кроме того, я был рядом с Коннором, мог защитить.       — Шэй... — мистер Кенуэй поглядел недовольно и грустно. — Оружия много — относительно. Охраны мало — опять же относительно! Я знал, что у вас два брига, пусть и отлично оснащенных, но в форте было четыре тысячи человек, вооруженных. И заведомо более удобные позиции, в иных форты не возводят. А защитить ты мог... Разве что собой. Что бы стал делать Коннор, если бы «Морриган»... пошла ко дну?       — Вообще-то он неплохо справлялся, — справедливо заметил капитан Кормак. — Я не просто так предпочел по пути туда взять на абордаж пару кораблей. В финансовом плане это, конечно, замечательно, но у меня не было цели заработать. Я хотел проверить, как он будет действовать в бою на море. И когда мы сошли на берег в Ривьен-де-Лу, я ему объяснил, в чем его ошибки. И он сумел их... если не преодолеть, то минимизировать.       Мистер Кенуэй не проникся:       — Жизнь капитана может зависеть от одного удачного попадания. Разумеется, мне отрадно слышать, что ты помог Коннору снизить вероятность такого попадания, но она остается. Всегда. В тебе я еще могу быть уверен — ты справишься, если увидишь... даже самое страшное. Но в нем — нет! Коннор слишком близко к сердцу все воспринимает. Он мог бы наделать глупостей. И вот тогда...       — Послушай, — мистер Кормак нахмурился. — Коннора носит черт знает где. За ним охотились, он побывал в настоящих сражениях — и пока еще жив. А те, кто пытался его убить — нет. Так что даже лучше, чтобы он был на виду. Чтобы у меня была хотя бы призрачная возможность отвести беду. В конце концов, я сам конвоировал суда, когда кому-то или чему-то требовалась защита. «Аквила» — не яичная скорлупка, от попадания не потонет, а от ядра все-таки обычно можно увернуться, особенно с ловкостью Коннора.       — Когда ты спешно отплывал из Бостона, а мне пришлось остаться, чтобы отвести от себя подозрения в предательстве, ты не думал о том, что в жизни я оказывался в разных ситуациях, — парировал Хэйтем. — Тебе было плевать, что я могу за себя постоять, что я магистр Ордена, в конце концов. Тебе просто не хотелось уезжать и терзаться неизвестностью. А я здесь жил, рассылал письма, принимал сводки — и постоянно думал, живы ли вы оба вообще. Так что не делай такое лицо, Шэй. Лучше расскажи подробнее, что там было.       Мистер Кормак кивнул. Давно ждал этого требования, и сейчас, подавив зевоту, покорно начал:       — Про фрегаты рассказывать не буду. Ничего особенного там не было, я оценил умения Коннора — да и все. Ну и с приятным довеском, конечно, давно я никого на абордаж не брал. А вот дальше... Вашингтон отправил на завоевание форта двух отменных мерзавцев.       Хэйтем заинтересованно вскинулся:       — Мерзавцев? Чарльзу он рекомендовал их как крайне опытных бойцов. Капитан Аллен, как известно, создатель провоенного отряда «с Зеленых гор», а капитан Арнольд записался добровольцем сразу, как только началась... вся эта история.       — Мерзавцев, — ничуть не изменил своего мнения Шэй. — Аллен родился во фронтире, имел кучу имущественных споров, которые решал привычными для фронтира способами. А Арнольд — та еще скотина, и думает он вовсе не о независимости колоний, а о том, как бы хорошенько заработать, а лучше — еще и прославиться. И надо сказать, что оба для захвата форта сделали примерно ни черта.       — Та-а-ак, — протянул Хэйтем. Тон его ничего хорошего не предвещал, но пока Шэй не понимал, кому именно не предвещал.       — У них были... бриг и фрегат, — Шэй немного задумался, пытаясь сформулировать мысли. — И оба — так себе. В том смысле, что это бывшие британские корабли, но у патриотов с кораблями туго, а значит, что они могли захватить? Что-то, не слишком способное к бою. Собственно, так и оказалось. Какой толк от фрегата, когда на нем половины пушек не хватает? А на бриг я даже не рассчитывал. Мы несколько раз сходили на берег вместе, надо же было договориться. Один раз выпили вчетвером: эти два — и мы с Коннором.       — И тут ты выяснил подробности их личной жизни? — не удержался от шпильки Хэйтем.       Шэй ответил серьезно:       — Да. Надо же знать, с кем идешь в бой. Было немного трудно, нам с Коннором приходилось делать вид, что мы едва знакомы, но самое главное я выяснил: ни один из наших союзников в настоящих сражениях на море не был, форты никто из них не захватывал, а чего у них вдоволь — так это гонора и желания выделиться. Они даже не смекнули, что в том плане, что я изложил — как наиболее опытный капитан, им отводится место живого щита. А на большее они и не способны. Правда, я действительно старался сберечь им жизни, иначе бы что я сказал, когда вернулся? Что все погибли, а форт захватился сам? Но Коннор мне, конечно, был дороже. Так что это сражение меня порядком вымотало, хотя, в общем-то, ничего особо трудного.       Хэйтем удовлетворенно кивнул:       — Значит, место было выбрано удачно?       — Конечно, — Шэй улыбнулся. — В твоем выборе я не сомневался. А вот в союзниках сомневался, конечно. Оба сразу начали задирать Коннора — мол, молодой совсем, щенок. И только когда Коннор одного из них за шкирку поднял, успокоились. То есть не успокоились, конечно, но связываться с ним у них желание отпало. Кстати, при захвате Коннор мне здорово помог. У форта Тикондерога всего шесть башен, но на воду выходят только три. Из сложностей — только то, что они далековато от пристани, приходилось подходить слишком близко, неудобно маневрировать... Но мортиры бьют далеко, так что я прикрылся бригом Аллена, а Коннору достался фрегат. И уж тут мы сработали — любо-дорого посмотреть. Стену мы просто обрушили, там внизу какая-то кукуруза росла — отлично полыхала. А потом, конечно, пришлось лезть в самое пекло. Матросов наших «союзников» я видал, а вот самих союзников — нет. А своим я и вовсе велел не высовываться. Мне же надо было только коменданта убить и штаб захватить, а как раз порох взрывать нельзя было, иначе на черта нам этот форт вообще?       — Ну, тут-то тебе равных нет, — смешливо фыркнул мистер Кенуэй.       — Разумеется, — Шэй гордо сверкнул глазами. — Но с Коннором все равно сподручнее было. Мы неплохо сработались — у меня дротики, у него стрелы. Иногда, правда, ерунда получалась, когда мы одну цель выбирали, но выучили мы его отлично, вот что я скажу. Когда мы убили коменданта и захватили позиции, британцы сдались и покинули форт. А тут и союзники прибежали. Арнольд сразу за инвентаризацию взялся, а Аллен управление захапал. А потом они начали между собой лаяться, и я Коннора увел. Остальное — уже не наше дело. Правда, ни фрегат, ни бриг к перевозке грузов не способны — потрепало их только так, мы же за ними укрывались... Так что я бы их потопил. Восстанавливать дороже.       — Неплохо, — оценил Хэйтем. — Я сегодня же напишу, чтобы прислали кого-нибудь за оружием.       — Да брось, — Шэй все-таки зевнул. — До завтра оно точно потерпит.       — А разве ты не собираешься завтра выдвинуться в Бостон? — удивленно уточнил мистер Кенуэй.       Мистер Кормак локтем подтянулся на столе, чтобы сесть ровнее, и невозмутимо произнес:       — Нет. Когда взяли на абордаж один из фрегатов, выживших приняли на борт. И эти парни рассказали, что тут, немного севернее, нарвалы водятся и даже белухи! Я обещал взять тебя на охоту с гарпунами, так что разберусь с грузами — и двинем. То есть отправимся, магистр Кенуэй.       Хэйтем раздраженно свел брови, потянулся было к бутылке, но брезгливость не позволила ему коснуться — стекло было в жирных разводах от курицы. Он попытался было возмущенно прожечь Шэя взглядом, но того такое давно уже не брало. Пришлось воздействовать голосом:       — Шэй, — вкрадчиво и угрожающе начал мистер Кенуэй, — у нас в Массачусетсе — война. Патриоты взялись воевать с британцами, британцы окопались в Бостоне. Чарльз хватается за голову от решений главнокомандующего Вашингтона. В нашем доме спит ассасин, а про Шкатулку Предтеч я вообще молчу... А ты собрался поохотиться за китами только для того, чтобы показать мне, как ты в этом хорош?!       Шэй немного подумал и озорно улыбнулся:       — Вот именно. А еще я не отказался бы поваляться с тобой перед сном. Да, ты все понял правильно.       Неожиданно Хэйтем рассмеялся:       — Да ты уснешь раньше, чем что-то получится.       Шэй прислушался к себе и понял, что тот прав — но только отчасти. И это позволило ему опереться локтями на стол и склониться вперед:       — Ты меня недооцениваешь.       Мистер Кенуэй закатил глаза и энергично поднялся, однако когда Шэй отодвинулся от стола и попытался встать, как-то мигом оказался рядом и положил руку на плечо.       — Сиди, — снисходительно бросил он. — Окажешься в постели — сразу заснешь. А если ты еще чего-то хочешь...       Шэй чувствовал, что, несмотря на усталость, сердце колотится быстрее, когда Хэйтем опустился перед ним на колени. Движения любовника были, как всегда, точны, мистер Кормак не смог бы сейчас так быстро и тихо расстегнуться, как это сделал за него мистер Кенуэй. И пусть тело реагировало медленнее обычного, даже после многодневного перехода и бешеной гонки остаться равнодушным к такому Шэй не мог. Он только тяжело перевел дыхание, когда Хэйтем влажно провел языком по поднявшемуся естеству и, глядя прямо в глаза, усмехнулся:       — С возвращением, капитан Кормак.