Пуфыфтый венец эволюции

Вечер. Высокий мужчина с длинными чёрными волосами, стоящий на балконе древнего дома. Я с замирающим сердцем подошла к нему, и осторожно коснулась плеча. Он обернулся, и на миг в светло-серых глазах мелькнуло влюблённое выражение. — Сиф, что-то случилось? — Никак не могу уснуть. Я осторожно поправила выбившуюся прядку ему за ухо. Он улыбнулся, и провёл рукой по моей щеке. Она опустилась ниже, к шее, и сжалась на ней... ... Опять нагнетающая чернота... Безумие царит в чертогах тьмы, разум ускользает, как песок сквозь открытые пальцы... Надежды... Нет... Я проснулась, и потянулась уже включить ночник, но увидела только протянутую лапу. Постепенно я вспомнила, какого гхыра тут делаю, и что вчера случилось. Выпрыгнув из коробки, я потянулась, выставляя когти, и услышала голос: — О, проснулась. Уходи, это мой дом. Я обернулась на голос, и опять увидела этого кота. Видимо, говорил он. — Ты что, тоже говорить по-человечески умеешь? — Нет, это ты понимаешь по-кошачьи. Я сказал, уходи из моего дома. — Ещё чего! — Я горделиво задрала голову вверх. — Меня сюда подкинула судьба, и я останусь здесь, пока гномы не уйдут. Кстати, а как тебя зовут? — Это тебе зачем? — Настороженно спросил кошак. — Ну, надо. Так как? Он глухо зарычал и начал приближаться, но я отпрыгнула в сторону. — Эй, мужиков не буди, нам обоим достанется. — С чего бы это? — Котяра недоверчиво наклонил голову набок. — О Боже, неужели так сложно напрячь мозги? Они хотят спать, и им, мягко говоря, не понравится, если мы их разбудим. А разбудим мы их непременно, потому что трудно не проснуться, когда где-то рядом орут два кота. Он посмотрел на меня, как неандерталец на современного учёного. Ха, глупый кот, куда тебе до человека, хоть и бывшего. Я с превосходством посмотрела на него, и подняв хвост, вышла из комнаты. В доме было темно, но в гостиной дотлевали угли в камине, и давали немного света. Теперь у меня было зрение кошки, и темнота хоть и не полностью, но рассеивалась. Я принюхалась, и по запаху, выедающему мозги, нашла сапоги. Среди них легко было найти ботинищи Глоина, но в последний момент я пожалела его, и просто пометила их сверху. Кот всё это время буравил меня взглядом. Аж страшно стало, но я быстро взяла себя в руки. То есть в лапы. Потом я решила зайти к Торину, погреться. Лето конечно, тепло, но рядом с "сыльный красывый мушчына" оно как-то спокойнее. Я почти дошла до комнаты, в которой он мирно посапывал, как опять услышала голос кота. — Отто. — Что? — Меня зовут Отто. Отто смотрел уже не так злобно, и вот за это хотелось его прибить. Я носом открыла дверь, шмыгнула туда, и закрыла её. Торин лежал на боку, откинув одеяло. Я подошла, осторожно натянула его обратно, и легла где-то у гнома под боком. Сразу стало тепло и уютно, и я заснула крепким сном без сновидений.

***

...Брысь! Я быстро проснулась, и первым делом увидела разгневанное лицо Торина. — Муррр? (Что такое?) — Что ты делаешь в моей кровати? — Мьяау. (Ну лежу, тебе-то что?) — Ты ведь была человеком, и прекрасно знаешь, как дико это звучит и выглядит в данном контексте. Я демонстративно повернулась к не понимающему намёков гному задом. Сам будто не знаешь, что именно такой тип мужчин женщинам и нравиться. Стоп, а это точно любовь? Ладно, потом разберусь, сейчас меня с простыни стряхивают. Я приполилась и хорошенько потянулась, а потом трусцой побежала к общей куче сапог, наблюдать за реакцией жертвы. Жертва ни хрена не унюхала, что и так является обидным фактором, так Ори меня ещё и Муркой назвал! Ну всё, «тікай ​​з міста, тобі пізда». К счастью (или к сожалению?), подошёл Торин, а при начальстве я убивать его подопечных не собираюсь, ещё по щам надаёт, и за бесплатный обогрев, и за избавление от бесполезной кучки плоти. Эх, какие же гномы неблагодарные... — Эй, ты куда? — Кили недоуменно посмотрел, как я иду к входной двери. Ну ясен пень, тебя, брата твоего и дядю спасать, куда ж ещё. Это святая обязанность всех попаданок. Хотя я не знаю, как кошка может повлиять на ход событий, но честно буду стараться. Гномыч уже хотел занести меня обратно в дом, но дядя остановил его. — Оставь. Если пойдёт за нами, то это её проблемы. Эй, а я так и обидеться могу. Тем временем бородатый табор уже собрался, и вышел из дома, а я придумала коварный план. Сделав вид, что иду не с ними, я побежала по лужайкам Хоббитона. Трава хлестала морду, мошкара так и норовила залететь в глаза, а роса неприятно смачивала шерсть. Я, запыхаясь, прибежала кружным путём к месту швартовки пони, и там уже волшебник с гномами седлали лошадушек. Стараясь незаметно идти рядом с ними, я вспомнила об ещё одной проблеме. Если я не умею говорить, то как сказать своё имя? Они что, так и будут называть меня Муркой? Нихт! Буду за это противно орать, тогда, может, что-нибудь адекватное выдумают. Было уже позднее утро, я устала идти, и наконец-то послышался стоп-сигнал. — Стойте! Бильбо, размахивая контрактом, прибежал к пони Балина. — Вот, подпись. — Он запыхался после долгого бега, а я начала лезть на дерево рядом с лошадью Гэндальфа. Когда они снова тронутся в путь, то я спрыгну на лошадь, и поеду с ними, хе-хе-хе. Пока я лезла, они снова поехали, и тут выяснилось, что дерево ну слишком далеко от волшебника, и вообще от пони. Ничего, зато дольше посижу. Бильбо усадили на пони, и тут я такая выпрыгиваю: — Мяу! (Ты не пройдёшь!) — Твою мм... Ладно. Гэндальф строит из себя культурного волшебника, но мне-то что? Торин и добрая половина отряда тяжело вздохнула, и мы поехали дальше. Самое странное, что лошадь почти не испугалась такого страшного зверя, как я. Через мою голову перелетел мешочек с золотом, но я не обратила особого внимания, а просто занюхала лошадь. О даааа, этот божественный запах лошади, который действует на меня как наркота! Вот тупо буду сидеть и НЮХАААТЬ!