***
Мои неуёмные племянники напугали хоббита до полусмерти орками. Будто над этим можно шутить! — Думаете, это смешно? — Мы не хотели ничего... — Кили попытался оправдаться, причём довольно неубедительно. — Вы ничего не знаете о жизни! Я решил размять ноги, и прошёл к привязанным пони. Луна сегодня была удивительно яркая. Как в ту ночь, когда Дис рыдала над телом мужа и брата, и даже суровый и непоколебимый Двалин тихо всхлипывал, подкидывая веток в погребальный костёр своего отца. Все плакали в ту ночь, преисполненную боли, даже я. В лунном круге пятна удивительным образом переплетались в картины памяти. Смерть деда. Отец, ведущий войско. Жестокий орк, оставшийся без руки. Ингрид, сгоревшая в пламени дракона. Она так была непохожа на нормальных гномок... Она любила сидеть под Луной, рассыпая серебряную пыль, и смеялась хрустальным смехом, когда в кустах боярышника начинал петь соловей. Её волосы были неестественно светлыми, лунными. Она больше была похожа на эльфийку, на творение Валар. О, Ингрид, я так и не сознался тебе! У меня ведь было время! Когда ты вытащила меня зимней ночью, и отвела к маленькому уступу у водопада. Лунный свет проникал сквозь сосульки, искрился на снегу тысячами бриллиантов. Я мог сказать тебе заветное Amra linme ещё тогда, на залитой светом полянке, когда лучи заходящего солнца золотили твои волосы, и мы нашли с тобой тот нежно-голубой цветок. —... Истребить потомков Дурина не так-то просто. — О, Балин, как же ты ошибаешься! Всего одной тёмной твари достаточно, чтобы убить любовь всей твоей жизни, разрушить родной дом. Я обернулся. На меня смотрел весь отряд, подтверждая свои намерения, и готовность идти за королём. Страннее всех смотрела кошка. В этих голубых глазах, так больно напоминающих те самые, слегка бирюзовые очи любимой, трепетали лунные блики, низвергались водопады, сверкали снега. В них блеснула печаль. Может, у неё было что-то подобное? Любимый человек погиб, но её сердце открыто для новой любви, в отличие от моего. Или я всё же смогу найти утешение?***
Я прибежала как раз к началу рассказа. Голос старого гнома сначала был сначала тихим, но по мере нарастания напряжения, стал громче и звенел, как сталь. Торин обернулся, и осмотрел долгим взглядом отряд. Он пережил такое горе, потерял всё, что было ему дорого. Я могла бы помочь, утешить его, разбить лёд в сердце, но это невозможно! Он не сможет и не станет любить кошку. На миг стало так больно, что захотелось плакать. На секунду — всего на короткий миг, в глазах гнома промелькнуло понимание. Может, догадывается? Так, надоело! Все эти сопливые мысли выматывают, лучше уйду спать. Никакой тени. Лунные блики искрятся в набедренной шкуре волка, сияют голубые цветы, излучают дивный свет льдистые глаза. На его плечах капелька крови. Она завораживающе красная, как цветок в моих волосах. — Ингрид? — Он пытующе посмотрел на меня. — Прости, но нет. — Кто же ты тогда? — Я хочу забыть прежнюю жизнь и прежнее имя. Называй меня Лэа. — Я придумал имя получше. — Он улыбнулся, и Луна сменилась Солнцем. — Рана, Луна-бродяга, так ныне тебе зовут. Я прижалась к мужчине поближе, и тихо прошептала: — Спасибо. Спасибо за всё.