Пуфыфтый венец эволюции

После часа блужданий я пришла на свою полянку. Да это у меня традиция уже, страдать топографическим кретинизмом и путать два пола. Линолеум и паркет, хах. Полянкой она даже не являлась, скорее опушка в не сильно густом лесу. Местечко было покрыто мхом, а ещё там имелась замечательная коряга, по которой можно лазить. Опушка была залита мягким утренним солнечным светом, на деревьях пели птицы, а на растениях искрилась роса. Кра-со-ти-ща. Я запрыгнула на корягу, и немного помедитировала на солнышке, прогоняя остатки похмелья. — Что делать дальше?... — Извиниться за вчерашнее поведение! — И почему я не удивлена, что ты здесь? — Потому что сидишь на моей коряге, и ждёшь момента, когда можно раскаяться! — Ну, мужик, не кипятись. Коряга не подписана, поэтому она не твоя, а вином меня насильно опоили, так что за вчерашнее не отвечаю. — Ты дала себя опоить какому-то гному? — Не какому-то, а глубоко ненавистному гному. — Тогда как?... — Ну так вкусное же было! — Так тебя напоили, или ты сама попросила? — И то, и другое, и третье! — Радостно заявила я. Пострадавшая алкобелочка удивлённо наклонила голову набок. Похож на мейн-куна, только не такой большой и пушистый. А эльфы таки знают толк в котиках, вон какой откормленный, чистый, весь кремово-рыжий... — Слушай, а как насчёт секса? — Что?! — Ну надо же мне свою вину как-то загладить. Течки у меня нет, котят не будет. — Эм... Ну, я... — Если бы Кун был человеком, то он бы зарделся, как маков цвет. — Сразу видно, у эльфов воспитан, такой весь из себя целомудренный... — А вот и нет, я прямо хоть сейчас могу! — Кстати, а зовут тебя хоть как? — Росс. — Сиф. Росс решительно подошёл ко мне, а я соответствующе прогнула спину. В паре метров от нас кто-то громко затопал. — Атас! — Шепнула я. Кот ничего не понял, но быстро сделал ноги. Ай да бегун, сразу видно — тренированный. — Мя-ау? (Кто там)? — Твою ж мать, а ты тут откуда? — МЯУ?! Маур-р... (Торин?! Да ещё и матерящийся?! Ох, не к добру...) — Слушай, Сиф, будь другом, отвернись, а? Я сердито заворчала, но ушла в сторону. Сзади раздались однозначные звуки: шуршание одежды, журчание и тихий довольный вздох. И вот нужно было ради этого портить мне свидание! А так бы познакомилась с ответственным котом, повеселилась бы... Эх, но кисточки на ушах это что-то... Оставив гнома наедине с удовольствием, я сделала ещё пару шагов в ту сторону, куда убежал Росс, и принюхалась к земле. Пахло кислыми подгнившими листьями и сладковатым сырым грунтом. Я нашла запах кота, но меня нагло взяли на руки. — И куда ты собралась? — Мяу! (Эй, а руки вымыть?!) — Это была афера. — М? Торин повернул меня к себе мордой. Да, так и есть, он просто вылил воду из фляжки, и надурил меня. — Идём обратно. Элронд звал. — Мур-р-ряау? (А нормально нельзя было позвать?) — Нет, нельзя. Я сегодня вредный, и похмельной. — Миу-у?! (Да как это работает?! Бог, автор, Будда, кто там, не курите!) — Я не курю, я пью! — Ну блять утешила. Не ломай стену, пиши дальше. — Ладно, ладно, писю. Пхпхпх. — Убью. В общем, Торин унёс меня с поляны. И вот сейчас будет мясо...

* * *

— Мя-а-а-ау... (Мать моя сардинка, уберите меня отсю-у-уда-а-а...) — Хватит ныть, нам нужно разобраться с этим до конца. — Веу! (Ну, дядя Саруман, пустите меня, я выйти хочу!) — Как вы эту кошку терпите?! — Со своими она ведёт себя адекватно. — Насупился Торин. — Элронд, почему Саруман присутствует при этом? — Ау-у... (Атпутити-и...) — Гэндальф, я сам понятия не имею. — Давайте разберёмся сначала. — Пытался перекричать меня Саруман. — Эта кошка – бывший человек, посланный сюда кем-то из Валар или Эру. И теперь она должна пойти с гномами в поход, чтобы как-то помочь им. Во-первых, я не в праве разрешить эту рискованную затею, а во-вторых, какую помощь может предложить им обычное животное? — Мяу! (За словами следи!) — Она успешно отвлекала троллей, которых мы встретили на Зелёном Тракте. Если бы не Сиф, то гномов бы сожрали заживо. — Принял мою сторону Гэндальф. — Вечно ты во всё вмешиваешься! Гномы не должны достичь Одинокой Горы! Пока они будут воровать своё золото, то могут разбудить дракона, и что тогда? — Смауга не видели шестьдесят лет, он уже сдох. И попрошу не оскорблять мой народ в моём присутствии. — Мяу-мяу-мяу-а? (Ну можно я уже пойду, а то кушац хочеться?) — Да иди уже отсюда! — Хором заорали мужчины. Вуху, чао-бамбино!