Безмолвный

Наблюдая, как по улице, стараясь держаться в рамках человеческой скорости, к нему приближается Эдвард, Джаспер подумал, что жить среди людей было правильным решением. Пока они на виду у смертных, Эдварду и Карлайлу (он уже учуял запах) придется ограничиться разговором. Они не смогут напасть и навредить Джеймсу. Эмпат запретил себе думать и сосредоточился на своем внутреннем мире, на чувствах. Какое-то время должно получиться.       — Добрый день, Эдвард, — спокойно поздоровался Джаспер и принялся корректировать эмоции сводного брата.              — Для тебя — отнюдь не добрый! — тихим злым шепотом произнес Эдвард. — Как ты посмел?! Отвести Элис прямо в лапы Аро?! — его голос сорвался на шипение. — О чем ты вообще думал?!              — Говори тише, — невозмутимо отозвался Джаспер и двинулся ему навстречу.       Если бы их сейчас увидел случайный свидетель, должно быть, подумал бы, близкие друзья или родственники давно не виделись. И теперь несутся навстречу, торопясь заключить друг друга в объятия.              Джаспер остановился напротив Эдварда. По его расчетам, с такого расстояния, если говорить достаточно тихо, Джеймс их не услышит.               — Кругом полно людей. Последствия неосторожных слов тебе известны, — напомнил Джаспер, раскрывая объятия.        Тот лишь сжал кулаки; агрессия так и выплескивалась наружу. Вид красных глаз Джаспера за чёрными очками еще больше подстегивал ее. Внутри у Эдварда бушевала буря, светло-карие глаза метали молнии. Когда Джаспер обнял его, то услышал тихое рычание.       — Думаю, будет лучше, если мы пройдем в дом и поговорим спокойно. Поверь мне, за нами с большим интересом наблюдают из многих домов.              Миссис Бейкер и правда подошла к заборчику, делая вид, что подстригает кусты секатором. Её любопытство было так сильно, что его можно было потрогать. Старая леди, и не подозревая об этом, предотвратила битву. Возможно, не на жизнь, а на смерть.              — О чем с тобой говорить?! Ты предал ее, — процедил Эдвард сквозь зубы. — Я не болтать пришел, а драться!              — Если пожелаешь, это можно устроить, — усмехнулся Джаспер, поражаясь про себя — куда подевалась вся симпатия, которую он испытывал к Эдварду? Ведь они и правда были, как братья. Неужели все дело только в Элис? Стоило ей исчезнуть, как все его связи с кланом Калленов рухнули. Как рушится карточный домик, стоит вытащить с нижнего этажа лишь одну карту.              -Но учти — бой будет не тренировочный. Я не буду щадить вас.        В конце улицы показался Карлайл. Глава семьи приближался быстрыми уверенными шагами, излучая решимость и желание предотвратить драку.       — Здравствуй, Джаспер, — Карлайл встал между ними, коротко приобнял его. — Не скрою, последние события нас всех очень удивили и расстроили. Я никак не ожидал от тебя подобного поступка. Но я против насилия в любом виде.              Взгляд золотистых глаз метнулся к Эдварду. Краем глаза Джаспер увидел, как Карлайл взял того за руку — жест ощущался очень отеческим, оберегающим.              — Думаю, нам стоит обсудить сложившуюся ситуацию, и как ее исправить.              — Хорошо, — Джаспер кивнул. — Но у меня небольшая просьба. Если Эдварду угодно раскрыть перед Джеймсом свои способности, это его дело. Мой дар не должен упоминаться в разговоре. Ни в каком виде.              — Он что, не знает? — Эдвард прищурился, внимательно смотря на Джаспера. Его любопытство стало столь велико, что даже потеснило злость.              Краем сознания Джаспер почувствовал все возрастающую тревогу и беспокойство Джеймса. Черт! Он ведь не может видеть, что происходит. Не слышит их. Даже запах пока не может почуять.              И почему Эдвард явился именно сейчас? Испортил такой момент… Невольно в голове Джаспера пронеслись события прошедших дней, особенного прошлой ночи и утра.       Эдвард посмотрел на него, как громом пораженный.              — Ты манипулируешь его чувствами, чтобы добиться взаимности?!              — Нет. Именно этими чувствами я не манипулирую, — парировал Джаспер. — Но даже если бы это было так — какое тебе дело?              И ощутил злое, темное удовольствие от поддразнивания. Провоцировать такого целомудренного и порядочного малого, как Эдвард, было просто. Хватало самой малости, чтобы он завелся. Это приятно щекотало нервы.              — Господи… это ужасно! Какое счастье, что Элис не довелось этого испытать! Это же…       отвратительное, мерзкое эмоциональное насилие. Не думал, что скажу это, но мне жаль Джеймса.              Эдвард не отрывал взгляда от его лица, будто впервые увидел.              — Что с тобой стало, брат? Ты ли это?              — А ты уверен, что знаешь меня? Может, я наконец-то сбросил маску. Раньше держал монстра в клетке, но теперь воссоединился с ним.              — Перестаньте, — вмешался Карлайл. — Давайте успокоимся и поговорим.              Эдвард кивнул, все трое направились к дому. Сводный брат хмурился. Джаспер почувствовал удивление, сильное изумление — оно становилось тем сильнее, чем ближе они подходили. Словно телепат обнаружил то, чего никак не ожидал увидеть.              — Он очень обеспокоен. Из-за тебя. Теряется в догадках, не может нас учуять, злится из-за этого, — быстро, почти про себя, произнес он. — И… впрочем, это не важно. Я одного не понимаю — почему Джеймс прячется за твою спину? Чего-чего, а желания подраться в нем с избытком. Какие-то странные мысли…              — Сейчас ты все поймёшь.              Джаспер прошёл к беседке. Прежде, чем он успел что-то сказать, Джеймс увидел их. Агрессия, желание отомстить, злость на себя, что не способен на это, окружили Джаспера со всех сторон. Со стороны Эдварда он также почувствовал гнев и агрессивность. Только Карлайл, несмотря на сильную тревогу, держал себя в руках.              — Что?! Да как ты смеешь?! — Эдвард без предупреждения бросился к Джеймсу. — Не смей думать о ней в таком тоне!              — Прекрати, — Джаспер сделал маленький шажок, и оказался у него на пути.              Сзади послышался шум: судя по звукам, Джеймс с трудом приподнялся, опираясь на столешницу. Страха за свою жизнь в нем не было, желания сбежать — тоже. Джаспер с удивлением почувствовал спокойный фатализм опытного бойца. Джеймс знал, что в случае драки не выживет, но абсолютно не испугался. Это не было трусливой покорностью судьбе. Скорее, принятием неизбежного. С таким чувством камикадзе ведёт свой истребитель к лобовому столкновению с противником. К нему примешивалось легкое сожаление от невозможности забрать врагов с собой на тот свет. И непонимание, что вдруг нашло на Эдварда. А также кое-что ещё — эмпат чуть было не подумал, что бредит, разобравшись, что именно. Страх, что Джаспера убьют.              — Да, я слышу тебя. Я слышу мысли всех присутствующих. И пожалуй, большую часть       людей в квартале, — с ненавистью глядя на Джеймса, признался Эдвард. — Нет, я не могу это отключить. Так что следи за тем, что думаешь.              Судя по усмешке Джеймса и тому, как скрипнул зубами Эдвард, ограничивать себя хоть в чём-то ищейка не собирался.              — Они пришли поговорить. Нет причин для беспокойства, — Джаспер невозмутимо помог Джеймсу встать, забросил его руку себе на плечо, придерживая второй рукой за пояс. — Пойдёмте внутрь.              Внутри Эдварда и Карлайла вспыхнуло изумление и интерес. Джеймс же всем своим видом выражал негодование: нахмуренные брови, жесткий взгляд, и снова торнадо негативных эмоций. Сиюминутная готовность драться, стыд за свою слабость, злость на Джаспера — за то, что обнаружил его слабость перед другими. Впрочем, последнее почти сразу сменилось благодарностью: ведь Джаспер делал вид, будто бы ведет своего подопечного. Будто бы тот, хоть и с трудом, может переступать ногами. У него хватило чуткости, не брать Джеймса на руки, раскрыв окончательно, насколько когда-то быстрый и яростный охотник немощен. И за это Джеймс был очень благодарен.              Пройдя в гостиную, Джаспер бережно помог ему сесть на диван, сам сел рядом, и жестом пригласил остальных сесть в кресла напротив. Конечно, для вампиров это было неважно. Они могли продолжить разговор хоть стоя, хоть вися под потолком — комфорт не имел никакого значения. Но так Каллены оказывались на одном уровне с Джеймсом, и Джаспер посчитал это важным.              А теперь — снова не думать, а чувствовать.              — Итак, я вижу, вы оба в курсе происходящего, — начал Джаспер. — Зачем вы пришли?              — По-моему, это очевидно, — изо всех сил стараясь казаться спокойным, ответил Эдвард. — Ты завел Элис в ловушку, и теперь мы должны ее освободить.              — А она хочет, чтобы ее освобождали? — Джаспер добавил в свой голос иронии, и это даже удалось ему достаточно легко. Ведь насколько он помнил, Элис была очень зла на него, и, пожалуй, не против задержаться в Вольтерре.              — Это мы скоро узнаем, — присоединился к разговору Карлайл. — Когда вы двое улетели в Париж и после две недели не подавали признаков жизни, мы сначала не придали этому значения. Такое и раньше случалось. Возможно, вы просто празднуете свое воссоединение и не хотите видеть никого другого. Но когда пошла четвертая неделя, это стало слишком подозрительно даже для вновь воссоединившейся влюбленной пары. Мы начали поиски. Но, дело в том, — он на секунду опустил глаза вниз, запнулся, подбирая слова, — что Белла тяжело переносит свое… новое состояние. Ее нельзя оставлять одну. Розали и Эсми не отходят от нее, я, Эдвард и Эммет дежурили посменно. Поиски продвигались медленно. Пока мне не позвонил Аро Волтури и не поделился «радостной» новостью.              Карлайл протянул руку, накрывая своей ладонью ладонь Эдварда, лежащую на подлокотнике кресла. Джаспер вновь почувствовал теплое дуновение отеческой любви.              — Ты знаешь Аро и его страсть к театральным эффектам и цветистой речи. Насколько я его понял, Деметрию удалось собрать все частички пепла. И ты уехал из Вольтерры с Джеймсом, оставив Элис. Подробности он опустил.              — Подумать только, ведь все это можно было бы предотвратить, — Эдвард немного расслабился от прикосновения, его злость притихла. — Если бы я не был так занят, помогая Белле, я бы не позволил твоим безумным планам осуществиться. Я бы обязательно отговорил тебя. Мы до сих пор были бы одной семьей, и все были бы счастливы…              Джаспер поморщился. Ему было неприятно видеть чувство вины. Ей не место в душе Эдварда. Наверно, какие-то чувства к брату у него все же остались; эмпат принялся уничтожать вину на корню.              От этого его сильно отвлекало любопытство, которые так и излучал Джеймс. Его страх утих. Алые глаза скрылись за светлыми ресницами, волосы немного упали на лицо — со стороны могло показаться, что Джеймс дремлет. Но на самом деле он замер. Вслушиваясь в разговор, вглядываясь исподтишка в лица Эдварда и Карлайла, ловя пока еще слабым обонянием малейшие изменения запаха, запоминая каждое слово, каждую мелочь, по мере своих слабых сил. Непонятные Джасперу злорадство и превосходство, мелькнувшие в нем при виде Эдварда, растворились без следа.              — Теперь жалеть не о чем, — прервал поток воспоминаний Джаспер. — Что было потом, и что вы собираетесь предпринять?              — Мы приглашены в Вольтерру. Основная цель визита — я должен принести извинения Аро. Ведь я не поставил его в известность, что мы собираемся обращать Беллу. Заодно воспользуемся случаем увидеть Элис. Когда выясним обстановку, решим, что делать, — объяснил Карлайл.              — Что ж, не знаю, что и как вы решите. Но предупреждаю сразу — обратный обмен невозможен, — Джаспер внимательно отслеживал чувства и выражения лиц своих оппонентов. — Да Аро и не пойдет на это.              — Ну почему же, — протянул Эдвард, не сводя глаз с Джеймса. — Ведь он — ценный материал для экспериментов, не так ли? Полагаю, если прийти в Вольтерру с превосходящими силами, Аро можно было бы уговорить подумать.              Джеймс хмыкнул и с вызовом посмотрел на Эдварда. Джаспер прикусил губу, подавляя смешок. Уж больно забавно выглядел брат, а уж его внутренний мир в это мгновение не поддавался описанию. Карлайл положил ему руку на плечо, не давая встать. Пришлось телепату смирить свою злость.              — Ты хоть знаешь, в чем состояли его эксперименты? — спросил Джаспер после короткой паузы. — Ты позволишь?              И, не дожидаясь ответа, распахнул рубашку Джеймса и стянул ее, игнорируя возмущение.       — Присмотрись внимательно.              Оба Каллена напряглись, когда Джаспер, еле касаясь, провел кончиком пальца вокруг шеи, по плечам, вниз по груди — везде, где были шрамы. Карлайл разрывался от жалости и негодования; Эдвард колебался.              — Это не должно повториться и это не повторится. Вопрос закрыт.              — Удивительно, — Карлайл задумчиво скользил взглядом по голому торсу ищейки,       прослеживая взглядом тонкие, еле видимые рубцы — следы пережитых мучений. — Никогда бы не подумал, что наш вид способен на столь многое. Получается, мы практически неуязвимы. И даже смерть на костре обратима. У меня столько вопросов… — он поднял на Джеймса горящие любопытством глаза. — Джеймс, ты позволишь кое о чем тебя спросить?              — Нет, — не дав Джеймсу отреагировать, решительно вмешался Джаспер. — Я не хочу, чтобы ты напоминал ему обо всей этой боли. Иногда ты очень похож на Аро своим неуемным любопытством, Карлайл. Джеймсу нужны силы, чтобы восстановиться, и он не будет тратить их, удовлетворяя его.              Недовольство в глубине «черной души”несколько удивило эмпата, но он не отступил.              — Что-нибудь ещё? — Джаспер с вежливым любопытством посмотрел на Карлайла, ясно давая понять, что эта тема больше подниматься не будет.              — Вообще-то мы ожидали, что ты отправишься с нами! — удивленно воскликнул Эдвард.              — Я заключил соглашение с Аро и дал ему слово. Он выполнил свои условия, — Джасперу стоило больших усилий немного утихомирить злость и негодование Эдварда. И не думать, не думать, не думать. — Кроме того, я нужен здесь, — он указал взглядом на Джеймса.              — Бродяга, которого ты знаешь без году неделя, тебе дороже Элис?!              Эдвард вскочил, сжимая кулаки, и в этот раз Карлайл не смог ему помешать.              — Эдвард, если ты думаешь, что решение оставить ее там далось мне легко, то ты очень ошибаешься. Если тебя это утешит — когда мы расставались, Элис ненавидела меня и хотела остаться. Может, она найдет в Вольтерре свое счастье.              — Давайте все-таки успокоимся, — Карлайл встал между ними. — Думаю, будет разумно       сначала выяснить обстановку. С этим мы справимся и вдвоем, — он слегка повернул голову к Эдварду, умоляюще смотря на него. — Пожалуйста, я не хочу раздора между вами.              — Хорошо, — выплюнул тот. — Только потому, что ты об этом просишь, Карлайл.              Эмпат начал уставать. Слишком много концентрированной агрессии за один день. Конечно, ранее, еще живя с Марией, он справлялся и не таким объемом ненависти. Но, возможно, сырую, спонтанную, плохо контролируемую злость легче усмирять, чем эту злобную жажду мести. Обдуманную, обоснованную, любовно выращенную. Именно такая месть — блюдо, которое подают холодным. У Эдварда, Джаспер чувствовал это, было достаточно времени, чтобы взрастить и взлелеять свою неприязнь и желание отомстить. Брат считал, что причиной всех бед семьи Каллен стал именно Джеймс, и мечтал расквитаться с ним.              — Я вас провожу, — с этими словами Джаспер повел Карлайла и Эдварда к калитке. Они возобновили разговор, как только отошли достаточно далеко.       — Ты отдал ее в руки Аро, — Эдвард горестно покачал головой. — Я никогда не пойму этого. Наша семья разрушена — и ради чего? Даже не ради другой женщины! Это хоть можно было попытаться понять. Хотя… я бы все равно не смог.              — Не надо, Эдвард, — Карлайл одним плавным движением очутился между ними. — Давай сделаем так, как решили. Для начала, узнаем, как у Элис дела.              — Вы обречены на провал, — покачал головой Джаспер. — Скрыть от Аро ваши намерения относительно Элис невозможно.              — Увы, — вздохнул Карлайл. — к сожалению, Эдвард озвучил свой план спасти ее при мне.       — Можно подумать, Аро ожидает от нашей семьи чего-то иного, — горе Эдварда       стремительно сменилось ненавистью.              — Если тебя это утешит — я не горжусь своим поступком, — отозвался Джаспер. — Мне трудно говорить и думать об этом. Я не считаю, что поступил хорошо. Но у меня не было выбора.              Эдвард вместо ответа возвел глаза к небу. Презрение и отторжение кололи Джаспера, как маленькие острые иглы.              — Если Элис действительно плохо там, и она хочет сбежать — я помогу вам по мере сил. Но Аро не получит Джеймса обратно.              Джаспер попрощался: с Карлайлом тепло, с Эдвардом натянуто, и вернулся к дому. Наконец-то не сдерживать мысли, какое облегчение.              Еще издали его коснулись злость, раздражение и обида Джеймса. Джаспер еле сдержался, чтобы не перейти на вампирскую скорость.              Джеймс сидел, опираясь локтями на стол, положив голову на руки. Лицо спряталось за длинными волосами.              — Они ушли. — Джаспер присел рядом и поежился: его буквально пронизала обида. — Что не так?              Джеймс медленно поднял голову. Его глаза за темными очками горели, как в дикого зверя. Обида… сильная обида… и стыд. Джаспер пытался понять, еще раз проиграл в голове встречу с родными. Где он допустил ошибку?              — Тебе не понравилось, что я говорил за тебя? — осторожно предположил он.       Джеймс энергично кивнул.              — Но Джеймс, чего ты ожидал? Сам ты пока ничего сказать не можешь. Должен же я был объяснить им, на что способен Аро. Любой, самый сильный вампир, может попасть в плен. Тебе нечего стыдиться. А вот Аро — есть.              Джеймс закрыл глаза и отвернулся. Будто бы, не хотел разговаривать. Его душу наполнило смятение. Джаспер анализировал его и другие чувства, и в конце концов уверился в своих подозрениях.              Никогда он еще не видел вампира, который так боялся бы обнаружить перед другими свою слабость. Джеймс переживал из-за того, что оба Каллена видели его таким. Стыдился, что Джасперу пришлось взять его под защиту. Злился из-за того, что Джаспер говорил от его имени и дотрагивался, не спросив.              Похоже, снова придется просить прощения. В душе Джаспера вскипела злость. В последнее время он только и делает, что извиняется. Да сколько можно, черт возьми?! Но видимо, другого выхода нет.              — Ну, может, я перегнул палку, — он подсел к Джеймсу с другой стороны, пытаясь заглянуть в лицо. — Так ведь для твоего же блага!              Джаспер принялся усиленно генерировать спокойствие и доверие. Джеймса необходимо убедить в чистоте своих намерений. Если ищейка так болезненно реагирует на попытки решать за него даже в мелочах, в чем может быть дело? Не думает ли он, что Джасперу просто хочется потешить своё эго? Покомандовать кем-то, кто при других обстоятельствах никогда бы не подчинился ему? Почувствовать сладкое, запретное наслаждение от того, что подчиняешь кого-то сильнее и опытнее себя…              Джаспер мысленно выругался. Если Джеймс действительно так думает, он не так уж и неправ. Подобные мысли и правда бередили воображение Джаспера. Но сейчас не время об этом думать.              Забота… да, забота и безопасность, вот что сейчас нужно. Джаспер окружил их обоих этими ощущениями, усилил их до предела.              — Извини меня, — проникновенно начал он, стараясь поймать взгляд Джеймса. — Я просто не подумал. Я больше не буду.              Джаспер отлично знал, как сейчас выглядит: слегка смущенный, с этой виноватой улыбкой и глазами, полными сожаления, он как никогда походил на Джаспера Уитлока. Наивный семнадцатилетний мальчик, который никак не мог задумать ничего плохого. Искренне, от всей души раскаивающийся и молящий о прощении.              Джеймс покосился на него, медленно повернул голову. Когда их взгляды встретились, Джаспер с некоторой долей злорадства понял, что разыгранный им спектакль подействовал. Все-таки, иногда очень полезно выглядеть юным и невинным. Злость и обида Джеймсах таяли, их место занимало восхищение: он любовался Джаспером. Это ощущалось почти так же хорошо, как тогда в студии. Словно бы, после грозы расходятся тучи, и первые лучи солнца пробиваются сквозь них, с каждой секундой становясь все сильнее. Их тепло ласкает кожу, обволакивает все тело, заставляя мечтать о большем.              Вместе с восхищением пришло смятение и непонимание, и попытка скрыть. Джеймс явно не хотел признаваться в этом даже себе.              Он потряс головой, словно прогоняя какую-то навязчивую мысль. Затем помялся и медленно протянул Джасперу руку. Тот пожал ее, отмечая про себя, что восхищение, несмотря на все попытки сдерживать его, заняло в душе Джеймса довольно большое место. И продолжает медленно, но неуклонно расти.