Ты помнишь меня?

Зима в этом году пришла рано. Еще вчера за окном пестрели цветы, а утром уже глаза слепило от бесконечного снега. Со дня похорон наложницы О прошло три недели, но только последнюю из них Чже И спала относительно спокойно. Пару раз просыпалась в слезах, потому как во сне наставница становилась очень похожей на ее маму, но днями уже была куда менее рассеянной. Снова занялась травничеством. Клиенты, появившиеся еще два года назад, продолжили приходить и к ней, жизнь текла в привычном ритме. Неправильная жизнь, совсем не ее жизнь, но стабильная и безопасная. И одинокая. За два года Чже И не раз жалела, что в этом времени нет мобильных телефонов. Просто услышать голос Со — ей казалось: большего не надо. Она могла бы писать ему письма — за эти годы наложница О обучила ее необходимой грамматике. Вот только Чже И не знала, куда слать послания. Да и что писать? Как она скучает? Как жаждет встречи? Но ведь она сама отпустила Со — как могла она снова ворваться в его жизнь? Смешивая травы или заваривая отвары, она мысленно обращалась к нему — это было большее из всего, что Чже И могла себе позволить. Но в этот день не хотелось работать. Не хотелось заниматься травами, клиентами, их жизнями. Хотелось почувствовать живой себя. Наконец, впервые за долгое время, ощутить, что она не просто существует. Снег напоминал о Со. Хоть с поры их прогулки по заснеженному саду прошло уже почти три года, тот день помнился так, будто произошел в ее жизни только вчера. Будто только вчера она, служанка, лепила с принцем снеговика. Будто вчера они оставили фигуры ангелов на снегу. Будто вчера устроили снежную баталию. Тогда еще все было хорошо. Тогда жизнь казалась не такой и плохой. Она была легче, и будущее виделось определенным и стабильным. Нынешним днем не хотелось ни снеговика, ни ангелов. Чже И прихватила меч — болезненное напоминание о былой жизни — в последнее время он остался ее единственным спутником. Чже И назвала его Беззаконным возлюбленным луны. Так же, как и она, он потерял свою вторую половинку, потерял своего друга и свой дом — они были похожи. Взмахнув разок, Чже И в который раз поразилась удивительной легкости стали. За два года она так и не привыкла к настолько послушному и удобному оружию. Иногда ей снилась тяжесть казарменных мечей, порой она даже чувствовала запах той стали, а иногда словно издалека доносились команды генерала Пака. Но чаще она слышала шепот Со — хотя, может это был зов Сан Пиля? В такие ночи она просыпалась от раздирающей душу боли и буквально рычала от одиночества и боли. Она снова взмахнула мечом, ощутив, как легко и гладко он рассекает морозный воздух. Острый — клинок был способен рассечь перышко надвое. Прикрыв глаза, Чже И попыталась вспомнить все наставления Со, Сун Док, Чжона и генерала Пака. Каждый из них вкладывал в нее что-то от себя, она ощущала, что внутри соседствуют частички душ всех, кто был ей некогда дорог. Шаг за шагом, она передвигалась по снегу, то отклоняясь, то делая выпады, то отражая невидимые удары. В голове звучала музыка от лютни Бэк А, смех Чхэ Рён, а в нос ударял запах трав наложницы О. Чже И потерялась в этих образах, в какой-то момент ощутив себя на самом деле счастливой. Делая новый выпад, она вообразила Ван Со, стоящего напротив. Почти поверила, что они тренируются вместе, как некогда прежде. Сталь встретила препятствие. Со звоном прошлась по чему-то твердому. Чже И распахнула глаза. Зазубренные края черной полумаски, челка, опущенная на левый глаз, такой знакомый волчий оскал — если бы еще кровь на щеке — это был бы тот Ван Со, каким она встретила его более трех лет назад. Фантазия стала уж слишком реальной… — Настоящий воин должен слышать врага на расстоянии, — сказала фантазия голосом Со и отвела ее меч своим. — Ты так ничему и не научилась, адвокат Ха Чже И. А потом руки — совсем не воображаемые, а сильные и теплые — заключили ее в крепкие и такие нужные объятия. Чже И не сопротивлялась. Она так сильно ждала этого, что планировала разобраться во всем потом. Фантазия ли, реальность — сейчас это было неважно. Она обнимала Со, как и он ее, а снег падал им на плечи, как в тот раз. Словно не было ни этих лет, ни лишений, ни разлуки. Словно где-то там все еще стоял слепленный ими снеговик, и фигуры ангелов, созданные в снегу, махали своими крыльями. *** Настолько теплые объятья не хотелось покидать. Тем более когда Чже И уверилась в их реальности, отпустить Ван Со даже просто для того, чтобы рассмотреть получше, стало невероятно сложно. Встреча, которой не должно было произойти, случилась. Встреча друзей — но друзей ли? В последний раз Со ясно дал понять, что подобный статус отношений его не устраивает. Но, может, за два года он осознал другую природу чувств? Или они вовсе прошли? «Пусть бы было так», — понадеялась Чже И. Она все еще не была готова отказаться от Сан Пиля. Ждал ли он ее так же, как она стремилась к нему? Это было неважно. Чже И хранила верность прежде всего своим чувствам, а они не требовали взаимности. А что же Со? Был ли он так же непоколебим и уверен в своих желаниях? Это только предстояло узнать. — Я слышал про наложницу О, — заговорил он, разжимая объятья. — Боялся, что ты не в порядке. — Со мной все хорошо, — уверила его Чже И. Должен ли Со был знать обо всех ее трудностях и печалях? — Работаю, никто не обижает. — Я рад, — отозвался Ван Со, протягивая меч в ее сторону. — Держи, это твой. Все тот же знакомый клинок с месяцем на рукояти — собрат Беззаконного возлюбленного луны — его Чже И уже не надеялась снова увидеть. — Чжон исхитрился достать его для меня, — объяснил Со. — В Хучжине он был моим верным соратником, не раз выручал в бою. Но теперь настало время вернуть его хозяйке. Чже И приняла клинок, передала взамен тот, который хранила сама. — Ваша маска… — Может и не стоило говорить об этом, но вопрос слишком долго вертелся на языке, игнорировать его и дальше Чже И не могла. — Неужели вы снова спрятались за броней? Я надеялась… Со оборвал ее. Быстрым движением сорвав с лица маску, забросил ее в снег. — Она напоминала мне о тебе, — ответил он, смахивая челку с лица. — Куда бы я ни направлялся, мне казалось, что ты рядом. Я долго ждал нашей встречи. — Лицо его посерьезнело, пальцы сомкнулись вокруг запястья. — Я ехал просто навестить тебя. Убедиться, что все хорошо и что ты счастлива, но… Я знаю, насколько одиноким можно быть в Корё. Поэтому здесь и сейчас я прошу тебя вернуться со мной в Сонгак. Мы не задержимся там надолго, обещаю. Я лишь закончу все дела и мы уедем. Куда захочешь. Лишь ты и я. — С каждым мгновением он все больше распалялся, лицо его покраснело от волнения, руки дрожали. — Я не прошу тебя быть моей, если не хочешь, но поехали со мной. Хоть на край света. Давай поженимся, Чже И. Я стану твоей защитой и опорой, и никакая беда не сможет коснуться тебя. Поженимся и уедем. Без условий и обязательств. Он был в отчаянии, и Чже И поняла, что эти два года не дали того, на что она надеялась. Ван Со не забыл ее, не впустил в свое сердце кого-то другого. Его чувства все еще отличались от ее собственных, и она все еще не могла на них ответить. — Я не могу… — виновато ответила она, опустив глаза. Как хотелось сказать, что она любит его, любит так сильно, что не может сломать ему жизнь — но разве понял бы Со природу ее любви?! — Твой мужчина, — кивнул он. — Ты все еще не забыла его… Но где он, Чже И? Где он был эти годы? А я здесь, настоящий, ощутимый. Готовый для тебя горы свернуть. И все равно ты выбираешь его? — Простите… — Чже И не знала, что еще сказать. Со был прав: Сан Пиль все больше казался просто сном, а ее чувства к нему — глупой упертостью запутавшейся девушки. — Отказываешь принцу? — голос Ван Со прозвучал неожиданно бодро, по-напускному оскорбленно. — Вот прикажу тебя выпороть, будешь знать. — Не прикажете, — пожала плечами Чже И. Уж она знала Со достаточно, чтобы понимать его поступки и допустимую в их общении грань. Два года прошло, а она все так же не сомневалась в его доброте и заботе. Словно не прощались — никакого напряжения, неловкости. — Стоило расстаться на несколько лет, и ты уже перестала воспринимать меня всерьез? — Со обиженно поджал губы. — Хотя — о чем это я? — ты никогда не воспринимала всерьез мои угрозы. Глупая, храбрая Чже И. — Он рассмеялся, убирая последнее препятствие между ними, а после предложил неожиданно серьезно: — Правда, Чже И, стань моей женой. Я не потребую выполнения супружеского долга. Просто позволь увезти тебя в хорошее место, где мы сможем хотя бы попытаться стать счастливыми. Если найдешь дорогу домой — клянусь: я отпущу тебя в тот же миг. Что ты теряешь? Чже И ничего не теряла, но она знала, как больно будет Со от подобной близости. Их отношения и сейчас терзали его сердце — что же будет, когда она станет называться его женой? — Я не стану вашей женой, Ваше Высочество, — проговорила Чже И виновато и взяла ладонь принца в свои. — Но не спешите с выводами. Я поеду с вами. Хоть на край земли, хоть за край. Поеду без всяких статусов и привилегий. Соратницей, ученицей или служанкой — выбирайте. Кем угодно, хоть травницей, хоть солдатом, хоть персональной прислужницей вашей лошади. Она замолчала — смех Со сбил ее с серьезного настроя. — Пожалуй, моя лошадь обойдется, — отсмеявшись, сказал он. — Другом — меня устраивает. — Но вам же претит это слово… — вспомнила Чже И. Когда Ван Со говорил это, его слова походили на правду. — Тогда были другие обстоятельства, — качнул головой он. — Тогда я должен был оставаться во дворце, исполнять волю короля. Теперь же я выполнил свой долг в достаточной мере, и могу диктовать свои условия. Теперь мне нет нужды отталкивать тебя лживыми фразами. Прости за них, Чже И. За каждую из них. Наша дружба много для меня значит. На самом деле много. Я все еще не различаю дружбу и любовь, и можешь быть уверена: мое сердце — твое. Но никогда я не заставлю тебя чувствовать себя ни виноватой, ни обязанной. Просто буду рядом, всегда. Поверь, никому и никогда я не говорил подобного… Чже И не нужно было верить — она и так знала это. И ей было очень жаль, что силу своих чувств она вынуждена сохранять в секрете. Прошлый урок она усвоила: никаких ложных надежд. — Больше вы не сможете отослать меня, — предупредила она. — Я не уйду. — И не стану, — пообещал Со, прижимаясь своим лбом к ее. — Я и так потерял свое сердце на долгих два года. И никогда не позволю этому повториться. *** Возвращаться в королевский дворец было странно. Чже И не была уверена, что решилась бы вновь войти в ворота, но лошадь сделала это за нее. Рука Ван Со крепко удерживала, а тихие слова вселяли поддержку. Ненадолго — буквально несколько дней — они покинут эти места навсегда. Чже И не знала, куда они поедут, да это было и неважно — ее дом всегда был привязан к человеку, а не к месту, а рядом с этим человеком она могла быть счастлива везде. — Не бойся, — прозвучал успокаивающе голос Ван Со над ухом. — Сонгак ничуть не изменился за это время. Чже И не была в этом уверена. Для нее последние два года стали переломными. Из адвоката будущего, недосолдата и чужестранки она превратилась в травницу, свыклась с жизнью в Корё и научилась считать себя его частью — не могло же статься, что изменения коснулись только ее? — Как такое возможно? — с сомнением проговорила она. — Два года — это немало. — Больше тебе скажу, — Со ввел коня через внутренние ворота, остановился, — Сонгак замер во времени. Всю мою жизнь он был таким. Те же люди, те же интриги. Та же свора, готовая вцепиться друг другу в глотки, и среди них всех — Бэк А со своей лютней и кистями, да Ын с игрушками. Вот что уж точно никогда не изменится. Спешившись, Со помог Чже И спуститься и, отдав слугам распоряжение, повел ее осваиваться. — Я как прибыл из Хучжина, сразу отбыл к тебе, так что и сам виделся далеко не со всеми, — заговорил он, на ходу снимая перчатки. — Наверное, Чжон уже совсем взрослый… Чже И оставляла Ван Чжона шестнадцатилетним мальчишкой, грезящим битвами. Как Со и сказал, теперь он должен был превратиться в молодого мужчину, настоящего воина. Сохранил ли он задорный нрав или сделался серьезным, а может даже угрюмым? Может Сонгак и не поменялся в большинстве своем, но конкретных людей изменения все же должны были затронуть. Чже И боялась, что эти изменения отдалили всех, кто был ей дорог, навсегда. — Поживешь несколько дней в Дамивоне, — выдал Ван Со последние наставления. — Будь моя воля, я держал бы тебя подле себя, но эти дни я все равно буду загружен делами, а Дамивон — это место, которое ты хорошо знаешь и где тебе не будет одиноко. Чже И лишь кивала — она готова была принять любые условия. Тем более, всего несколько дней — Дамивон или казармы, или общая комната низших слуг — ей было все равно, где их провести. — Я распоряжусь, твои перемещения не будут ограничиваться, — пообещал Со. — На закате приходи к астрономической башне. А встретишь Ё, помни: ты более не служишь при дворе и не обязана выполнять его поручения. Они миновали площадь, подошли к королевскому дворцу. Здесь и правда все было по-прежнему: те же слуги сновали незаметными тенями, те же стражи угрюмо нависали с двух сторон от дверей. Все тот же король в окружении все тех же чиновников вел совет где-то там, за расписными стенами. — Я должен доложить о своем прибытии, — сказал Ван Со, поправляя плащ на плечах. — Ты можешь подождать здесь, но не думаю, что управлюсь быстро. Так что лучше сходи к Джи Мону. Как знать, может звезды уже рассказали ему о твоем прибытии и он приготовил в честь встречи очередную байку? Он усмехнулся и кивнул в сторону: хоть он предлагал Чже И варианты, но все же явно хотел, чтобы она выбрала второй. — Я схожу, — пообещала Чже И. — Уверена, нам будет что рассказать друг другу. *** Ван Со не ошибся: астроном действительно ожидал ее. Но, как оказалось, вовсе не потому, что об этом ему нашептали звезды. — Можно ли было поверить, что, уехав навестить тебя, принц Со действительно вернется один? — рассмеялся Джи Мон, радушно провожая Чже И к столу — служанка как раз принесла чай. — Ваши с ним звезды горят так близко — вам предначертано повлиять на судьбы друг друга. Сопротивляться бессмысленно. Он собирался добавить что-то еще, но появление Бэк А нарушило его планы. В сопровождении молодой девушки, с неизменной лютней за спиной, юный принц — возмужавший, но все такой же улыбчивый — без предисловий заключил Чже И в объятия. Бэк А никогда не относился к ней, как к обычной служанке, и теперь она также получила приветствие от друга, а не принца. Не от господина. — Я надеялся, что Со привезет тебя! — сообщил Бэк А радостно. — Вас обоих очень не хватало во дворце, и я рад, что теперь вы снова здесь! «Ненадолго», — мысленно ответила ему Чже И. Озвучить мысли она не решилась. Расспросила Бэк А о минувших годах и попросила познакомить с его очаровательной спутницей — нейтральные темы казались ей более подходящими для первого разговора. Говорил Бэк А охотно. Рассказал об успехах каждого из братьев, о городских волнениях, тлеющих подобно углям, но не угасающих до конца. Начав неудобную для себя тему, он поспешил как можно скорее свернуть ее и переключил внимание Чже И на сопровождавшую его девушку. У Хи, танцовщица из дома кисэн, произвела довольно приятное впечатление. Работа адвокатом научила Чже И составлять портрет человека, и портрет У Хи ей понравился. Она показалась скромной, но в то же время волевой девушкой, со стержнем, необходимым для выживания в Корё. А еще ей явно очень нравился Бэк А, а он, в свою очередь, столь же явно был влюблен в нее — уже по одной этой причине Чже И решила любить У Хи и относиться к ней, как к сестре. — Мы должны снова устроить пикник, — предложил Бэк А, когда формальности были соблюдены, обмен вежливостями произошел и Джи Мон, собравший как никогда оживленную публику, вознамерился снова говорить о высоком. — Однажды ты простилась с нами навсегда, и остальные будут рады возможности встретиться вновь. Пикник — отличный повод собрать всех вместе. — Пикник? — переспросила У Хи удивленно. — Неужели вы та самая девушка, которая основоположила это слово? — Скажу больше, — рассмеялся Бэк А, — кимчи, которое готовит Чхэ Рён — тоже по ее рецепту. — Он обернулся к Чже И и тепло улыбнулся. Так, как улыбался и два года назад. — Я же говорил, тебя не забывали. Все тот же Бэк А… Со не ошибся: Сонгак действительно остался неизменным. По крайней мере, та его часть, где Чже И успела побывать. — Можешь не сомневаться, — добавил Бэк А уверенно. — Все действительно рады твоему возвращению. *** В том, что рады далеко не все, убедиться довелось буквально через час. Началось все с того, что Со вернулся из дворца с отцовским велением привести Чже И для личного разговора. — Не бойся, — успокоил он. — Их Величество желает лично приветствовать тебя и дать некоторые наставления. Признаюсь, он был не особо доволен моим решением уехать с тобой, тем более узнав, что мы не планируем узаконивать наши «отношения», но я как мог объяснил ему их природу. Так что, не волнуйся, он просто желает узнать тебя поближе. Короля Чже И не боялась, как не боялась и его неодобрения. Будь это отец Сан Пиля, она приложила бы все усилия, чтобы понравиться ему, но нравиться отцу друга она не стремилась. И все же король Тхэджо не показался ни строгим, ни пугающим. Вопросы его в большинстве своем коснулись наложницы О — это напомнило Чже И, что ее наставницу и Их Величество связывали нежные чувства. По всей видимости, король до сих пор питал если не любовь, то привязанность к дорогой прежде женщине, и его беспокойство о ее последних днях звучало искренне. Чже И рассказала все, что вспомнила, каждую мельчайшую деталь. Король остался доволен и растроган. Но благословение, полученное от Их Величества, радовало Чже И недолго, ведь едва выйдя за порог, она нос к носу столкнулась с Ван Ё и Ван Воном. Это столкновения свело на нет все радости прошедшего дня — вот они ей рады явно не были. Увидев ее, Ё в первую секунду удивился, но потом расхохотался так, что мурашки побежали по коже. — Поверить не могу! — театрально возмутился он. — Со настолько глуп, что притащил свою безродную любовницу обратно?! — Он не глупый, — отозвался Ван Вон. — Он наглый. Ходит у Его Величества в любимчиках. Думает, ему все дозволено. Чже И попыталась уйти. Не сказав ни слова, просто двинулась прочь, но Ван Ё поймал ее за плечо. — Стоять, — приказал он жестко. — Я тебя еще не отпускал. Не выказать страха — Чже И могла думать только об этом. Она — волчица. Волчица не боится стрел. Сделав глубокий вдох, она вообразила себя в зале суда. Вокруг — люди, которых требуется убедить в невиновности ее клиента. Суд присяжных, прокурор, судья. Она представила их взгляды, направленные на нее. Залог победы — уверенность адвоката. Расправив плечи, она обернулась, гордо вздернув голову. Она не служит во дворце. Она — свободна. — Вы что-то хотели? — спросила бесстрастно, спокойно. Ё явно ждал другой реакции. Надеялся увидеть затравленный взгляд? Почувствовать страх? — Пытаюсь понять, что в тебе нашел мой непутевый младший брат, что никак не выбросит тебя из головы, — цокнул языком он, беззастенчиво рассматривая Чже И, словно кобылу на базаре. — Неужели кисэн обучили тебя искусству любви? Или просто ты единственная, кого не отвращает его шрам? — Мне кажется, — вставил Вон, усмехнувшись, — что Со подобное вообще не интересует. Он что Ын — у того свои игрушки, у Со — мечи и кони. Женщины — увлечения мужчин, а не детей и не волков. — А кто сказал, что я женщина? — сверкнула глазами Чже И. Ван Вона она никогда не боялась, а Ё сейчас был попросту бессилен. — Мы, кажется, уже прояснили однажды, что я волчица. Рука на ее плече сжалась сильнее. — Волчица, значит? — прошипел Ван Ё, приближая свое лицо к ее. — Дикая, неприступная, несломленная? Это интересно — люблю ломать. Он все сжимал и сжимал — казалось, кость не выдержит. Но Чже И была в зале суда — она все еще играла роль. Сдаваться сейчас она уж точно не планировала. — Что ж, — ответила она, шагнув ближе. Сократив расстояние до минимума. Дышала Ё прямо в губы. Глядела в глаза. Не страшась. Гордо. Вольно. — Посмотрим, кто кого? — Блефовала — она лишь блефовала. Сердце вырывалось из груди, но взгляд оставался жестким. Став свободной, она получила возможность защищаться. — Потому что я тоже страсть как люблю ставить придурков на место. — Кого?! — рявкнул Ё раздраженно. Непонятное для него слово явно злило его сильнее ее тона. — Говори так, чтобы я понимал, глупая девка… Чже И позволила себе улыбнуться. Она поняла, наконец, как на него воздействовать. — Согласно статье двести восемьдесят три уголовного кодекса республики Корея, — отчеканила она, с каждой секундой все сильнее воодушевляясь, — лицо, которое запугивает другое лицо, подлежит наказанию в виде каторжных работ на срок не более трех лет, штрафа в размере не более пяти миллионов вон, ареста или мелкого штрафа. Принцы смотрели на нее во все глаза, однако, на удивление, не перебивали. Очевидно, информация оказалась слишком сложной для их восприятия. Что ж, давать им расслабляться Чже И не собиралась. — Если деяние сопровождается применением угрозы силой или демонстрацией опасного оружия, виновный подлежит наказанию в виде каторжных работ на срок не более семи лет или штрафа в размере не более десяти миллионов вон. Покушение на указанные преступления также подлежит наказанию. — Довольная собой, она выдернула руку и поправила ханбок. — Знаете, чем я занималась эти два года, смешивая травы или тренируясь с мечом? — спросила она, но так и не получила отклика. — Повторяла уголовное право. Хотите, можем поговорить о превышении полномочий? Или я вольна идти? Ваше Высочество? Трудно было сказать, посчитал ее Ван Ё сумасшедшей или все еще пытался переварить услышанное? Препятствовать ее уходу, по крайней мере, он не стал.