Lovesongs

[Тина] Мы продолжали обнимать друг друга в той же позе, в которой только что занимались любовью. Меня уже не удивляла эта потребность продолжить момент откровенной близости моментом нежности и умиротворения в обоюдных объятиях. — Ты тоже вкусно пахнешь, — шепнула я ему на ушко. — И чем же? — Собой, — его руки скользнули к моей груди, — морской свежестью, чуть бананом и немного мускатным орехом. Дан коснулся поцелуем шеи сильнее, чем обычно. Не отрываясь, массировал по кругу ладонью грудь, продолжая втягивать губами кожу, и заставляя всё тело покрываться волнительными мурашками. Дыхание перехватило и возбуждение снова запульсировало внизу живота. Эта абсолютная власть над моими эмоциями и волей открывала дверь в какие-то невероятные глубины женской чувственности, безусловно подчиняющейся сильному любящему мужскому началу. Просто божественно. Внезапно зазвонил телефон. — Не бери трубку, — его губы переместились на ключицы и плавно подбирались к груди. — Мы тут очень очень заняты. Поцелуи достигли цели и затягивали меня в омут его желаний. Звонок повторился. С трудом оторвалась от Дана, и, дотянувшись до телефона, посмотрела на экран. — Извини, милый, но это тот, кому я отвечаю всегда. Венин голос был взволнованным. — Мам, тут Паша приехал, говорит, мы должны сегодня были на речную прогулку ехать. Но тебя-то нет. Ч-ч-чё-ё-рт, как я могла забыть. Две бессонных ночи подряд и вчерашний безумный день совершенно выбили меня из колеи. — Сынок, перезвоню тебе через пару минут. Дан вопросительно посмотрел на меня. — У нас проблема. Я поручила Паше организовать сюрприз для Вени, но забыла, что он сегодня. Он провел ладонью по волосам и вздохнул. — А сами они не справятся? — Это же должен был быть мой сюрприз, для нас с ним. Ты ведь знаешь, как мне важно почаще бывать вместе, пока он в Украине. А такие маленькие приключения это вообще нечто особенное. Как тогда, с картингом. Мои переживания сразу отразились в глазах, и Дан мгновенно уловил всю степень моей растерянности и самобичевания. Дырявая моя голова, блин. — Так, не переживай, — вздохнул и встал с кровати. — Бегом в душ и поехали. Но на вечер и ночь ты — моя, и это не обсуждается, — игриво посмотрел на меня.- Сколько у нас времени? — Без понятия. Сейчас перезвоню, узнаю. Оказалось, что в запасе было два часа. Паша всегда приезжал заранее, зная, как иногда я по-женски долго собираюсь, и не давал мне расслабляться. Домой добрались за час, Веня с мамой как раз были уже в боевой готовности. Дан не спешил заходить в дом. — Поедешь с нами? Он тепло улыбнулся и отрицательно покачал головой. — Это ваше с ним время. Побудьте вместе. Его пальцы плавно прочертили линию нежности по щеке, от уха до подбородка. — Хотя день и превратился в бардак, зато какое чудесное случилось утро, — напомнил мне поцелуем о том, как хорошо нам было пару часов назад. Его объятия, как уютное одеяло, сотканное из тепла и света. — Надеюсь, на ещё более замечательный вечер. Пока вы будете кататься на катере, хоть пообедаю нормально за последнюю неделю. И заберу из дома подарок для тебя, — подмигнул мне. — Ты тоже обязательно поешь. Чувствовать его заботу и внимание — бесценно. Даже в таких мелочах. Паша подошёл ко мне, когда я провожала взглядом уезжающую машину. — Что за спонтанные путешествия? Мы ведь договаривались. Я даже не перезванивал тебе, в уверенности, что всё ок. Ты же всегда всё держишь под контролем. Тем более то, что касается Вени. Терпеть уроки воспитания я могла только от него и иногда от мамы. — Нервы шалят в последнее время, много ненужных эмоций, еще и плохо спала последние ночи, потому концентрация и память ни к черту сейчас, вот и забыла, — бросила на него строгий взгляд.- Я вообще-то изменилась, если ты не заметил, леди-босс ушла на второй план. Забудь про такой контроль как раньше. Теперь придётся подстраховывать влюбленную женщину. Его не отпускало учительское настроение. — Заметил, что изменилась, но думал только в положительном смысле. — Ой, Паша, не нагнетай. Что в этом не положительного? Я же приехала вовремя, мы никого не подвели. Работы это не коснётся, не переживай, особенно когда она будет в достаточном объёме. Надо просто высыпаться и… — я вспомнила главный урок сегодняшнего утра, — не забывать о мере. — О мере? Это ты к чему? С ним мы, пожалуй, обойдёмся без цитат Шекспира. — Меру, говорю, не забывать чувствовать во всём. Тогда не будет о чём волноваться. Он смотрел на меня с немым вопросом в глазах. — Что? — невозмутимо подняла брови. — Ничего не хочешь мне рассказать? У вас всё нормально с Даном? — За-ме-ча-тель-но. Просто не бывает в отношениях так, чтобы прямо всё было гладко all the time, — улыбнулась сама себе. — Мне кажется, что самое постоянное в жизни — это изменения. — Вставляешь английские слова уже как он, — в этом случае нотки иронии в голосе Паши мне даже нравились. — А что за загадочный коттедж, в который ты уезжала? Веня, наверное, рассказал, когда пытался объяснить, куда я подевалась. — Коттедж в лесу. Паша улыбнулся. — Какой содержательный ответ. Страшная тайна? — Очень страшная, представь себе, — показала ему язык. Веня с мамой спасли положение, выйдя из дома, и мы отправились в путь. Катер, конечно, оказался попроще, чем тот, на котором мы с Даном отдыхали в Одессе, но для речной прогулки компанией — в самый раз. Как же замечательно, когда в городе есть река и такая вот возможность побыть на воде. С морем не сравнится, но волосы на ветру потреплет и хорошее настроение обеспечит. Мне особо нравилось ощущение большого чистого пространства вокруг посреди реки. Будто оно разворачивалось одновременно и внутри меня, как островок свободы среди каменных джунглей города, погружая в лёгкое ощущение полёта. Да и радость сына не могла не вдохновлять. Он привык, что в Англии ему не приходилось избегать общественных мест, можно было легко пойти куда угодно с друзьями или со мной, когда я приезжала, не рискуя превратиться в зверушку для владельцев медийного зоопарка или просто случайных любопытных людей. Здесь мы выбирались редко, хотя, само собой, ему как почти подростку хотелось побольше активного движа, и каждый раз его переполняли эмоции. А его счастье — это и моё счастье. В целом, прогулка удалась. Мы даже стали свидетелями «чудес» от Киевводоканала. В очередной раз прорвало трубопровод на мосту и вода лилась из дыры сверху, как из водопада. — Да, Веня, такого в Англии не увидишь, — засмеялась я. — Мам, может позвонить куда-то? Починить же нужно. В нём уже хорошо просматривалось влияние британского менталитета. Вполне логичные ожидания от власти и коммунальных служб. Не знала как ему объяснить, что в нашем государстве пока, к сожалению, звони не звони, а приедут только тогда, когда захотят. А это «захотят» может быть и завтра, и даже послезавтра. И никакие жалобы не помогут. Хоть наша дистанция мне давалась нелегко, но я была рада тому, как учёба и жизнь заграницей влияла на его мышление и характер, что он видел лучшее из возможного, которое я могла ему дать. Вместо ответа, обняла его, целуя в пушистую любимую макушку. — Мам, у тебя всё хорошо? Внезапный вопрос смутил меня немного. — Да, сынок, всё в порядке. — Ты всё ещё молчаливая, хотя уже не грустная, — Веня хитро улыбнулся. — Спасибо Дану, развеселил тебя. Я засмеялась. Ещё и как развеселил. — Не волнуйся… В некоторые моменты, особенно приятные, не хочется ничего говорить, хочется просто помолчать. Вот так, сидя в объятиях с любимым человечком в прекрасном месте. Веня с детской нежностью прижался ближе и положил голову ко мне на плечо. Дан был прав, это должно было быть наше с сыном время. Поражалась в очередной раз его интуиции. Мы вернулись домой ближе к обеду, я даже успела поесть, как и обещала к его приезду. — Может, всё-таки останемся в городе, у тебя? — после еды во мне часто просыпалась лень. — Зачем? Ехать нам столько же, сколько и по Киеву в пробках. В доме всё же приятнее. Во всех смыслах. Он так убедительно смотрел на меня, что сопротивляться было бесполезно. Уговорил. До коттеджа мы добрались уже к вечеру. — Наконец-то, — Дан поставил гитару под стенку у входа и повёл нас в гостиную. — Как хорошо, что мы не забыли твой букет утром поставить в воду, иначе розочки погибли бы. А мне хочется, чтобы они порадовали тебя подольше. Он осмотрелся и притянул меня поближе. — Идея дома под ключ с мебелью — гениальна. Особенно если не живёшь постоянно, и нет желания особо заморачиваться. Весь необходимый минимум уже был, но я заметила, что появилось пару новых картин в его любимом абстрактном стиле на стенах. — Но чуток своего ты уже привнёс, — указала рукой на них. — Как там мансарда поживает? А то мы утром так и не добрались до неё. Дан улыбнулся и прижался ближе ко мне. — Тебе нужно ещё что-то кроме нас двоих? — горячий шёпот обжег мои губы. Поддразнивая, увиливала от его поцелуев. — Кровать было бы неплохо всё-таки. — Мы и без неё отлично справляемся, — его руки обвили мою талию. — Разве нет? И не поспоришь. — Ты говорил, что будет сюрприз, — поглаживала его грудь, игриво стреляя глазками. Любопытство пока перевешивало желание. — Будет. И всё же, сначала мне нужен поцелуй… я бы даже сказал, срочно нужен, — наши губы встретились, утопая в обоюдной нежности. [Дан] Голова кружилась от моей сладкой девочки. Но её глаза загорелись при слове «сюрприз» и я не смог устоять. Отпустив из объятий, подошел к гитаре и, вытащив, из кармана чехла маленькую керамическую птичку с длинным хвостиком, спрятал её за спину. — Раскрой ладошки и закрой глаза. Тина выполнила мою просьбу мгновенно. Я аккуратно положил птичку ей в руки. Она открыла глаза и радостно пискнула. Так мило пищать умеет только она. — Твоя персональная кукушечка, — любовался блеском в её глазах. Её черта по-детски радоваться таким мелочам восхищала меня своей искренностью. — Вообще у нас она называется свистулькой или зозулкой, — хитро подмигнула мне. — Итальянская окарина, кстати, из той же оперы. Эти дырочки ведь не просто отверстия для красоты, они меняют высоту тона, — Тина серьёзно рассматривала птичку со всех сторон. — Один сессионный музыкант мне подарил недавно, когда записывал партию для песни. Точнее как подарил, — я ухмыльнулся, — отдал под гипнозом. Я, когда увидел, вспомнил нашу шутку на «Голосе». Не мог тебя не порадовать. Блестящие глазки внимательно изучали подарок. — На самом деле, она только с виду такая маленькая и простая, тем не менее, это вполне себе духовой инструмент с диатоническим звукорядом. Есть даже разные техники, если хочешь — покажу и расскажу вкратце. Я умилялся её энтузиазму в том, что касалось музыки. Мгновенно включалась. — Покажи, — поцеловал её в щёчку, прижав к себе. — Только давай присядем для удобства. Мы упали на просторный длинный диванчик, я подхватил её ноги и положил их себе на колени. — Если нужен низкий звук, то берём свистульку большого объёма, если высокий — маленького, у этой средний размер, наверное чуть выше высоты меццо-сопрано. Так что, размер имеет значение, — улыбнувшись, помахала мне птичкой из стороны в сторону. Дразнится, кошечка. — Да, что ты говоришь, размер, значит, — руками скользнул с коленок к бёдрам, чувствуя, как она медленно возбуждается от прикосновений. — Тебе бы ещё очки сейчас, такая соблазнительная лекция получается. — У меня они есть в сумочке, — хитро подмигнула мне. — Линзы не надевала сегодня, хотя ношу всегда с собой. Дома глазам лучше отдыхать. Очки надеваю для чтения или долгой работы за ноутом. — Или для фантазии, — рука добралась до трусиков, но я просто поддразнивал её, слегка касаясь. — Наденешь их для меня? Она улыбнулась, томно закусив губу, небольшая игра всегда кстати. Сходила к сумке и вернулась уже в прямоугольных очках в аккуратной тонкой оправе. — Ну, как? — села в прежнюю позу, отдав свои ножки в моё распоряжение. — Изумительно… а теперь продолжай, что там по технике? Мои руки снова принялись слегка массажировать её икры и бёдра. — Да… техника… то, что нужно одновременно дуть в хвостик-патрубок и зажимать или разжимать пальцы и так понятно. Но тут имеет значение даже то, как ты прижимаешь — резко, или поглаживая, получается совсем разный звук, — она умело показала пассажем на птичке разницу в звукоизвлечении о которой говорила. Удивительная малышка. Не сводил глаз с её соблазнительных губок, как она их складывала, немного вытянув. Ассоциации будоражили фантазию, пробуждая воспоминания о том, что они умеют делать со мной. — Есть приём с буквой «Т». В каждое отверстие вдуваешь воздух, складывая язык как в произношении «т», при этом открывая и закрывая дырочки пальцами, ритм же создаётся частотой дыхания, — Тина сыграла гамму в этой технике. — Ты чего так странно смотришь? Она удивлённо подняла брови, делая вид, что не замечает моё возбуждение. — Вдохновляюсь, — непроизвольно облизнул губы. — Ещё приёмчики будут? — Есть ещё с буквой «Р», например. Сложив язык как при произношении «р», дуешь и открываешь, закрываешь нужные отверстия… вот так, смотри, — у неё получился звук, похожий на реальную птичью трель. — Класс, птичье вибрато, — улыбнулся, продолжая любоваться ею. Воздушный поцелуй от неё с новой силой взволновал меня. — Малыш, когда ты складываешь так губки, у меня внутри всё замирает. — Но тебе ведь нравится, почему нет, — она забрала ноги с моих колен и, согнув их под себя, придвинулась поближе. Наши губы оказались в сантиметрах десяти друг от друга. Я аккуратно снял с неё очки и положил на столик. — Иди ко мне, — притянув к себе рукой, поймал её в поцелуй, и помог пересесть на меня. Ладони гуляли по её телу, а её изящные пальчики — по моему лицу. Таял от нежности, когда она порхала ими как бабочка по щекам, волосам, шее. Сладкое тягучее предвкушение обволакивало нас двоих. С трудом оторвался от её губ, поймав полный желания взгляд. — Давай не спешить, целый вечер впереди. А ночью хочу, чтобы ты наконец-то поспала нормально. Обещаю не приставать и хранить твой покой. Огоньки в её глазах всё еще игриво поблескивали. — Не хочешь дать мне ответный мастер-класс, только по чудесам самообладания? — С удовольствием. Сейчас приступим к лабораторной работе. Она рассмеялась и стукнула кулачком мне в грудь. Малышка моя. — А ты всегда хотела быть певицей? Она нежно обняла мою голову, пальцами поглаживая волосы. — Тебе пора немного подстричься, — коснулась поцелуем носа. — Думаю, все маленькие девочки мечтают о сцене. И я не была исключением. Но ещё любила небо, путешествия, и прикидывала, что стюардесса тоже неплохой вариант. Она раскинула руки в сторону и пару раз качнулась из стороны в сторону, имитируя самолёт. — Наверное, можно сказать, что всегда. Просто не всегда верила в то, что у меня получится, даже папа не верил, пока я не прогремела на «Новой Волне». Как примерная еврейская девочка, на всякий случай закончила ещё и менеджмент заочно. Ты, кажется, тоже вначале на юридический поступил, но потом забросил. — У нас в семье воля родителей очень много значила, и я какое-то время не решался ей противиться, хотя параллельно занимался музыкой. Когда родители окончательно поверили в меня как в музыканта, продолжение учёбы на юридическом потеряло смысл, ведь это было ради них. Думаю где-то в тот момент я и сам поверил в свою судьбу окончательно и бесповоротно. Сложно, когда близкие не воспринимают всерьёз то, чем ты буквально дышишь, и в чём чувствуешь предназначение. Но, мне повезло всё-таки с этим, пусть и не сразу. Тина вздохнула, коснувшись моих губ пальчиком, и не сводя с них взгляда. — Всегда буду верить в своих детей. — Не сомневаюсь, малыш. А пока… поцелуй меня ещё раз, — очередной эмоциональный всплеск вскружил нам головы. Мы жадно целовались как подростки в летнем лагере, оба едва управляясь с нараставшим возбуждением. Такая игра, сделает продолжение ещё более незабываемым. — Хочешь, сыграю тебе новую мелодию? — Конечно, хочу, — Тина радостно подпрыгнула на мне. Мой самый вдохновленный слушатель. Она всегда так внимательно слушала и вникала в то, что я играл или пел. С таким вниманием и трепетом относилась даже к сырым мелодиям, улавливая то, что было скрыто в самой энергии песни, в её посыле. Некоторые умеют читать между строк, она же умела слышать между нот. — Твоя мелодия окрыляет. Слова пока не писал? — пальчики провели по струнам, пока я всё ещё держал финальный аккорд. — Нет. С другими инструментами звучит немного иначе, но всё равно мажорное настроение чувствуется. Нам обоим очень нравится вдохновлять других. Сейчас миру так не хватает легкости, искренности и детской такой радости. Я отложил гитару на пол у наших ног. — Мне кажется, миру всегда будет этого не хватать, сколько не привноси, — с грустью подметила Тина. Взял её ладонь и приложил к губам. — Но что нам остаётся, кроме как дарить всё, на что способны. А там из миллионов капель от таких же, как мы, соберём целый океан. Она смотрела на меня, задумчиво улыбаясь. — За тобой невозможно не следовать, особенно когда ты говоришь о таких вещах. Весь светишься и ведёшь вперёд. — Это похоже на эстафету, где мы передаём друг другу энергию. Однажды ты создашь что-то и поможешь своим творением людям, потом чей-то свет поможет тебе. У меня бывали времена, когда я искал тех, кто бы мне помог. Терял веру в любовь, в смыслы, но душой всё равно стремился, искал. Наверное, в этом был секрет — сердце верило до последнего, даже когда разум был затуманен обстоятельствами, а эмоции исчерпали себя в пресыщении. Где-то глубоко внутри свет не исчезал, и вспыхивал вновь, находя резонанс вовне. Так было и с тобой, моё внутреннее среагировало на тебя, разгораясь постепенно в настоящее чувство, и возвращая меня в любовь. Ладонь Тины всё ещё была в моей и я приложил в этот момент её к своему сердцу. — Ты помогаешь мне сейчас, — тихо прошептала она. — Даже не представляешь насколько. Я улыбнулся, любуясь глубиной её взгляда. — Может, даже слишком хорошо представляю, потому что в своё время ты это делала для меня. Мы так и застыли на какое-то время в тишине уже сгущающихся сумерек, рука в руке, с её ладонью на моём сердце, просто смотря друг на друга. — Сыграть тебе ещё что-нибудь? Подобрал недавно красивый кавер от Lotte Kestner на Бейонсе, очень нежно и чутко, мелодия хорошо ложится на гитару. Оригинал «Halo» тебе точно знаком, и уверен, эта версия понравится не меньше. Тина кивнула и подала мне гитару. Взяв первый аккорд, я провёл по струнам.

I found a way to let you in But I never really had a doubt Standing in the light of your halo I got my angel now

Выразить музыкой, как я был благодарен моей девочке за всё её тепло, лучше всего.

You're everything I need and more It's written all over your face Baby I can see your halo Pray it won't fade away

Снова и снова петь ей самые красивые песни о любви, видя, как это зажигает свет с новой силой в её родных глазах.

I can see your halo halo Hit me like a ray of sun Burning through my darkest night You're the only one that I want

Чтобы она никогда больше не чувствовала себя одинокой. Никогда.

And I'm addicted to your light I swore I'd never fall again.

Теперь уже она сама коснулась ладонью моей груди. — Как мы легко сменили волну, ты заметил? — Конечно, заметил. Но и эта волна не менее волшебна. Никогда не перестану удивляться нашей магии, — отставил гитару в сторону и прилег головой к ней на колени, закинув ноги на спинку и подлокотник дивана. Уже почти стемнело, наши глаза светили яркими огоньками в полутьме, улавливая интонации друг друга. Она гладила мой лоб и волосы, рисовала пальчиком узоры на лице, в итоге остановившись на губах. Электрические разряды пробегали между ними, изнывающими под нежными касаниями, и подушечками её пальцев. — Ты сегодня не можешь оторваться от них, — прошептал ей в тишину. — Врата моего рая, конечно не могу. Я поймал её палец губами и слегка прикусил. Она вздрогнула и замерла на мгновение. Почувствовал, как горячая волна в ней поднялась, и на пике отпустил, поцеловав кончик пальца напоследок. — Откуда в тебе берутся эти штуки? С ума просто сводят. — Сам не знаю, — театрально развёл руками. — Инстинкты охотника, наверное. Тина рассмеялась. — Охотника говоришь? — завела мою руку между бёдрами и коснулась ею своих трусиков. — Чувствуешь? И это просто твой невинный прикус. Знала бы она, что делает со мной такой откровенностью. Хотя, думаю, знает. Но в ней всё было так естественно, совсем не пошло. Потому вдвойне привлекательнее. Один несложный маневр — и я уже стою у ее ног на коленях, смотря в глаза, скольжу под юбкой руками по бёдрам вверх. Ещё секунда и она впивается в меня поцелуем, руками на ходу срывая футболку. Освобождаю её и себя от одежды и укладываю малышку на спину. — Что ты задумал? — прошептала она. Вместо ответа я медленно выводил пальцами всевозможные линии на её теле, спускаясь постепенно всё ниже и ниже. — Немного помучаю тебя, совсем чуть-чуть… Пока никаких рук, — я поймал её ладонь, пытавшуюся помочь себе. — Ну, Да-а-ан, это же невозможно. — Всё возможно. Просто немного терпения. Тина извивалась под моими руками, тяжело дыша, и томно застонала, когда мои настойчивые пальцы дошли до самых чувствительных зон. Я и сам еле дышал от возбуждения, но видеть, как любимая девочка сходит с ума в наслаждении, было моей страстью. Она поймала мою свободную ладонь и с силой потянула на себя. Хитрая. Я не удержался и упал сверху на неё, уже не в силах оторваться. — Доиграешься, — выдохнула она мне в губы. Я зарычал и резко вошёл в неё, чуть не повалив нас обоих с дивана. Она обхватила меня крепче, вжимаясь бёдрами и выгибаясь дугой подо мной. Моё тело сразу взяло быстрый темп, сбрасывая напряжение. Глубоко и быстро, умеренно грубо, как ей нравилось. Малышка закусывала губы и шептала мне самые жаркие комплименты в моей жизни, пока не взорвалась громко в первом на сегодня оргазме. Я затих ненадолго, давая ей время передохнуть от эмоций. — Похоже, первой доигралась ты, — мои губы возвращали её в реальность нежностью. Тина обвила руками мою шею, и отвечала на поцелуй с каждым движением всё настойчивее. Я потянул её на себя, и, приподняв, аккуратно поставил на колени, попросив опереться руками о спинку дивана. Сам прижался сзади так же, и, сведя её ноги почти вместе, притянул максимально близко к себе. Обняв за талию, оставил руки на её животе, одной поглаживая его, а второй постепенно спускаясь к клитору. — Как ты, малышка? Готова ко второму раунду? Она повернулась лицом, намекая на поцелуй в качестве утвердительного ответа. Поймал сладкие губы, продолжая распалять желание в ней обеими руками. Наклонив слегка вперёд, погрузился снова в её жаркое тело, наслаждаясь чудесной музыкой наших стонов. Каждое движение внутри неё бросало меня на грань оргазма, но каким-то чудом удавалось сдерживаться. — Ещё, Дан, ещё…ещё… Я хотел, чтобы мы кончили вместе, хотел снова нырнуть в этот космос вдвоём. Её шёпот, стоны. Это «ещё» из самых глубин её тела. Боже, не могу больше. Сладкий крик её имени на губах и оргазм, как вспышка сверхновой, разнёс нас на мелкие счастливые кусочки, пульсирующие в едином ритме. Я продолжал двигаться в ней по инерции, пока ноги не начали подкашиваться. Прижался и замер, тая от её тепла. — 2:1 в мою пользу, — она повернула голову и хитро подмигнула мне. Мы рассмеялись, снова чуть не упав с дивана. Лёжа на боку, лицом к ней, я в который раз не мог надышаться её запахом. После занятий любовью она пахла как-то по-особенному, невероятно маняще, до одури. — Снова нюхаешь меня? Знал, что ей это нравилось, пусть и смущало. — Настолько «мой» запах, что сопротивляться невозможно. Пытаюсь напитаться сколько могу. Тина провела рукой по моей груди. — Мне это кажется очень сексуальным. Всё в тебе сексуально. И самое притягательное то, что ты не зациклен на этом. Твоя привлекательность лишена самолюбования, потому такая манящая. — Сегодня — день комплиментов, — я провел указательным пальцем по её губам. — Ты была очень откровенна, мне безумно понравилось. Она стеснительно опустила глаза. — Не смущайся, кошечка, — приподнял пальцем подбородок, чтобы наши взгляды встретились. — То, что естественно — прекрасно. Ты сказала именно то, что чувствовала, нечего стесняться. Иногда полезно побыть «плохой» девочкой. Особенно, когда твоего мужчину это так заводит. Она потянулась ко мне губами, и мир снова растворился вокруг, не оставляя ничего кроме нас. Всё, что мне нужно, и даже больше. Гораздо больше. Love you, my girl. To the Moon and back.