Так всегда в жизни: мы стараемся, строим планы, готовимся к одному, а судьба преподносит нам совсем другое. Начиная с ненасытного завоевателя, способного проглотить весь Мир, и кончая смиренным слепцом, которого ведет собака. Мы все — игрушки её прихотей. И, пожалуй, слепец, ведомый собакой, следует более верным путем и реже бывает обманут в своих ожиданиях, чем тот, первый — ненасытный завоеватель, со всей его свитой.
***
— Чёрт! — выругался высокий крупный парень, сжимая кулаки до такой степени, что на перчаткам стали расходиться швы. Стоя рядом с напарником и глядя в окно на ворота, возле которых буквально ещё секунду назад стояла девчонка, он знал: Аро будет недоволен. Лицо другого — не такого высокого, но зато статного — парня озарила хитрая, недобрая, и даже пугающая ухмылка. Его красные глаза, скрытые линзами, полыхнули огнём в предвкушении очередной игры. Он подошёл к подоконнику и провёл рукой по поверхности рамы, будто что-то смахивая. Затем вернулся к напарнику и поднял большой и указательный пальцы на уровне глаз, между которыми было зажато что-то маленькое — то, что человеческий глаз мог увидеть далеко не с первого раза. Однако мы имеем-то дело никак не с людьми. — Мы найдём её, Феликс, — заверил он, демонстрируя короткий волос каштанового цвета.***
POV Элизабет. Я не помню, сколько времени уже бежала, но явно очень долго — ноги стали уже похожими на вату. Во рту образовался большой кислый ком, воздуха стало не хватать, сердце вообще желало выпрыгнуть из груди. Я вынуждена была остановиться и перевести дыхание, согнувшись пополам. Было уже темно, но горели фонари, и огромная луна и звёзды освещали мне путь. В куртке было ужасно жарко, но я понимала, что если сейчас сниму её, то точно заболею. Я должна. Ради… А ради чего, собственно? Да хотя бы ради мышат, которые тихонько шуршали в кармане моей куртки — если, конечно, я их ещё не придавила. Отдышавшись, я выпрямилась и тихо окликнула их. — Да здесь мы! Живы и здоровы! — отозвались Долговязик и Колобок. — Пока живы, — ворчливо заметил Умник. — Что это сейчас было такое? — задала я вопрос, который больше всего всех нас мучил. — Ты собираешься выяснять это на улице? — вопросом на вопрос ответил Умник. — Лично я не хочу, чтобы тебя посчитали сумасшедшей из-за того, что ты разговариваешь сама с собой. — И то верно. Я огляделась. Больше тех парней я не видела. Убежала я достаточно далеко. Это хорошо. Это очень хорошо! Облегчённо выдохнув, я увидела маленький круглосуточный кафетерий на углу, куда и поспешила. Волна тепла сразу накрыла меня, стоило мне только переступить порог помещения. Здесь было достаточно уютно: кофейного цвета стены, столы, стулья, горящая люстра и красные кожаные диваны, на один из которых я и присела. Нет уж, у окна я не сяду! По многим причинам… А главная из которых — то, что меня ищут не пойми кто и не пойми зачем. А то, что ищут именно меня, я даже не сомневалась. И что же мне теперь делать? Куда идти? Да ещё и в зиму! От обморожения и голода я умру раньше, чем наступит вечер! Хотя, мой желудок пока не поёт серенады, и то хорошо. Сейчас главное — просто отогреться и подумать, что делать дальше? Оглядевшись и удостоверившись, что на меня никто не смотрит — посетителей было не очень много, что и огорчило, — я достала из кармана трёх озябших мышек и выпустила их на диван рядом с собой со стороны стены, чтобы точно никто не увидел, а сама заказала обычной воды. Буду им прикрывать рот во время разговора, дабы не вызвать ненужного подозрения. — Что это только что было? — как можно тише повторила я свой вопрос, делая глоток ледяной воды. Бр-р. Мне и так холодно, а тут ещё и вода такая! Ладно, буду хотя бы делать вид, что пью. — Они пришли за тобой, — философски изрёк Колобок. — И как же мы этого раньше-то не поняли?! — передразнил его Долговязик. — Это точно были не люди, — подала голос я. — Их глаза… они не обычные. У людей таких не бывает. — Ты тоже не совсем человек, — резко сказал Умник. — Не могут обычные люди разговаривать с нами, как с друзьями или одноклассниками. А жить целых девяносто лет уж и подавно! Я нахмурилась. А ведь он прав! Я не совсем обычный человек, возможно, вообще не человек. Те двое — тоже не люди. Получается, мной интересуется кто-то — кого я явно не знаю, но он откуда-то знает меня. Значит, есть ещё такие же, как я — иные? Обнадёживает — я хотя бы не одна такая. Но что им нужно? И раз мы похожи, то почему тогда я почувствовала панический страх, будто птица загнанная в угол диким зверем? Ой, у меня прям везение находить неприятности! Вот куда мне теперь деваться? Денег нет, родственников нет, жилья нет — ничего нет! Отлично! — О чём задумалась? — коснувшись маленькой лапкой моей куртки, спросил Долговязик. — Думаю, как жить теперь. А точнее, где? — смачивая губы водой, делая вид, что пью, сказала я, при этом гипнотизируя взглядом столешницу у входа. — Всё будет хорошо, Лиз, — так же тихо прошептали остальные мышата. Эх, хотелось бы верить. Хотя, о чём это я? Со мной ведь ещё ничего не случилось, а я уже руки опускаю. Нужно воспрять духом! В крайнем случае я всегда могу себя защитить, хотя, конечно, против двоих выстоять будет всё-таки сложно. Но я справлюсь, ведь я не одна. Со мной верные друзья. Интересно, как там Лис? Они что-нибудь сделали ему? Если так, то не только я, но и миссис Джонс покажет им, где находится травматологический пункт. — Да, всё будет хорошо, — уверенно и твёрдо сказала я, ударив кулаком по столу. На меня обернулись несколько пар глаз, мышки затихли, а я сделала вид, будто убиваю какого-то насекомого. — Комар, — сообщила я, и цепкие взгляды сразу потеряли ко мне интерес. А я мысленно ударила себя по лбу. Господи, какие комары зимой?! Мне нужно подучить биологию и научиться сохранять хладнокровие в любой сложной ситуации. — Комары? — удивился Умник. — Зимой? Хотя, знаешь, по статистике есть такие зимние комары, которые не впадают, так сказать, в спячку. Но они обитают исключительно в Антарктиде. А мы не в Антарктиде. Советую тебе подучить географию, Элизабет. Ну вот, ещё и географию надо, оказывается, подучить! Послышался хлопок и оканье, которые услышала только я. Кажется, бедного Умника ударили братья. Надо же! Однако я невольно улыбнулась и перевела взгляд на прозрачные большие панорамные окна, через которые уже почти ничего не было видно. Свет отражал в них внутреннюю обстановку кафе со всеми посетителями. Но вдруг меня снова охватило невыносимое, дикое, леденящее, паническое чувство страха. Сердце вновь стало отбивать чечётку в груди, а дыхание участилось. Но с чего бы это? В чём причина? Что случилось-то? Я стала оглядываться в поисках неизвестного. И тут перед моими глазами вновь всплыли воспоминания: два ярко-красных огонька, пронизывающие насквозь и леденящие кожу. Вдруг я перестала слышать окружающие меня голоса, видеть кого-либо вокруг себя, на моём лбу выступила испарина, потому что я столкнулась взглядом с теми самыми алыми, бархатистыми, отпугивающими глазами цвета крови. Двое парней, те самые, стояли на противоположной стороне дороги, точно напротив окна и глядя прямо на меня. От чего я поёжилась, а в груди снова защемило от страха. Я просто не могла отвести от них взгляд, будто загипнотизированная. Оба расплылись в ехидной и какой-то… плотоядной ухмылке, предвкушающей что-то явно не хорошее. Словно говоря, что всё только начинается, что всё самое плохое ещё впереди. Наша зрительная игра в гляделки чуть затянулась. И только когда её нарушила проезжающая по дороге машина, связь оборвалась, потому что «люди в чёрном» вдруг исчезли. А всему виной машина! Почему она проехала именно сейчас?! Многие из вас могут задаться вопросом: «Почему я так говорю? Ведь те, кого я боюсь, исчезли, а значит, опасаться не́чего». А вот и нет! Да, они исчезли. Но куда? Может, они прямо сейчас стоят за моей спиной? А может, уже где-то здесь, в зале, маскируясь гостями. Неизвестность убивает быстрее, чем страх. У неё просто нож поострее. И вонзает она его неожиданно — тогда, когда ты думаешь, что всё закончилось и можно смело расслабиться. Кто они? Зачем они следят за мной? Почему не вошли и не убили — и такого исключать нельзя — прямо сейчас? Свидетели? Возможно. А может, это просто игра? — Лиза! — А?.. — я покачала головой, отгоняя все эти мысли, но не сводя глаз с окон, безуспешно высматривая в них две тёмные фигуры. — Люди. Мне всё-таки пришлось оторвать взгляд от пункта наблюдения и перевести его на зал. На лбу у меня тут же появилась новая испарина. Все люди, включая рабочих, смотрели на меня непонимающе, словно как на сумасшедшую. Я сглотнула, незаметно взяла мышек и, опустив их в карман куртки, под чуткими и контрольными взгляды людей вышла на улицу. Не могу поверить, что иду прямо в лапы зверя! Но и остаться в кафетерии я не могла — ещё немного, и руководство точно вызвало бы охрану. Однако идти в неизвестность было так страшно! Ведь может, они не ушли и до сих пор здесь, затаились в темноте и ждут, наблюдают. А сейчас очень удобный час для… Для того, чтобы сделать то, зачем они вообще пришли? Сама же иду в руки, в объятия неизвестности! Это как спускаться в тёмный подвал, зная, что там кто-то есть. И что самое ужасное — ты его не видишь, а вот оно тебя прекрасно видит и только и ждёт, когда же ты наконец подойдёшь поближе, чтобы напасть на тебя. — Они здесь, Лиза! Они… — пищали мышата в кармане, но я и без того знала, что они здесь. Ощущала их присутствие всем своим телом. Чем дальше в темноту, тем сильнее бьётся сердце и хочется убежать. А можно я умру от инфаркта прямо здесь и сейчас? Господи, какие только мысли меня не посещают! Большинство, конечно, были о предстоящей смерти. Я ощущаю себя запуганной жертвой в руках свирепого волка. Травоядным, посаженным в одну клетку с опасным хищником. И что же делать? Разум говорит спасаться бегством! Но вопреки ему я этого не делаю, а продолжаю идти, тем вновь ища приключения себе на одно место. Н-да, либо я слишком смелая, либо очень глупая. Я предпочла бы первое, но в данной ситуации, думаю, всё же второе. Резкий порыв ветра донёс до меня новый приступ паники. Да, они точно где-то здесь! А на улице, как назло, никого не было — поздняя ночь, как-никак. Только тусклый свет фонарей мерцал, кое-как освещая дорогу. — Я знаю, что вы здесь! Выходите! — Самоубийца! — пискнули разом мышата в кармане и затихли. И тут фонари по очереди стали стремительно гаснуть, пока не потух последний, тот, под которым я, собственно, и стояла. Новая волна страха, достигая своего пика, нахлынула на меня, окуная с головой. Я уже пожалела, что и вовсе вышла из кафе. Уж лучше попасть в «обезьянник», чем в лапы не пойми какого, но явно очень опасного хищника. Зачем я влипла во всё это? Ещё бы знать, когда именно влипла-то. Теперь мне точно конец!.. — А девочка у нас смелая! — послышался мужской голос, от которого хотелось спрятаться, бежать, что есть мочи. Я замерла, боясь сделать лишний вздох. — Да брось, Феликс, она просто очень глупая! Послышался смех обоих безликих собеседников. Было невыносимо страшно. Особенно если учитывать то, что каждую секунду вокруг тебя слышатся то шорохи, то шаги, то смех. Я боялась смотреть по сторонам. Просто застыла статуей. А тени мелькали перед глазами. — Кто вы?.. — выдавила я. Но от страха голос был похож скорее на хрип. Вдруг я почувствовала ледяное прикосновение к руке, от чего вскрикнула и резко отпрянула. Послышался ужасный скользкий смех, насквозь леденящий душу. Было до жути страшно, я просто не знала, куда себя деть. Что делать?! Как поступить?! Моё сердце колотилось так бешено, что я слышала собственный пульс в ушах. А может, это всего лишь сон? Просто очень-очень реальный кошмар? Но инстинкт самосохранения говорил, к сожалению, обратное… Я не выдержала и рванула со всей силы прочь. Казалось, никогда в жизни я не бежала так быстро. Но вдруг впереди промелькнула тень, а затем внезапно выросла высокая фигура, заставившая меня остановиться. Я повернулась назад, но столкнулась с другим парнем, чуть пониже. Испуганно отпрянув, я стала отступать, пока не упёрлась головой в грудь первого — высокого — парня. Всё. Выхода нет. Это конец. Прощайте девяносто лет моей жизни, прощайте мышата, прощай я. — Вы убьёте меня? — я вжалась в ближайшую стену дома, находясь в ловушке между незнакомцами. Те снова рассмеялись, чем испугали меня ещё больше. — О, нет, милая, не сегодня. — Тогда что? Кто вы? — Слишком много вопросов, тебе так не кажется, Феликс? — не спуская с меня ядовито-красных пугающих глаз, обратился тот, что поменьше, к высокому. — Определённо, Деметрий. Что им нужно от меня?! — Пора, — распорядился, кажется, Деметрий. В ответ второй — значит, Феликс — кивнул и как-то странно взглянул на меня. Я ещё сильнее вжалась в стену, и от этого ухмылка на его лице стала ещё шире. — Не трогайте её! — послышались тоненькие писклявые голоса. Из моего кармана выскочили трое беленьких мышат, злобно скалясь на незнакомцев. — Нет, — еле слышно прохрипела я, во все глаза глядя на друзей, которых одним махом скинул на землю Деметрий. Конечно, он не понял, что они только что сказали, но я-то поняла. Они хотели защитить меня, жертвуя собой. Я посмотрела на Деметрия, чувствуя, как во мне поднимается злость и жажда мщения, начисто оттесняя страх на самый задний план. — Как ты посмел?! — я замахнулась, чтобы ударить его — Господи, что я делаю?! — когда моё запястье перехватил Феликс, сжимая его так крепко, что я поморщилась, но сдержала крик, хотя это и было адски трудно. Могильный холод обжёг мою руку. Тогда он схватил вторую мою руку — левую, особенную — и проделал ту же процедуру. И я уже не смогла сдержать плача и истошно закричала. Ноги подкосились, слёзы брызнули из глаз. — Слабое место, не так ли? — удовлетворённо прошипел Феликс. Это был не вопрос, а скорее утверждение. — Ты такая жалкая, Элизабет, — с издёвкой прошептал мне на ухо Деметрий, и по моей коже прошёлся холодок. Откуда они знают моё имя?! Почему все вокруг всё знают, а я остаюсь в полном неведении?! Несправедливо! Как же больно! Рука разрывалась так, словно её распиливали бензопилой. Я чувствовала, что потихоньку теряю сознание. В глазах всё поплыло. Феликс резко подхватил и перекинул меня через плечо, и они уже было хотели скрыться в объятиях ночи, как внезапно остановились. — Отпустите её! — прозвучал в ночи новый — и опять вновь неизвестный мне — голос.