Любовь не боится огромной разлуки, она погибает от маленькой лжи.
***
POV Элизабет. Во мне бушевала буря эмоций. Всяких разных. Радость, счастья, угрызение совести, полёт души, лёгкость и незабываемые непередаваемые ощущения. Хотелось пуститься в пляс прямо здесь, в лесу. Все мои мысли были заняты им и той ситуацией — моим первым поцелуем. Это незабываемое ощущение! А взаимны ли его чувства? Нравится ли мне он? — Я улыбнулась. — Определённо да. Он молодой, красивый, сильный… Тьфу! Да дело вообще даже не в его внешности! Он хороший, добрый человек — хоть и оборотень — который может понять, помочь — два раза на своём опыте я в этом убедилась — поддержать и где надо дать совет. Он искренний и всегда говорит то, что думает. Замечательный мужчина! Зато Долговязик всю дорогу до дома упрекал меня и отчитывал за такой «откровенный» поступок. — Просто бесплатное пор**, — говорил он, на что я постоянно краснела. — Это же был просто поцелуй. Мы не занимались любовью, — пыталась оправдаться я, хотя это было правдой. — Ещё чего не хватало! Элизабет, я понимаю и вижу твои влюблённые, горящие искрой глаза, но не в него же! Ты никогда не была легко влюбчивой девочкой, но вот сейчас… Влюбилась не в того. Вокруг столько парней, и они намного лучше этой псины… — Не называй его так, — серьёзно предупредила я, при этом нахмурив брови. — Теперь ты его и защищаешь! Ну, братцы, — обратился он к Умника и Колобку, которые за всё это время не произнесли ни слова, — мы упустили её! — Долговязик, послушай, — мягко начала я. — Понимаешь, это чувство не объяснить словами. Вот Умник любит и не может жить без книг и всяких изобретательных штучек, а Колобок — без еды. — И Леи, — дополнил пухленький мышонок, мечтательно закатив глаза. — Без еды и Леи. Так и я… — Ясно, — насупился Долговязик и отвернулся от меня, глубоко зарывшись в мои руки, показывая тем самым, что разговор окончен. Оставшийся путь до дома мы шли молча. Каждый думал и размышлял о своём. Войдя в дом, я сразу прошла в гостиную, дабы предупредить Калленов, что я вернулась. А затем направилась к себе в комнату. — А чего это ты такая расфуфыренная? — спросил Эмметт, и уголки его губ стремительно поползли вверх. — А? — не поняла я, останавливаясь на лестнице, державшись одной — свободной от мышек — рукой за перила. Я видела, что все вампирские взгляды сразу устремились на меня. А Эдвард смотрел с каким-то подозрением и прямо мне в глаза. Нет-нет-нет, я не хочу, чтобы он читал мои мысли! Особенно сейчас! Особенно в такой момент! Я вмиг стала думать совсем о другом. Да хоть о той картине напротив, на которой и остановился мой взор. Ночной город. Много разных огней-фонариков и окон. Рассыпанные по небу, словно горох, яркие крупицы звёзд. Но особым украшением ночной природы пейзажа являлась лунная дорожка в отражении водоёма. Она тянулась от места на горизонте, над которым парила луна, до самого берега. Кажется, сами волны приносили свет оттуда. А вокруг дорожки — спокойные и тёмные воды. Наверное, в том городе живёт много людей. И большинству из них совсем скоро, когда луну сменит солнце, нужно рано вставать и идти на работу, кому-то в школу, кому-то в садик. Очень красиво! А как подобраны тона! Загляденье! — Ты себя в зеркало видела? Улыбка до ушей, хоть завязочки пришей, — усмехнулся Эмметт и в знак понимания подмигнул. Я сделала вид, что не поняла, о чём он говорит, и быстро поднялась наверх. Но улыбка моя в тот момент на самом деле была до ушей. А как же не радоваться в такой-то момент? Забежав в комнату, я прислонилась ко внутренней стороне двери и скатилась по ней на пол, выпуская мышек, и тихо рассмеялась. Но это был искренний смех счастья. Снова и снова я прокручивала в голове ту сцену, от которой бежали приятные мурашки и холодок по телу. Заблудившись в своих воспоминаниях, я не сразу услышала, что меня зовут. — А? — я взглянула на троих друзей, пытаясь сосредоточиться и отбросить подальше свои мысли… Пока что. — Кушать пошли, — повторил Колобок, поглаживая животик. Я кивнула и встала, открывая дверь. Но вдруг боковым зрением уловила какое-то движение в стороне. Обернулась и обомлела, долго всматриваясь в ничего. — Ты чего? — дёргая меня за нижнюю ткань джинсов, спросил Долговязик. Он хотя и немного, но всё ещё был обижен на меня, пытаясь «вправить» мне мозги насчёт чувств к Джейкобу. — Мне показалось, — оглядывая то место, где и заметила не́что, сказала я. — Что тут только что кто-то был. Какая-то тень. Я видела. — Это невозможно, — покачал головой Умник. — Но я видела! — настояла я. — Во-первых, — устало произнёс Умник, закатывая глаза к потолку и с каждым новым пунктом загибая пальцы на лапках, — ты бы почувствовала посторонний запах, да и Каллены тоже. Они бы тебя предупредили. Во-вторых: мы бы почувствовали. И, наконец, в-третьих: кому это надо? Здесь никого не было и быть не может. Всё, Элизабет, пошли. Я поджала губы и ещё раз оглядела комнату. В груди поселились непонятное липкое чувство страха и дежавю. А, может, мне и впрямь показалось? Но я отчётливо видела тень — хоть и боковым зрением — скользнувшую из угла в угол. А теперь её там нет. Странно это всё. Спустившись вниз, я сразу направилась на кухню, но услышала из гостиной странные звуки, скрежет, а моментами — даже и крики. Меня это немного испугало, и я сразу вспомнила про тень в своей комнате. А что, если это враг? Ну, конечно, друг бы не стал прятаться в твоей комнате в тёмных углах. Я выпустила мышек на кухне, а сама пошла в гостиную. И с облегчением выдохнула, когда увидела, что вампирская семья Калленов просто играла в видеоигры. Это так мило выглядело со стороны! На лицах проступала каждая их эмоция: недовольство, радость, облегчение… Это не могло не вызвать улыбки. Я невольно залюбовалась, прислонившись к стене. Где спустя какое-то время и была замечена. — Эй, Лиз, иди к нам, — махнул мне рукой Эмметт. — Да, давай, иди поиграем, — поддержали всё остальные. Я с удовольствием вступила в игру. NASCAR Heat 4* — это официальная игра гоночной серии Nascar, одной из самых зрелищных и скоростных гонок Америки. Реалистичное поведение автомобилей, рёв моторов и рвущейся резины, нескончаемый адреналин — всё это сопровождало нас в процессе игры. Она настолько затягивала, что за уши не оттянешь, пока не выиграешь. Я, конечно, не профессиональный гонщик и не мастер видеоигр, но в процессе игры я многому научилась. Да и время вместе с Калленами мы отлично провели. Не успели оглянуться, как уже начало темнеть. Солнце садилось. Закат. Я вдруг вспомнила кое-что важное и пулей вылетела из дома, на прощание крикнув: — Я скоро буду! Я бежала через лес. Густой, тёмный лес. Ночью он всегда страшит, а уже — вечер. Но сейчас я не обращала на это внимание. Мои мысли бы заняты совсем другим. Где-то пели свои последние на сегодня песни птички, где-то трепещут сверчки. День клонится к ночи. Совсем скоро солнце сменит его сестра — царица ночи — луна. Лес заживёт новой жизнью. Проснутся ото сна ночные звери, птицы и насекомые. А вот и граница. Я пересекла её и побежала на ту самую поляну, где меня уже ждали. И не ошиблась. Конец POV Элизабет.***
— Ты знаешь… — прервал образовавшуюся тишину Джейкоб. Уже несколько минут Джейкоб и Элизабет сидели на мягкой зелёной траве, окружённые мотыльками, кузнечиками и сверчками. Вдалеке ещё виднелось солнце, которое всё стремительнее уходило за горизонт, освещая последними лучами природу вокруг. — Ты необыкновенная девушка. Элизабет взглянула на Джейкоба. — Я никогда не встречал таких раньше. И мне сейчас кажется, что хорошо, что ты отправилась тогда в город в пургу и метель и чуть не замёрзла, иначе мы бы не встретились, — Джейкоб говорил неуверенно и глядя куда-то в сторону. А сердце Элизабет трепетно стучало в груди. — С каждым новым днём, проведённым с тобой, я чувствовал себя всё счастливее. Сначала я не понимал свои чувства, а потом… Вчера, — Джейкоб взглянул на Элизабет, — я понял, что… ты дорога мне. Ему вдруг вспомнился вчерашний разговор с Билли. — Как думаешь, что это может значить? Билли задумался. — Ты когда-нибудь слышали про запечатление? — спустя пару минут, задумчиво спросил он. — Конечно, но какое… — Что мы ощущаем при запечатлении? — моментально задал вопрос мужчина. — Это необъяснимое чувство, — пожал плечами Джейкоб. — Хорошо, что ты чувствуешь к Элизабет? — Ну… Это больше похоже на силу тяготения. Когда я вижу её, вдруг оказывается, что меня притягивает не земля, а она. И в мире нет ничего важнее неё. И для неё я сделаю всё на свете, стану кем угодно… Стану тем, кто ей нужен: защитником, любовником, другом, братом. Глупо, но именно это я чувствую, — Джейкоб поднял на Билли глаза и заметил на губах того лукавую улыбку. — Ты хочешь сказать, что… Тогда-то Джейкоб всё и понял окончательно. Девушка улыбнулась, и её руки обвили его шею, прижимаясь к нему и обнимая его так сильно, как только могла. Такого Элизабет не испытывал никогда ранее: это чувство, переполняющее изнутри, рвущееся наружу, чувство вселенского счастья, когда она видит его — неповторимого, любимого. Видит и чувствует каждой частичкой тела его присутствие. — Я люблю тебя! — выпалил Джейкоб, прежде чем успел задуматься, и тут же замер, испуганно хлопая ресницами. Девушка ласкового улыбнулась и почувствовала, что всё стремительнее начинает краснеть. — Я тоже тебя люблю, — и вдруг она грустно, но с надеждой в глазах спросила: — А ты не забудешь меня? — Никогда! — твёрдо ответил он. — Никогда не забуду! Джейкоб откинулся спиной на траву, клоня за собой и Элизабет, которая легла рядом, а голову положила ему на грудь. Сейчас она чувствовала себя по-настоящему счастливой и защищённой. — Солнце почти село, — отозвался он, гладя её по немного влажным, шелковистым волосам. — Джейк, мне страшно, — вдруг произнесла она. — Почему? — Мы ведь враги. Оборотни и вампиры. Глядя на потемневшее небо, он проговорил: — Ты не совсем вампир. — Но живу с ними. — Так пошли со мной. В нашу деревню. Все по тебе очень скучают, особенно Леа. — Я не могу, Джейк. Они стали мне семьёй. Я не могу их вот так бросить. Они заботятся обо мне и я люблю их, так же как и вас. — Хорошо, — грустно вздохнул Джейкоб и посмотрел на небо. С каждой секундой то становилось всё темнее. — Прости меня, — девушка крепко обняла его, боясь посмотреть в глаза и увидеть в них боль и печаль. Он привлёк её к себе, крепко обнял в ответ и сказал: — Брось, ты не виновата. У нас ещё будет время. — Да, — сказала она, улыбаясь. — Время. У нас с тобой будет столько времени, сколько нам нужно. Он поцеловал её долгим, крепким и глубоким поцелуем, а потом шепнул: — Всегда. Я буду любить тебя всегда. Элизабет ощутила на себе его руки, его губы прижались к её губам. Вселенское счастье накрыло девушку с головой. Казалось, что она — самый счастливый человек на свете. — Я до сих пор не могу поверить, что ты оборотень, — усмехнулась Элизабет, рассматривая руку Джейкоба, словно маленький новорождённый ребёнок. — А Каллены — вампиры, — поддержал тот. — Мне иногда кажется, что я попала в какую-то сказку. Оборотни, вампиры. Привидений только не хватает. Я столько всего повидала за это время, что, наверное, даже и на них отреагирую спокойно, — рассмеялась она. — Ну это уже точно сказки, — махнул рукой Джейкоб. Вместе они провели ещё много времени. Солнце уже давно ушло за горизонт. Вокруг воцарилась тьма, а в небе зажглись мириады звёзд. Небо в одном месте посветлело, и постепенно разгорелось бледное зарево. Через несколько минут в окружении маленьких, словно горох, крупиц ярких звёзд, появилась полная луна, на которой даже с земли были видны странные рисунки. Кто-то видел там лицо человека, кто-то животных или что-то ещё — другое. С восходом луны стало так светло, что легко можно было различить силуэты деревьев, даже отдельные листочки на них и как на землю падает их чёткая тень. Весь ночной мир предстал перед ними, точно покрытый серебристой краской. И несмотря на то, что большинство людей сейчас сладко спало, в природе царила ночная жизнь. Сверчки не умолкнут до самого рассвета. Где-то в кустах шуршит ёжик. Срывается с крыши стая летучих мышей. А в лесу охотятся ночные хищники — кошачьи и совы. Ночью обычно так тихо, что редкие отдаленные звуки слышны так, будто они совсем рядом. Ночь завораживает и вдохновляет. Только вот некоторые люди пропускают мимо себя эту красоту, мирно сопя под одеялом.***
Я вернулась домой только под утро, поэтому старалась вести себя как можно тише. Хотя и знала, что это бесполезно, если живёшь под одной крышей с вампирами. Так и случилось… — Элизабет Суон! Я замерла, прекрасно понимая, что мне конец. Потихоньку обернулась — лучше б я этого не делала! — и встретилась со взглядами не очень-то довольных, что мягко сказано, Калленов. Из которых однако присутствовали не все — Беллы, Эдварда, Элис и Джаспера не было. Но мне стало ещё больше неловко, когда я увидела на пару с вампирами также недовольных мышек. — Где ты была? — спокойно — но это пока — спросил Карлайл. — Гуляла, — на автомате ответила я и сделали несколько шагов к лестнице. В голове крутилась только одна мысль: «Поскорее уйти в свою комнату». Но мои ожидания превратились в прах с последующими словами Эсми: — Ты слишком много гуляешь. Ладно, ты подросток — гормоны и всё такое, — но не до утра же! С этого дня ты теперь под домашним арестом. — Я больше не буду, правда-правда! — сложила ладони вместе я, состроив грустную мордашку и щенячьи глазки. — Я правда больше не буду гулять допоздна, только не наказывайте меня, пожалуйста! На что только не пойдёшь… Каллены вздохнули и переглянулись, словно переговариваясь взглядами. По глазам Долговязика, Эсми и Розали я поняла, что меня следовало бы наказать. А по Эмметта, Умника и Карлайла — нет. Колобок же вообще находился где-то далеко отсюда, в другом мире, думая о своём. — Последний раз, — вздохнул Карлайл, а моему счастью не было предела. Я столько пережила за эти минуты! Я была словно на суде, на котором меня в чём-то обвиняли. С весёлым криком «Ура!» я поднялась наверх. Я прикрыла дверь в свою комнату и обернулась, как вдруг сразу замерла, не в силах даже вдохнуть, и встала, точно вкопанная. Мои глаза расширились, кожа стала ужасно бледной, тело напряглось и задрожало, сердце забилось быстро, с силою ударяясь об рёбра. Перед собой я увидела…