Spoiled by love.

я буду молиться богам, чтобы где-то там ты был счастлив

Мэри не раз ловила себя на том, что вернувшийся в ее жизнь Джон был слишком ласков и сладок по отношению к ней. За сына он словно болел душой, постоянно искал встречи, пытался звонить, но Сэм прятался за стеной молчания и тишины. Даже слегка охладел и к матери. Мэри понимала его, но возвращение бывшего мужа радовало ее, давало какой-то уют. Истосковавшееся сердце тянулось к мужчине, позволяя любить и надеяться на счастье. Поговорить с сыном она не могла, понимала, что он не запретит ей, но и рад не будет. Но теплота по отношению к ней со стороны Джона пугала. Настораживала, вернее. Они уже неделю жили вместе и за все это время муж таскал ей цветы, готовил ужины, трещал без умолку про их молодость, про то, как всегда хотел сына, как благодарен ей за то, что воспитала Сэма великолепным мужчиной. И самое главное - как бы он хотел быть одной семьёй. И лишь ночью, когда Мэри засыпала, Джон написывал своей Алексис. Во всем этом был план. План, за которым стояла большая сумма денег. И зависила удача этого плана от Сэма. ... Дин помог Сэмми надеть пальто, подхватил на руки Тома, открыл дверь перед мужем с дочерью на руках, улыбнулся обоим. — Надеюсь, ты не задержишься, — Сэмюэль поправил курточку на Джастис, посмотрел прямо в глаза Дину. — Есть планы? — Есть. И твои задержки туда не входят. Правда я не знаю с кем оставить детей. Может, попросим Бобби? — А мама? Сэм поник, тяжело вздохнул. — Нет. Ты не думай, я не запрещаю ей с ними видеться, но там отец, а я не хочу, чтобы он как-то влиял на детей. Они привыкнут, а потом он снова уйдёт, и что мне с этим делать? — Я понимаю тебя. Хорошо, давай спросим Бобби. Но вряд ли старик согласится после работы сидеть с чужими детьми, то ещё удовольствие. А мы куда-то пойдём или ты просто хочешь устроить марафон на полную громкость? Сэм поперхнулся, оскалился и пошёл розовыми пятнами по шее. — Очень хочу, Дин. Но сначала мы сходим в ресторан. — Сэм! К черту, ты опять наденешь свои невозможные тряпки, будешь в выигрышном варианте. А у меня нет костюмов. И не думаю, что я смогу удержаться и не тра... — Дин! — Не... Не залюбить тебя в туалете ресторана. Может, устроим марафон сразу? — А еду из ресторана попросим доставкой? — Умница. Ради этого я приеду на час раньше. Главное, чтобы Сингер принял наших дорогих детей. Отвезя детей в сад, высадив Сэма у адвокатуры, Дин влажно поцеловал его, а потом набрал номер друга. Долгий кашель в трубке, потом легкая отдышка. Бобби снова искурил всю пачку всего лишь за утро. — Только не говори, что не приедешь. — И тебе привет, — улыбнулся Винчестер. —Уже в пути, старина. Только ответь на вопрос сразу: сможешь посидеть с нашими детьми? — С какой это стати? — Ну хотя бы с такой, что у меня сегодня намечается кое-что горяченькое на вечер. — Что, завалишь свою красотку? А куда делась незаменимая матушка Мэри? Винчестер выкрутил руль, выезжая на трассу. — Там сложно всё. Сэм не может отдать ей детей. В нашей жизни вдруг появился еще один родственник, из-за которого это всё и началось. — Не понимаю. Кто? — Отец Сэма. — Джон? Что за ерунда? Я его только сегодня видел со своей женой. — Так ты знаком с Джоном? — Не то что бы, — Бобби снова закашлялся. — Сам понимаешь, фамилия известная. Все благодаря сыну. Кто тогда не говорил о Сэмюэле Винчестере, чуть ли не мировая звезда. А тут же ты со мной работал, тоже Винчестер. Ну, спрашивать было как-то неловко, думал, что вы братья вдруг, решил узнать. В Сети почитал за Сэма, понял, что никакие вы не родственники. А тут потом дело повернулась одно, и в офисе, где самоубийство произошло, работал Джон Винчестер. И потом, в его деле я прочитал: имеет сына Сэмюэля Винчестера. Ну и запомнил его. Дин, тебе обязательно говорить по телефону? Мне кажется, что это ты подъехал к отделу? — Действительно, старик, сделай-ка мне кофе. Уже поднимаюсь. — Сучок. Отключив телефон, Дин фыркнул. Братья! Тогда это было бы самое главное разочарование. Он не может отказаться от безраздельного владения своим Сэмми. И днем, и ночью. Ну нет уж. Много в жизни несправедливого, но это то, что надо было для счастья. Бобби крутанулся на кресле, слишком элегантно показал Дину средний палец, а потом показушно поставил стакан с кофе на стол. — Спасибо, старина. Так и что? — О чём ты? — О Джоне. Говоришь, с женой его видел сегодня? Может, о разводе хлопочет? — Не думаю, Дин, что когда развода требуют, так трепетно целуют в губы. Винчестер заломил брови. Что-то тут не клеилось. — Может, ты попутал? Они уже с Мэри неделю вместе. — Я еще не слепой, — рыкнул Сингер, отбирая у него кофе. — Жена это его была. Так значит, что... Джон с Мэри? А Сэм чего? — Да ничего. Джон хочет с ним контакты наладить, а Сэмми ни в какую. И детей к нему не подпускает. — А ты против? — Нет. Сам знаешь, я всю жизнь буду за него, даже если он и не прав будет. Но здесь он прав. Я поэтому и прошу тебя насчёт детей. Сэм предложил мне... — Не продолжай. Куда я денусь. Раз малыш Джек будет там, мы найдём чем заняться. Бобби любил мальчишку. Учил его, показывал оружие, рассказывал истории из жизни, про преступников, про то, как ловил их. И Джек внимал и интересовался. — Надеюсь, после тебя он не захочет работать в полиции. — Что плохого в полиции? — Сингер поправил костюм. — Да ничего. — Глаза Дина хитро сверкнули. — Кроме того, что когда наш сын вырастет и придёт сюда работать, ты все ещё будешь сидеть на этом самом месте. Бобби швырнул в него папку, слушая, как Винчестер громко хохочет. — Идиот. — Я тоже люблю тебя, дружище. Правда! Но зайдя в свой кабинет, он спрятал улыбку. Что-то с этим Джоном было не так. Хотелось узнать самому, не впутывать пока в это Сэма. Ведь тогда сегодняшний жаркий вечер мог смениться на момент раздумий и раздражений. ... Тишина и полумрак. Лишь в гостиной горят две свечи. Сэм лежит на полу, широко разведя стройные ноги. Его тело слегка подрагивает от предвкушения ласки и страсти. Не хочет он нежностей, хочется силы и быстроты. Дин садится между коленей, ведёт ладонями по бокам, по рёбрам, по шее, слегка сдавливает горло, наклоняется и целует. Сэмми отвечает быстро, цепляется за плечи мужа, шепчет томно: — Будь груб. — Я не могу, Сэм. — Пожалуйста. Можешь сегодня быть грубым. Я хочу, чтобы ты говорил что-то плохое. Дин. — Нет, я не хочу с тобой этого. Не могу, родной. Нежный поцелуй под шеей, мокрый язык на сосках. — Дин, пожалуйста. Назови меня грубо. Сделай мне горячо. — Я не могу, пойми. Я люблю тебя. Я не могу этого сделать. — Можешь. Прошу. Хочу кончить... Дин, давай. Скажи мне. Скажи. Дин цокает языком. Он действительно не может. Он не в состоянии говорить что-то грязное своему Сэмми. — М-м, Дин! Тогда, будь резок. Ну, хоть что-то. Не хочу нежно. Не хочу. Не хочу. — Тише, маленький. Всё хорошо будет. Я всё сделаю для твоего удовольствия. Повернись. Сэм послушно ложится на живот, вслушиваясь в шорохи, в ощущения. Дин ведет рукой по ровной спине, гладит ягодицы, а потом слегка размахивается, бьет по коже ладонью. Сэмми от неожиданности вскрикивает. — Больно? — Нет. Ещё. Дин лупит несильно, но кожа краснеет быстро. Спустившись вниз, он языком зализывет пркраснения, целует места ударов. — Прости. Сейчас всё сделаю. Ладонь гладит между половинок, скользя ребром по дырочке. Другой рукой тянется ко рту Сэма. — Оближи. Слишком виртуозно язык скользит по ладони. У Сэмми течет слюна по подбородку, а это всего лишь пальцы. — Хочу член. — Сэмми... — Дин, трахни меня в рот. — Ты специально это делаешь, да? — Дин, прошу. — Не играй, Сэм. Я не буду делать тебе плохо или резко. Трахать в рот - только не тебя. Иди ко мне. Давай. Сэм подползает ближе, целуется мокро, но ласково, а потом хрипит: — Ты боишься чего-то? Покажи мне, как ты трахал Грега. И Дину срывает тормоза. — Я просил не вспоминать о нем! — Давай. Ты его не жалел. Не похож он на того, кого бояться трахать. Что же ты носишься со мной, будто я сломаюсь от силы? Винчестер хватает его за шею, тянет голову на себя. — Да потому, что ты мое счастье, моя любовь. Я не могу. Хорошо. Хочешь знать, как я драл Грега? Давай. Давай, малыш, лежи на животе. И только попробуй что-то сказать. Послушно уткнувшись лицом в пол, Сэм закрывает глаза. Какой-то страх пробежал по коже, но тут же затерялся. Это же Дин. Ну что плохого ему сделает муж. Дин снова шлепнул его по ягодицам, развел их в стороны, смачно плюнул на дырочку и присосался губами. Винчестер охнул, подкинул бедра навстречу языку, но был прижат обратно. — Ты не такой узкий, мы неделю назад спали. Так что, все ещё хочешь узнать, какой был мой секс с Грегори? — Угу. — Замечательно. Оседлав бедра Сэма, Дин устроился сзади, пристраиваясь к его проходу. — Смазки не будет, милый. Это же секс с Грегом, а я никогда его не щадил. Но все равно, слегка смочив член своей слюной, он толкнулся вперед, проникая в податливое лоно, которое тут же расстянулось и сжалось вокруг члена. Никакого медленного ритма, никакой паузы, чтобы привыкнуть. Дин сорвался в быстрый темп сразу, слушая, как Сэм стонет от резкой боли. Проникновение не было для него больным. Но Дин баловал его всегда, войдя, давал минуту на привыкание. Но не сейчас. Сэм вскрикнул, когда головка задела простату, когда тяжёлые яйца ударились об его ягодицы. Он снова ощутил, как смазка потекла по члену, впитываясь в ковёр. Но коснуться себя было нереально, оставалось только ждать смены позы. Дин все ещё долбил его, прижимаясь животом к спине, и лишь через некоторое время он перевернул его на бок, снова въехал быстро, задвигался скоро. — Не смей касаться себя. Кончишь так. — Но, Дин! — Закрой рот, ты слышал мои слова. Неужели, с Грегори Дин вел себя именно так? — Ноги к груди прижми! Огенное наслаждение прошибло позвоночник. Сэм закричал, ощущая, как по животу стекают прозрачные капли смазки. — Ты всегда сильно течешь. Всегда. Дин шептал ему на ухо, посасывая мочку. — Мой малыш. Хочется трахаться? Грубо, да? Я не могу, я все равно не могу. — Дин, быстрее. Ах! — Не могу иметь тебя, как его. С ним было бы в пять раз грубее и сильнее. Я бы шептал ему не то, что люблю, а то, какая он шлюха. Он это любил. Подставляться, требовать. И я звал его. Знаешь как? Шлюшка Грег. Называл его своей девкой. Трахал долго и глубоко. Трахал, Сэм! А тебя я обожаю. Я не могу сделать это с тобой. Поэтому, шептать я тебе буду о том, как сильно люблю. Как хочу постоянно. Как думаю о том, что ты счастлив. Или я. Как хочу целоваться с тобой каждую минуту. Как хочу заниматься любовью в каждом уголке нашего дома. Заполнять тебя собой, принимать в себя. Кончать. Хочешь мне на лицо кончить? Я разрешу. Но только сначала кончу я. В тебя. Обхватив мужа за живот, Дин увеличил скорость. Сэм всхлипывал, стонал, жмурился и кричал моментами. Сходил с ума. Сгорал от страсти. Еще немного. Вот-вот... Дин, как назло, заломил ему руки, но и сам не касался его члена. А так хотелось разрядиться уже. Горячее семя брызнуло внутрь, оросив стенки ануса, но Дин продолжал движение. В голове что-то взорвалось. Сэм сжался на члене, закричал отчаянно, срывающимся криком, ощущая, как резкая волна накатывает, как сбивается пульс, как подскакивает давление. Ему показалось, что он умирает. Перед глазами потемнело, а внизу скрутило болью и спазмом. — Дай мне. Дай мне. Дай мне, Дин! Дай кончить. Дай, пожалуйста. Пожалуйста. Сдохну сейчас. Дин. Дай мне. А-а-а-!!!! Рука Винчестера легла на его член, уверенно набрала скорость. Дин вышел грубо, опустился к паху Сэмми, подставил лицо. — Давай. Ну же. Кончай! Густая сперма залила глаза, стекла по ресницам, капая на губы. Дин задохнулся, принялся лизать головку, но Сэм судорожно свел ноги. А потом разрыдался... — Эй! — Дин испуганно подскочил, обхватил его лицо ладонями. — Маленький, что? Я сделал больно? Где болит? Скажи мне, что я сделал? Я помогу, только не молчи. — И... Ид-ах-диот... — Сэм всхлипывал и пытался унять дрожь. — Я сейчас умру. Дин. Помоги. Пом... Его колотило слишком сильно, а потом резко отпустило, вместе с очередным выбросом спермы. Оргазм был невероятный, Сэм все ещё всхлипывал, сжимался, пытался отдышаться. Дин стал стирать слезы с его лица, совершенно забыв о своем. И лишь когда успокоившийся Сэм рассмеялся, то он улыбнулся тоже. — Это было ужасно. — Я испугался, — шепнул ему Дин, обтирая свое испачканное лицо, живот мужа, его бедра и ягодицы своей футболкой. — Такого еще не было. Какой-то сумасшедший оргазм. — Я такое у девушек видел, — просипел Сэм, жадно хлебая воду из бутылки. — Ох, Дин. Спасибо. Они ещё некоторое время лежали на полу, а потом переместились в кровать. Дин разминал ему спину, растягивал мышцы, то и дело шептал что-то нежное. И лишь нацеловавшись вдоволь, они заснули, прижавшись близко к друг другу. ... В дверь постучали. Сэм поднял голову в ожидании. Но когда в кабинете появился никто иной, как Джон Винчестер, он снова опустил глаза в бумаги. — Даже не поздороваемся? — Привет, — сухо ответил Сэм, специально бегая по строкам, пытаясь уцепиться за важное дело. Отец присел напротив, оглядел с ног до головы, усмехнулся. — Розовый костюм, сын? Надеюсь, под ним не кружева? На Сэмми действительно был костюм нежно-пудрового цвета. В сочетании с белоснежной рубашкой и чёрными туфлями смотрелся просто идеально, а на стройной фигуре адвоката выглядел ослепительно. Но подколку отца Сэмюэль услышал, шумно вздохнул, кривя губы. — Ага. Белоснежные. А что, разве нельзя? Я для мужа-гея стараюсь. У нас ведь так принято. — Ну перестань, — закатил глаза Джон. — Не понимаю, почему ты так плохо говоришь со мной. Разве я обидел тебя чем? Сэм подавился воздухом. — Нет, ты что?! Да и чем. Разве тем, что ушёл из семьи? Бросил нас с мамой. Так это ерунда, пап. Все же так делают, да? — Следи за языком. — Мой язык - не твоя забота. Что тебе нужно? У меня много дел. Джон постучал пальцами по столу, кивнул сам себе, пожал плечами. — Вижу, не клеится у нас с тобой. А жаль, Сэмми. — Я Сэм. — Конечно. Но просто запомни, что если бы не я, то тебя бы здесь вообще не было. — О, так я должен быть благодарен? — у Сэма снова задрожали руки. — За что? За то, что ты однажды забыл надеть презерватив? Спасибо, папа. Хотя бы за то, что я всё таки здесь! А теперь, достаточно, у меня идёт работа, я не хочу, чтобы мой начальник вынес мне предупреждение за бездельничество. Что-то еще? — Неблагодарный щенок, — хрипло выдохнул Джон, отряхивая серые брюки от невидимых пылинок. — Мы с твоей матерью хотели ребёнка. И я растил тебя! — Видимо настолько хорошо, что я этого даже не помню! — голос у Сэма слегка дрогнул. — Но в жизни всё случается, ты сам знаешь об этом. Я полюбил другую женщину, обговорил все с Мэри, мы пришли к общему решению. И сейчас, когда у меня появился шанс начать всё заново, ты портишь все мои попытки приблизиться к тебе. А ты мой сын. Мой первый ребёнок! — Пробная версия всего лишь. — Это ты сказал, а не я. Я хотел бы пожать тебе руку, но ты даже не посмотришь. Загордившийся мальчишка. Я пою твоей матери благодарности о том, какой наш сын, как он достойно воспитан. А на деле, я вижу только избалованного, залюбленного, зажравшегося своей славой и жадного ребёнка. Повзрослей, Сэм. И пора привести мысли в порядок. — Это твой отцовский совет мне, пап? — слезинка все же скатилась по щеке Винчестера. — Хотелось бы, чтобы ты его услышал. Когда за Джоном захлопнулась дверь, Сэм устало закрыл глаза, дал волю слезам. Что ж. Избалованный и залюбленный... Золотые мальчики не плачут. Их слезы очень дорогие. Пронеслась мысль о том, чтобы позвонить Дину, но решать проблемы стоило самому. Он и так слишком часто прячется за спиной мужа. Ах, да. Жадный ребёнок. Слабое звено. Сэм невольно вспоминает, как на празднике в школе, мальчики пели для своих родителей. И Сэму очень некстати попался отрывок про отца. И когда после концерта к ребятам подошли родители, то к Сэмми не подошёл никто - папочки не было в его жизни, а мамочка, чтобы хоть как-то прокормить их семью, работала на двух работах, и ей было не до концертов. Поэтому, бредя пешком по тёмной улице, маленький Сэмюэль не плакал, только лишь тяжело вздыхал. Ведь - золотые мальчики не плачут. Или же, когда отец его друга устроил для своей семьи вылазку на природу, играл на гитаре, веселился и смеялся. Только Сэм после похода прижимался к стене и рыдал. Наплакавшись всласть, он вытер мокрое лицо, поправил пиджак, дрожащими пальцами набрал номер мужа. — Дин. — Что с голосом? — Винчестер, казалось, замечает все и вся. В трубку радостно запищал Том. Сегодня Дин дома с детьми. — Отец... — Какие-то проблемы? — Всё в порядке. Дин? — Да? — Ты... Скажи мне, что любишь меня. Винчестер усмехнулся тепло и как-то по-родному. — Не буду ничего говорить, Сэм. Ты и сам знаешь это. Тебе достаточно взглянуть на кольцо на твоей руке. — О, Дин, это такая глупость. Мать тоже носила кольцо, думала, что отец любит ее, а на деле, он сказал, что я - неблагодарная тварь, что я должен быть ему благодарен за то, что он в молодости переспал с девчонкой, сделал ей ребёнка и свалил! Последнюю фразу Сэм выкрикнул хриплым голосом. Ох, не хотел рассказывать ведь! Не хотел. — Он так сказал? — Все нормально, Дин. — К херам твое нормально, Сэм! Он так сказал?! — Да, — тихо, почти шепотом. — Я разорву его на куски. Я его убью. Знаешь, Бобби сказал мне, что видел Джона с Алексис. Мне немного не нравится это. И что-то здесь не так. Я хочу разобраться и понять. Но перед этим: я люблю тебя. Больше жизни этой люблю. Сэм всхлипнул. — А тебе нравится мой костюм? — Что за глупости, Сэмми? — Ответь! — Безусловно. К чему ты... — Да забудь. Забери меня после семи, хорошо? — Я приеду в семь. Люблю тебя. — Я люблю тебя. Дин отложил телефон, снова вернул свое внимание детям. Дочь сидела у него на коленях, послушно дожидаясь, пока ей завяжут хвостик. — Папа, ленточку! — Конечно, мисс Винчестер, — Дин заплел ей в волосы розовую ленту, поцеловал в макушку. Какое счастье иметь девочку. Том лишь покосился на ее бант на голове, но очень бережно, чтобы не растрепать ее прическу, ухватил сестру за руку, зовя в детскую. Джек, расположившийся на диване, повернул голову к отцу. — Что с папой? — А что с папой? — Дин мысленно стукнул себя по лбу. Разговоры при старшем сыне лучше не вести. — Мне показалось, будто ты его успокаивал. — А мне показалось, что подслушивать нехорошо. Джек пожал плечами. — Скажи мне, что с папой всё хорошо. — Да. Да, сынок. Джек? — А? — Скажи... Ты... Ты не против того, что я живу с вами? Я никогда не спрашивал. Но ты взрослый уже. Мальчик приподнял брови домиком. — Пап, ты чего? — Да так, ничего. — Нет, пап! Папа! Да если бы не ты, папочка никогда бы не улыбался. Да и у нас не было бы Джей и Томаса. И я люблю тебя, пап. Очень. Правда. — Я тебя тоже, парень. Иди сюда. Обняв сына, Дин выдохнул. Но в голове закрутились механизмы. Надо вывести Джона из игры. И узнать уже, какого черта он прибился к их семье! ... Алексис вытянула стройные ноги, отпила вино из бокала. Джон быстро уложил голову ей на колени, ухмыльнулся. — Наш план проваливается. Сэм уперт, как стадо баранов. Что делать будем? — Завязывай, Джонни, — женщина зевнула. — Какой толк с этого. Ты все равно не добьёшься его расположения. А так - бесполезно. Тем более, его муж - человек, работающий в полиции. Чревато последствиями, Джон. — Ничего ты не понимаешь, Ал. Как отец, я имею право на квартиру. Это моя квартира. И если мы не сможем договориться полюбовно, значит, будем действовать через знающих людей. — Знаю я твоих людей! И нужна тебе их несчастная жилплощадь... — Деньги, дорогая. Такую квартирку продать - и мы в золоте. Алексис фыркнула. — Да. Только давай без вреда им. Всё-таки, это твой сын. Джон промолчал, достал сигареты, закурил. ... — Что?! Ты видишь это, Дин! Сэм протянул листок, в котором была огромная сумма штрафа на их квартиру. Долг немалый. Да эту сумму им копить лет пять, не меньше. — Откуда задолжности? — Я не понимаю. Мы всегда все платили исправно. Это не то. Это долги прежних жильцов. Но мы с мамой жили здесь сначала, потом, когда я женился на Джесс, она купила себе маленькую, а эту ост... Отец! Это вообще его квартира! Дин. Винчестер повертел в руках бумажку. Смешно. Было очень смешно. Правда, с таким успехом, было и страшно. Как представитель закона он знал, что ничем хорошим это не является. А значит, будут проблемы. — А не кажется тебе, что это как раз и его подстава, Сэм? Слишком уж подозрительно этот долг свалился на нас. Буквально здесь, чтобы погасить долг, нужно продать эту квартиру. — А какой в этом смысл? — А вот об этом спросим у Джона, малыш. Сэм задумчиво поскреб бровь. — Я являюсь его наследником, но по документам эта квартира уже моя. Просто в любой момент он может переменить условия договора в свою пользу. Просто нужно заморачиваться, что-то доказывать, а здесь, - если это его рук дело, - кинули нам извещение о долгах. И дело с концом. Приставы придут изымать имущество, а потом уже просто поймут, что изымать нужно всю жилплощадь. А понимаешь, Ди, что без жилплощади мы не можем воспитывать детей, и тогда... Винчестер поймал его за руку. — Я понял. Значит, нам нужно доказать, что никаких долгов у нас нет? — Да. Но для этого нам нужен адвокат. — Я не знаю никого лучше тебя. — Я не могу. Я участник этого дерьма. Тогда... Тогда... Сэм задумался, закрыл глаза, очевидно перебирая в голове всех знакомых ему адвокатов. — А ещё, Дин, нам нужны люди, которые могут дать честное слово приставам о том, что мы - благополучная семья. — Бобби, Чак, Габриэль, черт, Сэмми да кто угодно! В отделе все знают, что ты мой муж, что у нас дети, все знают, что я люблю тебя, каждый может сказать уверенно, что у нас с тобой всё хорошо. Сэмюэль кивнул благодарно, потом полез в телефон, стал листать контакты, задумчиво кривя губы. — Есть один человек, Дин, но я не смогу с ним договориться, придётся заплатить ему. — В этом нет проблем. Но мы уже стали думать пути отхода, так и не узнав, что это дело рук Джона. Ох, у тебя уже глаза слипаются, иди спать. Сэм лишь уложил голову ему на плечо. — Дин? — А? — Столько проблем... У тебя. И все из-за меня. — Прекрати. Я так и знал, что ты скажешь это. Я и не думал, что у такого человека как ты, может быть такая низкая самооценка. Да любой, кто посмотрит на тебя, видит гордого, красивого, сильного человека. А внутри у этого человека лава из самоуничижения и упреков к себе. Что так сломило тебя? Или кто? Может, в детстве кто-то что-то говорил тебе? Может, это из твоей молодости? Расскажи мне. Сэмми лишь пожал плечами, шумно выдохнул. — Я не знаю. Правда. Все было хорошо. Потом, когда на нас с Джесс обрушился ее рак, я почему-то винил себя, думал, что никак не мог ей помочь, тогда было не особо много денег, родители ее умерли к тому времени, а просить помощи у моей матери было глупо. Я не смог спасти жену, попытался сына. Не знаю, Дин, это ли, что-то другое. Меня никогда не унижали, никогда не били. Просто в один момент это все надломилось. У меня слабая психика, я очень сильно переживаю по поводу и без, сам знаешь, что у меня эти истерики, что я боюсь. Я слабый человек, Дин. И я нагло пользуюсь тем, что ты есть у меня. Я знаю, что если что-то произойдет, я с легкостью просто спрячусь за тебя. Мы говорили с тобой уже об этом. Просто я очень сильно тебя люблю. Но всё, что происходит, происходит по большей части из-за меня. Вот теперь Джон мешает нам жить спокойно. Из-за него мы можем лишиться квартиры, нас будут докучать постоянные проверки, будут проверять детей, а если не дай бог найдут к чему придраться, то могут забрать их. — Ну-ну, — Винчестер выдохнул. — До этого не дойдет. — А вдруг. Я не знаю, чем занимался отец всю жизнь! Может, у него связи какие-то, может, он вообще в мире криминала вертится. Черт... Знаешь, чья помощь сейчас была бы неоценима? — Знаю, но слышать не хочу. — А именно, Дин. Люцифер бы сейчас помог. — Я не хотел бы быть ему благодарным за всё. Ладно, — он поцеловал мужа в висок, — пойдем спать. А утром, попытаемся как-нибудь узнать про Джона. Если наши догадки подтвердятся, то будем звонить твоему знакомому. Да? — Да, — Сэм обнял Дина, пряча нос у него в шее. — Люблю тебя. Винчестер не ответил словами, но ласково прижал его к себе, зарываясь носом в теплую макушку.