Когда заканчиваются сказки

– Надо же… – протянул старший Камадо, полными изумления глазами глядя на юношу, вольготно раскинувшегося на его же кровати. – То чудище было очень страшным и чем-то походило на человека. Значит, оно и похищало детей? А я ведь подумал, когда проснулся, что это был всего лишь сон. Так демоны действительно существуют? Э-это немного пугает… – Но поэтому истребители и борются с ними. Если бы этот мир не нужно было бы защищать, то уже несколько поколений назад взращиватели перевелись бы, а потомственные истребители занялись бы более мирной деятельностью и прекратили бы передавать накопленные знания из поколения в поколение, – бодро заключил Ренгоку, заложив руки за голову – со стороны казалось, что его абсолютно не волнуют произошедшие прошлой ночью события. Тандзиро, выслушав его рассказ, не знал, как ему быть. Вроде бы сказанное казалось ему полнейшей небылицей, однако воспоминания о минувшем инциденте были слишком свежи. – И много ли существует истребителей? – Достаточно, – хитро усмехнулся Кёджуро, притягивая мальчика ближе, подминая его под себя и нависая сверху. Камадо, оказавшись прижатым к кровати и пойманным тем самым в сладкую ловушку, смущенно опустил взгляд, обиженно надув губки. – Ренгоку-сан, вы несерьезно относитесь к моим вопросам! – Мальчик мой, я тебе уже и так рассказал слишком много! А ты до сих пор даже не подумал о том, чтобы отдать мне мой законный утренний поцелуй! Я ведь наоборот, очень серьезен по отношению к тебе, – юноша склонился к чужой шее и прихватил губами нежную кожу, заставляя Тандзиро громко ойкнуть и нерешительно обнять партнера. – Ренгоку-сан! Сейчас ведь утро! – Да, я это заметил, – как бы между делом проговорил Кёджуро, спускаясь поцелуями на грудь мальчика, руками поглаживая его бедра и талию. Старший Камадо, в очередной раз краснея от пылких действий своего возлюбленного, зажмурился, ощущая, как по телу вместе с мурашками растекается приятное, горячее чувство. Однако им пришлось все-таки отпрянуть друг от друга, потому что за дверью раздалось громкое «Тандзиро, Кёджуро-кун, завтрак уже готов!»       Щипая и подпихивая друг друга, они спустились в гостиную, где Кие уже накрывала на стол. – Нас сегодня много, и мы снова едим здесь! Незуко привела друга. Рассаживайтесь, скорее: все остывает! Кёджуро-кун, для тебя я сделала на несколько порций больше! Ешь столько, сколько захочешь, – женщина, держа на руках Рокуту, приветливо улыбалась их постоянному гостю. За столом уже сидели все братья и сестры Камадо, уминая свои порции. На появление в комнате Ренгоку они отреагировали как всегда очень бурно, упрашивая его сесть рядом. Тандзиро счастливо улыбался, глядя на то, как Ханако и Шигеру обняли старшеклассника, едва он только опустился подле них за стол. Всё снова было безоблачно и прекрасно: все были дома, живы, здоровы, счастливы. Незуко сидела рядом с каким-то смутно знакомым ему мальчиком, однако сколько старший Камадо не пытался, вспомнить, где он видел ребенка с фарфоровой кожей и лазуритовыми глазами, не мог. Ренгоку, тоже отчего-то уделивший незнакомому мальчишке слишком много внимания, некоторое время хмурил густые брови, перебирая что-то в памяти, а потом бросил это дело и с аппетитом принялся за еду. – Руи-кун, может, ты хочешь добавки? С тех пор, как появился Кёджуро-кун, я стала готовить большие порции! Тут еще есть: давай я положу тебе? – стоя возле плиты, Кие обернулась на гостя, ожидая ответа. Однако мальчик, изумленно открыв рот, не знал, что ему сказать: есть больше не хотелось, но ему стыдно было отказывать женщине на такую любезную просьбу. Она вела себя так, словно в комнате абсолютно все присутствующие были ее родными детьми. Это и поражало, и одновременно с тем так радовало ребенка, что он растерянным взглядом смотрел в свою тарелку. – С-спасибо большое, но я уже поел… Все было очень… – Вкусно! Вкусно! Вкусно! – по привычке набивая рот, приговаривал Ренгоку, расправляясь уже со второй порцией завтрака. Тандзиро, сидевший напротив него, только в очередной раз умилялся этой картине. – Да-да, Рен-тян! Мы уже поняли! – сказала Ханако и забрала у него из-под руки освободившиеся тарелки. – Точно! Ради Бога, ешь молча! – Шигеру! – тут же отозвалась Кие на замечания, которые сделал сын их гостю. – Но мам! Я просто боюсь, что Ренгоку-сан подавится! – Это звучало не совсем вежливо, Шигеру. В следующий раз хорошо подумай, как выразить свою мысль правильно, так, чтобы она не задела твоего собеседника. – Да, мам… Прости, Ренгоку-сан! – Совершенно незачем извиняться! Все прекрасно! – с набитым ртом, но все так же воодушевленно ответил тот. Дети весело захохотали, глядя на него, и даже старший Камадо еле сдержал смех, любуясь своим возлюбленным.       Сидя рядом с Незуко, Руи большими от изумления глазами смотрел на все, что происходило в этой скромных размеров гостиной, совмещенной с кухней. Все были так дружны: не пререкались, заботились друг о друге, шутили, смеялись, были счастливы… Обращались к чужим как к родным. Старшая дочь Кие, заметив его взгляд, легонько сжала его худую ладонь, привлекая тем самым внимание к себе. Он тут же обернулся к ней, встречаясь с лучистым взглядом и доброй улыбкой. – Руи, если ты хочешь, ты можешь остаться в этом доме навсегда.       И снова живое сердце мальчика учащенно забилось в груди, словно стремясь выскочить наружу. Руи вдруг явственно ощутил, что теперь он начинает понимать, как именно должны быть связаны любящие друг друга люди.