Младшего из нас звали Скайн

Окрылённым не нужны магические пути. В образе драконов мы с лёгкостью преодолели расстояние, отделявшее нас от земель, некогда принадлежавших Мэнселю, и опустились в саду перед домом, чьим полноправным хозяином теперь стал Скайн. Там нас встретили Вардери, Аннэ и Лютейн. Наверняка горной колдунье магия нашептала, что нам удалось пройти ритуал и когда именно выйти к нам навстречу. — Никогда прежде не видел я братьев столь могущественными, — усмехнулся, приветствуя нас, Лютейн, когда одна форма сменилась другой и мы встали перед всеми одетыми в вычурные наряды драконьих властителей. Скайн улыбнулся Лютейну открыто и спокойно, сейчас он не опасался, что его назовут убийцей или обвинят в том, в чём он был не виновен. Он был полон сил, получил своё наследие, а вместе с ним — от меня не укрылось — и мудрость, и знания, которые прежде хранились драконьим племенем как величайшая ценность. Удивление ещё жило во мне — как можно было поверить, что часть этого наследия окажется в моих руках? Как можно было отнестись спокойно к тому, насколько близки мы стали? Я словно слышал мысли Скайна, он — читал меня столь же легко, как книгу. — Сегодня впервые я узнал, насколько велико могущество, что теперь в моих руках, — заговорил тем временем Скайн. — Войдём в дом? Есть дела, в которых следует поставить точку. Снова мы расположились у камина, а Вардери, как и прежде, занялась пряным горячим вином, хотя магия и не дала нам замёрзнуть, пока мы парили в небесах. Казалось, все мечтали услышать наш рассказ о ритуале, вот только у меня не нашлось бы подходящих слов. Поймав несколько раз вопросительные взгляды и сестры, и брата, я был благодарен тому, что Аннэ смотрела в сторону. Скайн же, выдержав паузу, легко перевёл тему: — Эйла всё ещё здесь? — спросил он, точно именно о ней мы и говорили мгновение назад. — Мы бы не стали решать её судьбу без вас, — кивнул Лютейн, чуть прищурившись. Аннэ хранила молчание, будто бы её дело здесь закончено и она всего лишь сопровождает Лютейна как добродетельная супруга. — Нужно увидеть её, — продолжил Скайн и коротко взглянул на меня. — Сила источника выбрала новое Дитя луны, и теперь она должна была лишиться своих сил. Нужно проверить это. — Значит ли это, что брат её — более не пастырь теней? — спросила Вардери, подавая Скайну кубок, наполненный горячим вином. — И что она сама осталась лишь в одном из миров? — Тени придут служить Рэйнэлю, — кивнул Скайн и сделал глоток. — И у Эйлы осталась лишь одна жизнь, а не две — так говорила мне магия. Но что с её братом, я сказать не могу. Вернётся ли он прежним, растает ли его дух во мраке?.. — Он придёт как одна из теней, — решила всё же развеять сомнения Аннэ. — Рэйнэль может решить его судьбу, как того пожелает. Навредить кому-то из вас он уже не сумеет, теперь его дух будет служить тому, кто получил силу дитя Луны. — Что ж, это хорошо, — кивнул Скайн. — Так может, нам пригласить Эйлу сюда? — он усмехнулся. — Пусть наконец поклонится своим властителям, — взгляд его был холодным и тёмным. Но этот враждебный настрой не означал, что он хочет уничтожить её. У него были иные планы. — Ты всё же решил принять и драконье племя как свой народ? — уточнил Лютейн. По его лицу я видел, что он одобряет подобный поступок. — У драконьего племени есть то, что нужно моей семье, — уклончиво отвечал Скайн. И мы встретились взглядами. Догадка — если то была именно догадка, а не обмен мыслями — заставила меня вздрогнуть. Но я не стал озвучивать её прежде времени. Мы должны были получить подтверждение, а не давать бесплодную надежду. Вардери поставила на стол последний кубок — собственный — и сказала: — Схожу за ней. — Благодарю, сестра, — склонил голову Скайн и снова глотнул вина. Я последовал его примеру, и горячая пряная терпкость прокатилась по языку, жаром откликнулась в груди, разбежалась по телу, навевая воспоминания. Отголоски ритуала всё ещё бродили в моей крови, и Скайн наверняка знал это, чувствовал это. Я видел, как он ласкает меня взглядом украдкой, как в глазах его на мгновение вспыхивают опасные блики… О, как хотелось бы сейчас заняться совсем другими вопросами. Но я одёрнул себя — Скайн подавал мне пример, не став отвлекаться от дел, не поддавшись чувствам. Так мы молча пили вино и размышляли каждый о своём, пока дверь не открылась и Вардери не подтолкнула в спину нашу пленницу, растерявшую и былой настрой, и всякую уверенность. И всё же гордости в ней оставалось с избытком, потому она прошла в центр комнаты и остановилась, выпрямившись. Руки её были связаны. — Празднуешь победу, о победитель? — спросила она Скайна, не обратив внимания ни на кого больше. — Осталось лишь торжественно обезглавить меня, как ты уже лишил жизни моего брата. Теперь я и в тенях не могу найти его, ведь… — и только тут её голос дрогнул, — ты отобрал и это. Что за жадность движет тобой?! — Супруг мой по праву получил силу, — качнул головой Скайн. — И тебе известно это. Что теперь обвинять меня или его в жадности, когда так решила магия? Голос источника, которому ты не можешь перечить. Но мне не нужна твоя жизнь, а Рэйнэль может подарить тебе каплю силы, если ты согласишься ответить мне на один вопрос. — Вопрос? Разве теперь тебе не ведомо всё? — она дёрнула плечом. — Источник не может отказать тебе в знаниях. — И всё же я хочу получить ответ от тебя, — и Скайн поднялся. Эйла была хороша собой, она вышла и статью, и лицом, и ростом. Вряд ли среди драконов были другие — красота этого племени воспевалась в легендах. Но рядом со Скайном она казалась хрупкой дурнушкой. Качнув головой, я напомнил себе, что такова часть магической сути Скайна — очарование, пленительная красота. А она лишилась сил, и теперь я видел её такой, какой она и была всегда. — Что за вопрос? — сощурилась она, и волна преображения коснулась её лица. Казалось, она неосознанно воззвала к своей драконьей форме, и когда та откликнулась — удивилась. — О, ты… ты открыл нам… ты вернул нам крылья… — и пока она не опомнилась, Скайн произнёс: — Говорят, драконы могут одарить, кого пожелают, — он внимательно смотрел на Эйлу. — Могут, но лишь раз, — отозвалась она, согласно кивнув. — Один-единственный дар, один-единственный раз. Какой угодно, но лишь однажды. — Нескольких нам и не нужно, — Скайн повернулся к Аннэ и внезапно опустился перед её креслом на одно колено. Эйла, только что смотревшая на него, как на собственного повелителя, удивлённо вздрогнула и даже отступила на шаг. Она не понимала, как дракон может преклонить колени перед колдуньей. — Аннэстайна, — заговорил Скайн, и его слова возникали в моём сердце раньше, чем звучали в комнате. Я поспешно встал, но не приблизился, зная — мой час ещё не пробил. — Твоя мудрость, магия, советы и наставления помогли мне пройти весь этот путь. Неправильно будет отпускать тебя без дара, который соответствует полученной от тебя помощи. — Дара? — Аннэ напряжённо смотрела на него, и я чувствовал, как сила в ней будто пробуждается. Вскоре мы увидели её во всей красе — даже серебряные косы засияли от заключённой в её теле силе. — Что за дар ты можешь мне дать? У меня есть мои горы, а в них — всё, что мне нужно. — Это неправда, — улыбнулся Скайн. — Одного не хватает. — Одного не хватает… — повторила Вардери — она осознала, что именно собирается вручить Скайн, и зажала рот ладонью, чтобы ни слова не вырвалось раньше. — Не хватает? — удивился Лютейн и нахмурился. — Что же это? — Аннэ встала с кресла и теперь смотрела прямо в глаза Скайну, что так и не изменил своего положения. «Я не возьму супругу, у меня не будет потомков — за магию такого уровня слишком дорого платит колдунья… Но, хоть и не в силах мы взрастить ребёнка, зато сумели умножить магическую силу стократно. Здесь никому ничего не угрожает», — сказал мне Лютейн, когда нам ещё не было известно, кто виноват в проклятье и отчего умер наш брат. Скайн улыбнулся, и глаза его изменились, в них засияла магия. — Дар дракона — дар жизни, — сказал он, опуская ладони на живот Аннэ. — Дар дракона — дар любви, — добавил я, сделав шаг вперёд и повторяя его жест. Горная леди, колдунья, что была много старше и нас, и нашего отца, Аннэстайна, выбравшая нашего брата в супруги, широко открыла глаза. В них плескалась радость, смешанная с удивлением. — Значит, теперь… — она не договорила, повернувшись к Лютейну. — Теперь… — Теперь ты сможешь понести, у тебя родится ребёнок, — выдохнула Эйла. — Ничто тому не помешает, какую бы жертву в прошлом ты ни приносила. Но такое возможно лишь раз. У повелителя драконов, у наследника, останется много даров, но такого точно уже не будет. — Одного наследника нам достаточно, — обнял Аннэ за плечи Лютейн, пока магия сворачивалась в её животе, выплетая колыбель, где уже очень скоро должна была зародиться жизнь. — О большем никто из нас не посмел бы просить… Мы отняли руки и отступили. Дело было сделано. Видеть счастье в глазах Лютейна было величайшей наградой. Дар жизни, дар любви… Мы переглянулись, понимая — мы отдали брату то, что могло принадлежать нам. — Глупые, — прошипела Эйла. — Кому наследовать за вами, если вы отдали это?! — Мы выберем кого-нибудь, — хмыкнул Скайн. — Ещё не время размышлять о наследовании. Наша жизнь будет долгой. На это она не ответила, только опустила голову — признала ли правоту?.. О таком я не мечтал. Хотел ли я когда-нибудь, чтобы магия соткала для нас со Скайном ребёнка? Нет, гораздо приятнее было отдать это тому, кто действительно похоронил всякую надежду. Мы встретились взглядами, и я увидел, что Скайн придерживается такого же точно мнения.