Mio sole d'oro

Створы итальянского окна распахиваются, тая в золотом свете вечернего неаполитанского солнца, внутрь кабинета ворвался тёплый солоноватый бриз с залива, и на его свежих волнах закачался белоснежный тюль. Пылинки вознеслись вверх из полумрака и затанцевали в плотных лучах. Это Гвидо Миста открыл окно. Лишь на мгновение он загляделся на завораживающий пейзаж: зелёный сад во дворе имения, а за ним сочно-апельсиновое солнце растворяется в лазурных водах залива, на пустынной пристани вдали размеренно покачиваются яхты и судёнышки – спокойный пейзаж. Если перейти в другую комнату, пейзаж сменится. То может быть сад с журчащими фонтанами, либо вымощенный камнем двор, на котором свет чудно играет с тенью… но он обязательно будет прекрасным и столь же умиротворённым. Миста поймал себя на мысли, что этот город, Неаполь, определённо уже не тот, каким был раньше. Гвидо молчаливо ступил к дубовой тумбе, его длинные смуглые пальцы обхватили прохладную уже открытую бутылку вина. Он с неохотой посмотрел на белоснежную лилию, такую прекрасную, но в то же время пробуждающую болезненные воспоминания, о которых так хочется забыть и никогда больше не вспоминать. – Сегодня… – начал Гвидо, наблюдая, как ароматный янтарный нектар разливается в фужере из венецианского стекла, – день выдался довольно удачным, да, босс? – взяв наполненный фужер, он обернулся и устремил взгляд вглубь комнаты. Эти слова прозвучали из его уст, как ни в чём не бывало. Собственно, уже три года Миста Гвидо сообщает это своему господину, каждый вечер, когда приём гостей закончен, когда он и сам босс остаются в кабинете наедине после трудного дня, нередко полного переживаний. Миста закрывает двери, без страха распахивает окно, впуская свежий воздух, пронизанный свежими ароматами цветущего сада и иногда, если погожий ветер, солёного Тирренского моря… «Боже… Как хорошо…» …и затем молодой человек наливает бокал вина для своего господина – Джорно Джованны. Хоть нет необходимости в этих словах, но Миста чувствует, когда он говорит это, то лишний раз напоминает себе, что всё изменилось. Изменилось в лучшую сторону. Но с этими мыслями в его голове закрадывается вопрос: какой ценой? Ценой душ единственных настоящих друзей, с которыми ты буквально прошёл и огонь, и воду. Миста мимолётом нахмурился, стараясь не думать обо всём этом, и подступил ближе к резному креслу, где на мягком синем бархате восседает Джорно Джованна – ныне босс организации Passione, неаполитанской мафии в целом. И каждый раз, когда Миста смотрит на Джорно – такого великого, могущественного и в то же время хрупкого, мечтательного человека – Гвидо захлёстывает благоговейное уважение. Сама грациозная поза этого юноши с золотыми вьющимися волосами, словно статуя древнегреческого божества, источает сияние, перед которым самовольно хочется пасть ниц. «Надо же… Восемнадцать лет, и чего добился!» – думает Миста, подавая фужер в руку Джорно. – «Я ведь старше него всего на три года!» – однако Гвидо более чем устраивает его место в «семье» – он первый, кому босс Джованна может полностью довериться… и на кого он может положиться, ведь Гвидо Миста – ныне его телохранитель и подручный. Гвидо Миста никогда не желал власти, а вместе с тем и титанической ответственности за каждый свой поступок. Нести всё это на своих плечах, словно Атлас… Такое под силу лишь тем людям, кто действительно достоин и готов к этому. Потому Гвидо доволен тем, как сложилась его жизнь. Быть рядом с Джорно – это всё, что ему нужно. Получать от него различные приказы и безропотно выполнять их – в большем Миста просто не нуждается. Да и без Джорно… Миста уже не сможет жить полноценной жизнью. – «Но, по сути, мы ведь всё ещё подростки… Ну, по крайней мере, Джорно» – тёмным взглядом Миста бездумно оглядел пол, сложенный из терракотовой плитки. – Да, Миста, – тихо ответил Джованна, непринуждённо опираясь щекой на два пальца. Его бирюзовый взгляд задумчиво всматривается в открывшийся пейзаж за окном, что простирается перед его взором. Или он просто бездумно смотрит на колышущийся тюль?.. Возможно, он, как и Миста, вновь вспоминает своих товарищей, чьи бессмертные души покинули этот мир и обрели вечный покой. Естественно. Джорно и дня не мог не думать о Буччеллати, о Наранче и даже об Аббаккио... Мысли о них будут преследовать, как тень, – от этого никуда не денешься. Но сожалеть теперь не имеет смысла. Джорно успокаивает то, что эти три воистину прекрасные души нашли своё место в Царствие Небесном. Хотя Джорно и не особо верит в высшие силы, он совершенно уверен в одном: где бы сейчас ни были его соратники-друзья, то они наверняка… счастливы. Если можно так выразиться. – Ты прав, – Джорно моргнул, поглядел на фужер, что Миста терпеливо держит в своей руке. – Благодарю, – Джованна вежливо улыбнулся, не отрывая взгляда от руки Мисты, и едва шевельнул рукой, – но, пожалуйста, поставь пока его. Миста, на секунду замявшись, кивнул. Наклонился, поставил фужер на дубовую тумбочку у кресла и выпрямился, ожидая новых указаний. Он проследил за взглядом Джорно, помолчал немного. Ветер доносится до них, и ласкающие дуновения колышут золотые пряди волос Джорно и края шапки на голове Мисты. Так не хотелось нарушать эту благую тишину… – Господин Джованна… Да, я знаю, что уже тысячу раз говорил это, но скажу снова, – прозвучал хрипловатый голос. Гвидо не сдержал-таки своих чувств относительно нынешнего устройства в этом мирке под названием «справедливая власть». Но не успел Миста открыть рта, как тут же его закрыл, увидев, что тонкая рука приподнялась над подлокотником кресла. – Не нужно, Миста, – в голосе Джорно слышится добрая улыбка. Их взгляды встретились и инстинктивно сверкнули, будто отразив свет друг друга, как два зеркала. В это краткое мгновение оба будто прочли мысли друг друга, и Миста почувствовал, что Джорно прекрасно понял его. – Пожалуйста, тебе не стоит каждый раз говорить мне это, – Джорно отвёл глаза на прямоугольник окна, залитый солнцем. – Здесь нет ничего особенного. Так и должно быть. Это – моя мечта. Но также это стало мечтой Буччеллати, Наранчи, Абаккио… Ради общей цели нам пришлось не раз взглянуть в лицо смерти. И теперь благую мечту разделяют и поддерживают многие, – слова с губ Джованны, идущие от сердца, льются так же легко, словно тёплый свет свыше, озаряющий весь Неаполь. – Времена изменились, и я могу убедиться в этом, взглянув лишь на одного тебя, Миста. – Угу… – в душе Мисты отозвался страстный порыв поклонения своему господину. – И всё благодаря Вам, сеньор! Джорно нахмурил брови и повернул голову на Мисту, чьё выражение лица стало вопросительным. – Миста… Извини, что напоминаю, но, пожалуйста, прекрати называть меня «сеньором». Я… к этому никак не привыкну. Кроме того, мы ведь не чужие друг другу люди. Ты можешь называть меня, как захочешь, Миста, – Джорно одарил Мисту неоднозначным глубоким взглядом из-под густых чёрных ресниц. Взглядом, который понятен только им двоим, – но… только не «сеньором». Миста напрягся, потупил тёмно-карие глаза, почувствовав глубоко внутри оживляющий прилив, отчего всё тело покрылось мурашками. – М, да… – выдохнул он. – Прости, – его взгляд случайно скользнул по стройным ногам, сложенным друг на друге… и внезапно лоб покрылся холодным потом. Гвидо охватило дурное предчувствие неизбежно нарастающей боли. Снова. По тягучему ощущению казалось, будто из плоти меж рёбер медленно вынимают лезвие ножа. – Мхм!.. – Миста зажал рот ладонью, мысленно отматерив себя, ведь это меньшее, что он смог сделать, чтобы из него не врывался стон, по которому бы Джорно сразу понял, что с ним что-то не ладно. Он постарался выпрямиться, изо всех сил сдерживая тупую боль. «Да что ж!.. Cazzo!.. Не могу больше!» Чёрный взгляд нервно метнулся к лицу Джорно, и Миста обречённо зажмурился, поняв, что он понял. Конечно, он понял. С новой неприязненной пульсацией в теле Мисты, содрогнулся и Джорно. – Миста!? – он взлетел с кресла и осторожно обхватил Гвидо за плечи. Джованна заметил: из-под застывшей нахмуренной гримасы, пробивается выражение боли. Словно маска на лице дала трещину. Стоило Джорно прикоснуться к телу Мисты, как он всё прочувствовал. – Что такое? – яростно вопросил Джорно, сверля насквозь обеспокоенным взглядом грудь Мисты. Гвидо высвободился из хватки Джорно, вскинул ладони перед собой и криво заухмылялся. – Пустяк! Это не стоит твоего внимания, Джорно! Per l'amor del cielo! – Миста болтает и чувствует, как изнутри в груди (нет… глубже) поднимается обжигающий поток. Заметно занервничал, некстати припомнив незабываемый случай в Венеции, когда Джорно исцелял его раны. И тут Гвидо осознал, этот знакомый обжигающий поток вовсе не от болезненного ранения, а от смущения, вызванного будоражащими ощущениями от чудесных прикосновений Джорно Джованны. Джорно, успешно пропустив мимо ушей бессмысленные отговорки, зашёл к Мисте за спину, желая собственными глазами увидеть и выяснить, что именно явилось причиной болевого приступа. – Всего лишь царапина… – виновато промямлил Миста, пока Джорно задирает вверх его кашемировый свитер. Смуглый обнажённый торс обдал жгучий холодок, чёрные глаза косятся, пытаясь увидеть, что Джорно творит за спиной. – Не беспокойся так, Джорно… Джорно увидел на спине Мисты окровавленный прямоугольник неаккуратно пришлёпанного пластыря. Джованна осторожно сдернул его и шумно выдохнул, сосредоточенно изучая глубокий след ниже лопатки. – Рана открытая, не успела затянуться, – произнёс он вслух, утаивая боль и негодование, пульсирующие в висках. – Глубокая… – пальцы застыли над раной не касаясь. – Расскажи, что случилось, Миста! Когда это произошло? – Джорно потребовал ответа. Гвидо склонил голову и заговорил: – Два дня назад. Когда я отправился на виллу, разобраться с тем stronzo толстосумом, что вздумал приторговывать наркотиками. Помнишь? Джованна молчаливо подтвердил, Миста продолжил. – Ну так вот, не успел я перейти порог его дома, как он накинулся на меня с ножом, как на какую-то кобылу, stronzo grasso! Походу, сам успел принять, вот и одурел. Хорошо, что я отделался только этим, – Миста сам и не успел заметить, как его занесло. – Проклятье! Это всё из-за того, что мне пришлось выстрелить в него четыре раза!.. – поток гнева вмиг остановился. – Ш-ш-ш… – Джорно приобнял левой рукой его талию так, словно то была хрупкая цветочная лоза, обвивающаяся вокруг гранитной колонны. И Миста прочувствовал, насколько приятно прикосновение этой гладкой и тёплой руки. – Спокойно, Миста, – ласковый шёпот колышется на коже шеи остолбеневшего Гвидо, – и не шевелись, пожалуйста, – с этими словами Джорно наклонился, его ладонь проделала путь от самого бедра до голени Мисты. Тот протяжно прошипел, округлившиеся глаза уставились на рученьку, что заползла под голенище плотно прилегающего сапога. Джорно достал оттуда один патрон, предназначенный для револьвера, и выпрямился. В душной тишине раненый Миста Гвидо, затаив дыхание, наблюдает, как божественная сила стенда Джорно Джованны в прямом смысле вдыхает жизнь в холодный кусочек металла. «Невероятно…» – с благоговейным изумлением подумал Миста. – Сейчас будет больно. Прости, – мягко предупредил Джорно, печально разглядывая кровоточащую полосу. – Хотя ты и так это знаешь… – твёрдой рукой его Gold Experience, обратив патрон в недостающий кусочек плоти, начал вклинивать его точно в рассечённую часть на теле Гвидо. Миста взныл: – А-ай!.. Полегче, прошу! – он покрылся испариной. Накрывают противоречивые, двойственные ощущения: с одной стороны, чертовски больно! Но с другой… Боль оказывается в большинстве своём приятной. Оттого ли, что с телом Мисты сливается частичка внутренней силы Джорно? Нервные окончания разносят по телу болезненные импульсы, заставляя Мисту судорожно содрогаться. Конечно, это не впервой. Но каждый раз, когда Джорно приходится залечивать раны Мисты, ощущения так же остры, будто эта процедура происходит по-новому раз за разом, словно в каком-то цикле. И Миста никак не мог взять в толк, почему он ещё не привык. Можно привыкнуть, например, к тому, как берут кровь из вены, но привыкнуть к способностям стенда Джорно Джованны… А точнее, к тому, как он это делает… – T-ti prego!.. – душой Миста чувствует себя в ином ещё более неудобном положении. Нежные прикосновения блуждают по талии, стараясь успокоить, пока правая рука стенда залечивает рану. Лицо залилось краской, Миста зажмурился, постепенно теряя осознание реальности… по большей части от приятных до боли поглаживаний. Взгляд затуманивает льющийся из окна золотистый свет. Из-под шапочки выползла капля пота и спустилась вниз по щеке. Небольшой кусочек плоти, некогда бывший патроном, идеально вошёл, слился и прижился, точно как пазл. И Гвидо издал глубокий выдох, хоть плечо всё ещё ноет, но боль ощутимо стихла. Даже нахлынуло облегчение. – Вот и всё, – сказал Джорно, свободно прижимая Мисту к себе. Закончив работу, правая ладонь стенда вновь слилась с ладонью хозяина и осторожно отпрянула. Ещё с полминуты Джорно внимательно рассматривал это место, где ещё несколько мгновений назад была внушающая ужас вспоротая плоть. Даже вспоминать об этом больно. Окончательно убедившись, что теперь всё в порядке, Джованна позволил себе расслабиться. – Прости, что заставил помучаться, – он чуть наклонился и смело обжёг кожу на залеченном месте своим чувственным поцелуем. – А!.. – от неожиданности воскликнул Миста и невольно распрямил дёргающийся позвоночник. И снова это пронзительное чувство, оставившее после себя след колючих мурашек на груди. – Дж-джорно!.. Джованна спустил свитер Мисты обратно. – Теперь всё, как прежде. Правда, может немного побаливать, но вскоре пройдёт, – Джорно в свою очередь остаётся решительно спокойным. То, что он стоит позади и может вытворить всё, что вздумается, напрягает и без того обескураженного Гвидо. Тот шумно сглотнул и неловко расположил руки на своих бёдрах. – Но, Миста, даже не думай больше обрабатывать такие ранения сам. Ты мог занести инфекцию, и тогда рана загноила и заразила бы твою кровь, ты понимаешь? – Джорно всё ещё поддерживает его за напряжённую талию, не отпуская от себя. – Миста, почему же ты не рассказал мне сразу? – Да понимаешь, я… – голос прозвучал хрипло и сдавленно, будто тот только что откашлялся после того, как подавился. Миста зашевелил мозгами, подыскивая логичное объяснение, но в голову ничего не идёт. И тогда Гвидо решил сказать всё, как есть, пусть оно и звучит по-детски глупо. – Я не хочу вечно рассчитывать на твою помощь, Джорно. Не охота напрягать тебя каждый раз, – пробурчал Миста. – Ох, Миста… – недовольно вздохнул Джорно. Закрыл глаза и прильнул к нему щекой. Не спеша потёрся гладкой кожей лица о мягкую шерсть с ромбовым узором, о крепкое плечо. Джорно обнял теперь уже обеими руками и прижался к Гвидо ещё теснее, неизбежно окутывая того своим теплом. Миста отозвался на это невнятным, сбивчивым выдохом, а сердце его – участившимся ритмом. – Ух!.. Дж… Джорно… Всё тело пробрали мурашки. И на этот раз совершенно иные. Миста точно знает, что такие мурашки бегут по его телу только от страха. Он задался вопросом: страх ли это? Или… Естественно! Даже не смотря на то, что Джорно младше по возрасту, его внутренняя сила, сила духа… старше на целое десятилетие, если не больше. Сладкий голос, его всеобъемлющая харизма… Это на инстинктивном уровне внушает не то, чтобы страх, скорее, глубочайшее уважение. Возможно, это и является одной из двух причин желания Мисты Гвидо посвятить себя покорному служению Джорно Джованне. Ну, а ещё Миста мог испугаться того, что Джорно сделает с ним в наказание за то, что он проявил бунтарскую независимость. Вот что будет действительно страшно, ведь Джорно порой относится к нему точно любящая мать. А любящие матери – опасные создания, особенно в гневе. – Ты знаешь, я очень не люблю повторять того, что должно быть очевидным с первого раза. Если честно, мне это надоело, – произнёс Джованна неожиданно ледяным тоном. Джорно надвинулся, положил подбородок на плечо. – Никогда больше… даже не смей думать о том, чтобы скрыть от меня свои раны, Гвидо, – Миста вытаращил на точёный профиль свои смоляные глаза. Джорно в ответ обратил в них строгий зачаровывающий взгляд. – Я понимаю, что ты хочешь быть независимым, и я ценю это. Но то, что ранит тебя… как физически, так и морально, – это уже моя забота, – неторопливо прошептал Джорно. – Однако, Миста, если это произойдёт вновь, мне придётся принять меры, чтобы впредь ты думал о моих чувствах к тебе, – Джованна крепче сжал талию, не нарочно выдавив из Мисты остатки кислорода. – Сейчас я хочу отделать тебя. Жёстко, – чётко вышептал юный господин. Сердце ощутимо задрожало в груди. Гвидо поджал губы со странным чувством, будто изнутри он раздувается, как воздушный шарик, только переполненный горячим воздухом. Каждое слово, слетевшее с губ Джорно, проходится по разным частям тела, словно тающий кубик льда. И это чувство… будоражит. Миста ощутил, что пот ползёт уже по шее. – Но я, пожалуй, воздержусь. Для твоего же блага, Гвидо. Потому как ты не представляешь себе, насколько я сейчас… недоволен. Надеюсь, ты понимаешь, что мой гнев не беспочвенен, Миста? – Sì. Я не рассказал тебе о своей ране, – пробубнил Миста. Но не услышал от Джорно какого-либо ответа, что обозначило его безмолвное согласие. – Я понял... Ti prego, perdonami, Джорно, – промямлил Гвидо, испытав бессилие, будучи стиснутым во властных руках господина Джованны. – Я благодарен тебе… за то, что ты исцелил меня, – Миста попытался неотразимо улыбнуться. – Да, чёрт возьми, без тебя я бы уже давно сыграл в ящик, ха-ха! Очевидно, шутка оказалась весьма неуместной. Джорно с серьёзной грустью бросил на Мисту укоризненный взгляд. – Mi dispiace. Правда… спасибо, – произнёс Гвидо с крайне серьёзным выражением и в лице, и в тоне голоса. Джованна отступил от Мисты, и тот смог наконец повернуться. Приняв искреннюю благодарность, пухлые губы Джорно растянулись, однако потемневший бирюзовый взгляд предельно бдителен. – Я не буду так больше поступать. Даю слово, – щёки Гвидо к этому моменту окрасились багровым румянцем. Джорно одарил его кроткой улыбкой. – Я верю. На Мисту вдруг обрушились страстные волны благодарности и благоговения к своему боссу. Сердечному другу, благодаря которому он ещё может передвигать ноги по этой земле и может наслаждаться простыми человеческими радостями, такими как поедание сыра и наслаждение вином. Ну и конечно наслаждение интимной близостью… Миста опустился на одно колено, трепетно взял нежную руку, медлительно поднёс её к своим губам миндального цвета, как это делает рыцарь, преклонивший колено перед своей госпожой в знак вечной верности. Миста не смог и не пожелал сдерживать в своей душе два ласковых слова: – Mio angelo… Джорно растерянно моргнул, выпустил томный, едва слышимый вздох и кокетливо поднёс свободную руку к своей груди. Он ясно услышал и ощутил в этих двух словах чистую любовь, отчего на глаза навернулись невидимые слёзы счастья. Будучи глубоко тронутым, Джорно мог бы позволить слезам литься, однако, несмотря на переполняющую его любовь, характер Джорно Джованны остается неизменно стойким. Слёзы бессмысленны, ведь любовь можно выразить другими способами. – Миста… – произнёс Джованна, сполна наслаждаясь медлительностью романтичного поцелуя. Руку Джорно Джованны почтительно целуют едва ли не каждый день, но те сухие поцелуи выражают лишь уважение. Однако, когда к его коже прикасаются сочные губы Мисты… Скулы охватил яркий жар, щёки вспыхнули, словно две розы. То же касается и Мисты. Увлёкшись, он начал поглаживать длинные светло-розовые пальцы. Сердца обоих, незаметно для их трезвого разума, возвышаются на бежевых облаках, словно они плывут в небесах, окутанные мягким светом абрикосового солнца. Столь романтичными были ощущения лишь от поцелуя в руку. Они взаимно обменялись выразительными взглядами, и Миста поднялся на ноги. Джорно обхватил края наполненного вином фужера одной рукой, а другой он обвил Мисту со спины, любезно послужив ему опорой. Гвидо дёрнулся, приготовившись к тому, что рана снова откроется, извергнув поток крови, но этого не случилось и не могло случиться, в чём Джорно уверен. Джованна повёл Гвидо за собой из кабинета. – Пойдём, Миста. Сейчас тебе нужен отдых. *** Пока они шли по ковровой дорожке тёмного коридора, на стенах которого располагаются несколько подлинных шедевров итальянских мастеров, Миста сопротивляется воле своего босса, что добровольно-принудительно подталкивает его в свою же спальню. «Какого дьявола?! Его намерения очевидны!» – уверенно решил Миста. – «О, нет... Неужели он заманивает меня в спальню, чтобы… затрахать до полусмерти?! Он ведь говорил, что сильно зол» – Не нужно, Джорно! Может, я лучше к себе пойду, а? Это же твои покои, Джорно! – Миста не сдаётся. Сейчас Гвидо уверен, что способен побороть упорство Джорно Джованны. Но вера в свои силы подкашивается всё сильнее с каждым новым шагом по коридору. Стоит отметить, что Миста бывал в спальне босса Джованны и раньше. Потому Мисту разрывает изнутри. Чёрт возьми, как же хочется последовать за ним, за этим маленьким чертёнком туда, где он сможет овладеть моим телом и душой, но одновременно хочется убежать от него куда подальше, чтобы этих вещей, о которых потом так стыдно вспоминать, не случилось вновь. «ДА ЧТО ЗА ХРЕНЬ?!» – Миста мысленно схватился за голову и рухнул на колени. – Мои покои? – иронично переспросил Джорно и не сдержал усмешки. – Ах, Миста, мы с тобой спим в одной постели в этой самой спальне уже, можно сказать, три года, – неспешно напомнил Джорно и заглянул в лицо Мисты с неоднозначный улыбкой на губах, – и мы делаем это почти каждую ночь. Миста потупился, спешно отвёл глаза в сторону. – Не нужно напоминать мне об этом, – чёрный взгляд упал на алую ковровую дорожку, и приглушённым тоном Миста ответил: – Я знаю, Джорно. Джорно вновь посмотрел на него. Но уже более вдумчиво и даже строго. – Прекращай. Тебя это не должно заботить, – ответил Джорно, устремив целеустремлённый взгляд на приближающуюся «Добрую Амалию» – резную дверь своей спальни. – Более того, я ни за что не отпущу тебя куда-либо в таком состоянии. – Да нормальное у меня состояние, lo giuro su Dio! Ни к чему так переживать за меня!.. – Миста замолк, сморщив нос, пока внутренне он вёл борьбу с ноющей болью, противно отдающейся в плечах. «Вот чёрт! Как не вовремя!» Чтобы убедиться в отнюдь не отличном состоянии Мисты, Джорно хватило одного только кислого выражения на его лице. И кто знает, случайно ли боль вернулась к Мисте в столь «удачный» для Джорно момент? Всего лишь случайное совпадение. Джорно ни за что не прибег бы к своим способностям, для того, чтобы причинить Мисте боль, после чего затащить его в постель. Сама мысль об этом просто омерзительна. Более того, на то есть весомая причина, наличия которой предостаточно: Джорно любит каждую клеточку Мисты всем своим пламенным сердцем и золотой душой. – Видно, ранение было серьёзнее, чем я думал… – тихо произнёс Джованна. Но после он успокоил себя мыслью, что теперь с его человеком всё в порядке. А о том, что его могут побеспокоить кратковременные болевые ощущения, Джорно предупреждал. «При таком ранении это естественно… Но главное то, что я успел» Они остановились. Джорно толкнул бедром дверь, и она подчинилась и легко раскрылась. Миста потерянно замялся в коридоре, глядя на Джорно. Тот встал в дверном проёме, эффектно держа в одной руке фужер с вином, а второй он упёрся в фигуристые бёдра. Приглушённый свет, пробивающийся через зашторенные окна спальни, озаряет его фигуру светящимся ореолом. «Oh, merda… Он шикарен» – Господином ты будешь называть меня позже, – властно выговорил Джованна. – А сейчас я позабочусь о тебе, – он потянулся к Гвидо, взял его за руку и потянул в опочивальню. *** Джорно поставил фужер на прикроватную тумбочку, аккурат под шапкой букета свежих оранжевых роз в фарфоровой вазе, и усадил Мисту на свою пышную кровать с балдахином и обитым бежевой кожей изголовьем. Тело Гвидо наперекор сознанию желает расслабиться, лежа на столь роскошной постели. Он ненароком представил: обнажённое тело Джорно Джованны, словно эстетически прекрасное тело спящей Венеры на полотне Джорджоне, нежится на кремовых простынях, только наготу прикрывает лишь небрежно наброшенное одеяло… Сердце заколотилось в груди, и гулкий ритм его ощущается ясно и чётко. – Я займусь тобой, – заботливо прошептал Джорно, сел перед Мистой на колени, расстегнул и снял его обувь. И даже это Джованна сделал со степенным изяществом. – Ч-что? – только успел вопросить Миста, Джорно уже снимает с него свитер, а заодно и шапку. – Ты же всё вылечил… – голова Мисты прошла через ворот и, оказавшись по пояс обнажённым и со взъерошенным ёжиком густых чёрных волос на голове, он растерянно моргнул и поглядел на господина круглыми глазами. – Да у меня уже ничего и не болит! «Нет, что же я делаю?! Врать бесполезно! Он знает!» – Врать бесполезно, Миста, – глядя в глаза, Джованна, аккуратно сложил свитер в изножье кровати. – Я могу чувствовать тебя, – Джорно наклонился к Гвидо ещё ближе, приложил ладони к жарким щёкам и коснулся губами его лба. – И ты знаешь об этом. Знаешь, что я не терплю лжи. Особенно, когда я слышу её от тебя, Миста. Нервно бегающий тёмный взгляд и периодическое сглатывание выдаёт Гвидо со всеми потрохами. Он нахмурил густые брови, решив, что это придаст былую уверенность его виду, но… нет. Покрытая плёнкой пота кожа заблестела на свету. – Пожалуйста, не отпирайся, Миста, – с располагающей улыбкой проговорил Джорно, дотронулся до его руки, что упёрлась в мягкую постель. Губы Мисты приоткрылись, пока его смоляные глаза, глядят на такое родное им лицо, выдавая волнение, что Гвидо так страрательно пытается скрыть. Но утаить свои чувства и эмоции от проницательных глаз Джорно Джованны – невозможно. Джованна снял свои туфли и залез на кровать, сев на пятки, тем самым снова оказавшись у Гвидо за спиной. Тому оставалось только гадать, что же Джорно думает делать дальше. Хотя, на данном этапе всё уже очевидно, даже для Мисты. – Я всего лишь хочу, чтобы тебе стало лучше, – Джорно провёл ладонями по поджарым плечам вниз к локтям и взялся за них, грудь Мисты начала вздыматься, жадно поглощая кислород, он распрямил ссутуленную спину, чувствуя к себе приближение, покрылся большими и колкими мурашками. И через пару мгновений Миста застыл с широко раскрытыми глазами и ртом, после чего его пронзила неконтролируемая дрожь: Джорно прошёлся языком точно по тому месту, где ещё недавно Гвидо был ранен. – К-какого?!.. Дж.. – Миста ощутил влажный след на своей коже. Джорно коснулся улыбающимися розоватыми губами основания шеи, выдохнул, и воздух всколыхнул волоски на теле. Ладонь стиснула крепкую грудь, и Джорно почувствовал, будто сжимает бьющееся сердце Мисты. – Так сильно бьётся… – упоённо прошептал Джованна. – Расслабься. Я же говорил. Уже через пару минут боль уйдёт окончательно, и ты не будешь чувствовать ничего, кроме наслаждения. Мой дорогой Миста… – Джорно вновь лизнул мокрым язычком бронзовую кожу, прервался, дав Мисте продохнуть, затем снова лизнул... Руки поглаживающими движениями поползли с напряжённой груди вниз; кончиками пальцев Джорно провёл по кубикам пресса, затем указательным пальцем он скользнул по коже вокруг пупка, и из глубин Гвидо вырвался горловой рык. Миста закрыл глаза, чувствуя, как чаша его терпения вот-вот переполнится, и тогда всё изольётся наружу. «А ведь правда – боль ушла» – подсознательно отметил он. Гвидо откинул голову назад, расслабив шею на уютном плече Джорно, и Миста ощутил на себе дуновения его шумного и неровного дыхания. Атмосфера между ними стремительно сгустилась и продолжала сгущаться и уплотняться, заполняя собой пространство всей спальни. Сбивчивые вздохи, шершавые звуки прикосновений кожи о кожу, деревянные поскрипывания кровати, а ещё этот сладкий аромат роз... И неспроста эти розы оранжевые. Но Миста не знал и даже не задумывался об их значении. Ну цветы – и цветы. Красивые цветы. Джорно по-собственнически обхватил руками тело Мисты, обнял его коленями, словно исполинского плюшевого мишку, бесконечно покрывая поцелуями играющие мышцы обнажённой шеи, плеч… Вот так безобидное лечение снова перешло в игру для взрослых. Прикосновения рук Джорно не пересекали границы ниже пояса Мисты, будто нарочно раздразнивая глубинное желание. Миста опустил закрывающиеся от наслаждения глаза на ладонь, шаловливо блуждающую по его талии, и обхватил руки Джорно. «Ниже... Ещё ниже, Джорно!..» Пот выступил под мышками и заструился по внутренней стороне плеч, и Миста мимолётом постыдился, зная, что Джорно чувствует эту влагу. – М-м!.. – Миста прикусил губы, испустил нетерпеливый стон, и Джованна, заметив это, подарил ему многообещающий поцелуй. Пока они тают, будучи окутанные языками страстного пламени, Миста, краем глаза увидев фужер, полный игристого вина, что стоит на прикроватном столике, фоном задумался: «Хм, я же не пил. И Джорно тоже не пил. Мы не пьяные!.. Зачем он здесь стоит?» Внезапно Гвидо пришёл в недоумение, почувствовав холод – Джорно отпрянул от него. Миста резко обернулся, так и желая вопросить: «Ради всего святого! Почему ты остановился?!», но вопрос отпал сам собой, как только Гвидо увидел, в каком состоянии Джорно оказался перед ним. Опьянённый жаром молодого человека, имя кому Гвидо Миста, Джованна Джорно распростёр на мягких простынях своё изнывающее от недостатка ласки тело, точно молодая весенняя кошка. Такое неприглядно откровенное зрелище даже вызвало у Гвидо лёгкий испуг. Обернувшись, он замер, глядя на это тело большими глазами. Потрясённый взгляд метается от манящих бёдер к талии и груди, не зная, на чём остановиться. Хочется всё и сразу. Гвидо сглотнул налившуюся слюну. «Да что с ним? Это же он хотел меня…» – Миста… – золотые волосы растрепались, из-за прядей, падающих на лицо, выглядывают щёлочки-глаза. Миста увидел и почувствовал на себе пронзительный, но в то же время стыдливый взгляд, и пылкая пульсация ударила в его пах. – Пожалуйста, и ты тоже… – Джорно поднёс указательный палец к большой губе, инстинктивно сообщая о своём желании. – позаботься обо мне… Пожалуйста!.. Джорно не успел и глазом моргнуть – Миста незамедлительно бросился в его объятья, и пара слилась в восхитительном удушающем поцелуе, точно два удава в брачный период. С этого момента никакая сила не способна остановить цветущей чувственности молодых юношей. Даже если в спальню ворвётся кто-либо, будь он из организации, либо же человек, намеревающийся совершить покушение на босса, – безразлично – сейчас для Джорно Джованны и Мисты Гвидо существуют только они сами в собственном уединённом мире запретных наслаждений. «Но сейчас уже не важно, кто кого хотел… Мы хотим этого оба – вот, что главное» Миста, дрожа всем телом, но переполненный неосознанной решимостью, торопливо расстегнул пуговицу, ширинку в чёрных брюках Джорно, спустился вниз, стянул и отбросил их прочь. И чистые брюки приземлились на шёлковый ковёр. Джорно, прижав к себе разгорячённое тело Мисты, оттолкнулся от постели, и оба перевернулись так, что Джованна занял главенствующую позицию. Пока он нависает над Мистой, тот спешно пытается расстегнуть свой ремень, а сам Джованна избавился от пиджака, обнажив изящный торс, словно высеченный из розового мрамора рукой божественного мастера. А пиджак, взмыв в воздухе, оказался там же, где и брюки, – на ковре. – Мхм, твою ж!.. – выплюнул Гвидо, разозлившись на свои непослушные пальцы. – Давай я, – Джорно опустился вниз и с первой же попытки успешно расстегнул пряжку. Тут же он запустил в брюки Мисты свою чудотворную ручку. – А, Джорно! – завопил Миста, взмахнув руками. На невозмутимо спокойном лице Джованны губы дрогнули в мимолётный ухмылке, сжав пальцами уплотнившийся орган, он дёрнул вверх-вниз. Потемневшие глаза из-под густых ресниц озабоченно рассматривают выражение на лице Мисты, улавливая в нём каждый всплеск возбуждения. – Ну давай нежнее с ним, пожалуйста! – страдальчески протянул Гвидо, сквозь ладонь, прижатую ко рту. Мышцы всего тела содрогаются от напряжения. Рука его вцепилась в мягкое покрывало над головой. – Ой, проняло! – Мне так нравится, как ты реагируешь, Миста, – улыбчиво произнёс Джорно. Игнорируя мольбы, он интенсивно массирует мягкой ладонью ствол, лаская большим пальцем его головку. Гвидо глянул вниз, узрел искусно двигающиеся пальчики и тут же отбросил голову назад, выдавив из себя стон. – А-агх!.. – Миста закусил губы, с их уголка сочится капелька слюны. Джованна кокетливо рассмеялся и прервался лишь на пару мгновений, когда почувствовал, как по его руке растеклось вязкое предсемя. – Ох, ты уже?.. – выдохнул Джорно через раскрытые губы, растерянно засмотревшись на трепещущий в ладони пенис. – Нет… ещё нет. И Миста немного подуспокоился, решив, что Джорно вдруг вновь превратился в невинное пятнадцатилетнее божье создание, каким он был три года назад. Тогда, как и сейчас, его бирюзовые глаза очарованно осматривали невиданный, сокровенный и столь желанный орган Гвидо Мисты. Джорно замялся, будто не зная, что делать дальше, но… – Не смей кончать раньше времени, Миста. Светлая голова вдруг стремительно упала вниз, и Джованна обхватил упругими губами перенапряжённый конец. Удовлетворённо мыкнув, он погрузил его глубже в рот. Ещё мгновение, и уже трудно различить выражение его личика, золотистые пряди только успевают качаться и болтаться из стороны в сторону. Миста выгнулся дугой, исходясь в исступленном крике: – Ай, Джор-но-о! Джорно, причмокивая, неохотно вынул воспылавший изнутри орган Мисты изо рта, словно вкуснейший в мире сахарный леденец. Таковым он и является… для Джорно Джованны. – М… Splendido! – на покрасневших губах блестит слюна. Сжимая влажными пальцами уплотнившийся пенис, Джорно бесстыдно глянул на Мисту, что очевидно сгорает от стеснения в смеси с безумно приятным, почти болезненным, наслаждением. – Нет! – вздохнул Миста, и следом из него вырвалась отчаянная мольба: – Умоляю, Джорно!.. Не останавливайся! – Это своего рода наказание, Миста, – и Джованна ласково поцеловал затверделую головку, резво пройдясь по ней кончиком языка. – А-ах… – конвульсивная дрожь пробила тело Гвидо от самой макушки до пят. «Я не выдержу!» Не дав Мисте возможности толком опомниться, Джорно встал на колени, упираясь ладонями в матрас, и с кошачьей грацией двинулся выше, нависнув над изнемогающим телом Гвидо. Тот, сурово нахмурив брови (затуманенный взгляд под ними расплывается по изящному, красивому телу Джорно), грубо схватился за упругие розоватые бёдра и опрометчиво опустил Джованну на себя. Миста удачно проскользнул внутрь, и Джорно, выпятив грудь, испустил сладострастный стон, что долго зрел в самых глубинах его тела. – Ах!.. Миста! – он отбросил голову назад, рассекши сгустившийся воздух завитыми прядями волос. – Вот так-то, ха! – восторженно прошипел Миста. Слившись с Мистой воедино, Джорно застыл, стиснув бёдра. Он мог чувствовать, как окрепший член горячо бьётся внизу живота, заполняя собой узкий и весьма чувствительный к проникновению зад. Лицо Джорно скривилось в болезненном выражении, и он низко склонил голову, скрывшись за занавесом светлых волос, дабы Миста не увидел раздражения. Миста услышал прерывистое дыхание и своим телом почувствовал, как Джорно дрожит мелкой дрожью. – Тебе больно? – озабоченно прошептал Гвидо. Вспотевшие ладони бережно обняли точёные бёдра. – Н-нет… – Джорно поднял на него голову, растягивая трепещущие губы в открытой улыбке. Заглядывая в округлившиеся чёрные глаза Мисты, что прикованы к милому лицу, Джорно в наслаждении сомкнул веки, сделал несколько частых вздохов и заверил: – Мне прекрасно! – в сердце пролился клокочущий поток, что следом взбудоражил всё тело. Джорно наклонился, едва коснувшись губами раскрытого рта Мисты, и тяжело приподнялся. Обнимая округлые ягодицы, Миста не сводит с напряжённого личика зачарованного взора. Джорно оскалился и начал осторожно опускаться, храбро погружая в себя крепкий член. – Мхм!.. – как только почувствовал усиление болевых ощущений, Джованна остановился, не позволив Мисте войти полностью. Осторожно, не желая портить красивую кожу, Джорно провёл короткими ногтями по напряжённому животу Гвидо и сжал пальцы. Оказавшись внутри Джорно, Миста выдавил из себя возбуждённый выдох. Он мог видеть, с каким трудом и усердием Джорно раскрывается для него, мог видеть, как трепещет его хрупкое тело, что, кажется, не способно выдержать проникновения шестнадцатисантиметрового члена, что мог уложиться в обхват ладони Джорно. Хоть Джованна за три года приобрёл достаточно опыта, но всё равно Миста остаётся слишком большим для его тугого местечка. – Ну же, Джорно, – Миста подбодрил его ласковым поглаживанием по талии. – Позволь мне войти в тебя… пожалуйста! – дабы не навредить любимому, Гвидо укротил в себе страстный порыв к жёсткому толчку. – Да... – отозвался Джорно. И крепко зажмурившись, он осел на упрямый член, что уже успел раздразниться, испробовав сладкий вкус. Оказавшись, наконец, во влажных объятьях упругих стенок внутри прекрасного тела Джорно Джованны, пенис Гвидо Мисты отвердел, неизбежно наращивая объём. Джорно испустил глубокий выдох и, опершись рукой о накачанное бедро Гвидо, Джорно попытался расслабить натянутые мыщцы, а Миста между тем, не теряя времени, осторожно протолкнулся поглубже. Джорно отозвался сдержанным стоном, смиренно раскрывая для Гвидо Мисты сокровенную часть своего тела, и молодые влюблённые плавно закачались в едином неторопливом ритме. – Дж… Джорно… – запыхавшись, Миста поглощает пьянящий цветочный запах и облизывает солоноватые от пота губы. Стараясь быть романтичным, он одновременно с неловкими толчками гладит округлые почти женские бёдра. – Ах, Миста!.. – выдыхает Джорно; изредка покусывает свои покрасневшие губы. Плавно приподнимаясь, трепеща и опускаясь, он облокотился на мускулистую грудь Мисты. Чувствительной кожей лица Джорно может ощущать на своей щеке исходящее от Мисты горячее дыхание. И цепляясь пальцами за его сильное плечо, Джорно Джованна ощутил умопомрачительное и, возможно, одно из самых прекрасных чувств на свете – чувство наполненности. Это чувство возвышается и становится воистину прекрасным, если знаешь, что тебя наполняет тот, кому принадлежит твоё сердце, душа и тело. – Хорошо… Как мне хорошо, Миста!.. – Джорно гибко выпятил пышные ягодицы, раздвигая их шире, и выпустил любовный стон. Где-то в глубине оставшегося трезвым разума маячит лишь одна назойливая мысль: «Как развратно я выгляжу…» Но едва ли Джорно сейчас в состоянии думать о таких мелочах. – Мне… мне тоже, Джорно!.. – хрипло отозвался Миста. Он высоко поднял подбородок, уткнувшись им в мягкие губы. Преисполненные наслаждением голоса вырвались вовне и резко оборвались. Растворяясь друг в друге, Миста впился сильными пальцами в похолодевшие от влаги бёдра, источая жгучее семя, а Джорно, раскрасневшись и расплывшись в слезах истинного счастья, поедает взглядом любимое лицо, принимая в себя щедрое угощение от Мисты. – Ах!.. Спасибо, Миста!.. Дождавшись естественного завершения сказочного момента, Джорно растаял и без сил обрушился на вспотевшее натянутое тело Мисты. Он прижался пылающей щекой к его ключице, услышав краем уха сбившееся дыхание, коснувшееся его лица. Вздрогнул, почувствовав, как Миста вышел из него, и недовольно простонал, ибо не хочется расставаться, и вновь Джорно обмяк. Джованна поднял мечтательный взгляд на зажмуренные глаза, подтянулся к влекущему загорелому лицу и приник к жарким губам. – Я люблю тебя. Освежающий поцелуй, солоновато-сладкий вкус на губах, пристыженный, вульгарный вид, растрёпанные золотистые волосы… Чувство доминирования и власти при виде прекрасных худых ягодиц (ассоциирующихся у Мисты с его любимым десертом – клубничным тортом, щедро пропитанным сливочным кремом)… Знание того, что ты сделал это с ним, с новой силой пробудило в теле Мисты желание. Гвидо прохрипел и перевернул Джорно на спину. – Ах… – у Джорно не хватило сил да и желания спросить о намерениях Мисты. Джованна беспомощно растаял на шёлковых простынях, полностью доверившись ему. – Что ты?.. Миста протянул руку к прикроватному столику и взял наполненный ароматным вином фужер. – Лежите смирно, господин Джованна, – проговорил Гвидо с сальной ухмылкой. Он отхлебнул вина, склонился над Джорно и поцеловал его в губы, влив тому пикантно-горьковатое вино. Джованна успел сглотнуть, прежде чем раскашлялся. Миста поставил фужер обратно и облизал свои губы, любуясь тем, как на губах, щеках Джорно растекаются прозрачные струйки, поблескивающие на свету золотом. – М-м, здорово, да? – Угу!.. – упоённо отозвался Джорно. Вино пролилось в горле, приятно обжигая изысканным вкусом. В висках запульсировала кровь. Джованна живо обхватил Гвидо за шею и притянул к себе, желая, чтобы и Миста тоже вкусил вяжущий, приторно-сладкий вкус его роскошной кожи. Джорно раскрыл липкие от вина губы, Гвидо прижался к ним жадным ртом, провёл плотью языка по верхней губе, и тогда язык Джорно также коснулся его. Миста обратил взгляд в бирюзовые глаза, и их языки сплелись в сладостных ласках, полных пылкой любовью. – М-м… – ладони Джорно обнимают надёжные плечи, не желая отпускать. Миста спустился ниже и, бережно сдвинув золотистые волосы, обнажил длинную шею и прильнул к бархатистой коже, покрывая её звучными поцелуями. Изредка Миста чмокает пухлую порозовевшую щёку, улавливая краем уха игривое хихиканье, после чего возвращается к шее. Каждое чувственное прикосновение отзывается в солнечном сплетении раскатами блаженства, отчего Джорно исходится в непрерывных стонах. Гвидо скользнул губами по ключице и пополз вниз, нежно поглаживая точёное тело – от бедра к груди, останавливаясь, чтобы обвести красным языком налившиеся бутоны сосков. И вновь бедро… – Хм? Ты не?.. – обеспокоенно спросил Миста. Он почувствовал и увидел: Джорно не был удовлетворён, о чём свидетельствовала его робкая эрекция. Джорно кратко вздохнул, смутившись, зарделся ещё гуще и мотнул головой. Миста моргнул и, недолго поразмышляв, решил, как лучше исправить это. Гвидо подтянул Джорно за бёдра, насладившись проскользнувшим вздохом, и вновь погрузился в его сладостную влажность. – Ми… Миста!.. – восхищённо простонал Джорно, цепляясь за покрывало под собой, и Миста заглушил его смачным поцелуем. Одной рукой Гвидо бережно обхватил пылающую щёчку, второй – он занялся неразрешённой проблемой. Упорно толкаясь внутри, Миста одновременно помогает Джорно избавиться от мучительного перенапряжения. – Cazzo!.. – шикнул Миста, склонив голову. Джорно сделал усилие, приподнялся и сел. Крепко обнимая руками и ногами, он прижимается к Мисте, словно напуганный ребёнок. Желая наконец получить долгожданное полное удовлетворение, Гвидо крепче сжал в руке трепещущий орган Джорно и интенсивнее задёргал тазом, совершая короткие толчки. – Io… Io vengo sia, Джорно!.. – Миста!.. – внезапный вскрик Джорно резко оборвался, и он уткнулся лицом в сильную шею, зажав её локтями. Возлюбленные застыли в неестественно-грациозной позе, точно переплетённые пластичные скульптуры, изваянные из мрамора, и упали в чарующие своей мягкостью объятья постели. Полупрозрачный балдахин легко всколыхнулся над их головами. Гвидо вновь наполнил Джорно изнутри, и только после этого он заметил, что в его сжатой мокрой ладони плотный бутон Джорно Джованны постепенно начал расслабляться. Миста удовлетворённо заулыбался. – Ну вот, – прошептал он успокаивающим тоном и поцеловал взъерошенные волосы на макушке Джорно. Они кончили вместе. И эта маленькая радость осчастливила их обоих – юных возлюбленных, только начинающих вкушать мёд любви. *** Даже без шапки голова сильно вспотела. Миста провёл рукой по волосам и насладился прохладой, окутавшей взмокшие волосы. Кажется, что он уже целую вечность пялится на этот гипнотически развевающийся балдахин, обхватив хрупкие плечи Джорно. А в комнате стало так тихо… Не хочется разговаривать. Хочется просто молча и ни о чём не задумываясь смотреть куда-то… Джорно увлёкся молчаливым изучением тела Мисты. Созерцая поднимающуюся и опускающуюся грудь, он кончиком пальца выводит на ней затейливые линии. Прикосновение так легко и преисполнено нежностью, точно лепесток, танцующий на чувствительной коже. – Прости, – заговорил Миста, переведя взгляд на золотистую макушку головы, – я, наверное, был грубоват… – и, явно неудовлетворённый собой, буркнул: – Как всегда. Рука Джорно легла и замерла на его прессе. – Это было прекрасно, Миста. – Да? – А разве ты не почувствовал того же?.. Почему ты решил, что мне было плохо? – с недоумением вопросил Джорно. – Нет, Джорно, я не говорю, что дело в тебе. Просто… я беспокоюсь за твоё здоровье. Мне-то было афигенно, а вот тебе… – Миста поглядел на розовый зад. – Тебе ведь было больно? Хоть ты говорил, что нет, но я-то чувствовал, что это не так, – Миста замолчал и опустил глаза на стройную ногу Джорно, обнимающую его бёдра. – Я должен быть нежен с тобой, но у меня это плохо выходит, – пробурчал Гвидо. – Прошу, перестань! – рьяно воззвал к нему Джорно. – Я не могу слушать твои самоуничижительные речи, – Джованна придвинулся к Мисте, обвив рукой его шею. –Поначалу больно всегда, но… – губы поджались в лёгкой улыбке, – если мы будем дольше целоваться, боль будет едва заметной, – Джорно смог в нескольких простых словах уложить смысл процесса сексуального возбуждения. Длительные ласки оказывают определённое воздействие на организм, при котором он вырабатывает секрецию, способствующую лёгкому проникновению и последующим приятным ощущениям. Проще говоря, если заставить тело изнывать от желания, оно само начнёт способствовать тому. А для анального секса предварительные ласки особо необходимы. В силу того, что анус изначально не предназначен для такой роли, возникает необходимость подготовить его и само тело в том числе. Долгие поцелуи, интимные прикосновения… все эти вещи распаляют и раскрепощают. – Оу… Кажись, я понял, Джорно, – отозвался Гвидо, поражённый осознанием. После слов Джорно, Миста принял свою ошибку. – Я… слишком тороплюсь, да? – Всё хорошо, – успокоил Джорно, уткнулся губами в крепкую шею. Миста дрогнул, и незаметно попытался отпрянуть. «Хм?» Джорно вскинул глаза и лишь сильнее стиснул Мисту в объятии. – Просто… целуй меня почаще, – с тёплой улыбкой Джорно провёл кончиком носа по линии подбородка и сдвинулся вниз, вновь уютно прижавшись щекой к широкой груди. Миста снова колебнулся, неловко обняв его за плечи. Оторвав взгляд от сексапильного тела жаркого итальянца, Джованна осторожно спросил: – Миста… в чём дело? – Что? – Миста остолбенел. Вопрос угодил не в бровь, а в глаз. Он имел надежду на то, что Джорно не заметит, если Миста вдруг отпрянет. Но чёткий вопрос развеял её. – Ты как-то странно реагируешь на мою близость… – Джорно настороженно провёл пальцем по волосистой груди. Миста не объяснил своё загадочное поведение. А поступил совершенно наоборот: – …Ты… – Миста выдержал напряжённую паузу, после чего попросил: – не мог бы пока что не прижиматься ко мне так близко? – Миста разлаписто стиснул рукой худые плечи Джорно, тут же отпустив его. «Чёрт! Гадко говорить такое!» Миста поморщился, сдвигаясь ближе в краю постели. «Зря я это сказал…» – Пожалуйста, Джорно… – Что? Почему это? – возмутился Джованна, сел на постели. – Почему мне нельзя прижиматься к тебе? – наклонившись, он схватился за колено Мисты, сверля его вопросительным взглядом. – У тебя что-то болит? Ты чем-то болен? От наплыва вопросов со стороны Джорно Миста вспылил: – Мне нужно принять душ! – резко бросил он и откинул покрывало прочь. – Нет, не уходи, пожалуйста! – Джорно уцепился за покрывало, что отбросил Миста. Гвидо хотел было встать, но сердечный зов Джованны остановил его. Он опустился задом на край постели, и Джорно прильнул к его широкой спине. – Мы примем душ вместе, – он обнял ладонями подкачанные груди и, прижавшись губами к бугорку мускулов на шее, принялся легонько целовать. Миста выпрямился, покрывшись мурашками. – А пока… побудь со мной ещё немного. Миста повернул голову, глядя на Джорно, и осторожно обхватил его руки. – А, может, я сначала схожу в душ? – терпимо настоял Гвидо. По кроткому тону оба поняли, что Миста сдастся и не сможет устоять перед чарующей силой Джорно. Джорно отрицательно мыкнул и лишь сильнее притиснулся к Мисте всем телом, положив щеку на выпирающую лопатку, словно на свою любимую мягкую подушку. – Мне нравится твой запах… особенно после секса, – признался Джорно, смущённым взглядом осматривая загорелую кожу на плечах Гвидо. – Возможно, звучит немного странно, но это так. Кажется, мы уже как-то говорили о подобном?.. Миста промолчал, ибо не знал, что ответить. Потому решил, что будет лучше, если он ничего не скажет… и даст Джорно насладиться. Внезапно Джованна задал вопрос: – Миста, что тебя беспокоит? – Джорно смог почувствовать беспокойство Мисты так же, как почувствовал назойливое жжение в его груди, когда тот был ранен. «Что-то ещё… точно не даёт ему покоя» – Скажи мне, – мягко попросил он. – Ну… Знаешь, я хочу спросить, – Миста взял его руку в свою и легонько сжал. – Давно уже хочу спросить тебя… – Спрашивай, конечно, – сердце вдруг забилось чаще, кончики пальцев обледенели, даже будучи окутанные теплом рук Мисты. Даже дыхание стихло в ожидании, когда Миста наконец выскажет то, что беспокоит его голову. Джорно хочет услышать от Мисты одну только фразу, а точнее вопрос. Хоть Джованна и понимает, что это весьма наивно, но всё же… он не оставляет и лелеет эту мечту в своей душе. «Vuoi sposarmi?» – Эм… – Миста понял, каким нелепым сейчас покажется его вопрос. И с досадой подумал, что этим он точно уязвит чувства Джорно. «Но теперь уже не отвертеться» – Я тебе нравлюсь? Джорно несдержанно хохотнул, будто Миста сморозил несусветную глупость. И того пронзило жало стыда. «Stupido!» – Я люблю тебя, Миста, – объяснился Джорно спокойным тоном. – Разве я ещё не доказал тебе этого? Добродушная реакция на мгновение ошеломила Гвидо, но он, вспомнив о том, какой есть Джорно Джованна, моментально позабыл о том, что его слова могли обидеть его. «Нет, Джорно не такой» – Миста мысленно покачал головой в укор себе. Воспользовавшись моментом, Гвидо продолжил: – Да я не о том! Нет, в смысле, я об этом, но… – он, забавно нахмурившись, ласково ощупал и погладил расслабленные пальцы Джорно. – Я имею в виду своё тело. Джорно хлопнул пушистыми ресницами, выразив искреннее недоумение. – Тело? – Да! – и, зажмурившись, Миста протараторил: – Тебе нравится моё тело? Джорно негромко рассмеялся и глубоко вдохнул через приоткрытые губы. – Ох, Миста… Неужели тебя до сих пор волнует это? – уголок рта потянулся, окрасив лицо Джорно странной едва различимой улыбкой. – Мне важно знать! – пламенно воскликнул Гвидо, но тут же успокоившись, он продолжил: – Да, иногда я действительно просто не успеваю принять душ, и от меня нехорошо пахнет… Я и сам это знаю! А ещё… эти волосы… – Миста поднял свою руку, разглядывая её внешнюю сторону – всю в чёрных волосках. – Мне-то вообще плевать. Но, может, тебе это неприятно? – во взгляде Мисты проскользнула печаль, он снова мрачно нахмурился. Внезапные телодвижения и скрип кровати развеяли его отрешённость. Джорно отлепился от Мисты, сполз с кровати и забрался к нему на колени, крепко обняв его бёдрами, тем самым он вытянул сознание Мисты из чёрной ямы самокопания. Тёмный взгляд Гвидо скользнул по изгибам изящного тела Джорно Джованны, и под его напором Миста добровольно отклонился назад на постель. Джорно очаровательно улыбнулся, низко склонился и прошёлся всей плотью языка по дорожке жёстких волос на груди Мисты между сосками. Тот зажмурился, сжав широкие губы в плотную полосу. Лицо вновь вспыхнуло жаром. – Миста, прости меня, но ты ведёшь себя… странно. Ты не должен стыдиться себя! – категорично призвал Джорно. «Так вот, в чём дело. Не могу поверить, что это так сильно волнует его…» – Я, также как и ты, потею; от меня исходит запах, – Джорно, оглядывая кисть своей руки, поднёс её к лицу, – И волосы на теле у меня тоже растут. Это естественно! Мы же люди, – Джованна перевёл задумчивый взгляд на обнажённую грудь Мисты. – Я восхищаюсь твоим телом, Миста. И это не преувеличение. Ты не видишь, насколько ты красив, но зато это вижу я, – откровенно высказал Джованна, свысока глядя в полузакрытые чёрные глаза. Миста растерянно выдохнул, хлопая густыми чёрными ресницами. – Идти на жертвы и без конца меняться в угоду человеку, который и без того по-настоящему любит тебя, – я считаю это просто бессмысленным, – с крайне серьёзным видом Джорно провёл рукой по шершавому предплечью Мисты. – Я полюбил тебя за то, что ты настоящий, Миста. Я полюбил тебя таким, какой ты есть. И я не хочу, чтобы ты делал что-либо с собой ради меня, – Джорно заглянул в карие глаза. В любящем взгляде ангельских глаз Джованны скользнула печаль. – …Вот как… – смущённо отозвался тот. – Прости, что сомневался. Наговорил тут тебе всякого… – сердечно сказал Миста, положил ладони на шелковистые бёдра, на что Джорно ответил поглаживанием по загорелому торсу, и после недолгой паузы Миста изволил пошутить: – Но душ-то всё равно принимать надо! – и он радостно оскалился. Вместе с ним заулыбался и Джорно. Их взгляды встретились, и светящееся выражение лица Джорно пугающе быстро исчезло, бирюзовый взгляд пронзил оторопелого Мисту. Но как только Миста заглянул в эти глаза, их чистое сияние погрузило его в свою чарующую глубь. Гвидо понял, что с Джорно и с ним самим всё хорошо и поводов для волнений нет. В воздухе разлилось умиротворение, и его можно было чувствовать. – Как странно… – губы Мисты шевельнулись, испустив расслабленный выдох. – М? Что именно? – Вроде бы, это ты хотел отжарить меня, хе-хе, – осторожно высказал Миста, нервно усмехнулся. Он едва мог утаить в себе триумфальное счастье, что распирает изнутри. – А получилось наоборот. – Ты неправильно меня понял, Миста. Я не говорил, что отказывался от секса. Я лишь имел в виду, что воздержусь от жесткости по отношению к тебе, – пояснив, Джорно улыбнулся и подмигнул. Счастье от блестящего успеха Мисты приспустилось, будто издыхающий шарик, и Гвидо вспомнил, кто на самом деле является господином. – А… Оказывается, ты имел в виду это?.. «Иногда тебя так трудно понять, Джорно!» – Миста, – простонал Джорно, стиснув липкие бёдра. Только сейчас он позволил до сих пор сдерживаемому приливу возбуждения овладеть собой, – смог ли я... избавить тебя от боли? Несмотря на всё, для Джорно Джованны важнее всего на свете состояние близкого. Джорно пообещал позаботиться и подарить ему наслаждение взамен боли. И теперь Джованна должен узнать, справился ли он со своей задачей. Хотя результат итак налицо. Но Джорно необходимо услышать заветные слова их уст самого Мисты. Он склонился над Гвидо, и одна из трёх завитых прядей окончательно распалась и упала на светлые глаза. – Более чем, Джорно, – растягивая губы в пошлой улыбке и разглядывая томное выражение на милом лице, Миста заправил прядь за ухо Джорно. Джованна не стерпел и припал к лику Гвидо мокрыми губами. Язык его тела говорит о покорности и готовности выполнить любую прихоть. Да, Джорно Джованна – босс одной из самых вниятельных и уважаемых организаций всей Италии – Passione. Но если коснуться иной части его жизни, скрытой от чужих глаз… роль изменится: он с готовностью примет и исполнит любые указания, только бы его господин Гвидо Миста был доволен. А для счастья любимого человека Джорно пойдёт на любые жертвы. Миста лукаво хмыкнул, в голову пришла одна скользкая мысль. – А теперь я отплачу тебе, – сжимая в руках налитые бёдра, Миста до неприличия двусмысленно стрельнул глазами на бутылку вина, что стоит здесь, на тумбочке со вчерашнего вечера. Она покрылась холодными капельками конденсата. Будто взмокла, наблюдая за тем, что творят два молодых человека. – Да… – смиренно выдохнул Джорно и смежил веки.