Метаморфозы

— Я только сейчас заметила. — девушка провела пальцем вдоль длинной, светлой полоски кожи на его запястье. — Откуда у тебя столько шрамов? — Надо мной проводили эксперименты. Подробности рассказывать не буду, тебе всё равно это ни к чему, раз прошлая история так впечатлила. — Прости, я не подумала, что тебе будет неприятно говорить об этом... Со мной всё в полном порядке... Просто... Это так ужасно... — Ну, тише, неужели ты так сильно расстроилась? — азиатка вздрогнула, вполоборота оглянулась на парня, с немного удивлённым выражением лица. Он только улыбнулся, стёр с её щеки влажную дорожку слёзы. Поняв, что прослезилась, она окончательно смутилась, торопливо потёрла глаза. — Ну вот, так-то лучше. — Рейх отпустил её, осторожно прислонил к стене, а сам приблизился к её хвосту, убрал с талии оставшийся кусок мёртвой кожи, бывший обрывком «кокона». — Хоть я теперь и уродливая тварь, это не повод переживать, пока ты рядом со мной. — Уродливая... Тварь? Значит и я теперь тоже? Ты считаешь это тело уродливым? — тихо и как-то грустно спросила ЯИ, смотря на спину согнувшегося над ней парня. Он вдруг вздрогнул, замер, широко раскрыв глаза. — Нет... Не то, чтобы... Твоё тело... — он затаил дыхание, поднялся, заглянув в глаза. — Я... Я так не считаю. Ты отличаешься от меня. — подбирать слова было сложно. Тем не менее, в ту же секунду парень осознал, что совершенно не испытывает отвращения к ней, которое испытывал в своё время к себе. — Это сложно объяснить, но когда я смотрю именно на тебя, то не чувствую того же, что и к себе. Твоя новая сущность родилась из боли, появилась на свет красивой и чистой. Даже сейчас ты не в крови, грязи и прочих мерзостях, каким был я, твои чешуйки лишь влажные и в небольших кусочках оболочки. Даже запах у тебя приятный, твой запах... Она почувствовала осторожное прикосновение, немного грубые, мужские ладони очень осторожно провели по брюшку около кончика хвоста. Девушка невольно дрогнула, шевельнула новой частью тела, пока просто рефлекторно, ещё не разобравшись, как ей управлять. — Я... Ай! Рейх, прекрати, мне... Б-больно... — Надо же, такая чувствительная... Прости-прости, просто мне нужно было проверить, насколько хорошо ты чувствуешь кожу на кончике. Больше не буду щипаться, честное слово. Просто у меня в том месте произошла деформация из-за одежды и я не чувствую довольно большой участок. Мм, а что у нас тут... Твои пластинки такие поддатливые... — он провёл пальцем по одной из них, чувствуя, как немного скользит из-за полупрозрачной жидкости из кокона. Она ещё не полностью обсохла, так что хвост всё ещё был частично мокреньким и кое-где с застрявшими кусочками кожи. Насекомовидные лапки беспомощно обвисли, не дотягиваясь до пола, так как Японская Империя сейчас лежала на спине, животом вверх. Нацистская Германия ощупал одну из них, согнул и разогнул, в ожидании замер, пока она самостоятельно попробует подвигать. Она быстро поняла, чего от неё хотят, дрогнула, в тот же момент все конечности синхронно дёрнулись, но снова замерли через пару секунд. — Вот так, очень хорошо. Ты умница. У меня несколько часов ушло, чтобы суметь просто двинуться, так как мышцы уже почти атрофировались. Как ощущения? — Очень странные... Мне так непривычно... Уже больше не страшно и не мерзко, но ты уверен, что я справлюсь с таким подвижным телом? Тут слишком много деталей, я запуталась. — её голос звучал всё испуганнее и испуганнее, похоже, что истерика прошла всё ещё не до конца. — Не думай об этом, это принесёт тебе только волнение. Просто доверься мне и делай, как я говорю. Хорошо? — он, так и не поднимая головы, кончиками пальцев погладил место крепления лапки к телу, медленно провёл по прожилке между двумя пластами брони. Союзница дёрнулась, почувствовав пробежавшие по спине мурашки, сдавленно пискнула. — Ага, по крайней мере одна чувствительная зона у нас с тобой совпадает... — он снова погладил там, вызывая щекотливое чувство, волнами отзывающееся по телу. На этот раз ощущения были сильнее. Империя тихо простонала, не сдержав внезапно вырвавшийся звук. Немец замер, но руку не отдёрнул. — Ой... Я немного увлёкся... Прости. А вот в этом месте у меня деформирована форма корпуса и сломана лапка. Знаешь, на тебя очень приятно смотреть, ни царапинки, ни шрама, всё такое ровненькое, гладкое и поблёскивающее. «Да, кто бы мог подумать, теперь она нравится мне полностью! Этот чёртов хвост, который я так ненавидел всё это время, даже с ним она притягивает меня. Точнее, с ним она начала привлекать меня сильнее. Это потому, что теперь мы одного вида? Скорее всего.» — он снова прикоснулся к ней, на этот раз уже не так неуверенно, массирующими движениями прошёлся по внутренней стороне корпуса, добравшись от середины до более мелких и не таких твёрдых пластинок, которые начинались возле перехода в человеческое тело. Каждый раз, когда он чуть сдавливал, ближайшие лапки подрагивали. — «Это должно помочь ей лучше ощущать себя, первые результаты уже видны. Если продолжит в том же духе, уже совсем скоро будет передвигаться не хуже меня.». Первые несколько часов после обращения, пока он лежал на полу, этот самый пол казался таким жёстким, из чего парень пришёл к логичному выводу, что пока не потвердеет броня, ей лучше не начинать активного движения, иначе неудачная попытка встать может закончиться довольно болезненной травмой. А вот и паховая пластинка... Точнее, она состояла из двух отдельных, но плотно сжатых пластин. По виду она отличалась от остальных и выпирала немного сильнее, также очевидно являлась подвижной, но о её предназначении оставалось только догадываться. В любом случае, у немца были мысли на этот счёт, поэтому он ненавязчиво провёл ладонью по поверхности, немного потёр, после чего сразу отстранился, перешёл на участок, где хвост стыковался с человеческим корпусом. Азиатка дышала быстрее, чем в обычном состоянии, это он заметил сразу, поднял голову, наконец посмотрев в её глаза. Девушка выглядела сильно смущённой, полуприкрыв веки откинулась на стену спиной, немного задрав голову. — Что-то не так..? — парень почувствовал неловкость, замер, боясь, что причинил боль. — Я нигде не поцарапал случайно? — Я не знаю, что ты там сделал, но у меня такое чувство, будто во всех местах облапал... — тихо вздохнула, немного приподнялась, продолжая опираться на стену. Он вздрогнул, поспешно отстранился, опасаясь, что слишком сильно нарушил личные границы. — В любом случае, я сама на это согласилась, так что всё в порядке... — Прости... Как теперь себя чувствуешь? Уже пришла в себя? — Да... Наверное. Рейх, у меня совсем не осталось сил, — голос начал звучать жалобно, умоляюще, она уцепилась за его плечо, притянула ближе к себе — я спать хочу. Научишь меня сворачиваться клубком? — Пока ещё рано, сначала лапками двигать научись. К тому же, вряд ли тебе будет удобно так лежать, пол довольно твёрдый и холодный, а твоё тело всё ещё как у новорожденной, легко травмировать. Иди-ка лучше сюда... Он протянул руки, крепко прижал её человеческий корпус к себе, начал двигаться так, чтобы сложить её примерно напополам. Империя чувствовала, как её, словно мешок картошки, протаскивают по полу, сильнее сжала плечи нациста, боясь упасть. Он тихо насмешливо хмыкнул, но ничего не сказал. Союзница почувствовала как что-то трётся, касаясь её боков, подняла голову, заметив, что это Рейх обвился кольцом вокруг неё. Он перестал прижимать, наклонился, подняв на руки её хвост, положил на себя. ЯИ прикрыла глаза, чувствуя тепло чужого тела, теперь лежать было куда удобнее. — Вот так. Отдыхай. Ты наверняка совсем измотана. Иди ко мне. — он снова раскинул руки, приглашая в объятия, девушка попробовала приподняться, покачнулась, едва не потеряв равновесие, но парень вовремя её подхватил, горизонтально опустился, прилёг, устроив её на своей грудной клетке. — Всё будет хорошо. Она что-то неразборчиво хмыкнула, приобняла его за шею, погружаясь в мягкую темноту без сновидений.