Калейдоскоп

Крыша холодна, жестка, но Сара не встает. Свесив ноги вниз, отбивает ступней одной лишь ей известный ритм. Что это за песенка? Папа-па-папа-па. Она играет в кафешке, в машинах, в голове. Точно комар, жужжащий под ухом. Сара жмурится, мысленно прогоняя музыку. Рядом – откусанная плитка шоколада. Сладость вяжет рот, но Сара продолжает есть. Только так получаешь эти долбанные эндорфины. Скрипит дверь, и слышится легкая, мягкая, буквально кошачья поступь. Сара не поворачивается поприветствовать гостя, а продолжает методично работать челюстью. Щупает языком – выемки зубов забиты шоколадом. – Я присяду? – голос приятный, девичий. – Конечно, Стефани, – Сара чуть-чуть двигается. Стефани плюхается рядом, поджимая ноги под себя. Улыбается лукаво, будто пакость совершила. Сара смотрит безучастно и нехотя протягивает полусъеденную плитку. – Будешь? Смех искрится в воздухе, и розовый язычок высовывается изо рта. Посередине – жвачка. Сара понимающе кивает и откусывает новую полоску. – Что-то случилось? – Стефани слегка трогает её колено пальцем. – Да так… Личные неприятности. – Родители? Сара отрицательно качает головой. – Дерек? То же самое. – Майкл? Слабый кивок. – Что этот ублюдок наделал? От слов Стефани неприятно тянет в солнечном сплетении, и возражения зарождаются на языке. Но Сара проглатывает их и мямлит: – Ничего. Просто поссорились. Шуршит обертка. От сладости – долька. – Знаешь, а всё-таки я съем. Стефани ловко выхватывает оставшийся шоколад и забрасывает рот. Жует немного и звучно проглатывает. Опускает глаза на руки Сары. Ухмыляется. – Мне мало. Она бережно берет кисть Сары и аккуратно, ласково касается её пальцев губами, попутно слизывая крошку. Тело охватывает паралич, а сердце трепыхается как муха в кулаке. Позабытая нежность кружит голову. На лице Стефани сверкает ободряющая улыбка, и она тянется с поцелуем. Рот наполняется мятой с привкусом шоколада. Сара хочет оттолкнуть её, закричать, но лишь крепче прижимается, впитывает чужое тепло. Девичья ладонь скользит по бедру и юрко залезает под юбку. Сара охает, и румянец вспыхивает на щеках, словно после долгого катания на коньках. Новый прилив смеха и мятный поцелуй. Сара стонет. Но мозг подкидывает воспоминания: другие губы, другие объятия – собственнические, давящие на кости. И на языке оседает табак с пивом. Иногда в ноздри вторгается запах пота – обычно после тренировки. И слова-слова: «Милая, девочка моя, хорошая». Влага щекочет ресницы, и Сара отодвигается от Стефани. Судорожно трет губы, приговаривая: – Прости-прости-прости. Её трясет от всхлипов. Стефани встает, смахивает несуществующую пыль и бросает безразлично: – Он у мисс Блейк. Иди. Хлопает дверь, а Сара, точно в трансе, продолжает тереть лицо.