Бехлюль
В комнате царила убийственная тишина, раскинувшаяся среди предрассветного мрака. Тусклые пучки света порождал лишь слабый ночник, прикреплённый к единственной свободной стене. На полу стояла уже третья опустошённая бутылка коньяка. Бехлюль сидел в центре комнаты на ковре с цветочным орнаментом, обложив себя грудой потрёпанных временем фотографий. Мужчина перелистывал альбом, который собирал десятилетие, с такой бережностью, как будто прикасался к святыне. Едва дотрагиваясь до гладкой поверхности, Бехлюль внимательно рассматривал оставшиеся от Бихтер фрагменты памяти. Вот, маленькая кудрявая малышка лучезарно улыбалась, устроившись на коленях любимого папочки. Здесь зеленоглазая девочка-подросток озорно хохотала над шутками рыжеволосого одноклассника во время загородной экскурсии. А тут, гордо вскинув голову, стояла выпускница экономического факультета. Все снимки из года в год Бехлюль получал благодаря щедрости Пейкер, которая по возможности вручала их при личной встрече в день годовщины страшной трагедии. Мужчина обретался в дешёвом мотеле на окраине города уже целую неделю. И примерно на столько же затянулась его тоскливая попойка. Сначала работники мотеля, забеспокоившись о состоянии нового посетителя, попытались влить в него горячий кофе и незаметно вынести весь алкоголь за пределы его досягаемости. Однако упрямство пьяного страдальца и его гневные крики напугали всех до полусмерти. Поэтому, покрутив пальцем у виска, владелец велел обходить мужчину стороной. Бехлюль привык к тому, что окружающие сторонились его. Он и сам был бы рад отстраниться от себя на столько далеко, на сколько возможно. Коньяк хорошо помогал справиться со столь непосильной задачей. Особенно в первые годы скитаний, когда образ Бихтер настигал в кошмарах, точно становясь его уснувшей совестью. Из уст любимой вылетали проклятья, оскорбления, обвинения. Чтобы не падать в объятия сна, мужчина не расставался с бутылкой. Однако теперь крепость каждого вновь сделанного глотка угасла. Мысли снова начали проясняться, и мрачные картинки в голове вспыхнули вновь. Громкая мелодия звонка выловила Бехлюля из стремительного водоворота. - Алло, - буркнул в трубку мужчина, даже не посмотрев на имя звонящего. - Привет, беглец. Вот это новости, брат. Спасибо, что поделился. - Селим, - улыбнулся Бехлюль, ведь знакомый голос невероятно осчастливил его. Мужчина и не надеялся, что Селим найдёт в своём загруженном расписании хотя бы минуту для общения со старым знакомым, - Конечно, поделюсь. Кроме тебя, почти ни с кем не общаюсь, ты же знаешь. - И то верно. А что у тебя с голосом? Опять взялся за старое? - Я и не бросал никогда. Чего так удивляешься? - Ладно. Скинь мне свой адрес, я сейчас приеду к тебе. Там поговорим. - О Аллах... - Не причитай, есть хорошие новости. После этого Селим отключился, предоставив Бехлюлю время для передачи адреса по смс. Не прошло и получаса, как господин Карахан ступил на порог скромного четырёхместного номера. Солнце уже лениво отталкивалось от горизонта, возвещая о начале нового дня. Селим выключил ночник и, бросив печальный взгляд на истерзанное страдальческими морщинками лицо друга, вздохнул: - Что за трагедия не даёт тебе покоя уже десять лет? Бехлюль молча присел на двухэтажную кровать слева, склонив голову. Селим понимающе кивнул: - Хорошо. Если бы хотел рассказать, уже давным-давно бы это сделал. - Что за новости привели пашу Карахана к нашей двери, а? - Я нашёл тебе работу. - Что? - подняв остекленелый от алкоголя взгляд, выпалил Бехлюль. - Да. Между прочим, высокооплачиваемая должность. К тому же, не очень трудная. Как раз для тебя. - Селим, не нужно было утруждаться. Правда, ни к чему это. - Послушай, до каких пор ты собираешься бегать по свету? Сними уже этот траур. Пусть закончится. Вернись к жизни. - Проще сказать, чем сделать... - Нет, не так уж и сложно, - возразил друг, - главное, сделать первый шаг. Начать с чего-то маленького. Бехлюль задумчиво почесал затылок. - Послушай, я не предлагаю тебе звёзд с неба. Просто моей кузине срочно понадобился водитель. А за такой короткий срок я смог связаться только с тобой. Поработаешь пару месяцев. Если не понравится, уволишься. Никто силой держать не станет. Но, прошу, попробуй. Хотя бы раз в жизни не убегай от её даров. Прими их, какими бы они ни были: хорошими или плохими. Бехлюль принялся растирать левый висок. Как тут обдумать высказанное предложение, когда головная боль появилась так некстати? Ещё и бессонная ночь дала о себе знать. - Хорошо, если ты просишь, - только и вымолвил Бехлюль. Он не хотел возвращаться к жизни, которая злобно посмеялась над его слабостями, но когда-то Селим оказал ему бескорыстную помощь, и у беглеца не хватило духу перечить своему спасителю. Селим радостно похлопал приятеля по спине и насильно затащил его в душ. Холодные струи воды смыли с Бехлюля пелену похмелья, и он вконец протрезвел. Жаль, что водой не стереть грязь позора и малодушия, следы которого намертво впитались в кожу. Приведя себя в более-менее надлежащий вид, Бехлюль подписал трудовой договор, после чего друзья отправились в путь. Однако, вопреки ожиданиям, Селим привёз мужчину не в место для знакомства с госпожой Эрдал, на которую ему предстояло работать, а в ателье. - Это ещё что? - недовольно спросил Бехлюль, когда одна из сотрудниц поднесла ему аккуратно выглаженный костюм чёрного цвета. - Как это что? Твоя рабочая форма, - констатировал Селим. - Разве водителю обязательно так наряжаться? - Это стандартное дело. Надо было внимательнее изучить договор, прежде чем его подписывать. - Конечно, ты суй под нос пьяного документы, а я буду их читать. - Тебе достался очень ответственный пост, - проводив друга до примерочной, сказал Селим, - Моя кузина принадлежит к светско-политической семье. Так что оставь свои невоспитанные замашки. Бехлюль нехотя натянул на себя костюм и чуть не скривился от отвращения, увидев своё отражение в зеркале. В последний раз, когда ему довелось примерять классический смокинг, половина его души провалилась в чертоги ада. - Надеюсь, ты не впутаешь меня в серьёзные дела, - выдохнул Бехлюль. - Только если сам не впутаешься, - успокоил Селим. После неприятной примерки новый водитель, следуя указаниям друга, забрал из мойки белый автомобиль Etox турецкого производства. - Лучше бы ты помнил, как водить, - заняв сиденье по правую руку от нанятого шофёра, вставил Селим. Бехлюлю хотелось бы верить, что хоть какие-то навыки из его прошлого не пропали даром. Хотя он садился за руль в Мексике и Индии. К тому же, его проезд по Шёлковому Пути затянулся на полгода, в течение которого Бехлюль ни разу не покидал водительское кресло. Добравшись до финальной точки в путешествии, потерявшийся в тоске скиталец обрёл крошечную долю покоя, потому что гордился тем, что исполнил мечту любимой, пусть и не совсем правильным способом. К счастью, доведённые до автоматизма рефлексы никуда не исчезли, и Бехлюль благополучно добрался до особняка семьи Эрдал. Разглядев среди зарослей густой зелени и неровных возвышенностей гиганта с окнами во весь рост, ослепляющие яркими солнечными лучами, отражёнными от их гладкой поверхности, мужчина тихо присвистнул: - Настоящий дворец, машалла. - Подожди здесь, - скомандовал Селим, не придав особого значения восхищению друга, - а я приведу кузину. - Слушаюсь, мой паша, - не скрывая проказливого блеска голубых глаз, пошутил Бехлюль. - Эй ва, да ты ещё совсем дитя, - не остался в долгу Селим и покинул автомобиль, как только тот поравнялся с коваными воротами, установленными у особняка. Бехлюль, предоставив краткий рапорт охране, которую заранее предупредили о личности нового работника, проехал на территорию особняка, после чего заглушил двигатель и вышел наружу. Внезапно на его светловолосую голову обрушился град сомнений: что, если он не справится с возложенной на его плечи ответственностью, которой мужчина особо не отличался в течение тридцати семи лет? Или вдруг коварная судьба втянет несчастного в такие перипетии, после которых все пережитые страдания покажутся сладким мёдом? Мужчина толком не был знаком с трудом и никогда не работал по-настоящему. Нет, всё-таки не стоило поддаваться уговорам Селима. Бехлюлю жилось довольно спокойно в личине трусливого алкоголика-беглеца. Теперь же его мирное пребывание в Стамбуле перевернётся с ног на голову. - Познакомься, дражайшая кузина, это твой новый водитель - Бехлюль Хазнедар, - голос Селима, разрезавший утреннее безмолвие, остановил поток страхов, которые начали зарождаться в душе его приятеля. Бехлюль поправил воротник пиджака и обернулся, натянув на лицо корявую улыбку любезности, но заледенелой статуей застыл на месте, встретившись взглядом с круглыми глазами, в глубине которых была заключена голубизна горного хрусталя. Над ними капризной ломаной пролегли тёмные брови. Подбородок, очерченный ровной квадратной линией, упирался в плавные углы, а широкий лоб находил продолжение в по-классически ровном носе, словно вылепленном скульптором-идеалистом. Длинные густые волосы, в холодном цвете которых сплелись дым не потухшего костра, пропитанная влагой земля, потускневшая от времени бронза и чернота ночи, были стянуты тугим пучком на затылке, открывая струящуюся атласной белизной кожу лебединой шеи. А между островами округлых плеч дрейфовал корабль из по-хрупкому прекрасной ключицы. Подтянутая фигура проступала даже сквозь ярко-красную ткань костюма, состоявшего из жилетки на одной пуговице и брюк-клёш. При этом рисунок на воротнике жилетки из крупного цветочного орнамента на полупрозрачном чёрном фоне перекликался с вертикальными полосами на боковинах штанин. Лишь одна красота была способна оказать на Бехлюля неизгладимое впечатление. До этого момента. Впрочем, мужчина впечатлился не столько из-за красоты своей работодательницы, сколько из-за противной сцены, которую она разыграла у дверей кондитерской неделей ранее. - Это шутка что ли? Только посмотрите на проделки судьбы, - выпалила госпожа. Отлично: чаяния Бехлюля на то, что женщина не узнает его, канули в небытие, – Ах, это же Похититель лимонных пирожных. – Вы всё ещё не забыли их? Или меня? - дав волю почти утратившему шанс на достойное применение ловеласу внутри, отозвался Бехлюль. – Селим, если этот самодовольный тип и есть твой сюрприз, я очень разочарована, - упрекнула кузена женщина. – Вы что, знакомы? - поразился Селим. – Спроси у своей кузины, - скрестив руки на груди, бросил Бехлюль. Друг повернулся лицом к двоюродной сестре, так и не отыскав выход из состояния шока: – Бахар? – Да, - признала хозяйка дома, - к сожалению, довелось столкнуться с господином. Я не в восторге. Ну Селим, не будь ты проклят, - чуть не вырвалось у Бехлюля. Удружил старому знакомому, называется. "Вернись к жизни"... Лишь один раз прислушался к чужому совету и шагнул навстречу переменам, как мгновенно на пути столпилось миллион сложностей. – Прости, но контракт уже подписан. Бехлюль теперь твой новый водитель. А ты, дорогая кузина, не вороти носом, будь немного дружелюбней. Женщина окатила умного родственника волной заносчивой холодности: - Не смей отчитывать меня в присутствии работников, милый братец. - Ладно, - безмятежно заключил Селим, - оставляю вас, а мне пора бежать. Друг попрощался с кузиной, привычно наградив её двумя поцелуями в щёки, и умчался в офис на своей машине. Бахар одарила нового шофёра брезгливой ухмылкой. - Ну же, госпожа Эрдал, - обратился к ней Бехлюль, стараясь сгладить напряжение от повторного знакомства. В конце концов, ему предстоит трудиться во благо этой высокомерной богачки неопределённый срок, - как сказал ваш родственник, будьте немного дружелюбней. Женщина вздёрнула подбородок и, к великому удивлению водителя, проявила своё дружелюбие не так, как его принято понимать, приступив к оглашению необходимых требований: - Машина совсем новая. Ей и двух месяцев нет. Следи за ней как за зеницей ока. Не дай Аллах, я увижу хоть одну царапину. Дважды в неделю автомобиль следует отвозить в мойку. Покрытие должно оставаться белоснежным. И да, я не терплю неаккуратную езду. Запачкаешь Etox в дождливую погоду, вычту её цену из твоей зарплаты. - Сто тридцать пять тысяч евро? - Тысяч? Вы очень забавный, господин Хазнедар. Бехлюль тихо вздохнул: конечно, ведь он давно утратил понятие о богатой и беззаботной жизни. Откуда же мужчине знать, сколько в теперешние времена стоят автомобили класса люкс? - Твой основной график работы с восьми утра до десяти вечера, пять раз в неделю, - повелительным тоном перечислила Бахар, - То есть исключая привычные выходные, когда я либо остаюсь дома, либо предпочитаю садиться за руль самостоятельно. Однако существует вероятность, что ты можешь понадобиться и в свободное время, поэтому будь наготове. Разумеется, я предупреждаю заранее об отклонениях от графика. Кроме того, хоть твоя основная должность - это исполнять функции моего личного водителя, вполне допустимо, что иногда я могу нагружать тебя дополнительными делами и передавать в распоряжение других членов семьи. Я сообщу своей ассистентке, она введёт тебя в курс семейных отношений. Это ясно? - Да, госпожа, - из последних сил сдерживая рвущийся наружу зевок, согласился Бехлюль. Уже очень долго ему не приходилось сталкиваться с таким огромным количеством информации. Ещё немного, и мозг несчастного вскипит как чайник. - Хорошо, - продолжая игру в непобедимую генеральшу, произнесла Бахар, - Про даты отпуска, который, к слову, оплачивается за счёт семьи, также расскажет моя ассистентка Эсма. Чаще всего я посещаю здание благотворительного фонда, поэтому дорога до него составляет твой основной маршрут. Если возникнут какие-то вопросы, можешь задать их Эсме. Всё понятно? - Конечно, госпожа. Что уж тут может быть непонятного? - Прекрасно, - подытожила женщина, словно наконец-то решила подвести инструктаж к завершению, но в тот же миг спохватилась, вспомнив о самом главном, - И последнее: если ты что-то слышишь или видишь, то лучше притворись, что услышанного и увиденного никогда не происходило. Или заткни уши и закрой глаза. Я не выношу людей, которые суют свой любопытный нос в чужие дела. - Боитесь, что раскроются ваши грязные секреты? Бахар наградила бестактного шофёра испепеляющим взглядом. Похоже, с чувством юмора у дамочки большие проблемы. С другой стороны, остроумие Бехлюля тоже с некоторых пор дало сбой. Разобравшись с теорией, мужчина незамедлительно приступил к практике. Дождавшись выхода маленькой госпожи, милой девчушки с мамиными глазами и светло-русыми прямыми волосами, заплетёнными в четыре забавные косички, водитель распахнул задние двери. - Привет, я Селин, - остановившись рядом с Бехлюлем, представилась девочка. Мужчина не обладал способностью ладить с детьми. Единственным, с кем ему удавалось находить общий язык, был Бюлент Зиягиль. Но с тех пор утекло много воды. Другие же ребята не проявляли к старшему никакого интереса, уважения или привязанности. Поэтому прежний беглец почти смутился, когда девочка заговорила с ним. - Бехлюль, - вежливо ответил мужчина, потянувшись к дверной ручке. - Надеюсь, ты задержишься. - Почему? Селин безразлично пожала плечами, а затем добавила, усевшись сзади: - Остальные быстро уходили. Мне надоели новые лица. Пусть одно останется. - Пусть, - поддержал Бехлюль. - Ромашка моя, поторопись, мы уже опаздываем, - поспешила вмешаться Бахар. Женщина шагнула к автомобилю, но опешила, когда задняя дверь вдруг оказалась захлопнута перед ней. - Прошу, - открыв переднюю дверцу, отозвался Бехлюль. - Я не сажусь спереди, если еду с водителем, - безжалостно отчеканила госпожа. Бехлюль сжал правую руку в кулак, чтобы не выместить внезапно пробудившийся гнев на заносчивой работодательнице. К тому же, дядя с детства учил племянника не обижать женщин. Мда... как будто он чётко следовал указаниям старших. Да что там старшие, когда мужчина не следовал даже зову своего сердца. Глупец. Не издав ни звука, Бехлюль усадил госпожу рядом с дочерью и занял положенное место. Сначала он отвёз Селин, которая оказалась божьим созданием, в отличие от её избалованной властью мамаши, в частный детский сад. После этого мужчина направился в офис благотворительного фонда. Госпожа Бахар за всё время поездки не вымолвила ни слова, сосредоточенно уставившись в окно. Ну и пусть. Бехлюль чувствовал себя увереннее, когда эта горделивая Снежная королева не отчитывала его как пятилетнего ребёнка. Автомобиль заполнили звуки ритмичной песни Bee Gees "Stayin' alive". Кто бы мог подумать, что за маской хладнокровной стервы скрывалась любительница семидесятых. Бехлюль не сумел скрыть довольную усмешку. Но Бахар молчаливым движением глаз остудила игривые настроения водителя через зеркало дальнего вида. Бехлюль поджал губы и с великим усердием сосредоточился на вождении. Госпожа Эрдал ответила на звонок: - Дорогая. Как дела?... Я знаю, окончательное меню по-прежнему не составлено... И не говори. Они всё скинули на мои плечи. Конечно, я не жалуюсь... И это тоже не определено... Естественно... Как только приглашения будут готовы, первый экземпляр доставят тебе... Да, уже в пути... Встретимся в фонде.. Целую. Поговорив с подругой, госпожа снова погрузилась в себя. Доставив Бахар по указанному адресу, Бехлюль получил распоряжение о вольном времяпрепровождении до обеда, поскольку дела фонда задержат её надолго. Мужчина ступил на грань эйфории, отделавшись от высокомерной дамочки на короткий промежуток времени. И как такая надменная особа умудрилась стать кузиной славного и добродушного Селима? Поистине, чудеса природы. Пытаясь вытравить из сознания мысли о ненавистной работодательнице, Бехлюль отобедал в дешёвой кафешке небольшой порцией лахмакуна и турецкого кофе, по которым истосковался, находясь за границей. Не успел он насладиться едой, как поступил приказ свыше: доставить ассистентку в ресторан под названием "Mucize", чтобы она передала повару окончательный вариант меню для «Июльской ночи». Эсма, стройная и миловидная женщина лет тридцати, устроилась на переднем сиденье и начала болтать без стеснения: - Привет. Я Эсма. Ассистентка госпожи Бахар. Ну ты, наверное, уже в курсе. Бехлюль молча кивнул, перестраивая машину в левый ряд. - Я работаю с ней уже десять лет. Хорошая женщина, честно. Временами, правда, выходит из себя, ругает и так далее. Но что поделать? Супруга самого Салиха Эрдала. Ей позволено. Бехлюль слушал соседку-болтушку без явного энтузиазма, беспрестанным закатыванием глаз показывая ей на малую заинтересованность в беседе, навязанной без разрешения второго лица. Однако блондинка не обращала на это внимание и стрекотала неугомонной сорокой: - Сейчас в фонде царит невообразимый переполох. Намечается серьёзное мероприятие. Самый роскошный благотворительный вечер в истории. Да, он ещё не состоялся, а журналисты уже название приписали. Бехлюль с силой зажал баранку руля. Неизвестно что хуже: молчаливая и холодная госпожа или общительная и неугомонная ассистентка? Ну и вляпался же мужчина. - Кстати, хочу предупредить тебя, милый, - заговорщически понизив голос, вставила женщина, - На госпожу Бахар работало с десяток водителей. И никто из них не задержался надолго. – Что так? Не выдержали её высокомерие? Эсма фамильярно накрыла локоть Бехлюля своей гибкой рукой: – Что ты? Разве такое может быть? Просто на самом деле всем управляет её супруг, господин Салих. Ты наверняка слышал о нём. Очень влиятельный человек. И опасный. Бехлюль осторожно стряхнул руку собеседницы с рукава пиджака, переключив скорость: – Я должен испугаться его после ваших слов? - Я не поэтому… - Послушайте, госпожа… - Эсма. – Госпожа Эсма. Меня наняла Бахар Эрдал. Не её муж. Если я не справлюсь, то только она сможет меня уволить. Насчёт остального не беспокойтесь. Я обойдусь без ваших предупреждений. – Ты просто не понимаешь, во что ввязываешься. Салих Эрдал безумно ревнует свою жену, и один неверный шаг может привести тебя к обрыву. Но как ты и сказал: ты обойдёшься без моих предупреждений. Я искренне в это верю. – Ваша остановка, госпожа Эсма, - резко притормозив у ресторана, буркнул Бехлюль. Блондинка поправила сбившиеся локоны, положила толстую синюю папку с очередной порцией информации в бардачок и, беззастенчиво подмигнув водителю, вышла из машины. Оставшись один в салоне автомобиля, мужчина нервно почесал бороду. Хоть он и не старался вслушиваться в слова болтливой ассистентки, но неизбежный разговор с ней сохранил после себя некое напряжение.Нихат
Здание многомиллионного офиса встретило Нихата строгим интерьером, выполненным в серой гамме. У пропускного терминала гостя поприветствовал тучный охранник, возрастом явно ушедший за пределы пятидесяти. Нихат лаконично доложил о запланированной встрече с хозяином "Коган" холдинга и, получив разрешение на вход, на лифте поднялся на тринадцатый этаж. В глубине души теснились плохие предчувствия относительно грядущего провала, ведь школьный друг - последний человек в Стамбуле, который согласился бы оказать помощь господину Оналу и разрешил бы его проблему с банкротством. Сроки выплаты кредитов поджимали. К тому же, внезапный крах Лос-Анджелесской фирмы вынудил мужчину влезть в долги, чтобы покрыть издержки по выплате компенсации торговым партнёрам. В итоге сам Нихат оказался с пустыми карманами и последней надеждой на выручку со стороны турецких знакомых. Однако пока никто из них не поддержал его энтузиазма касаемо возрождения бизнеса на территории родины. И хотя Нихат уже тщательно подготовил несколько выгодных проектов, он по-прежнему нуждался в спонсоре оформленных идей и немалых вложениях, которые, увы, сам позволить не мог. Кроме того, счастливое неведение Пейкер, которая и без того настрадалась в связи с безжалостным пожаром и трудностями открытия новой галереи, рано или поздно закончится. Поэтому отчаянные времена требовали незамедлительных действий. Секретарша господина Когана, угрюмая девушка лет двадцати пяти со стянутыми в конском хвосте ломкими волосами цвета сухих листьев, велела подождать минуту и скрылась за высокими резными дверьми, чтобы сообщить владельцу холдинга о приходе нежданного гостя лично. Нихат огляделся вокруг, нервно постучав носком левого ботинка по идеально вымытому полу. Стены, выложенные коричневыми зеркальными плитами, закручивались полубоком на поворотах, сглаживая травмоопасные углы. Время от времени в коридоре мелькали лица, глубоко погружённые в свои думы и абсолютно не замечавшие вновь прибывшего. Наконец, тягостные минуты ожидания подошли к концу, и Нихата пригласили войти в кабинет. Стерев проступившие капельки пота со лба шёлковым платком, мужчина медленно проследовал внутрь. Однако то, что он там увидел, заставило Нихата лишиться дара речи: в кресле генерального директора восседал вовсе не его школьный друг. - Добро пожаловать, Нихат, - услужливо произнесла женщина, чьё лицо напоминало грубо вырубленный из камня кусок. Её чёрные ведьминские кудри были уложены в аккуратную косу, нависающую над узким лбом. Между широко посаженными глазами цвета разбавленного виски перебросили вздёрнутый у края мост, переходящий в глубокую впадину у губ-лодочек. Нихат невольно попятился назад: - Ягмур? Что ты здесь делаешь? - Ах, ты отсутствовал настолько долго, что, конечно же, не знаешь о произошедшем, - отозвалась женщина, поднявшись на ноги и продемонстрировав подтянутую фигуру и пышущее энергией тело, обтянутое бархатной тканью тёмного платья, - Я понимаю: многодетная семья на другом конце света, деловые встречи, бизнес-планы... Мы проживали похожую жизнь. Как жаль, что в один миг всё изменилось. - Что случилось? - нетерпеливо выдал Нихат. Ягмур на секунду отвернулась к окну, словно пряча непрошеные слёзы, прежде чем ответить: - Я стала вдовой в свои тридцать шесть. Дженк покинул меня месяц назад. Оставил совсем одну. - Соболезную, - расстроенно подхватил Нихат. Новость о кончине старого друга выбила мужчину из колеи. Он вконец растерялся, почувствовав, как все тщательно продуманные и выверенные планы опустились на дно. - Присядь, Нихат, мы давно не виделись. Хорошо, что ты вдруг решил зайти. Скрасишь мои траурные будни. Ещё и дел навалилось куча. Мне как раз требуется помощник. - Помощник? - устало переспросил мужчина. Голову окутал тяжёлый туман, привнёсший дикий хаос в упорядоченные мысли. - Именно, - снова опустившись в кресло, подтвердила Ягмур, - Я почти не разбираюсь в этом. Но, согласно завещанию мужа, должна была встать во главе компании. За две недели меня хватило лишь на знакомство со штатом основных работников и проверкой поставок. Хотя, как я уже и сказала, я совершенно ничего не понимаю в управлении. - Неудивительно, что Дженк всё доверил тебе. - Не так ли? Мой милый муж имел проблемы с доверием. Окружал себя только самыми близкими. Никогда не разбрасывался словами. Многое держал в себе. - Так... а почему он...? - В прошлом году обнаружили какой-то синдром в лёгких... ОРДС что ли... после падения с лошади повредились стенки капилляра, это дало осложнения на работу дыхательных путей. Бедный... через что только Дженку не пришлось пройти... - Но, судя по всему, лечение оказалось малорезультативным. - И не говори... На мгновение оба умолкли, почтив память покойного уважительным молчанием. - А помнишь, как он устраивал тайные проверки друзьям? Просто настоящий маньяк был, - поддавшись лёгкой меланхолии, вставил Нихат. - Ладно бы только друзьям. Девушки страдали не меньше. А меня как он проверял, вообразить сложно: якобы улетел на две недели в Нью-Йорк, а сам переоделся в попрошайку и подстерегал меня у дома. Я на него чуть собак не натравила. - Да ты что? Дженк об этом не рассказывал. - Ага. Мне повезло, что я всё-таки сжалилась и оплатила несчастному обед. А тот раз: снял фальшивую бороду, смыл синяки под глазами, смотрю, мой Дженк. - Нет, точно маньяк, - слабо усмехнулся Нихат. - А когда он узнал, что мы состояли в отношениях... Да, в студенческие годы Нихат упорно добивался любви Ягмур, но та снизошла до настойчивого поклонника на короткий срок, а потом переметнулась в объятия другого. - Ууу, - съёжился Нихат, как будто его коснулось дыхание порывистого ветра, - О его скрытной ревности даже вспоминать не хочется. Слава Аллаху, мы оставили всё позади. - Есть вещи, которые невозможно оставить, - задумчиво бросила Ягмур. Нихат напряжённо выпрямился, распознав в словах вдовы тревожный звонок. - Расслабься, - обнаружив реакцию собеседника, спокойно добавила женщина, - Лучше скажи, что побудило тебя навестить компанию после стольких лет. - Видишь ли, - осторожно начал Нихат: раз уж Дженк не в состоянии выслушать его предложение, придётся довольствоваться его наивной вдовой, - мой бизнес в Лос-Анджелесе испытывает некоторые трудности. Чтобы поправить дела, я подумал, что было бы не лишним привлечь новых людей к сотрудничеству. - Значит, ты хотел, чтобы Дженк оказал тебе финансовую помощь, - чересчур быстро догадалась Ягмур. - Нет, он тоже бы получил прибыль после вложения, само собой, - замялся мужчина. - Я понимаю. Но теперь Дженка нет. Есть Ягмур. Прости, дорогой Нихат, но бизнес - не моё. Я вообще планирую передать управление заместителям и стать пассивным владельцем акций. Пусть они работают, а я буду периодически контролировать. - Неплохая идея, - одобрил Нихат. Сейчас бы выпить воды, а то во рту пересохло. - Брось ты, - скривилась Ягмур, - это отвратительная идея. Возможно, щепетильность мужа в вопросе веры передалась и мне, но я не хочу оставлять бизнес в руках людей, которым не могу довериться. А ты появился как раз вовремя. - Вот как? - насторожился Нихат. Неужели вдова друга вознамерилась сбросить на его плечи не угодный ей труд? - Я передам тебе часть своих акций, включу в список руководителей компании, а ты станешь доверенным на время моего отсутствия. Что скажешь? Настороженность мужчины сменилась безотчётной радостью: в сложившихся обстоятельствах он уже и не мечтал получить более щедрое предложение, опережавшее его самые смелые ожидания. Похоже, удача сжалилась над пострадавшим от её холодности человеком, направив на верный путь. Если Нихат согласится сыграть роль доверенного лица Ягмур, то получит неограниченные возможности, причём не только денежные. Влившись в Стамбульские круги бизнесменов, мужчина начнёт своё дело с нуля, привлечёт состоятельных клиентов и привередливых спонсоров, наладит быт и избавится от необходимости постоянно лгать любимой супруге. - Нихат? - позвала женщина, так и не дождавшаяся ответа, - Или ты не уверен? Колеблешься с окончательным решением? Мужчина встрепенулся: - Нет, что ты. Просто получилось довольно неожиданно. - Ты прав. Ладно. Давай поступим так: я предоставлю тебе время на раздумья. Но не очень затягивай, а то я дама нетерпеливая. - Хорошо, Ягмур. Обещаю, что тщательно обдумаю твоё предложение. После этого Нихат ещё недолго побеседовал с вдовой школьного приятеля, чтобы его скоропостижный уход сразу после достижения цели не показался невежливым, и покинул офис. Уладив ещё кое-какие дела, мужчина успел вернуться домой до ужина. Однако вскоре вынужден был оставить семью, чтобы навестить отца, с которым не общался на протяжении последних десяти лет. - Ты уверен, что выдержишь встречу? У твоего отца своеобразный характер. К тому же, не думаю, что он сразу же примет тебя в доме, - поделилась сомнениями Пейкер, помогая мужу надеть чистый пиджак. Её слегка выпуклые серо-зелёные глаза, изящно сужающееся к подбородку лицо, угловатые губы, тёмно-русые прямые волосы со скошенной влево чёлкой, - всё казалось невероятно прекрасным даже спустя столько лет совместной жизни. Нихат отдал бы последние оставшиеся накопления, чтобы потеряться с красавицей-женой в этой простой комнате трёхкомнатной квартиры и укрыться в её нежных объятиях от любых невзгод. Но примирение со злопамятным Хильми Оналом могло принести ему пользу в грядущих начинаниях, поэтому мужчина выдал: - Мама сильно настаивала. Да и она права, по-моему. Наше молчание затянулось. Он всё-таки мой отец. - Тебе лучше знать, - поджала губы Пейкер. Видно, что она не разделяла мнения свекрови, но благодаря врождённому миролюбию не стала разжигать спор. Нихат поцеловал жену и попрощался с детьми. Дурук и Джем увлеклись настольной игрой, а маленькая Бихтер, кротким воробушком прижавшись к спинке дивана, внимательно следила за развлечениями старших братьев, поэтому дети почти никак не отреагировали на слова папы о том, чтобы они слушались маму в его отсутствие. Покинув здание, мужчина сел в такси, потому как продал свою машину, чтобы снять квартиру в Стамбуле, о чём, разумеется, умолчал перед Пейкер. Точнее, он соврал ей, что отдал автомобиль в ремонт ввиду очень серьёзных повреждений. Обращение же к услугам прокатного бюро обошлось бы Нихату недёшево, поэтому мужчина предпочёл более простой способ передвижения. Хотя ездить на общественном транспорте он пока не решился, несмотря на то, что это бы сэкономило половину его бюджета. Поравнявшись с огромным особняком, такси остановилось. Нихат расплатился с водителем и направился к входным дверям. Он понятия не имел, как завяжет беседу с человеком, который стал для него почти чужим. Если честно, мужчина вообще никак не продумал свою тактику поведения: то ли ему стоило выместить на отце гнев за те мучения, которые доставили сыну его ненависть и вечная подозрительность, то ли поблагодарить за бескорыстное желание раскрыть ослепшему от любви отпрыску глаза, то ли проявить хладнокровие и сдержанность. В итоге Нихат не успел толком сообразить, что ему следовало делать, так как перед носом распахнулась дверь. На пороге стоял настоящий папа-огр с болотными выпуклыми глазами, у которых хитро приспустились уголки, грубо обрубленный кусок роговицы торчал вместо носа, губы сложились в тонкую ниточку. Тёмные волосы едва тронула седина, припорошив пряди у висков. - Нихат? - слегка опешив, полушёпотом вымолвил Хильми. - Здравствуй, отец, - стараясь совладать с застлавшими взор слезами, пролепетал мужчина. Ему внезапно захотелось броситься отцу на шею и забыть о причинённых обидах за бокалом крепкого коньяка. - Проходи, - пропуская сына внутрь, отозвался старик. Нихат прошёл в дом, в котором провёл большую часть детства и юности. Приветливые лапы ностальгии едва не захватили мужчину. В столовой он заметил широкий стеклянный стол, судя по всему, недавно купленный, который был накрыт на двух человек. - Ожидаешь гостя, отец? – Ко мне заходил старый друг. Ты присаживайся. Нихат недоверчиво покосился на старика, вспомнив рассказ матери о новой пассии, но последовал примеру жены и обошёл ненужные расспросы стороной, заняв свободное место в кресле. Хильми опустился на край дивана. - Что же заставило тебя покинуть женское царство и предстать передо мной? Только не ври, что соскучился. Уехал на другой конец света и забыл об отце. Стыдно должно быть. - Мой бизнес потерпел потери. Возникшие после осложнения вынудили нас с Пейкер вернуться сюда. - Верно. В общем, что я и предполагал: мой оболтус-сын, как всегда, не справился с ношей, которую взвалил на свои плечи. Я ведь советовал занять должность в семейной фирме. Даже после твоего предательства протянул тебе руку, а ты не пожелал, глядя мне в глаза, признать, что я был прав: и в той мерзкой истории, и насчёт истинных намерений твоей покойной тёщи. - Я пришёл не для того, чтобы обсуждать прошлое, - грозным тоном проговорил Нихат. Но Хильми пропустил брошенную сыном фразу мимо ушей, настаивая на своём: - Правильно, вместо того, чтобы оказать поддержу отцу, ты встал рядом с Пейкер и её мамашей. У них, видите ли, было горе. Их непутёвая сестра и дочь опозорилась на весь Стамбул, застрелившись из-за слабохарактерного любовника. - О Аллах, тебе всё ещё не даёт покоя та ситуация? - Да, не даёт, - вскипел Хильми, - они опозорили меня, стоптали с грязью, сравняли с землёй, я тоже чуть не потерял свой бизнес. Лишился семьи. - Ясно, - Нихат резким рывком поднялся на ноги. - Куда ты собрался? - Если ты намерен продолжать в том же духе, то, ради всего святого, позволь мне удалиться. Я не выдержу, честное слово. - Разумеется, я продолжу, - Хильми тоже встал с дивана, уперев руки в бока, - ты увёз моих внуков за океан. Я не смог увидеть, как они растут. Не засвидетельствовал рождение внучки. - Если бы ты действительно дорожил внуками, ты бы мог увидеть их в любое время. И, к слову, это не я выгнал родного сына, повторно отказавшись от него. - Хорошо, оставим прошлое. Говори: зачем ты здесь? - грубо гаркнул Хильми. - Я ищу того, кто проспонсировал бы мой новый проект. - А, за деньгами, значит, пришёл? Ну так вот, милый Нихат: я долго ждал от тебя доброго слова, но, к сожалению, тщетно. И ты жди. Глядишь, может, тебе больше повезёт. - То есть ты отказываешь? И на что он рассчитывал, вняв мольбам матери? Что в этом чёрством и эгоистичном старике наконец-то проснутся отцовские чувства? Где уж там. Всё, что способно в нём пробудиться, так это бесконечная злость. - Благодарю за щедрость и бескорыстие, отец, - с издёвкой заключил Нихат и быстро зашагал к выходу. Хильми не проронил ни звука, позволив сыну уйти. У боковых ворот в тени деревьев Нихат уловил силуэт ярко-красного автомобиля. На капоте красовалась эмблема марки Бентли. Похоже, старый друг никуда не уехал, а, скорее всего, спрятался где-то в доме. Возможно, этот друг даже был женского пола. "Ай, тебе-то что, Нихат?", - мысленно спросил у себя мужчина и, не найдя чёткого ответа, вызвал такси.Бахар
Бахар начала привычное утро с традиционных процедур одевания, умывания и восседания за обеденным столом в кругу всех членов семьи Эрдал. В ожидании порции свежезаваренного кофе сидел господин Волкан, степенно перелистывая страницы утренней газеты, источавшей аромат не успевшей толком просохнуть типографской краски. Наверняка свёкор выискивал положительные отзывы о компании и недавних вложениях сына. Кюгю Эрдал, заняв положенное место по правую руку супруга, увлечённо рассуждала о новой коллекции сумок, поклёвывая салат. Присоединившаяся к завтраку Мине Караэль с лицом великого знатока выслушивала свою лучшую подругу. Бахар из последних сил сдерживала себя, чтобы не выйти из-за стола. Но правила приличия и кормление дочери не позволили женщине действовать по наитию. - Да, я видела эту коллекцию сумок в новом каталоге. Мне особенно приглянулась та, золотистая, со съёмными ремешками, - вещала Кюгю. - Чего же мы тогда ждём? Мы уже должны быть на полпути в бутик, - засуетилась Мине, - А то девицы Эндеров всё сметут на своём пути. Нужно поспешить. - Я хотела сказать то же самое, - радостно воскликнула Кюгю. - Видишь, у сестёр мысли сходятся, дорогая моя. Кюгю счастливо улыбнулась подруге и уже намеревалась встать из-за стола, обратившись к мужу: - Милый, ты же не против нашей утренней пробежки по магазинам? Волкан Эрдал не успел выдать устное позволение госпоже на шоппинг, потому что в стенах столовой прозвенел весёлый голос Лале Тайлар: - Доброе утро всем. Увидев знакомое лицо, Селин спрыгнула со стула и резвым зайчиком поскакала к прибывшей гостье: - Бабушка, добро пожаловать. Прекрасное лицо Кюгю распрощалось с беззаботной улыбкой, уступив место сурово сдвинутым бровям. Волкан резко отложил газету и устало вздохнул. - Селин, цветочек мой, давай, возвращайся к столу, еда остывает, - вмешалась Бахар, чтобы уменьшить количество вольт, подскочивших в атмосфере семьи Эрдал. - Лале, - поприветствовав гостью слабым кивком головы, недовольно бросила Кюгю. Лале Тайлар поцеловала внучку и, подведя обратно к столу, разместилась рядом с ней. От гостьи так и веяло величием и утончённостью. Внешность женщины напоминала известную актрису Хулью Авшар: такая же грация, с достоинством расправленные плечи, парящая походка; вкрадчивый и мелодичный голос, которым невольно тянет заслушаться; веющие царственным самоуважением черты, прямой и бесстрашный взгляд серо-голубых глаз; русые локоны, элегантно и со вкусом собранные сзади. Бардовому платью Лале, как и другим нарядам, была присуща изысканная простота. А то, что свекровь Бахар и родная мать Салиха считалась обладательницей утончённых манер, вообще могло свести любую представительницу высшего общества с ума. Вот, и Кюгю Эрдал умирала от зависти, каждый раз читая спокойствие и безмятежность на лице Лале. - Надеюсь, я не помешала семейной трапезе, - извиняющимся тоном проговорила женщина, бесцеремонно потянувшись за сырной нарезкой. Услужливая Бенсу мигом поставила гостье пустую тарелку. - Благодарю, милая. - Приятного аппетита, госпожа, - отозвалась служанка и поспешила вернуться в кухню. Бахар следила за темпом, с которым кушала дочь, при этом стараясь не упустить ни одного слова из перебранки нынешней и бывшей госпожой особняка. Её всегда забавляло то, с каким рвением две пожилые женщины кололи друг друга язвительными комментариями. - Не напрягайся, Кюгю, - миролюбиво сказала Лале, - я приехала, чтобы повидать невестку с внучкой. - С чего ты взяла, что я напряглась? - нервно хихикнула Кюгю, - Этот дом всегда открыт для страждущих и нуждающихся. - Конечно-конечно, а некоторые из них даже задерживаются надолго. Волкан Эрдал нетерпеливо закатил глаза. Бахар, заметив его движение, прикрыла рот рукой, чтобы её улыбка не привлекла всеобщее внимание. Тем временем никто из присутствовавших, в особенности Мине Караэль, не порывался прекратить завуалированную лицемерием беседу былых соперниц. Кюгю не осталась в долгу и перешла к более открытым оскорблениям: - Просто иногда страждущие превращаются в господ. А вот, чтобы вдовы удостаивались подобной милости, я не слышала. Лале молча отпила воду из хрустального бокала, чтобы выиграть время для составления идеального ответного удара. К облегчению напряжённых слушателей, Селин закончила завтрак и завалила гостью вопросами: - Бабуля, а ты привезла мне ту куклу, которая мне понравилась? И мы можем уже съездить в зоопарк? Ты обещала, что сделаешь это ещё в прошлые выходные. Я ждала всю неделю. У тебя же больше нет дел, правда? - Дорогая, успокойся, - Бахар погладила дочь по голове, - естественно, бабушка свозит тебя в зоопарк. Она за этим и приехала. - Вот как? Почему же вы сразу не сказали? - Если бы мы сказали, ты бы выскочила из-за стола, ничего не поев, - объяснила Лале. - Ну да, а мама бы потом меня отругала. И так постоянно говорит, что ем как воробушек. А что это значит, я не понимаю, - капризно повысив голос в конце предложения, закончила Селин. Бахар и Лале обменялись умилёнными выражениями, которые мгновенно прогнала очередная колкость Кюгю Эрдал: - Машалла, какое взаимопонимание между свекровью и невесткой. С младшей, поди, дела обстоят иначе. И внуков она рожать не желает. А в твоём положении только они и спасают, верно? - Что ты имеешь в виду? - удивилась Лале. - Да брось, сладкая, всем известны твои страдания. Бедняжка: наверное, нелегко засыпать в холодной постели. Мне-то такое не знакомо, у меня ведь под боком живой муж. Бахар еле-еле проглотила оливки, ощутив силу разрушения, вырвавшуюся изо рта госпожи. Лале же с достоинством королевской особы заметила: - А я, уж прости, не в состоянии разделить твоё чувство стыда за дочь, ведь её благовоспитанность оставляет желать лучшего: гуляет по клубам хуже парней. И неизвестно, в скольких кроватях Стамбула она переночевала. Даже Салих таким не был. Коварная ухмылка медленно сползла с губ Кюгю Эрдал, а щёки покрылись красными пятнами. Мине Караэль подавилась салатом и закашлялась. Лале торжествующе вздёрнула подбородок. Бахар мысленно позавидовала свекрови. Вот если бы и она умела не принимать близко к сердцу все, брошенные в её адрес оскорбления... Впрочем, это была бы уже совсем другая Бахар, не способная подавить истинные чувства в угоду требованиям властного супруга. Волкан с грохотом положил столовые приборы на тарелку: - Довольно! Если вы не нашли другого места, чтобы вести свои бессмысленные и беспощадные словесные войны, тогда лучше замолчите прямо сейчас. Свёкор подал невестке сигнал, и та сразу же среагировала, взяв дочь за руку. Несмотря на разъедавшее нутро любопытство, ведь, судя по всему, обеим госпожам достанется от хозяина дома далеко не сладкое, Бахар увела девочку подальше от разборок взрослых, пожелав на прощание: - Доброго дня. Ей не удалось узнать, чем же всё-таки завершились утренние дебаты, потому что сразу после завтрака женщина отправилась в салон красоты. Проведя полдня в подготовке к благотворительному показу мод, на который получила приглашение ещё месяц назад, Бахар наконец собралась. В качестве вечернего наряда она выбрала облегающее индиговое платье чуть ниже колена, украшенное едва заметными цветочными узорами и стразами, звёздной пылью разбросанными по ткани. Его рукава, открывающие плечи причудливыми вырезами, напоминающими изгибы непокорных волн, хрупкими крыльями из тончайшего кружева свисали вниз. Бахар по привычке собрала волосы в пучок из жгутов. - Вы выглядите потрясающе, - восхищённо выдохнул Бехлюль, распахнув для госпожи задние двери автомобиля. На секунду женщина растерялась, поскольку никто из сотрудников никогда не решался обсуждать с хозяевами вопросы, отдалённые от работы. А с водителями она вообще почти не разговаривала, изредка указывая маршрут и раздавая необходимые указания. К тому же, большая часть комплиментов традиционно исходила от полных притворства бизнес-партнёров свёкра на званых ужинах и их фальшивых спутниц жизни. Слова же Бехлюля прозвучали вполне бесхитростно, и Бахар, не привыкшая к столь ярким проявлениям искренности, вместо того, чтобы выразить благодарность, лишь недовольно съязвила: - Я плачу тебе деньги не за двуличную похвалу и подхалимство. - Я вовсе не, - запротестовал Бехлюль, но женщина резким движением руки заставила его замолчать: - Довольно болтовни. Пора выезжать. Давай же. После этого, по-королевски вскинув голову, женщина молча забралась в автомобиль. Показ мод проходил в художественном центре Pera Museum, который был открыт в 2005 году в здании отеля "Бристоль". Приказав водителю не возвращаться раньше десяти часов вечера, Бахар нацепила на себя маску учтивости. Пройдя в основной зал, женщина наткнулась на пару-тройку знакомых, которых бы с удовольствием проигнорировала, и вынужденно поддержала с ними светскую беседу о всяких глупостях. Ещё ступив на порог музея, женщина ощутила, как пучины ада разверзлись прямо у её ног. Она не переносила места скопления богатых и высокомерных представителей Стамбульской знати, а лживые приветствия светских львиц, их богатых папочек и мужей наводили на неё смертную тоску, к которой зачастую примешивались чувства брезгливости и омерзения. Если бы не негласные обычаи, Бахар ни за что на свете бы не посетила это мероприятие. Как и многие другие. Однако в основе идеи о проведении модного показа лежала благая цель, что также не могло удержать госпожу Эрдал в стенах огромного особняка, в котором каждый угол пропитался её несчастьем. Ах, как же низко опустился отец Бахар, позволив дочери покрыть долги навязанным против воли замужеством. - Поверить не могу, это же Элиф Дюпьер, - не сводя заворожённого взгляда со сцены, заговорила соседка слева, - Вот так сюрприз. Настоящее триумфальное возвращение. Как же она похорошела. - Элиф Дюпьер? - с трудом вырвавшись из тумана горьких воспоминаний, переспросила Бахар. - Ну да, очень известная модель. Турчанка. Начинала на родине, а потом переехала во Францию. Удачно вышла замуж. Теперь, видимо, решила вернуться. А, может, просто выполняет свою работу. Бахар не проявляла интерес к сфере моды, довольствуясь врождённым чувством стиля при выборе одежды, украшений и интерьера. Остальное совершенно не волновало женщину. Еле высидев показ до конца, Бахар незамедлительно вскочила с кресла и рванула к выходу, намереваясь поскорее покинуть мероприятие. Ей приглянулось два красных платья. Надо сообщить Эсме, чтобы та купила их, а деньги перевели в фонд по защите исторического наследия. Вырвавшись за пределы светского раута, Бахар вздохнула полной грудью. Но, не увидев свою машину у дверей, госпожа Эрдал насторожилась. - Боже мой, - раздался женский голос из-за угла, - сколько же лет прошло. Невероятно. А теперь мы стоим здесь, в этой самой точке времени и пространства. Бахар повернула вправо и застала своего водителя увлечённым разговором с той самой манекенщицей, о которой упомянула любительница моды, сидевшая слева. - Точно. В последнее время происходит много невероятных вещей, - согласился Бехлюль. - Ты очень изменился, - подметила собеседница голосом, полным печали. - Правда? - голубые глаза водителя зажглись светом удивления, - Тебе показалось. Я прежний Бехлюль, поверь. Кстати, я мог бы подвезти тебя до дома, если хочешь. - Ты и забота? Я же говорю, что изменился. Но нет, спасибо. Я уже вызвала такси. Оно вот-вот подъедет. Бехлюль бросил мимолётный взгляд на дорогу, и его лицо вдруг испуганно вытянулось. Элиф проследила за взглядом мужчины и неловко отступила назад: - Мы просто... старые друзья. - Элиф, это не, - попытался уточнить Бехлюль, но Бахар вновь не дала ему договорить: - Почему я вынуждена ждать автомобиль, когда мой водитель прохлаждается в компании красивых моделей? Выглядит непрофессионально, господин Хазнедар. - Вы же сказали, не приезжать раньше десяти, а сейчас только без пятнадцати десять, - мужчина сразу же ударился в оправдания. Элиф Дюпьер едва не открыла рот от изумления. Неужели Бахар высказала претензии чересчур сурово? Ну и что? Бехлюль не имел права противоречить ей. Ещё и осмелился предлагать свои услуги в рабочее время. Просто наглец. Бехлюль, осознав допущенную оплошность, поспешил к машине, припаркованной на заднем дворе. Элиф пожелала госпоже и её водителю доброй ночи, села в подъехавшее к зданию такси и удалилась. - Если подобное неуважение повторится, я сочту это за дерзость и буду вынуждена тебя наказать, - поравнявшись с автомобилем, заявила женщина. Она поняла, что за самоуверенный фрукт стоял перед ней ещё при первой встрече в кондитерской. И почему из миллионов людей Селим нанял именно его? - Госпожа Эрдал, я не маленький мальчик, чтобы меня наказывали, - раздражённо дёрнув за ручку задней двери, вымолвил Бехлюль. Бахар устало потёрла висок и обессиленно опустилась в сиденье. Она настолько вымоталась, что была не в состоянии препираться и спорить. Поэтому весь оставшийся до особняка путь сопроводила полная тишина.