Джемиле
После тщательной подготовки, на которую Ферхат бросил все свои нелегальные силы в лице нескольких хакеров и фальсификаторов, Джемиле приступила к обязанностям прислуги в особняке Эрдалов, используя имя со своего поддельного удостоверения личности. Представившись как Мелек Байсал, женщина не постеснялась упомянуть о своём огромном опыте, подкрепив всё заранее подготовленными отзывами былых работодателей из Германии. Ферхат настоял на том, что сохранение действительных фактов из биографии и сопряжение с заграничной жизнью уменьшат эффективность разведывательной деятельности приближённых Салиха Эрдала, поэтому Джемиле поделилась с госпожой Бахар душещипательной историей гибели любимого супруга, сославшись на столь трагичное событие как на основной стимул возвращения в родной Стамбул. Однако, вопреки чаяниям новоприбывшей, хозяйка дома лишь сочувственно покачала головой и сбросила на другую представительницу прислуги дальнейшие разъяснения. Бенсу, следуя строгим указаниям госпожи, ввела Джемиле в курс излюбленных блюд, объяснила правила поведения с семьёй, кратко рассказала про всех его жителей, провела небольшой тур по комнатам и показала место положения моющих и чистящих средств. - На этой же территории расположен второй дом, но твои услуги требуются пока только здесь, - вскользь упомянула Бенсу. Джемиле тут же навострила уши, потому что не должна была упустить ни малейшей детали относительно его обитателей. - Второй дом? Что это значит? - Я тебе уже говорила, что семья господина Салиха живёт вместе с семьёй госпожи Бахар. Только её мать с дядей, двоюродным братом и младшей сестрой разместились в отдельном доме, чтобы не создавать столпотворение. Джемиле ненавязчиво постаралась накренить беседу в сторону основного действующего персонажа здешних мест: - И что? Господин Салих доволен тем, что все родственники собрались вокруг него? - Ему почти всё равно. Тем более, что господин Салих проводит больше времени в Анкаре, чем в Стамбуле. - Странно, почему он решил поселиться именно в этой части страны? Постоянные перелёты туда-сюда и, считай, жизнь на два города не кажутся лёгкими вещами. Бенсу безразлично пожала плечами: - Нас не должно это волновать. Наша забота заключается в том, чтобы обслуживание проходило на высшем уровне. Особенно важен завтрак. Он представляет собой особый ритуал единения перед тем, как каждый из членов семьи отправится по своим делам. - А каково вообще прислуживать столь влиятельной семье? Страшно, волнительно, утомительно? Как? - По-разному. Но ты скоро сама всё узнаешь. Джемиле едва не скривилась от раздражения: ей попался закостенелый фрукт. Буквально каждое слово приходится клещами вытягивать. Нет, Бенсу никак не развести на раскрытие любопытной информации. Придётся найти более сговорчивого человека, который бы с радостью выложил ей все тайны Эрдалов на блюдечке. - Ладно, мне пора идти. Я должна помочь маме по хозяйству. Она трудится в соседнем доме. Оставляю госпожу Бахар на тебя и передаю кухню в твоё полное распоряжение. Ты кажешься трудолюбивым человеком, так что, думаю, проблем не возникнет, и господин Салих одобрит твою кандидатуру. - А разве не с его согласия я получила разрешение на работу в этом доме? - поразилась Джемиле. Бенсу вздохнула: - Видишь ли, несмотря на то, что его супруге предоставлена полная свобода действий, последнее слово всегда держится за господином Салихом как за полноправным владельцем особняка. - То есть, если я ему не понравлюсь, я могу потерять работу? - Не волнуйся, - ободряюще улыбнулась Бенсу, - Всё будет хорошо. Господин Салих, конечно, очень придирчив и привередлив, но в то же время учтив и никогда не станет выгонять нужных людей просто так. Интересно, кому же её учтивый хозяин перешёл дорогу, чтобы пострадавшие захотели окунуть непроверенного и неопытного шпиона в корзину с его грязным бельём. Впрочем, из непродолжительного разговора нельзя толком вывести, действительно ли владелец дома хранит жуткие тайны, или его враги поверили в сказки, сочинённые ими самими. Пожелав Бенсу лёгкой работы, Джемиле отправилась в кухню, чтобы заварить чай. Коллега посоветовала всегда держать чайник с горячей жидкостью наготове, потому что доподлинно неизвестно, кто заявится в качестве гостя через минуту. Засыпая заварку в верхний ярус, женщина сосредоточенно размышляла над тем, как бы ей подобраться к Салиху. Подставной прислуге выделили достаточно времени на то, чтобы осуществить задуманное, но Джемиле не привыкла играть в сыщика, и оттого дрожала от напряжения и страха возможного провала. Кроме того, она мечтала поскорее выполнить свою часть сделки, чтобы избавиться от Ферхата и его мерзких манипуляций. Крутясь у плиты в ожидании момента, предвещающего закипание воды, Джемиле не обратила внимание на шарканье обуви по ламинату, но даже не вздрогнула от неожиданности, когда в тишине прогремела просьба: - Бенсу, дорогая, завари, пожалуйста, кофе, а то я скоро от безделья совсем рехнусь. Ненавижу дни, когда госпожа отсиживается в четырёх стенах. Я теряю выездные баллы. - Я сейчас же заварю, господин, - не поворачивая головы, пообещала Джемиле. - Ай да, ты что, шутишь? Какой из меня господин? - усмехнулся мужчина. Джемиле взяла в руки чашку и наконец обернулась, чтобы достать из подвесного шкафа турку, но уронила сосуд для питья, увидев перед собой Бехлюля. Прошло столько лет, а она узнала его с первого взгляда, как будто вовсе не покидала дом Зиягилей и не находила приют в чужой стороне. Мужчина тоже озадаченно выпучил глаза и медленно проговорил: - Постой, ты не Бенсу. Ты... Джемиле? Женщина потеряла дар речи, не понимая, происходило ли всё на самом деле или же являлось жестокой игрой её воображения. Из оцепенелого молчания обоих вывел упрямый свист чайника, крышка которого нетерпеливо подскакивала вверх-вниз. Джемиле подбежала к конфорке и умелым движением прекратила подачу электричества. - Я устроился сюда на работу водителем, - непонятно зачем вставил Бехлюль. Джемиле было плевать, каким образом и по какой причине этот белобрысый наглец оказался поблизости, поэтому она грубо отчитала его: - Не трать своё время на любезности с местной прислугой. И кофе от меня не жди. Ты и плевка в лицо не заслуживаешь. - Тебе лично я ничего не сделал. За что ты меня презираешь? - повысив голос, спросил Бехлюль. Джемиле настойчиво проигнорировала его вопрос, сосредоточившись на завершающей стадии приготовления чая. И он ещё спрашивает? Если бы самовлюблённый тип не попался за совершением греха, а на совесть Бешира не свалился бы тяжкий груз, он бы ни за что не покинул дом, в котором вырос, и не ринулся бы в море, чтобы найти покой. Страшная болезнь не уничтожила бы его и без того слабое здоровье, и лицемерные представления, разыгрываемые двумя бесстыжими любовниками, не сумели бы подвести несчастного к могиле. Бехлюль бросил холодное замечание, шагнув к выходу: - Я не стану спрашивать тебя о том, почему ты назвалась ненастоящим именем. Но и ты не выдавай моё прошлое. - Как ты...? - подняв пару вопрошающих глаз на Бехлюля, начала Джемиле. Опережая ход её мыслей, мужчина поспешно добавил: - Слышал, как начальник охраны отчитывался господину Салиху о твоём прибытии. Мелек Байсал. Кажется, это имя он назвал. Джемиле молча кивнула. Не было смысла скрывать то, что, к сожалению, слишком быстро выплыло на поверхность. Проклятье, случилось именно то, чего так опасалась женщина: появиться в особняке Эрдалов, изображая другого человека, и попасться на первых же минутах. - Ты правда никому не скажешь? - Джемиле с трудом верилось во внезапную благочестивость Бехлюля, и она была обязана убедиться, что он не блефовал. - Если и ты не скажешь, - повторил мужчина и покинул кухню. Встреча с ним выбила Джемиле из колеи на пару минут, но она с мастерством настоящего профессионала преодолела волну шока и полностью сосредоточилась на порученной ей миссии по поиску компромата. Бехлюль поклялся, что не выдаст её, а большего женщина и не требовала от переменчивой судьбы. Протерев столовые приборы и вычистив ламинат до блеска, Джемиле переместилась из кухни в гостиную. Там, согласно продиктованным свыше инструкциям, она протёрла пыль и пропылесосила. Когда Бахар вышла на улицу, оставив работу Джемиле без тщательного наблюдения, женщина поднялась на второй этаж. Взяв щётку для смахивания пыли, она тихо забралась в кабинет Салиха, несмотря на отсутствие точных сведений относительно того, что именно ей следовало искать. Кабинет был выполнен в классическом стиле: мебель из натуральных материалов, кожаная обивка, отделка элементов из ценных пород камня, огромная хрустальная люстра, орнаментальный ковёр. Использованные в оформлении природные оттенки глубокого синего доминировали в интерьере и свидетельствовали о стабильности и приверженности к традициям обладателя кабинета. Оторвавшись от лицезрения выставленной напоказ роскоши и богатства, Джемиле просмотрела книжные полки, изучила содержимое тумб и добралась до письменного стола. По большей части ей попадались толстые папки документов, в которых были зафиксированы данные, далёкие от понимания женщины, сводки экономических новостей, раритетные издания книг зарубежных авторов в оригинале, распечатки диаграмм и результаты социальных опросов. Уже отчаявшись наткнуться на что-то действительно стоящее, Джемиле с силой распахнула нижний ящик. В нём лежали стопки старых газет и коробки нюхательного табака. Вытащив всё содержимое, женщина прощупала дно, чтобы наверняка увериться, что внутри не осталось посторонних предметов. Однако у дальней стенки руки ощутили неровность и обнаружили какую-то преграду. Джемиле опустилась на колени и с щепетильностью вора, не желающего упустить драгоценность стоимостью в миллионы долларов, провела пальцами по углам ящика. Слегка надавив на края, она подцепила ногтями деревянную досточку и вытянула её наружу, освободив потайное место. - Бинго! - радостно прошептала Джемиле, гордясь ценной находкой, которую ей удалось раздобыть за первые сутки пребывания в доме Эрдалов. Выходит, женщина была не столь безнадёжна, как полагала. После обнаружения потайного дна взору Джемиле предстал металлический сундучок, на крышке которого болтался прикреплённый к ручке замок. Девушка повторно осмотрела ящики стола, стараясь отыскать ключи или их слабое подобие, но из коридора донёсся голос госпожи Бахар: - Мелек, где ты? Испуганно вздрогнув, женщина запихнула вещи обратно и поднялась на ноги, схватив заваленную на пол щётку. - Я здесь, госпожа, - отозвалась Джемиле, смахивая пыль с поверхности стола. Через секунду двери кабинета открылись, и стройный силуэт госпожи застыл на пороге. - Сделай два кофе для меня и моей гостьи, - приказала хозяйка. - Хорошо. Бахар потянулась к дверной ручке, чтобы закрыть за собой дверь, но остановилась на полпути и проронила грозным тоном: - И больше не смей заходить в кабинет моего мужа. - Я просто протирала пыль, госпожа. – Мне нет до этого дела. Но вот Салих не любит, когда в его отсутствие кто-то заходит сюда. - Ясно. Я поняла, госпожа. Переведя дыхание, Джемиле спустилась на кухню, не выпуская из головы образ металлического сундучка. Интересно, какие мерзкие дела Салиха Эрдала хранятся за его твёрдым корпусом. Жаль, что госпожа появилась так некстати и женщина не успела открыть сундук. Убедившись, что Бахар отвлеклась на принятие гостьи, Джемиле набрала номер Ферхата. Ей не терпелось поскорее поделиться с ним новостями о произошедшем и посоветоваться о том, как следовало поступить. Мужчина ответил на звонок после трёх затяжных гудков: - Что, уже успела по мне соскучиться? Я знал, что ты не сможешь надолго расстаться со мной. - Мне не до твоих глупых шуток, - прошипела Джемиле, - Я кое-что нашла. - Так быстро? Ты уверена, что не сотрудничала с представителями разведки ранее? - Ферхат, будь немного серьёзнее. - Ладно, - более суровым голосом отозвался мужчина, - Что у тебя? - В кабинете Салиха есть какой-то ларец. Он закрыт на замок, ключа нигде нет. Мне кажется, в нём лежит что-то важное, раз ради него в ящике проделали потайное дно. Ферхат восхищённо присвистнул: - Вай бэ, вы только взгляните на эти дела. - Что мне делать? Подождать до вечера и снова пробраться в кабинет, чтобы забрать сундук? Или попробовать найти ключ? - Забирать из кабинета ничего нельзя. Если Салих кинется к своей любимой игрушке, а её там не окажется, подозрения сразу падут на тебя. Новый человек в доме и всё такое. А ключ в любом случае необходимо найти. Но спешить не стоит. Риск попасться слишком велик. Тем более, что к вечеру там собирается больше народа. Если же не получится с ключом, попробуй взломать сундук. - Но как? Я не умею. - Придумай что-нибудь. - Честно говоря, мне не верится, что наш план выгорит. - Главное, не паникуй и не спеши, чтобы тебя быстро не разоблачили. Остальное придёт само. Но не прекращай поиски, найдя единственную зацепку. И помни: от твоего успеха зависит счастливое воссоединение матери с её сыном. Мальчик наверняка тоскует по ней. Джемиле сжала руки в кулаки. Если бы Ферхат сейчас стоял рядом, она бы дикой кошкой расцарапала его наглую физиономию. - Мелек, мы уже заждались. Где наш кофе? - послышался недовольный возглас госпожи. - Мне пора возвращаться к обязанностям домработницы. До связи, - протараторила женщина и сбросила вызов. После телефонного разговора с Ферхатом Джемиле стало легче определиться с планом дальнейших действий и уверовать в собственные силы. Если уже сейчас ей удалось откопать необходимые составляющие компрометирующего материала, то её миссия не затянется надолго. Приготовив кофе, женщина направилась в гостиную, но чуть не разлила его, различив в лице гостьи знакомые черты Пейкер Онал. Сдержав нервную дрожь в коленях (и с чего вдруг перед ней точно лесные грибы вырастают неприятные фигуры из прошлого?), Джемиле поставила чашки на журнальный столик. Пейкер заёрзала в кресле, признав в прислуге болтливую любительницу сплетен, некогда доставившую немало беспокойства её праведной сестрице. - Аллах, только бы она меня не выдала, - мысленно помолилась Джемиле, поскольку не представляла, как много Бахар поведала гостье о новой работнице. Словно различив её немые мольбы на ментальном уровне, Пейкер поприветствовала женщину почти безразличным взмахом головы. Джемиле, поддавшись рефлексу вежливости, пожелала собравшимся приятного аппетита и стремительным шагом проследовала на кухню, чтобы исчезнуть из всеобщего поля зрения.Пейкер
Пейкер приехала к Бахар, чтобы продолжить написание семейной картины, однако не застала Салиха дома. Она собиралась избежать траты времени на вежливости и любезности, прописанные этикетом, и уже приготовилась проститься с заказчицей, когда симпатичная женщина тридцати лет с вьющимися тускло-медными локонами внесла в гостиную поднос с кофе. Пейкер словно пронзила молния, едва образ представленной ей служанки Мелек совместился в голове с чертами дочери госпожи Шайесте и господина Сулеймана, которые некогда принадлежали к числу верных лизоблюдов семейства Зиягиль. Хотя, вроде бы, со стороны они казались порядочными, простыми, искренними и скромными трудягами, не покладая рук работавшими во благо будущего Джемиле. Кто бы мог подумать, что её будущее так странно пересечётся с настоящим самой Пейкер? Или женщина обозналась, уступив непробиваемому напору распалённых фантазий. С другой стороны, персона Джемиле не представляла для Пейкер никакого интереса, поэтому она с радостью переключила своё внимание на приветливую болтовню госпожи Бахар, которая выступила резким контрастом той заносчивой и высокомерной речи, которая вылетела из её пухлого рта в первый день работы над портретом. - Прошу прощения, что мой супруг не счёл нужным поставить вас в известность о своей очередной командировке, - извинилась хозяйка дома, - Но в этот раз он не задержится в Анкаре надолго. Вернётся уже к вечеру. - Ничего страшного. Я продолжу портрет тогда, когда вам будет удобно. - Конечно. А вы что же, знакомы с моей новой домработницей? Пейкер с трудом проглотила горячий напиток и настороженно покосилась на собеседницу: - С чего вы это взяли? - Не знаю, мне почудилось, что вы подозрительно переглянулись. А она не слишком умна для жены рядового политика? Впрочем, что за вздор! Пейкер не собиралась отчитываться перед госпожой, с которой не была знакома достаточно близко, чтобы впадать в саморазрушительные откровения. Закинув ногу за ногу, она скромно выдала: - У вас чересчур богатое воображение. Бахар отрывисто рассмеялась: - Я просто пошутила, дорогая. Не стоит обижаться. У нас и без прислуги полно общих знакомых. – Да, правда. Мир тесен. Что сказать? - Скажите, как бы вы отреагировали, если бы Нихат Онал вдруг представил к вам личного телохранителя, который бы следовал за вами по пятам двадцать четыре часа в сутки. - Вы недовольны заботой господина Салиха? - Навязанная забота хуже подхалимства. Похоже, госпожа обладала чрезмерной свободолюбивостью и не очень жаловала старания супруга по обеспечению защиты её бесценной жизни. Что за странная женщина? - Я считаю, - Пейкер поспешила вступиться за хозяина дома, - что это показывает, насколько сильно Салих Эрдал беспокоится о безопасности своей супруги. И вообще, удивительно, что спутница члена парламента до сих пор обходилась без охраны. У меня такое просто в голове не укладывается. - Ну, на светских мероприятиях или событиях, приуроченных к политической деятельности Салиха, обычно меня окружает до десяти телохранителей. Но о постоянной подоплёке речь не заходила до определённого момента. - Какого же, если не секрет? - К чему уже скрывать, когда весь город гудит. Раньше этот телохранитель работал моим водителем, но после того, как он защитил меня от вора, пробравшегося в магазин, то его повысили до столь уважаемого звания, - саркастически отметила Бахар. - Что вы говорите? - поразилась Пейкер, - То есть грабитель посмел на вас напасть? - В его оправдание могу заявить, что он явно был не в курсе того, кому угрожал. Но Бехлюль всё уладил, слава Аллаху. Минутку, она только что произнесла то самое имя? Пейкер безотчётно подалась вперёд, одолеваемая жгучей волной любопытства: - А фамилия вашего новоиспечённого телохранителя случайно не Хазнедар? - По-моему, да. А что? Умоляю, не говорите, что вы и его знаете. Пейкер закусила нижнюю губу, пытаясь разрешить образовавшуюся дилемму: стоило ли раскрывать все карты перед мало знакомым человеком, или всё-таки в том, чтобы поделиться частью прошлого, не было ничего зазорного. Пока женщина решалась, как ей поступить, Бахар мысленно сделала нужный вывод и завалила гостью вопросами: - Неужели? Как вы познакомились? Насколько тесно вы общаетесь? Он ведь не забрал прямо у вас из-под носа любимые сладости вашей дочери? Поддерживаете ли вы связь по сегодняшний день? Пейкер едва не впала в ступор, оказавшись под завалами пытливых стрел госпожи. - Простите, - видимо, осознав свою бестактность, встрепенулась Бахар, - обычно я не интересуюсь личной жизнью окружающих. Но Бехлюль ещё и мой сотрудник. Поэтому я обязана знать. - Я понимаю. Но на самом деле рассказывать особо нечего. Мы дружили с Бехлюлем по молодости, но расстались. Потом моя сестра, Бихтер, да упокоит Аллах её душу, вышла замуж за его дядю. - Вашу сестру звали Бихтер? Я где-то слышала это имя. Да-да, - нахмурившись, Бахар принялась вслух распутывать клубок столичных слухов десятилетней давности, - Кажется, она была втянута в какой-то скандал. Вроде как, опозорила семью... Но каким образом? Я точно не припоминаю. - Скандал действительно имел место, - избрав довольно уклончивый путь, призналась Пейкер, - но, если вы не против, я не хочу затрагивать эту тему. Она немного неприятная. - Ну что вы? Я не желаю доставлять вам неудобства. - К тому же, вы запросто можете спросить о деталях у своих соседей. – Зиягилей? – Как я сказала ранее, моя сестра стала женой дяди Бехлюля, который известен Стамбульскому обществу как Аднан Зиягиль. - А, его жена ведь покончила с собой. Наверное, это и была ваша сестра. - Верно, - с грустью отозвалась Пейкер, - Но те дни остались в прошлом. Уже настолько далеко, что кажется, будто и вовсе ничего не случалось. Только вот боль от потери, которую испытала Пейкер, являла собой саму реальность. Как и разочарование сестры, оставшейся наедине со своим бесконечным горем и сломленной под натиском всепоглощающей, но трагичной любви. Пейкер сжала подложенную под чашку салфетку, чтобы унять крики совести, невыносимой арией выдалбливающие огромные дыры в сердце, словно разъярённый дятел, доведённый до исступления. Женщина осуждала себя за то, что оставила младшую сестру в потерянном состоянии, доверив неумелым рукам эгоистичной матери. Хотя Фирдевс Йореоглу тоже получила заслуженное наказание. Как бы Пейкер ни старалась убедить себя в том, что вина за случившееся лежала исключительно на безжалостной судьбе, ей не удалось избавиться от чувства частичной причастности к катастрофе. Или она и впрямь была неминуема. Обратив внимание на стрелки настенных часов, отодвинувшихся от полуденной разметки на достаточное расстояние, Пейкер поспешила избавиться от не свойственных холодной натуре Бахар проявлений нескромной любознательности и отправилась в автомобильный салон, в который, согласно её смелым предположениям, Нихат мог отдать свою машину на ремонт. Разумеется, женщина безоговорочно доверяла своему мужу, но ей трудно было вытравить из памяти его запутанные слова относительно положения финансовых дел и благополучия его американской фирмы. К тому же, своим маленьким вмешательством она всего-навсего стремилась оказать Нихату помощь и сэкономить время на ненужные разъезды, чтобы выяснить, на какой стадии находился ремонт купленного пять лет назад мерседеса. - Добрый день, госпожа. Чем я могу вам помочь? - вежливо поприветствовал молодой человек, почти мальчик, которому на вид можно было дать не больше шестнадцати, когда Пейкер энергичным вихрем влетела в салон. - Здравствуй. Мне бы хотелось узнать, как продвигается техническое обслуживание чёрного мерседеса модели Benz GLA-Class 2015 года выпуска. - Простите, - неловко опустив глаза, как бы извиняясь за свою неопытность, проронил юноша, - я сейчас же спрошу у старших мастеров. Они пока меня не допускают до серьёзных манипуляций, поэтому я занимаюсь заменой мелких деталей. - Хорошо, я подожду здесь. Парень скрылся среди внушительных размеров массы расставленных по периметру автомобилей. Пейкер потопталась у выхода, не зная, чем занять себя в период ожидания. К счастью, женщине не пришлось ждать ответа долго, однако то, что она услышала, совсем её не успокоило. - Вы спрашивали про Mercedez-Benz GLA-Class чёрного цвета, правильно? - уточнил вышедший Пейкер навстречу более зрелый мужчина, одетый в тёмно-синий комбинезон, на ткани которого виднелись подтёки мазута и разводы от машинного масла. - Да, мой супруг, Нихат Онал, должен был обратиться к вам и оставить машину около двух недель назад. - Мне очень жаль, госпожа, но такой господин к нам не обращался. И автомобиль указанной марки никто сюда не привозил. - Как? Вы уверены? - чуть ли не заикаясь выпалила Пейкер. - Абсолютно точно. - Может, вы просто забыли... Пожалуйста, проверьте ещё раз, - взмолилась женщина. Факт отсутствия машины в стенах автосалона заставил её душу нырнуть в пятки. Если муж действительно не привозил машину на ремонт, то куда же она подевалась? Несмотря на застывший в недовольной усмешке рот, сотрудник салона всё-таки перепроверил имеющуюся информацию, спросив остальных коллег. Когда же все дружно подтвердили его версию, Пейкер поблагодарила мужчин за честность и медленно вышла на улицу. Неужели господин Онал оказался прав, когда завёл разговор о банкротстве? Нет, это невозможно. Конечно, в мире вложений и финансов всегда не хватало стабильности, но Нихат не посмел бы скрывать от любимой жены факт разорения построенной собственным трудом компании. Или всё же посмел? Терзаемая свирепой стаей сомнений, женщина решила окончательно прояснить ситуацию и через полчаса пребыла в центральный банк, чтобы проверить состояние турецких счетов. Однако свободный на тот момент операционист воспротивился воле женщины: - Прошу прощения, госпожа Онал, но то, о чём вы просите, противозаконно. Я не уполномочен раскрывать активы вашего супруга без предоставленного им разрешения. - А с чего вы взяли, что он не в курсе? - с напускной уверенностью бросила Пейкер. Этот противный банкир представлял её последнюю надежду на правду. Если мужчина не клюнет на протянутую наживку, женщине придётся придумать более действенный план. - Видите ли, - расплывшись в слащавой улыбке, протянул работник банка, - я не первый год здесь работаю и хорошо осведомлён о любопытстве представительниц прекрасного пола. Вы не поверите, сколько слёз и мольбы видели эти стены, когда сходящие с ума от ревности жёны пытались выпытать, на что их благоверный потратил последние шестьсот тысяч долларов. Что ж, похоже, Пейкер попался несговорчивый упрямец. Обычно она предпочитала не верить в наличие у окружающих тёмных сторон, но в этот раз почти молилась, чтобы сидевший перед ней человек проявил свою темноту в полной красе и поддался алчности. Женщина глубоко вдохнула, как будто спортсмен, готовящийся исполнить финальный прыжок в воду, и достала из кошелька купюры, общим счётом составляющие две тысячи лир. - Госпожа, помилуйте, - не сводя хищного взгляда с разноцветных бумажек в руках Пейкер, воскликнул операционист, - Что за позор? Уберите это, ради Аллаха! Пейкер пропустила его плохо сыгранные восклицания мимо ушей и осторожно положила деньги на поверхность стола: - Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы мы обошлись без слёз и стенаний. Лицо мужчины залила краска стыда, хотя его руки уже потянулись к купюрам в страстном порыве скорейшего обладания. Прикрыв лиры стопкой документов, он ослабил галстук и выдал своего клиента с потрохами: - Мне известно, что счета господина Нихата, мягко говоря, находятся в плачевном состоянии. Везде по нулям, поэтому возникли трудности с налоговыми службами, и как следствие доступ к средствам был приостановлен на неопределённый срок. Ваш супруг пытался погасить некоторые долги иностранным партнёрам через наши услуги, однако этого не хватило, чтобы покрыть хотя бы половину. Также господин Нихат продал часть своего турецкого имущества, чтобы снять квартиру для семьи и... Пейкер схватилась за сердце и медленно опустилась в кресло. Операционист с энтузиазмом заядлого болтуна продолжал докладывать ей о жалком положении мужа, но женщина не вслушивалась в монотонное бурчание его голоса, погрузившись в пучину страданий. Пейкер не беспокоило подтверждённое разорение, наличие проблем с налоговой и вереница непокрытых долгов. Даже замороженные счета казались ей мелкой сошкой на фоне масштабности личного покоя Нихата, который нарушили незакрытые финансовые вопросы. Несчастный супруг, не желая утруждать любимую и нагружать её хрупкие плечи тяжестью собственных неудач, словно боролся против несправедливости всего мира в одиночку. Бедный, как он выдержал столько времени и не раскрылся? Вырвавшись из сострадательных мук, Пейкер набрала номер Нихата. После трёх продолжительных гудков наконец раздался его усталый тон: - Дорогая, я сейчас немного занят. Давай поговорим обо всём дома. - Да, только ответь мне на один вопрос. - Целую, милая. Всё потом, - заключил Нихат, и далее последовал гудящий шум прерванного звонка. Женщина в растерянности поднялась на ноги и, пожелав работнику банка удачного дня, покинула его кабинет. - Что происходит, Нихат? Почему ты скрываешь от меня…? - пробубнила Пейкер, осознавая, что, невзирая на недосказанность, остановилась в шаге от вожделенной истины.