Джемиле
- Дорогая, я уже начинаю забывать твоё лицо. А для матери нет ничего страшнее, чем это, - в телефонную трубку причитала мама Шайесте. - Я тысячу раз говорила, что офисная работа - это не твои тарелки да чашки, - поливая кустистые розы в саду и придерживая смартфон правым плечом, оправдывалась Джемиле, - Каждый день приходится перепечатывать сотни документов и чертить графики в экселе. И я никак не могу вырваться, правда. Начальник без меня и шагу ступить не в состоянии. - Да, я наслышана о его беспомощности и суровости. Даже на праздники не даёт отгулов и выходных. И вообще, не нравятся мне эти западные порядки, где человека считают ломовой лошадью, на которой можно бесконечно ездить, - сетовала мама, - Неприлично ведь, у тебя дядя умер. Вы с ним в одном городе жили, а тебя на похороны не отпустили. Где видано, чтобы родственники из-за работы пропускали прощание с близкими? Ты и к отцу не смогла приехать... Джемиле по-настоящему было стыдно, что мерзостные планы Ферхата по расплате с долгами помешали ей проводить папу в последний путь. А, может, то, что он не стал свидетелем того, насколько прочно пристала грязь к телу дочери, принесло покой его ушедшей душе. - Как там Бешир? Хорошо питается? Ложится спать вовремя? Проблем со здоровьем нет? - справилась женщина о жизни сына. - С внуком всё в порядке. Он в надёжных бабушкиных руках, так что переживать не о чем. Заверения матери в благополучии сына словно сбросили груз с сердца Джемиле. Если её маленький Бешир ни на что не жаловался и упивался своим безоблачным кусочком детства, то о большем она и не смела просить. - Только мальчик весь истосковался по тебе, - вставленное матерью добавление заставило Джемиле напрячься вновь, - Долгая разлука ребёнка и матери не идёт на пользу. Ты бы хоть на Новый год его к себе забирала, коль в Стамбул прилететь не получается. - Не стоит моего ягнёнка по самолётам таскать. К тому же, я обещала, что этот Новый год мы обязательно встретим вместе. - Дай Аллах, чтобы так и было. - Позови его. Я хочу услышать голос Бешира. - Конечно-конечно. Подожди минутку. Спустя непонятный треск, отдалённые реплики, прозвучавшие на заднем фоне, и безмолвную паузу мальчик поприветствовал Джемиле: - Мамочка, ты меня слышишь? Женщина не сразу нашла в себе силы, чтобы ответить сыну, потому что комок, состоящий из горьких слёз, вмиг разросся до невероятных размеров и опоясал горло саднящей болью. - Милый мой, - только и вымолвила Джемиле. - Мы с бабушкой собираемся в парк. Вчера мы с Мертом поймали огромного жука и посадили его в коробку из-под конфет. Старшие ребята сказали, что он всё равно оттуда выберется. Но мы прочно склеили её, и сегодня мне не терпится поскорее узнать, сумел ли жук освободиться или нет. - Кто такой Мерт? - Это мой друг из парка. А когда ты вернёшься? Если бы женщина знала точную дату завершения затянувшегося кошмара, инициатором которого выступил старший брат её покойного мужа, то без раздумий назвала бы её. Но Джемиле понятия не имела, как долго продлится её шпионаж в особняке Эрдалов и возымеют ли хоть какой-то эффект добытые ею сведения. Впрочем, улов женщины пока составлял лишь запертую шкатулку подозрительной наружности. И если Джемиле в скором времени не найдёт способ добраться до её содержимого, то рискует упустить последний шанс воссоединения с сыном. - Когда я решу все дела, милый, то вернусь в Стамбул навсегда, - поклялась женщина, - Тебе просто нужно набраться терпения и подождать ещё чуть-чуть. А после этого мы никогда не расстанемся. - Честно-честно? Даже не видя мальчика перед собой, Джемиле остро представила его глаза, с жаждой измаявшегося по влаге путника ищущие проблеск надежды. Женщина не имела права отнимать у невинного ребёнка веру в чудо, поэтому твёрдо сказала: - Честно-честно. - Уррааа! - радостно завопил Бешир, - Бабушка, бабушка, ты слышала? Мама скоро приедет и привезёт мне кучу подарков из Германии. - У тебя и так много игрушек, куда ты намерен их складывать? - пробурчала бабушка Шайесте. - Я раздам ненужные вещи тем, кому они более нужны. - Правильно говорить "нужнее". - Разве неправильно говорить так, как хочется? - Какой же ты безобразник, - шутливо укорила Шайесте. - Ладно, мам, - вмешалась в несерьёзный спор поколений Джемиле, - Мой перерыв подходит к концу. Мне пора бежать. - Лёгкой работы, девочка моя. Звони почаще, чтобы мы и голос твой не забыли. - Целую, - бросила Джемиле и нажала на кнопку завершения вызова. Разговор с дорогими людьми растревожил её незатянувшиеся раны и нанёс новые ссадины на сердце, истерзанное множеством ударов превратной судьбы, вездесущим бичом которой выступили хищные руки Ферхата. Лучше бы вместо того, чтобы идти на поводу у мерзавца, притворявшегося заботливым деверем, женщина прислушалась к советам матери и вернулась на родину по истечении положенных сорока дней после смерти Неджата. Но нет же, услаждаясь перенесённой утратой, Джемиле позволила Ферхату руководить собой как безучастной марионеткой в театре кукол. Так что вина за вынужденные прегрешения полностью ложилась на её плечи. Покончив с прокручиванием в голове старых кадров, женщина отправилась на кухню, где её ожидал заказ от господина Салиха на одну чашку турецкого кофе. Приготовив бодрящий напиток, Джемиле с трудом поднялась на второй этаж, мысленно проклиная непредусмотрительность хозяев в отношении размещения лифта, который бы облегчил чересчур подвижную деятельность прислуги. Поравнявшись с широкой дубовой дверью, женщина замерла на месте. То, что Салих Эрдал самолично пригласил её к себе в кабинет, неожиданным, но приятным бонусом вписывалось в медленно продвигающуюся к успеху миссию Джемиле. Вот только как ей следовало поступить, чтобы не вызвать лишних подозрений и при этом выявить способ по вскрытию злосчастной шкатулки? Да и толстый материал дерева, наверняка использованный в интерьере не без тайных умыслов, препятствовал выгодному подслушиванию разворачивавшихся за стеной бесед. Чтобы пробить себе доступ к святыне именитого политика, женщина затаив дыхание приоткрыла дверь, не выпуская из рук поднос с остывающим кофе. В узкую щель между стеной и дубовой поверхностью прокрался свистящий полушёпот господина, который, судя по монотонному приглушённому бормотанию, раздававшемуся в ответ, по телефону распинал одного из своих верных приспешников, какие, если верить религиозным догматам, находились в услужении самого сатаны, упаси Господи. Очевидно, бедняга допустил какой-то значительный промах, за что и получил порцию высокомерных порицаний. - Мне плевать на эту девчонку, - возбуждённо и взбудоражено вещал Салих, - И на её мамашу тоже. Я и так выложил им круглую сумму. Чего ещё они хотят?... В таком случае, передай ей, что, если пикнет хоть слово журналистам или полицейским, я перекрою ей доступ к деньгам. Посмотрим тогда, как врачи будут вытаскивать её дочурку из комы… Джемиле нахмурилась и, вторгшись в освобождённое пространство, чтобы не упустить ни малейшей детали остросюжетных переговоров, притаилась в тени, отбрасываемой мощным дверным квадратом. - Заткнись, - злобно прошипел политик, - не забывай, с кем говоришь… Я нанял тебя, чтобы ты лебезил перед всяким сбродом? Передай ей мои слова и посоветуй прислушаться к ним. А иначе пусть пеняет на себя… Женщина с жадностью ловила разрозненные реплики владельца особняка и пыталась сопоставить их с известными фактами его жизни. Но ни в каких новостях не появлялась информация касаемо девочек, попавших в больницу, которые бы имели родственные связи с Салихом Эрдалом. Его дочь Селин пребывала в полном здравии и не подходила под описание. Впрочем, загадочному миллионеру не впервой заводить внебрачных детей на стороне и затыкать рот оскорблённым любовницам при помощи увесистых пачек. - Довольно, - стукнув кулаком по столу, повысил голос господин, - не желаю больше слышать о них… У меня и без того дел по горло, ещё с ними возиться… А всё из-за тебя. Выбрал дерзкую девчонку и непокорную, как дьяволица. Надо было сразу уйти и бросить. Но... Вот здесь следовало бы взять перерыв и переварить свежие тонкости, вносящие неожиданный поворот в почти разгаданную историю. Однако не успела Джемиле выстроить упомянутые события в логическую цепочку, как мужчина вконец взбесился: - За своими инстинктами последи. Всё, не выводи меня. Проконтролируй лучше, чтобы девочка не пришла в себя… Зачем сразу к таким мерам прибегать? Пусть помается в беспамятстве. А если всё-таки выкарабкается, поищем другой выход. Внимательно прослушав высказывания Салиха и худо-бедно осуществив скоростную обработку информации, мозг выдал Джемиле следующий вывод: насоливший отсиживающимся за чужими спинами личностям господин стал причиной того, что маленькая девочка, с которой его для чего-то намеренно свёл помощник, впала в кому. Её мать проявила вполне объективную реакцию и вознамерилась обратиться в соответствующие органы. Чтобы избежать огласки, в ситуацию вмешался Салих и через третьих лиц выставил женщине ультиматум. Но главный вопрос заключался в том, кем являлась пострадавшая малютка на самом деле и что её связывало с сыном наидобрейшего и уважаемого всеми Волкана Эрдала. Опустившись на беспросветное дно размышлений, Джемиле едва не упустила из виду приближение господина. Дёрнувшись назад, женщина выпрямилась и бесполезным щитом выставила перед собой поднос со скорее всего уже остывшим кофе, стараясь изобразить только что подоспевшую домработницу. Когда Салих подошёл к двери и наткнулся на услужливо семенящую навстречу Джемиле, в его глазах мелькнула тревога, выдававшая злодея, оторвавшегося от строения грандиозных планов по захвату мира, которые ни в коем случае не должны были быть раскрыты. - Я принесла ваш кофе, - неуверенно промямлила женщина. Стоять слишком близко к человеку, вокруг которого витала аура угнетающей таинственности, равнялось изощрённой пытке. На счастье Джемиле, её мучения не продлились вечность. Одарив прислугу презрительным взглядом, мужчина молча захлопнул дверь прямо перед её носом. Не заостряя внимание на типичных проявлениях невоспитанности избалованных господ, к которым женщина привыкла с детства, она тут же спустилась в кухню и, притаившись за углом гарнитура, позвонила Ферхату. - Ты переоцениваешь моё дружелюбие, невестушка, - не очень-то радушно начал деверь. - Я кое-что узнала. - Разве я не предупреждал, чтобы ты не трезвонила мне по несколько раз в день? Это крайне рискованно. Если кто-то заметит или услышит, тебе несдобровать. - Если бы меньше времени уходило на твои капризные претензии, наши диалоги отнимали бы не больше тридцати секунд. - Ладно, выкладывай, что нашла. Только побыстрее. Джемиле в поспешном темпе передала услышанное былому врагу, внезапно перевоплотившемуся в напарника, с которым она невольно заключила временное перемирие ради общей цели. - Вай, - выдавил Ферхат, - если честно, интерпретировать слова господина можно как угодно. Много вариантов, то есть. Но я рад, что всё сдвинулось с мёртвой точки. - И что нам с этим делать? - Я разберусь с девчонкой. Проверю достоверность, поищу зацепки. А ты не отвлекайся и займись ключами от шкатулки. - Я поняла. Её содержимое на мне. - И, кстати, я тут кое о чём подумал. Двери в кабинет Эрдала обычно открыты, так? Не запираются вовсе? - Нет. - Значит, более ценные вещи хранятся за его пределами, например, в офисе. Такой осторожный человек не станет разбрасываться компроматами в местах, где обретаются все кому не лень. - Но нам никак не попасть в его офис. - Не паникуй. Это я тоже беру на себя. - Хорошо, а как же... Джемиле не успела довести мысль до конца, так как в проёме показалась Бенсу: - Мелек, ты прочистила засор в ванной госпожи Севиль? На затылке женщины волосы чуть не встали дыбом из-за непредвиденного появления другой прислуги. Не вдаваясь в вежливые объяснения, Джемиле сбросила звонок и крикнула: - Как раз собираюсь.Бюлент
Отказавшись от завтрака, чтобы лишний раз не мозолить глаза придирчивому отцу и внезапно занявшей нейтральную позицию в разгоревшемся конфликте сестры, Бюлент взвалил на правое плечо спортивную сумку. Занятия в фитнес-центре всегда помогали ему отключить голову от ненужных мыслей и по-настоящему расслабиться. Поистине, парадоксально, но, выкладываясь в спортзале на двести процентов, парень ощущал большее спокойствие, чем если бы он вальяжно раскинулся в шезлонге на уединённом пляже и не спеша потягивал прохладный коктейль, наслаждаясь морским пейзажем. Бюлент бросил беглый взгляд в зеркало и, недовольно скривившись, подошёл ближе, чтобы поправить выбившиеся из общего порядка пряди у левого виска. В этот момент его айфон упрямо запиликал стандартной мелодией из предложенного меню. В понятии парня, популярные попсовые песни звучали по-детски. Бюлент считал, что крутые светские львы не должны были хвастаться музыкальными пристрастиями точно семилетние школьники, и поэтому не придавал особого значения звуку, оповещавшему о входящем вызове. Парень опустил глаза на экран гаджета, на котором вспыхнуло имя Лондонской подружки, про которую он давным-давно позабыл. Издав раздражённое фырканье, Бюлент сбросил звонок. Однако девушка явно не собиралась мириться с его равнодушием, и через минуту айфон пропиликал вновь. - Что тебе надо, Гизем? - совсем не приветливо гаркнул в трубку парень, - Я сейчас очень занят. - Я не могу дозвониться тебе уже целую неделю, - обеспокоенно протараторила девушка, - Что происходит? Боб и Джим сказали, что тебя исключили из университета. Это правда? Скажи мне, Бюлент. Я переживаю. - Да, меня исключили. Но всё путём, - с преувеличенным безразличием откликнулся Бюлент, - Не стоит волноваться по пустякам. - Где ты вообще находишься? Я в курсе, что ты выехал из общежития ещё два месяца назад. Неужели ты вернулся в Стамбул? - К чему этот допрос, Гизем? Я не обязан отчитываться перед тобой. Когда ты втихаря свалила со своим бывшим в Марсель на три дня, я ведь не предъявлял тебе никаких претензий. - Он потерял сестру и столкнулся с тяжёлым периодом в жизни. Нуждался в моей поддержке, потому что ни с кем больше тесно не общался. Это не одно и то же. - Ради Аллаха, не строй из себя мать Терезу. - Я думала, между нами сформировалась действительно удивительная связь. Но теперь, когда ты стал позволять себе подобное неуважение, я во всём сомневаюсь. Тонкая иголка кольнула прочную броню бессовестности, и парень, осознав, что перегнул палку, смягчился: - Прости, Гизем. Из-за отчисления я поругался с отцом. Теперь взвинчен до предела. Мне необходимо время, чтобы утрясти ситуацию. Я знаю, что зачастую веду себя как придурок. Но ничего не могу с собой поделать. Такой уж я вырос. - Хочешь, я прилечу к тебе? Одно твоё слово, и я окажусь в Стамбуле. Тебе ни в коем случае нельзя отказываться от живого общения и замыкаться в себе. Если девушка по-настоящему верила в то, что Бюлент, даже находясь в скверном состоянии, был способен отказать себе в удовольствии выйти в свет и повеселиться на полную катушку, особенно в компании других дам, то она влюбилась в несуществующего персонажа. - Не стоит ввязываться в проблемы из-за меня, - принялся отговаривать парень, - Я справлюсь сам. А ты лучше хорошенько сосредоточься на сдаче финального проекта. - Ты прав. К тому же, Ягмур взбесится, когда встретит меня на улицах родного города. Опять начнётся её вечная постановка а-ля "пока я плачу за твоё успешное будущее, ты просиживаешь задницу". Бюлент непроизвольно улыбнулся: - Похоже, у всех взрослых одинаковый сценарист. - Ладно, милый. Не буду тебе надоедать. - И ты снова превратилась в идеальную девушку. - Эй, - протестующе завопила Гизем, - я постоянно идеальная. - У меня нет сил на споры. Пусть будет по-твоему. - Пока, Бюлент. - До встречи. По-быстрому отключившись, пока у девушки не созрел грандиозный план по сохранению душевного равновесия любимого на расстоянии, парень наконец спустился вниз. На ходу пожелав собравшемуся за обеденным столом семейству доброго утра и отклонив протянутую Аднаном Зиягилем ветвь примирения через предложение хотя бы попить кофе вместе, (ведь юноша так и не принёс отцу извинения за предыдущую ссору, а тот мудро сделал вид, что ничего не случилось), Бюлент столкнулся с Бенсу, которая выкладывала на специально подготовленный в углу стеллаж свежие выпуски газет. - Цветёшь и благоухаешь, дорогая Бенсу, - не удержался от лёгкого флирта парень, - прямо как садовая роза. - Как не стыдно, господин Бюлент, - скромно отсмеялась прислуга и торопливо скрылась за кухонным проёмом. Бюлент потянулся к обувной ложке, и его взор невольно упал на первую страницу лежащей сверху газеты. Большими яркими буквами посередине листа было выведено: Севиль Эрдал шокировала весь свет своим признанием: «У нас с Бюлентом счастливое будущее». Первые секунд десять парень провёл в ступоре и глупо таращился на исписанную красочными колонками бумагу, пока разноцветные знаки не начали рябить в глазах. Постепенно рассудок прояснился, и мышцы тела сковал лютый гнев. Бюлент сгрёб все газеты в охапку, вышел на улицу и швырнул их в ближайшую к дому помойку. Затем стремительным шагом он преодолел расстояние в десятки метров и поравнялся с воротами особняка Эрдалов. - Впустите меня немедленно! - потребовал Бюлент у выстроившихся за оградой охранников. - Как прикажешь, паша, - усмехнулся самый высокий из тройки блюстителей хозяйского покоя. - Я друг госпожи Севиль. Она даже в газете про меня рассказала. Можете почитать на досуге. Охранники проявили ноль внимания, продолжив истуканами стоять на траве. Бюлент не стал заморачиваться из-за нерасторопных работников и вознамерился подступиться к дому с противоположного края и перелезть через забор, чтобы самостоятельно проникнуть в комнату к Севиль, как ему приходилось делать раньше. Однако парень не ступил и полшага, как ворота вдруг приоткрылись, пропуская спешащую куда-то Нилюфер. - Как дела, Нилю? - преградив ей путь и засунув руки в карманы, поинтересовался Бюлент. Девушка оглядела парня с ног до головы с такой неприязнью и отвращением, что он почувствовал себя жалким слизняком, размазанным по асфальту острой оглоблей женского каблука. - А я-то полагала, что ниже ты пасть не можешь, - пристыдила его Нилюфер, - Но нет… ты правда меня разочаровал. Встречаться с почти зрелой женщиной. Да ещё и такой мегерой. В общем, я тебе не завидую, Бюлент Зиягиль. Понятно, она тоже успела ознакомиться с утренней порцией журналистских выдумок. Если все жители Стамбула будут читать прессу с не меньшей скоростью и делиться новостями друг с другом, то по истечении двадцати четырёх часов обращение Севиль дойдёт не только до отца, но и до самого президента. - Я бы на твоём месте не торопился с выводами. - Признай, что ты не в том положении, чтобы красоваться. Мы оба знаем, что твои беззаботные деньки сочтены, господин тусовщик. - Вскоре ты поймёшь, что ошибалась на мой счёт, - уверенно заявил Бюлент, - и тогда тебе придётся взять эти оскорбительные слова назад. Нет, я даже готов поспорить, что всё произойдёт в точности, как я описал. Ты осознаешь, что неправильно поступила, доверившись газетным сплетням, и прибежишь извиняться. Девушка завела непослушную волосинку за ухо и горестно вздохнула: - С другой стороны, мне тебя искренне жаль, ведь непомерное эго губит тебя. Бюлент открыл рот, чтобы ответить юной острячке сногсшибательным каламбуром, но она с изяществом горделивой горлицы уселась в подъехавшее такси, которое тут же унесло её вдаль. Парень укорил себя за чрезмерную и несвоевременную медлительность и пообещал себе любой ценой переубедить Нилюфер, а иначе его миссия по завоеванию девушки грозила потерпеть полное фиаско ещё на начальной стадии. Он отправил Севиль сообщение с требованием встретиться через час в спортивном клубе и тоже вызвал такси. Очутившись в фитнес-центре, Бюлент ринулся в раздевалку и переоделся в одежду, подходящую для изнурительных занятий на беговой дорожке. Набирая темп и ощущая, как подошва бутс касалась чёрной ленты, вращающейся параллельно движениям ног, парень снимал стрессовое напряжение с каждого мускула, одновременно доводя их до физического изнеможения. Его не заботили игры взрослой и взбалмошной женщины наравне с тем фактом, что он намеренно избегал соответствия отцовским чаяниям. Однако, какие бы разногласия ни преследовали отношения родителей и детей, Бюлент не желал полностью разочаровывать Аднана Зиягиля. Да о чём вообще думал парень в столь критический момент? Он ведь сам вскоре мог стать отцом. При одной мысли об отцовстве, его сердце парализовывал страх, вынуждая с неистовостью сумасшедшего колотиться о грудные стенки. Бюлент был слишком молод, чтобы взваливать на свои накачанные плечи заботу о другом человеке, и совсем не готов к изменениям, которые обычно следовали за прибавлением в семье. Впрочем, парень с трудом бы охарактеризовал мимолётную интрижку с Севиль чем-то, близким к планомерному и разумному созданию новой ячейки общества. Для брака он тоже пока не созрел. А что, если Аднан не прислушается к мольбам сына и заставит его жениться, чтобы не раздувать конфликт с семьёй Эрдалов? Бюлент резко остановился, ухватившись за консоль управления. Кажется, от повышенной дозы стресса он рисковал уподобиться капризной сестрице и потерять сознание прямо в душном зале. Когда страхи оглушительной бомбой взорвались в сознании парня, а смятение достигло апогея, Севиль предстала перед ним в своём недосягаемом напыщенном величии: - Я здесь, но напомню, я не дрессированная собачка. Ты не можешь вызывать меня, когда тебе ударит в голову. - Дай мне пять минут, - велел Бюлент, - я приму душ и надену чистые вещи. - У меня не так много времени, как ты думаешь. – Если не хочешь, чтобы я устроил здесь шум, - едва сдерживаясь, чтобы голодным псом не вцепиться в шею женщины и не перегрызть ей глотку, скрипнул зубами Бюлент, - сделаешь, как я говорю. - Я подожду у входа, - усталым тоном сказала Севиль и направилась к сияющей жёлтыми огнями вывеске "exit". Постояв под тёплыми струями воды не больше минуты и наспех сменив майку и спортивные штаны на блейзер из меланжевого трикотажа и узкие джинсы, Бюлент нагнал женщину в условленном месте. Но съехавшиеся отовсюду журналисты тучей саранчи заполонили весь проход. Парню пришлось уклоняться от их настойчивых расспросов в попытке скрыть некоторые детали его с Севиль взаимодействия. Тщательно спланированная схема поведения почти идеально сработала, оборвавшись в тот миг, когда женщина предоставила прессе повод для новых сплетен, взяв парня за руку перед множеством фотокамер. Бюлент не пошевелился, чтобы вырваться, добровольно сдавшись на милость высококлассного манипулятора в лице госпожи Эрдал. Никогда прежде его не одолевала слабость и бессилие перед несгибаемой волей и упрямством других. Какой же Бюлент всё-таки слабак: поклялся не втягиваться во взрослые игры, а самого занесло дальше некуда. Прорвавшись сквозь гудящий улей представителей СМИ, парень наконец отшугнул женщину от себя и сел за руль её машины. Севиль никак не воспротивилась и спокойно пристегнулась к пассажирскому креслу, потянувшись к распахнутой дверце, чтобы захлопнуть её. Тонкие пальцы так и не дотронулись до дверной ручки, потому что автомобиль, взревев грозным зверем, сорвался с места и кометой помчался вперёд. - Идиот, сбавь скорость, - потребовала женщина, осторожно довершив начатое. Парень и ухом не повёл, с силой вдавливая педаль газа в пол. Его злость возросла до неописуемых пределов, и Бюлент не видел иного выхода, кроме как сбросить её вместе со счётчиком скорости. - Если ты разобьёшь мою машину, я тебя засужу, - вцепившись ногтями в обивку сиденья, просипела Севиль. Парень молча перестроился в свободную полосу и, вопреки причитаниям обеспокоенной женщины, выжал максимальные двести двадцать километров в час. Промчавшись мимо бетонных зданий и стеклянных высоток, автомобиль выехал за городскую черту. Когда он пожаловал в лесную зону, то Бюлент резко ударил по тормозам и организовал неожиданную остановку у обочины. - Зачем ты впутала в это журналистов? - приступил парень к выяснению отношений, не покидая транспортное средство. – А что, наш малыш испугался, что папочка обо всём узнает? – Мы так не договаривались. – Вот именно. Я дала тебе на размышления три дня. А ты растянул на полторы недели. - Потому что я запутался. Я... не знаю, что делать, - взъерошив волосы на затылке, чуть не плача отозвался Бюлент. - Я тоже в не очень хорошем положении, позволь заметить. - Тогда сходи к врачу и покончи с этим положением. - Вам, мужчинам, легко говорить: "Избавься. Сделай аборт". На вашем здоровье это никак не отразится. А вдруг после операции я больше не смогу иметь детей? Бюлент закинул голову назад, отупело уставившись в потолок автомобиля. Он словно попал в самый жуткий кошмар, но, сколько бы усилий ни прикладывал, спасительное пробуждение не наступало. - Мне кажется, нам нужно преодолеть противоречия и попытаться построить прочные отношения ради ребёнка, - настояла Севиль. - Ты что, предлагаешь свадьбу? - трясущимся от ужаса и побитым горем котёнком выпалил Бюлент. - Необязательно. Сперва надо помочь друг другу. - Каким образом? - Я изъявлю общее стремление, если скажу о том, что нам обоим невыгодно, чтобы о беременности кто-то знал, помимо нас двоих. - Если ты этого не хотела, то для чего дала дурацкое интервью газете? - Если бы ты внимательно прочитал всю статью, а не единственную цитату, вынесенную в заголовок, то увидел бы, что я преимущественно делилась своим мнением относительно новых вложений брата и комментировала благотворительные достижения его благочестивой жены. Тебя я упомянула вскользь, когда меня спросили о наличии возлюбленного. - Ты могла назвать любое имя и, тем не менее, указала моё. - Перестань кудахтать как безмозглая курица, - вскипела женщина, - в мои планы не входит покорение супружеского Олимпа. До тех пор, пока ты играешь послушного мальчика, я не стану посвящать наши семьи в грядущее пополнение. - Что это значит? Севиль повернулась к парню и стрельнула обжигающими дротиками миндалевидных глаз по его застывшему в шоке лицу: - Это значит, что ты - мой, Бюлент Зиягиль. Окончательно и бесповоротно.Нихал
Нихал не успевала перевести дух, спешно выводя небрежные закорючки фамильной подписи в нижних углах документов, а помощница, словно вытаскивая скреплённые платки из цилиндра, подкладывала начальнице всё больше и больше листов. Затёкшей от длительного владения пишущей принадлежностью рукой женщина на выработанном годами рефлексе продолжала расписываться в помеченных галочкой местах, бегло просматривая общее содержание подсовываемых под нос бумаг. - Много их ещё? - раздражённо спросила Нихал. - Это последний, - отозвалась ассистентка и положила на стол договор, заключённый с китайской компанией неделями ранее и занимающий целых тридцать страниц. Тяжко вздохнув, женщина принялась внимательно выискивать поля для подписи. Пролистав до тринадцатой страницы, она прервала монотонное занятие и с приятным предчувствием перемен потянулась к свёрнутому из цветной бумаги конвертику, вставленному между нелицевыми сторонами договора. Отправив помощницу за дверь и пообещав в скором времени передать ей стопку подписанной документации, Нихал осторожно вскрыла неожиданный подарок. Внутри лежало милое послание, со скрупулёзной щепетильностью выведенное на розовой матовой поверхности, а также прилагающийся на обороте рисунок держащихся друг за друга кистей мужских и женских рук. "Только вместе с кем-то можно быть по-настоящему сильным", - про себя прочитала Нихал, и несмелая улыбка коснулась её тонких губ. Несмотря на отсутствие имени отправителя, у женщины не осталось сомнений относительно его личности: конверт с посланием чудесным образом очутился перед Нихал благодаря стараниям Эрдема Джанлы. Она была твёрдо убеждена, что никто, кроме старого возлюбленного, не решился бы баловать госпожу Зиягиль маленькими сюрпризами во избежание возникновения неловких ситуаций на работе. Впрочем, причины столь любезного проявления дружелюбия партнёра, недавно присоединившегося к семейному акционерному обществу, крылись в непреодолимом желании мужчины вырвать женщину из суровой пасти прошлого, чтобы решительно взглянуть в размытые черты будущего. Нихал задумчиво провела пальцами по острым краям записки. Прошло много лет, а она до безумия и умопомрачения по-прежнему любила этого стойкого и неуступчивого барана, который нёсся напролом, пробивая скрученными упрямством рогами любые стены, стоящие на пути к вожделенной цели. Однако женщина не уступала ему в упорстве, сосредоточив традиционное "долго и счастливо" в грядущем возмездии, итог которого, согласно её перепроверенным несколько раз расчётам, упирался в осквернение жизни некогда дорогого сердцу человека, внезапно ставшего злейшим врагом. Секретарь доложил по факсу о прибытии господина Джана, чем несказанно обрадовал Нихал. Она незамедлительно согласилась принять гостя в своём кабинете и повелела остальным сотрудникам не беспокоить её по пустякам в течение часа. - Добро пожаловать, - поприветствовала женщина вновь вошедшего, которым оказался низенький мужчина непримечательной наружности. Видимо, если бы он родился писаным красавцем, частный детектив стояла бы на последнем месте в его тайном списке лучших профессий. Но всё в мире, наверное, происходит не просто так, поэтому господина Джана по велению свыше обделили внешней привлекательностью, благодаря чему он повстречался на пути Нихал, чтобы разрешить её самые неразрешимые проблемы. А, быть может, мужчина всего-навсего обладал наблюдательностью, скрытностью и любопытством, так необходимыми в сфере частного сыска. - Добрый день, - гнусавым голосом ответил гость и, уместив огромный кожаный кейс на костлявых коленях, бесцеремонно плюхнулся в кресло, приставленное к письменному столу. - Вы выполнили моё поручение? - Да. Но ваш этот Бехлюль Хазнедар - неуловимый плут, - игриво погрозив указательным пальцем в воздухе, ухмыльнулся мужчина. - Он вовсе не мой, - тут же отмахнулась Нихал. Если бы она исповедовала не мусульманскую, а христианскую веру, то, скорее всего, сейчас бы открестилась от вышеупомянутого факта и осветила бы кабинет святой водой, чтобы уничтожить даже тень подобной мысли, - И вообще: что вы имеете в виду? - Как выяснилось, он - не большой любитель социальных сетей, к тому же, весьма необщителен. Поэтому поиск его биографии с 2010 по 2020 год выдался чрезвычайно сложным. Короче, густо не получилось, госпожа. Известно лишь то, что через несколько месяцев после скандала сбежал за границу, затем около полугода прожил в Лос-Анджелесе. Там познакомился с неким Селимом Караханом, который и указал Бехлюля как случайного попутчика и компаньона по приключениям в своём блоге. Судя по выложенным в блоге фото спустя пару лет, оба путешествовали по Южной Америке и добрались до Тибета, где взобрались на вершину горы Кайлас. Чуть позже Бехлюль предпринял автотур по знаменитому Шёлковому пути, после чего канул в безвестность. И вот, в июне нынешнего года, вернулся в Стамбул. - Хорошо. А где он теперь и чем занимается? - Что ж, если раньше господин Бехлюль лишь пьянствовал и влезал в долги, коль верить жалобам половины его знакомых из юности, то сейчас он, вроде как, завязал с алкоголем и нашёл себе приличную работу. Кстати, наверняка получил её с помощью того же Селима Карахана. - Карахан, Карахан... Кажется, что- то знакомое. - Да, вы точно слышали о его крупнейшем строительном холдинге "Карахан экспресс", - произнёс господин Джан, достав из кожаного кейса кипу распечатанных в домашних условиях фотографий владельца фирмы и протянул их Нихал. - И что же за работу исполняет предмет вашей слежки? - поверхностно просмотрев снимки и не в силах выговорить ненавистное имя, поинтересовалась женщина. Она с трудом представляла картину, в которой беззаботный кутила вдруг с удовольствием взвалил на себя роль прилежного трудяги. - Совмещает обязанности личного водителя и телохранителя госпожи Бахар Эрдал. - Вот как? Это разве не жена политика Салиха Эрдала? - Единственная и неповторимая. Странно: что связывало Бехлюля и влиятельнейшую семью Стамбула? И какое отношение к его трудоустройству в круги Эрдалов имел Селим Карахан? Эти вопросы наиболее остро будоражили сознание Нихал, но вслух она решилась озвучить совершенно иное: - Вам удалось разузнать, в курсе ли нынешние работодатели о скандале десятилетней давности, главной фигурой которого явился Бехлюль? - Вопрос с подвохом, госпожа, - обрадовался господин Джан, как будто с нетерпением ожидал именно его, - Тут трудно сказать наверняка. Но раз Эрдалы до сих пор держат Бехлюля, значит, не в курсе. Иначе бы ему не дали и двух шагов ступить, ведь они не принимают на работу людей, способных посрамить их перед обществом. - Я плачу вам не за самостоятельно сделанные выводы, а за достоверную и проверенную информацию. - Но я уже выложил всё, что накопал. Или у вас есть какие-то дополнительные пожелания? - Именно. Я хочу, чтобы вы не сводили глаз с Бехлюля Хазнедара и докладывали мне о каждом его вздохе, рассказывали, что ест, что пьёт, где бывает, с кем общается, чем увлекается. Есть ли у него девушка или кто-то вроде того. - Ясно, госпожа Нихал. Исполню всё в лучшем виде. За ту сумму, которую женщина заплатила ему в качестве аванса, частный детектив исполнил бы ещё и не такое. Впрочем, негоже плательщику сетовать на оказанный исправно сервис. Нихал попрощалась с господином Джаном, особенно подчеркнув то, с каким нетерпением она собиралась ждать новости о Бехлюле, и отправилась на совещание, чтобы выслушать отчёты подчинённых о последних продажах и результатах внесённых в общую систему сбыта новшеств. Из-за того, что женщина упустила момент в самом начале и не определила чёткие временные рамки для каждого выступления, собрание затянулось, и Нихал приехала домой, когда на город осторожно опускались вечерние сумерки. Отужинав рулетиками из курицы со спаржей под сливочным соусом вместе с отцом и Мадемуазель, увлечённо обсуждавших недавнюю театральную премьеру, которую им довелось посетить вдвоём, женщина порывалась подняться в комнату к дерзкому брату и напомнить ему о положенных манерах. Аднан Зиягиль усмирил буйство дочери кротким словом, позволив Бюленту остаться наедине с самим собой. Когда же Нихал, почувствовав невероятную усталость, пожелала старикам доброй ночи, отец внезапно настоял, чтобы она составила ему компанию в гостиной, устроившись в уютно сооружённой у камина башенке из подушек. Сидя на расстеленном по полу покрывале, женщина безмолвно следила за оранжевыми языками пламени, то легонько дрожащими от проникавшего в комнату воздуха, то с диким треском вскакивающими к верхней части камина. - Что бы ты почувствовал, если бы увидел перед собой Бехлюля? - посреди благотворного молчания вырвалось у Нихал. Ей не хватило драгоценных мгновений, чтобы тщательно взвесить все "за" и "против" высказывания мыслей, прочно засевших под коркой мозга ещё при первом столкновении с предателем, поэтому они вылетели из её рта несущимся к обрыву поездом. – Дорогая, с чего взялся этот вопрос? - поразился отец, расположившийся в кресле-качалке, стоявшей неподалёку, - Почему ты снова заговорила об этом неблагодарном мерзавце? – Не знаю, просто пришло кое-что в голову… - Не думай о нём, - отрезал Аднан, - Он не заслуживает даже того, чтобы быть в наших мыслях. – Возможно, но… твой гнев и обида по-прежнему сильны? Или время погасило это пламя? - не сводя горящих глаз с овала отцовского лица в надежде получить опровергающую лживые умозаключения и иллюзии истину, полюбопытствовала женщина. – Такое пламя ничто не способно погасить. Огонь, терзающий меня, не утихнет до самой моей смерти. Но это совсем не то, о чём нам следует сейчас дискуссировать. – А о чём следует? – Например, о твоих отношениях с Эрдемом. Он – отличный парень. Не понимаю, зачем ты столько времени его скрывала? Я ведь тоже был молодым, не забывай об этом, дорогая. – Только не спрашивай, скоро ли свадьба, иначе я провалюсь под землю, - стеснительно поёрзав по покрывалу, взмолилась Нихал. Она всегда испытывала стыд и неловкость, обсуждая с отцом своих возлюбленных. Особенно тех, которые оставляли в её сердце неизгладимый след. Хотя Бехлюль тоже знатно наследил, когда ворвался в девичью душу, не вытерев грязную обувь у входа. Но вот опять... Сколько кругов должны были намотать думы Нихал, чтобы перестать зацикливаться на том, что доставляло ей наисильнейший дискомфорт? – Почему? Разве люди стыдятся любви? – Стыдятся. Если эта любовь оказывается ядом или смазанным отравой клинком. И не важно, что яд и отрава просочились по вине предыдущего жениха. Бенсу, вкатившая в гостиную столик с ароматным шоколадным напитком, оторвала отца и дочь от разговоров, грозивших унести обоих в тёмные воды. - Ты не утомилась, бегая из одного дома в другой? - отпив горячий шоколад из фарфоровой чашки, обратилась к служанке Нихал. - Я вынуждена. Тут уж ничего не попишешь. - Если ведение хозяйства для тебя ужасно обременительно, мы могли бы нанять вторую домработницу на особо тяжёлые дни. Нихал прекрасно понимала, что Бенсу ни за что не откажется от двойной нагрузки, потому как, получив замену в особняке Эрдалов, она и так рисковала урезать свой доход вдвое, а то и втрое. Однако бесконечная беготня девушки от одного порога к другому по какой-то загадочной причине раздражала госпожу Зиягиль. Служанка вежливо улыбнулась хозяйке: - Вам виднее. Приняв реакцию прислуги за жирную и решительную точку в ненужном споре, Нихал спровадила её восвояси. После миролюбивого и более лёгкого диспута с отцом, который любыми способами избегал продолжения нарушенного Бенсу погружения в опасные течения прошлого, Нихал отправилась в свою спальню. Опустившись на колени, она вытащила из-под кровати старую пыльную коробку: своеобразный ящик Пандоры, в котором таились вырезки из старых журналов и газет с пестрящими, душераздирающими и издевательскими заголовками вроде «Сорвавшаяся свадьба года», «Последний выстрел Банды Мелиха», «Измена века», «Дважды покрасневший Аднан Зиягиль из-за грехов племянника и жены», «Верность, сохранённая ценой чужих усилий», «В браке нас было трое», «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о ловеласе Бехлюле и его наивной кузине», «Кошмарный конец красивой сказки», «Разделённый под одной крышей грех» и многое другое. Каждая буква напечатанных статей была покрыта насмешливостью, желчью и сарказмом, пропитана едкостью, колкостью и мефистофельством, а от потрёпанной бумаги смердело торжеством фальшивой морали над угнетённой справедливостью. Уязвлённая Нихал собирала все упоминания о произошедшей трагедии на протяжении десяти лет, стараясь перенести вызванную родственниками обиду на недалёких авторов статей и ехидных журналистов. Теперь же настала пора открыть злополучную коробку и поднять с илистого дна уродливую правду. Смахнув слой пыли с крышки, женщина позвала Бенсу и протянула ей презренную реликвию: - Передай госпоже Бахар лично в руки и скажи, что это подарок от Нихал Зиягиль. Особенный подарок.