Бюлент
Парень с трудом глотал медленно разрезаемые ножом кусочки курицы каччиаторе. Сидя во главе стола под пристальными взорами старших представителей семьи Эрдал, он ощущал себя государственным преступником, за которым открыли слежку высокопоставленные государственные деятели, среди которых целенаправленно затесался тайный агент со стажем в лице господина Волкана. Мужчина не сводил сощуренных глаз с новоиспечённого гостя, в то время как его супруга Кюгю, услышавшая при знакомстве фамилию Зиягилей, наверняка мысленно принялась прибавлять к своему и без того многозначному состоянию трёхкратное количество нулей. Виновница же столь абсурдного представления спокойно попивала белое вино из бокала с изысканной филигранью, наблюдая за реакцией родителей на недавно представленного им парня. Слава Аллаху, что хотя бы у Салиха Эрдала появились срочные и неотложные дела, позволившие ему с холоднокровным достоинством пропустить разыгравшийся в столовой его огромного особняка фарс. Да и госпожа Бахар, кажется, не была предрасположена к тесному общению с потенциальным ухажёром золовки, поэтому, высчитав положенные полчаса визита, женщина вежливо удалилась, сославшись на острую необходимость дочери Селин в материнском внимании. Бюлент до сих пор не мог до конца понять, как добровольно подписался на исполнение роли парня Севиль. Он совершенно не был готов изображать из себя добропорядочного бойфренда, изъявившего желание познакомиться с родственниками возлюбленной. С другой стороны, парень не хотел даже мысленно допускать, что отец узнает о его ошибке. Бюлент и так пустил свою судьбу под колёса беспощадно пыхтящего поезда с многозначительным названием «Бесполезность, бессмысленность, ненужность». В голове отчего-то вдруг всплыли слова Дениз Декуртон, которая заметила удручённое состояние пасынка, когда тот переодевался для предстоящего ужина с многоуважаемыми соседями, и выдала пару мягких, но довольно вразумительных наставлений по поводу его безответственного поведения. Естественно, большую часть её монолога Бюлент пропустил мимо ушей, однако заключительную реплику всё-таки запомнил: - Не забывай, что мы одна семья. Я знаю, ты обижен на Аднана за то, что он отправил тебя учиться заграницу. Но он сделал это из лучших побуждений, чтобы ты не видел его и свою сестру сломленными, слабыми и страдающими. Пожалуйста, не отталкивай от себя тех, кто искренне заботится о тебе. Никто не справляется с грузом печалей и тревог в одиночку. Наверное, после столь душераздирающего проявления участия не стоило в ответ грубить мачехе и задевать её за живое: - У меня было две матери. Уж прости, для третьей места не осталось. А няньки мне не нужны подавно, ибо я уже давно вырос. Хотя, возможно, Мадемуазель действительно беспокоилась за Бюлента. А он по своей глупости и упрямству решил поступить вопреки доводам рассудка, чтобы наказать всех, кто приложил руку к внесению судьбоносных и довольно неприятных изменений в его размеренную жизнь. И уже не имело абсолютно никакого значения, во имя каких благородных целей это произошло. - Хорошо, ты поступил в Стамбульский университет на факультет политологии. Это весьма серьёзный шаг, юноша, - опустошив тарелку с итальянским блюдом, снова завёл разговор господин Волкан, - Но достаточно неуместный, если ты в дальнейшем не собираешься связываться с деятельностью органов государственной власти и их должностных лиц или тщательно разбираться в вопросах общественной жизни. - Не переживайте, у меня ещё есть как минимум два года, чтобы определиться с решением данного вопроса окончательно, - весьма сдержанно отозвался Бюлент. - Допустим, - слабо ухмыльнулся отец семейства, - Но не во всех ли сферах своей жизни человек проявляет беззаботность и легкомыслие? - В ней и без того слишком много терзаний, мучений, грязных пятен и негатива…. Так почему бы не активировать в себе фильтр и наслаждаться исключительно положительными её проявлениями? - Избегать трудности не есть решать и преодолевать их. А решение и преодоление трудностей, в свою очередь, укрепляет и закаляет характер. Особенно это важно для мужчины. Бюлент заёрзал на стуле, стараясь выловить из памяти хотя бы одну молитву, способную избавить его от навязанных избалованной кокеткой обязательств. - Волкан, милый, - неожиданно вступилась госпожа Кюгю, - не доставай и не смущай молодого человека своими беседами о серьёзности и ответственности. - Вот именно, молодой человек, - сделав особое ударение на прилагательном, выдающем чересчур юный возраст собеседника, добавил хозяин вечера, - ввиду своей неопытности и жажды свободы не до конца осознаёт те вещи, которыми следует дорожить. Поэтому, прости, Севиль, но я ставлю под сомнение удачность кандидатуры твоего избранника. Взрослой, мудрой, дисциплинированной и благовоспитанной женщине, представляющей именитый род, не подобает увлекаться мимолётными и ни к чему не обязывающими связями. Бюлент чуть не рассмеялся. Надо же, как папаша распушил перья и загнул: «именитый род», видите ли… Как будто они состояли в родстве с падишахами Османской империи. А даже если и так, то что с того? Империя давным-давно развалилась, так что плакала хвалёная мощь династии кровавыми слезами. Впрочем, экскурсы в турецкую историю в данной ситуации неуместны. - Между нами разница всего лишь в пять лет, - подала дерзкий голос Севиль, - Мама моложе тебя на тринадцать. Но это ведь не помешало вам создать крепкую и любящую семью. - Не хочешь ли ты сказать, что собираешься построить семью с господином Бюлентом? – поразился Волкан. - Если бы наши с Бюлентом отношения не были серьёзными, вряд ли ты бы вообще увидел его среди нас, - невозмутимо парировала Севиль. - А вот и десерт, - встрепенулась госпожа Кюгю, как только служанка подала к обеденному столу порцию пирожных соффиони, аккуратно выложенных на круглом подносе. Похоже, появление новых угощений представляло для хозяйки дома последний шанс на поддержание мира под его высокой крышей. - Приятного аппетита, - на автомате объявила представительница прислуги. Звонкие переливы её голоса заставили Бюлента напрячься всем телом, с щелчком отпустив пружины в его мозгу. - Джемиле? – выпалил парень, ошарашенно выпучив глаза. Женщина замерла на месте, очевидно только сейчас хорошо рассмотрев восседающего во главе стола гостя. Её округлые щёки вмиг утратили живой оттенок, уступив белёсо-болезненным пятнам. Тем временем перепалка отца и дочери, грозившая вывести чинно-миролюбивые обсуждения на уровень беспощадной войны, резко смолкла. Взгляды ужинающих устремились на озадаченного юношу и домоправительницу, почти готовую лишиться чувств. В воздухе словно повис немой вопрос: вы что, знакомы? - Меня зовут Мелек, вы, должно быть, обознались, - пригладив юбку дрожащими пальцами и избегая изучающего взора Бюлента, пролепетала женщина. – Но как же… я точно помню… - замямлил парень, но запнулся на полуслове. Да, по внешнему виду и голосу прислуга напоминала некогда работавшую в их старом доме девушку. Но с тех пор минуло целых десять лет. Она наверняка преобразилась, отучилась на бюджете в каком-нибудь университете глубинки, а затем, скорее всего, устроилась в мелкую фирму услужливым секретарём. Не могла же Джемиле на протяжении стольких лет продолжать прислуживать сытым богатеям и их избалованным деткам. - Милый, Мелек права: ты её с кем-то перепутал, - уверила его Севиль, - Хотя какие дела ты можешь иметь с кухонными замарашками? - Именно, - согласился Бюлент, признавшись самому себе, что совершенно точно обознался. Прислуга, ещё раз пожелав господам приятной трапезы, спешно удалилась. Вместе с её исчезновением все подозрения также улетучились из мыслей парня. Попробовав итальянские сладости, он едва не замычал от восторга. Столь восхитительных кулинарных изделий ему не доводилось вкушать прежде. Запечённая масса, напоминающая нежное суфле, заключённое в хрустящую оболочку, творожная сладость, неповторимый аромат выпечки и воздушные лимонные нотки привели Бюлента в настоящий гастрономический экстаз. В последний раз ему доводилось кушать нечто подобное три года назад, когда он сбежал с пар по Глобализации мировой политики вместе с Бобом, и они, наобум ткнув пальцами в Google-карты своих новомодных айфонов, совершили двухдневную поездку в Турин. Кажется, вкуснейший десерт усмирил даже воинственно настроенного Волкана, поэтому остаток вечера прошёл в любезной и непринуждённой болтовне о дизайнерских новинках, новейших технологических изобретениях и приятных воспоминаниях о первом знакомстве родителей Севиль. Стоило сумеркам опуститься на город, как Бюлент попрощался с возможными тестем и тёщей (о боже, от таких слов его каждый раз будто прошибало током и передёргивало от отвращения). Севиль, натянув лучезарную улыбку, проводила его до входных дверей и прошептала напоследок: - Ты отлично справился. Отец по-прежнему тебя недолюбливает и сомневается, но, несмотря на это, готов дать нам шанс. - Нет никаких «нас», - гаркнул Бюлент. - Ну-ну, - медленно погладив белоснежную ткань блузки, скрывающую пока ещё плоский живот, высказалась Севиль, - независимо от того, задержишься ли ты в мой жизни надолго или вылетишь из неё с треском, мы с малышом всегда будем единым целым. Бюлент сжал руки в кулак. Если бы за маской мерзкой манипуляторши скрывался неотёсанный мужлан, он бы не раздумывая впечатал его противную рожу в покрытую дорогими сияющими обоями стену. Но, к сожалению, женщин обижать нельзя. Особенно физически. Даже если они представляют собой самых коварных ведьм. В средневековье, по крайней мере, допускались некоторые попустительства...Чёрт, почему парня снова потянуло на исторические факты? Оставив саркастические реплики Севиль без внимания, Бюлент вышел на улицу и, размашисто переставляя ногами, принялся спускаться с порожек. Неконтролируемая злость и ярость, вызванная очередным напоминанием о позорном фиаско поиграть во взрослого и опытного дядю и гремучей смесью кипевшая внутри, затмила разум и застелила глаза, поэтому, когда парень столкнулся плечом с чем-то твёрдым, моментально отлетел в сторону. - Что за…? - испуганно заморгал Бюлент, схватившись за ушибленную конечность. - Парень, не мешайся под ногами или хотя бы смотри перед собой внимательнее, - отчитал его высокий светловолосый мужчина, облачённый в чёрный классический костюм. Бюлент не успел толком ничего сообразить, как его кулак взметнулся вверх и со всей мощи врезался в челюсть противника. - Парень, ты что, обалдел? – подался назад Бехлюль, явно не ожидавший от гостя столь вопиющей дерзости. Очевидно, он не признал в разъярённом молодом человеке жизнерадостного и весёлого мальчугана, с которым рубился в жестокие видеоигры чуть ли не до полуночи. Оно и к лучшему. - Ошибаешься, я пришёл воздать тебе за твои дела, - буркнул Бюлент и, лишив Бехлюля даже крошечной возможности на беспристрастную оценку ситуации, накинулся на него с бешенством дикого буйвола. Скрестив руки перед собой, мужчина попытался уйти в глухую защиту. Однако скорость и резкость движений парня не оставили ему выбора, зато чересчур быстро вымотали озлобленного соперника. Стоило Бюленту самозабвенно окунуться в фонтан голых инстинктов, бушевавших в крови, как Бехлюль оттолкнул юношу от себя и изящной подсечкой его правой ноги завалил на землю. Острая боль вмиг разлилась по затылку. - Какой же ты мерзавец, - прошипел Бюлент, стараясь сбросить с себя Бехлюля хаотичным вращением тазобедренных частей. Схватив соперника за шиворот, мужчина непримиримо ответил: - Закрой рот, сопляк, пока я полицию не вызвал. Знаешь, что тебе грозит за распускание рук в месте, принадлежащем самой прославленной семье Стамбула? - Жаль, что тебе ничего не грозит за то, что ты испоганил жизнь человеку, заменившему тебе отца, и его безвинных детей. Голубые глаза вспыхнули зарёй просветления, и Бехлюль, наконец-то распознавший личность врага, отпустил парня, медленно отползая назад. - Бюлент? Но как...? Откуда…? - У меня к тебе созрел тот же вопрос, - уперев локти в согнутые перед собой колени, обрубил Бюлент. Отчего-то вся его хвалёная ненависть испарилась, точно блистающие росинки поутру, а в груди защемила странная тоска по кадрам из детства, ещё не тронутым гадким налётом предательства и лжи. Бехлюль поднялся с земли и принялся с нарочитым усердием оттряхивать дорогие штанины брюк. Разумеется, ему нечего было противопоставить вполне оправданной вражде былого родственника. - Надеюсь, ты не рассчитываешь на мои извинения? – тоже встав на ноги, поинтересовался Бюлент. Затылок невыносимо ныл, однако душевный сумбур, подобно сильнодействующему анальгетику, перекрывал любые болевые ощущения. - Я, конечно же, всё это заслужил, ты прав, - удивительно просто поддался Бехлюль, - Но поверь, не прошло ни единого дня, чтобы я не проклинал себя, не корил и не упрекал. Я знаю, что поступил отвратительно и мерзко и по отношению к дяде, и к Нихал, и к тебе. Но иногда, оглядываясь назад, я всё-таки осознаю, что не мог поступить иначе. - Потому что изворотливость, склонность к плетению интриг и фальши присущи всем бездушным предателям, независимо от их статуса и степени их близости и родства с теми, кому они готовы нанести самый болезненный удар? - Нет, дело обстояло гораздо проще, - проговорил Бехлюль, и в его тоне проступила печаль, перемежающаяся с сожалением. Глупец, его излияниям всё равно не сломить лёд презрения, сковавший душу Бюлента. Впрочем, слабые трещины уже пробежали по поверхности. Ох, и не к добру это… - Потому что я любил вас и боялся причинить вред, - продолжал оправдываться предатель, - Но и её я любил не меньше. А по итогу, стараясь продержать вас в блаженном неведении, я оттолкнул женщину, которую любил, втоптал её гордость в грязь, разрушил до основания её мечты и надежды, сравнял с землёй чувства, погрузил её свет в вечную тьму. - Перестань, я не хочу слушать об этой жестокой и дешёвой игре, которую ты беззастенчиво называешь высокими словами. - Прости, если тебя обижает правда. Моя правда. Я не надеюсь, что ты поймёшь причины моих поступков, но мне давно не мешало выговориться. - А я уже сказал всё, что о тебе думаю, - пробубнил Бюлент, и его вдруг посетило жгучее желание ударить самого себя: находясь вблизи опытного лгуна необязательно уподобляться ему и опускаться до единого уровня. Хотя Бюлент обводил вокруг пальцев много невинных девушек вроде Айсун или той же Гизем. Нет, стоп, это совсем другое. По крайней мере, он никогда не врал своей семье. - Уверен? - Не очень… Но знаешь, что самое отвратительное? – Что ты не успел разбить мне даже нос? – повернувшись лицом к парню, задал вопрос мужчина с виноватой улыбкой на губах. Бюлент тяжело вздохнул и, стесняясь собственных чувств, вперил глаза в носки своих перепачканных грязью ботинок: – Я соскучился по такому подлецу, как ты.Нихат
Пробуждение далось Нихату весьма тяжело. Голова точно превратилась в чан бурлящей лавы, опоясанный тугой портупеей, которая сдавливала мозговую жидкость с сокрушительной силой. А ведь мужчина, вроде бы, выпил не так уж и много накануне вечером. - Доброе утро, соня, - раздался в комнате низкий женский голос, который никак не мог принадлежать его обожаемой жене, отчего Нихат резко подскочил в кровати, стараясь прикрыть часть груди одеялом, несмотря на то, что она и без того была прикрыта плотной тканью рубашки. Распахнув глаза, мужчина наткнулся испуганным взглядом на Ягмур Коган, с горделивостью древнеегипетских цариц устроившуюся в широком кресле напротив. Подождите: разве он не приехал к ней, чтобы забрать немногочисленные вещи и наконец вернуться домой? Если Нихат проснулся в гостевой постели чужого особняка, выходит, его сборы так и не состоялись и что-то откровенно пошло не по плану. Женщина закинула ногу на ногу и расплылась в хищной улыбке: - Полагаю, тебе не терпится утолить головную боль. Я положила необходимые лекарства на прикроватную тумбу. Нихат осторожно повернул голову влево, чтобы проверить искренность произнесённых Ягмур слов, чем вынудил её глухо рассмеяться: - Тебе не кажется, что ты стал слишком подозрительным? - Ты о чём? – вполне искренне удивился Нихат, спешно заглатывая таблетки и запивая их водой. Никогда прежде его настолько не подкашивало выпитое бренди высокого качества. И зачем он позволил госпоже Коган уговорить себя пропустить по бокалу элитного алкогольного напитка, прежде чем отправиться к семье, по которой истосковался за время глупой и неуместной разлуки? - О том, что ты вчера был сам не свой и задавал нескончаемые вопросы относительно близости наших отношений с твоим отцом и степени его вовлечённости в твоё трудоустройство в компании моего покойного супруга. Точно, когда Нихат приехал с работы, то как раз обнаружил Хильми Онала, в темноте вечерних сумерек покидавшего дом Ягмур. Наверняка она разгадала намерения мужчины докопаться до истины, поэтому пришла к выводу раскрыть все карты и сыграть в открытую. Иначе бы их тайная связь не стала вдруг такой явной. Когда же Нихат накинулся на Ягмур и попытался превратить знаки вопросов, роившиеся в голове, в законченные утверждения и расставить точки, то она предложила немного сбросить напряжение. Однако после нескольких сотен миллилитров принятого алкоголя Нихата потянуло в сон, который, судя по всему, перервался только с наступлением следующего утра. - Ты что-то подмешала в бренди, не так ли? – он тут же высказал первое пришедшее на ум предположение, - Хотела заставить меня забыть об увиденном? - Ты ничего толком и не видел, - преспокойно отозвалась Ягмур, - Но отрицать, наверное, уже не имеет смысла: да, мы с твоим отцом действительно очень близки. - Ты могла бы признаться в этом до того, как спаивать меня и усыплять при помощи транквилизаторов. - Мне нужно было время, чтобы всё тщательно обдумать и решить, стоило ли выставлять добродушие Хильми по отношению к неблагодарному отпрыску напоказ. - Почему же твой достопочтенный герой преклонных лет не соизволил лично познакомить меня с благочестивыми недрами его чёрной души? – не удержался от издёвки Нихат. Он прекрасно осознавал, что отец ни за что бы не оказал ему поддержку посредством вмешательства успешных представителей бизнес-сферы, если бы это не приносило ему какой-либо выгоды. - А ещё мы, видимо, зря надеялись на то, что сон прояснит твои мысли и погасит гнев. - Не могла бы ты выйти? Я хочу одеться и поскорее вернуться домой, - процедил сквозь плотно стиснутые зубы мужчина. - Конечно, - выдала одобрение Ягмур, в котором, впрочем, Нихат и не нуждался, - тебе пора уезжать. Тем более, что у малютки Бихтер сегодня день рождения. Она наверняка будет с нетерпением ожидать любимого папочку. Проклятье, пятилетие дочери вот-вот наступит, а он предаётся бесполезной беседе с противной ведьмой. Так не пойдёт. Как только за Ягмур закрылась дверь, мужчина ринулся приводить себя в порядок. Умывшись на скорую руку, он был вынужден остаться в измятом костюме, от которого исходил не совсем приятный запах. Случится настоящий позор, когда Нихат появится на празднике дочери в неподобающем виде. Впрочем, если мужчина поторопится, то вполне успеет принять душ дома и даже сменить одежду на нечто более опрятное и соответствующее грядущему торжеству. Естественно, праздник Бихтер исключал излишества, чрезмерные затраты и эпический размах, поскольку родители, располагавшие небольшими средствами, не могли позволить себе подобной роскоши. Холодно попрощавшись с Ягмур и придя к твёрдому решению покинуть её фирму с наступлением трудовых будней, Нихат созвонился с Пейкер, чтобы обсудить последние детали организации детского веселья. Тут выяснилось, что из-за чрезмерной увлечённости делом под кодовым названием «Гнусный папаша и его подозрительные намерения» у него совершенно вылетело из головы поручение супруги, которое по итогу мужчина не успел выполнить. Нихату нужно было заранее договориться с аниматорами. Теперь же, хоть на дворе и не стоял сезон бесконечных праздников, но большинство ведущих развлекательных мероприятий, готовых работать за низкую плату, оказались заняты до самого четверга. Время поджимало, потому что аренда кафе для празднования дня рождения Бихтер занимала всего лишь промежуток от трёх до пяти часов. Это значило, что в распоряжении Нихата было не больше часа, чтобы съездить домой и разгадать неожиданно возникшую головоломку. Тем временем Пейкер, которая не показала вида, что немного разочарована столь безответственным подходом к делу со стороны супруга, метнулась за сыновьями, временно гостившими у бабушки Айсун, а затем отправилась в кондитерскую, чтобы взять заказанный торт. Не желая подводить жену во второй раз, Нихат вызвался забрать дочь из детского сада. Маленькая Бихтер радостно бросилась отцу на шею, едва он ступил на порог учреждения для воспитания детей дошкольного возраста. - Ммм, - уткнувшись в его волосы, удовлетворённо промычала девочка. - Что такое? – насторожился Нихат. - От тебя вкусно пахнет, - выдала малютка. Отлично, хоть кто-то оценил старания мужчины и потраченные им минуты на скоростное мытьё под струями тёплой воды с использованием излюбленного геля для душа с ароматом бергамота и шоколада. Терпеливо выслушивая рассказ дочери о днях, проведённых среди посторонних детей, Нихат незаметно завёл её в магазин карнавальных костюмов и под предлогом выбора лучшего платья для принцессы принялся осматривать витрины в поисках костюма пирата. Бихтер обожала мультсериал “Зак Шторм” и постоянно всем говорила, что мечтает стать капитаном корабля, когда вырастет, чтобы отправиться в морское путешествие. Да, уже с малых лет девочка выделялась упрямым и своевольным характером, несмотря на замкнутость, которая настигала её в присутствии малознакомых людей. Поэтому к мужчине пришла идея заменить аниматоров на празднике дочери, несмотря на полное отсутствие опыта в увеселительной сфере. Когда малышка увидела на манекене наряд юной амазонки, то почему-то приняла его за одеяние для любителей морских приключений. - Папа, я хочу быть пилатской плинцессой, - закричала Бихтер, указывая пальчиком на наряд. Нихат не решился разубеждать дочь, поэтому купил ей то, что она просила. Но покупка вдруг значительно облегчила тяжесть его бумажника, и мужчина понял, что на костюм для взрослого ему уже не хватит. Однако сознаваться супруге в том, что потерпел полный провал, он совсем не стремился. Пришлось выкручиваться иначе. Собрав некоторые вещи из старых предметов гардероба, Нихат бросился в ближайшее ателье. С него чуть не сошло сто потов, пока мужчина старался уломать неприступного владельца на пошивку костюма в долг. К счастью, обещание Нихата на отличную словесную рекламу швейной мастерской заставило все сомнения улетучиться. Для доведения задуманного до конца Пейкер увезла Бихтер в кафе раньше положенного срока, а Нихат истомился в ожидании итогового результата. Хвала небесам, что владелец ателье уложился по времени, справился с заданием превосходно и пошил из казалось бы несочетаемых тканей довольно интересный костюм. Остаток дня Нихат отыгрывал роль охотника за пиратскими сокровищами и ещё никогда в жизни не уставал настолько сильно, стараясь развлечь десяток избалованных и капризных малышей. Однако восхищённое выражение, беспрестанно озарявшее милое личико дочурки Бихтер, стоило всех стараний. От осознания того, что Пейкер и дети чувствовали себя счастливо, мужчину распирала неподдельная гордость. Возможно, жена была права, когда с наивной уверенностью заявляла, что для семьи важнее всего держаться вместе, и тогда никакие бури не принесут серьёзных угроз. Не отходя все выходные от Дурука, Джема и Бихтер, Нихат не заметил, как наступило утро рабочего понедельника. Всё внутри него противилось предстоящей встрече с Ягмур, но всё же бросать замысел по уходу из компании на стадии разработки тоже не представлялось возможным. Передав заявление об увольнении в отдел кадров, мужчина закрылся в кабинете и принялся уверенно собирать свои вещи. С другой стороны, среди них имелась лишь шариковая ручка с тонким стержнем и несколько семейных фотографий, выставленных на письменном столе. Тем лучше, не придётся надолго задерживаться в стенах лжи и лицемерия. Нихат не сообщил Пейкер о своём желании покинуть фирму Коганов, чтобы не портить ей настроение, накопленное за отмечанием пятилетия дочери. Но мужчина был уверен на сто процентов, что она не похвалит его действия, совершённые втихомолку. Конечно, узнав об истинных причинах такого поступка, жена обязательно смягчится. А потом начнёт причитать на тему «Куда теперь деваться и что делать дальше», поскольку денежные запасы молодых Оналов таяли быстрее льдов Антарктиды. Нихат бы с радостью противопоставил небезосновательной озабоченности Пейкер чёткий план по созданию собственного дела, но для этого он опять обязался бы стелиться перед привередливыми инвесторами шерстяным ковром, каждый раз унижаясь и теряя чувство собственного достоинства. Разумеется, если бы мужчина изначально обратился за финансовой помощью к одному из кузенов по материнской линии, сейчас бы не надо было ничего никому доказывать. Но отношения между сёстрами-близнецами всегда являлись натянутыми и напряжёнными, чему служили достаточно загадочные основания, а после смерти тёти Севинч Айсун Онал и вовсе перестала поддерживать какой-либо контакт с многочисленными племянниками. Да и сам Нихат никогда не считал себя близким к Эгеменам. К тому же, выжившие члены некогда выдающегося семейства до сих пор не зализали глубокие раны. Разразившийся в их доме скандал, ухудшение здоровья господина Хазыма и сокрушительное разорение ударило по общему духу семьи. Спустя пару лет Гёкхан еле-еле наладил положение строительного филиала, а Ягыз, который не был связан с остальными кровным родством, хотя и прежде предпочитал держаться поодаль названых братьев и сестры, только-только по крупицам выстроил косметическую компанию с нуля. Вряд ли бы они стали размениваться на оказание материальных услуг для двоюродного брата, которого видели от силы три раза в жизни. (Не считая деловой встречи месяцем ранее в качестве представителей интересов сотрудничающих предприятий). Увлёкшись воображением реакции супруги на собственное увольнение и продумыванием шагов по восстановлению репутации благонадёжного дельца в кругах Стамбульской элиты, Нихат не сразу заметил, как в кабинете появилась Ягмур Коган, странно сцепив руки за спиной. - Собрался уйти не попрощавшись? – обидчиво поджав губы, спросила женщина, - Признаться, я немного огорчена. - Обойдёмся без ненужных спектаклей, - закатил глаза Нихат, - Я не намерен распалять твои амбиции и аппетиты бизнес-акулы. Тебе следовало просчитать этот ход, прежде чем обнародовать новости об отношениях с Хильми Оналом. - Ты очень самоуверен, - опустившись на стул, заявила Ягмур, - Но я наняла тебя не для того, чтобы отпустить спустя несколько недель прилежной работы. - И как ты рассчитываешь заставить меня остаться? Губы главы холдинга тронула коварная ухмылка, и женщина медленно вытащила из-за спины несколько файлов: - Ты мне скажи. - Что это? – встрепенулся Нихат. Выложенные на поверхности стола бумаги ни с того ни с сего вселили в него безотчётный ужас. Мужчина ещё не прочитал их, но как будто наперёд знал, что содержание не принесёт ничего хорошего. - А ты посмотри, - медовым тоном велела Ягмур. Нихат пробежался глазами по документам. Они представляли собой выписки из бухгалтерии и платёжные поручения, а также заключения проведённой недавно инвентаризации оборудования на производстве косметики. - Не находишь ничего любопытного? – позлорадствовала женщина, когда мужчина мазнул по ней недоумённым взглядом. - Организация приобрела за границей новейший гомогенизатор с целью более выгодной перепродажи на территории своей страны, - пустилась в подозрительные разъяснения госпожа Коган, - Предприимчивые сотрудники компании мгновенно сбыли его с рук за крупную сумму. Чтобы скрыть нелегальную сделку, они оформили всё фиктивно. В бухгалтерию отправили бумаги, согласно которым оборудование было продано с отсрочкой платежа. Таким образом, в компании товары числились как проданные, но деньги так и не поступили. Через какое-то время эти же сотрудники оформили возврат оборудования, после чего подделали документы, якобы подтверждающие сбыт возвращённого устройства другой фирме с той же отсрочкой. Далее сотрудники вошли во вкус и многократно придерживались одной и той же схемы в течение длительного периода времени, создавая иллюзию повторяющейся реализации гомогенизатора с постоянным возвратом на производство. Ну что, сходится моя версия с несостыковками бухгалтерских отчётов? Нихат нервно сглотнул, напрягая извилины мозга, чтобы выяснить, к каким конкретно выводам его столь настойчиво подводила Ягмур. - Мошенников в современном мире хватает. Не понимаю, как эта история связана со мной и моим уходом. - О-о, - протянула женщина, - напрямую. В обязанности финансового директора в первую очередь входит оценка финансовых рисков и составление бюджетов денежных средств компании. Не замечаешь, чья подпись поставлена внизу всех ведомостей и, что намного важнее, по чьей инициативе изначально было закуплено иностранное оснащение, а затем перепродано и внесено в качестве товара, реализованного по отсроченному платежу? Нихат тут же схватил разрозненно валявшиеся отчёты и присмотрелся к ним внимательнее. Действительно, каждое из грёбаных заключений подтверждалось его рукой. Вот, для чего на самом деле хозяйке холдинга понадобилось спаивать и усыплять недоверчивого подчинённого. - Твоя версия поистине безупречна, - попытался урезонить её Нихат, - Однако нужно постараться, чтобы твои обвинения превратились в нечто реальное. - Разве письменно заверенные результаты инвентаризации не кажутся тебе весомыми доказательствами? Или, может, стоить спросить у полицейских? - Если сдашь меня полиции из-за преступления, которого я не совершал, то меня, вероятнее всего, возьмут под стражу или, того хуже, посадят. Но тебе ведь не выгоден такой расклад. Утраченные деньги не вернуть без вовлечения виновников рисковой авантюры. Тем более, что само оборудование, очевидно, доставили из заграницы незаконным путём. - Да, всё это сработало бы, если бы ты и впрямь провернул хитроумную махинацию. Но итог мошенничества формален, а твоя подпись вполне настоящая. Как и оборудование, которое может нечаянно оказаться вблизи твоего дома… - То есть ты решила повесить на меня сфабрикованное дельце, чтобы сделать более послушным? - Браво, - съязвила женщина, - не понадобилось и тридцати минут, чтобы до тебя наконец дошёл весь смысл. Если ты покинешь мою фирму, то, поверь, я найду способ доказать несуществующую вину. Нужные люди с удовольствием согласятся свидетельствовать против тебя. Нихат чуть не чертыхнулся вслух и не послал черноволосую ведьму в дикие края. Он ожидал подвоха в её чересчур благосклонном расположении, но не предполагал, что за фасадом дружелюбия скрывалась настолько совершенная многоходовочка. - «Что ж, господин мне-повезло-по-самое-не-балуй, пора принимать поздравления от насмешливой судьбы: ты угодил в мастерски расставленную ловушку», - с отчаянием подумал Нихат и под взором Ягмур, полным насмешливого превосходства, апатично устремился раскладывать сложенные в коробку вещи по прежним местам.Нилюфер
Нилюфер пыталась совладать с недовольством, ядовитым зельем закипавшим внутри. Если бы преподаватель поставил с ней в пару любую другую девушку с факультета коммуникации, а не глупую Эдже Чамкыран, которая пропускала большую часть лекций и практических занятий, прикрываясь заботой о двухлетнем сыне, то не пришлось бы сейчас ожидать от напарницы, явно летающей в облаках, какой-либо реакции по научно-исследовательской работе в области социологии на тему «Особенности социализации пожилых людей». Нилюфер, согласно совместной договорённости, давно подготовила результаты наблюдений и тестов, которые ей удалось провести во время посещения дома для престарелых. Хотя сама Эдже могла бы оказать ей небывалую помощь и организовать собственные эксперименты, когда она навещала бывшего супруга, который мало того, что годился девушке в деды, так ещё и вынужден был доживать свой век в четырёх стенах, отдающих затхлым запахом разочарования. А ведь совсем недавно Хазым Эгемен числился среди наибогатейших предпринимателей страны. Глядя на напарницу из-под приспущенных ресниц, Нилюфер задавалась вопросом: что толкнуло восемнадцатилетнюю девушку на путь неопытного материнства и брак с пожилым, но состоятельным мужчиной? Стали ли виной этому непомерные девичьи амбиции, поразительная наивность или же увлекательно-раздражающая беспечность? И что послужило толчком в внезапному расставанию: нежданное озарение, призыв совести или же надвигающаяся на семейный бизнес катастрофа в лице незадачливого Синана Эгемена? Несомненно, разорению крупнейшего холдинга Турции способствовало множество причин и факторов, но нельзя не заметить, что именно младший из сыновей господина Хазыма нанёс наисильнейший урон близким. Нилюфер не раз натыкалась на уничижающие статьи, направленные в адрес Синана, который загадочным образом испарился из светских кругов, как только обрушил на головы представителей высшего общества бомбу об истинном происхождении старшего брата. Пути дяди Месута несколько раз пересекались с членами семьи Эгеменов, и Нилюфер помнила, как всего раз, когда ей стукнуло шесть, оказалась посреди огромного особняка, каждый угол которого пропитывал аурой несравненной роскоши и богатства неискушённых гостей. Девушка не знала недостатка в вышеупомянутых составляющих, однако дом Эгеменов поистине поразил её. И совсем немного её поразила холодная гримаса безразличия и высокомерного превосходства, исходившего от шестнадцатилетнего парня с небесно-голубыми глазами, который впервые за годы проживания в Америке решил провести каникулы в кругу родных и который, как выяснилось много позже, вовсе не принадлежал той семье. - Мне кажется, в заключении нужно повторно отметить отличительную особенность медицинской службы и современной формой работы медико-социального обслуживания престарелых и инвалидов, - ворвался звонкий голос в оглушающие мысли Нилюфер. Девушка тряхнула головой, отгоняя несвоевременные размышления, и тихо ответила: - Допиши свою точку зрения, я и так уже перевыполнила задачу. - Как скажешь, - услужливо согласилась Эдже, прежде чем уставиться в экран ноутбука, который стоял на журнальном столике у вельветового пуфика. Нет, следовало всё-таки отдать ей должное: несмотря на перипетии судьбы, девушка нашла в себе силы выбить возможность на получение высшего образования по гранту. Впрочем, Эдже наверняка обидно, что в свой двадцать один год она по-прежнему является студенткой университета, когда как минимум на триста шестьдесят пять дней могла бы приблизиться к наличию диплома. - Почему ты выбрала коммуникации? – вдруг выпалила Нилюфер. Она не собиралась вести светскую беседу с не самой приятной напарницей по проекту, но раз уж непредвиденные обстоятельства свели обеих под крышей гостеприимного особняка Месута Карахана, оплату за который частично внёс зять Салих, то не мешало бы узнать друг друга получше. В пределах допустимого и разумного. Кроме того, если Селим был настроен серьёзно в отношении Айсун Джанлы, которая довольно часто общалась с Эдже, то их дороги рано или поздно пересекутся, но уже в более тесном ключе. Нет, сам кузен не распространялся о личном, особенно перед любопытными родственниками. Просто, скорее всего, он понятия не имел, что девушка обновила все профили в социальных сетях, разместив в статусе привлекающую внимание надпись «влюблена в Селима Карахана». Эдже подняла на Нилюфер слегка расфокусированный взгляд нефритовых глаз и неуверенно улыбнулась. Наверное, ей бы повезло больше, если бы девушка продолжила строить модельную карьеру, как и мечтала её мать, а не погружаться в зыбкие пески просвещённости. Тем более, что её нежная красота, словно прелесть хрупкого цветка, вынуждала стороннего наблюдателя ощутить невольное волнение вблизи столь уязвимой прелести. - Если честно, - после продолжительной паузы выдала Эдже, - это единственный факультет, на который предоставляли грант. Да и компания, предложившая денежную помощь, гарантировала наличие рабочего места для выпускников по данному направлению. Видимо, им срочно понадобился специалист по коммуникациям, а мне срочно понадобилось надёжное трудоустройство. Как говорится, звёзды сошлись. - Довольно прагматический подход к делу. - А что, у тебя иначе? Разве ты поступила на факультет коммуникации не потому, что в дальнейшем планируешь удачно пристроиться в фирму дяди? Нилюфер сдавленно хмыкнула, признавая проницательность собеседницы: - Отчасти. Но мне также действительно интересна подобная сфера. К тому же, искусство общения полезно не только в профессиональной деятельности, но и в обычной жизни. Нилюфер собиралась ещё добавить, что выработка коммуникационной политики подобна ухищрённым тонкостям дипломатии, только на более свободном уровне, но её айфон вздрогнул, издав глухой гул, едва на него поступило сообщение в вибрационном режиме. Девушка отвлеклась на чтение входящего СМС, отправленного с неизвестного номера: Привет, Нилю ;) Чем занята? Дай угадаю, скучаешь по моему неотразимому лицу? Нилюфер раздражённо закатила глаза. Ну разумеется, кроме надоедливого Бюлента Зиягиля, абсолютно уверенного в собственной неотразимости, никто не решился бы писать ей столь нахальные тексты и обращаться к ней, сокращая красивое имя до двух ненавистных слогов. - Плохие новости? – поинтересовалась Эдже, стараясь заглянуть в экран айфона собеседницы. Рука Нилюфер тут же потянулась к груди, чтобы пресечь попытку девушки разглядеть буквы сообщения. - Ясно, - с чётким осознанием ситуации сделала вывод Эдже и отодвинулась назад, - Дела сердечные. Но, очевидно, что у парня совсем нет шансов. Или ты просто набиваешь себе цену? Не спорю, это хорошее испытание на прочность и отличная проверка глубины чувств. Но лучше не затягивать с такими играми. Тем более, когда вы находитесь в самом начале пути. Нилюфер задумчиво покрутила пальцами новомодный смартфон, изготовленный всемирно известной корпорацией, а затем призналась: - Он меня откровенно бесит. Его чересчур наглая и заносчивая манера речи, пафосные излияния, стильный образ, призванный сражать представительниц противоположного пола наповал, - всё это до жути мне надоело. Я думала, что если продержу его на расстоянии хотя бы неделю, то ему точно надоест добиваться ответного отзыва, и парень переключит внимание на более сговорчивую цель. Да он, собственно, и так успел переключиться на мою золовку Севиль. Непонятно лишь, почему меня он не желает оставлять в покое. Вот, даже номер мой как-то раздобыл. - Ага, - радостно воскликнула Эдже, будто обнаружила долгожданный ключ в загадке, которую не могла раскрыть десятилетиями, - Этот парень тебе не безразличен. И ты надеялась, что он проявит больше упрямства, завоёвывая неприступную крепость. А теперь, когда молодой человек сблизился с другой, ты испытываешь дискомфорт. Что-то наподобие ревности, верно? - Что за чушь? – вспыхнула Нилюфер. И зачем она вообще начала обсуждать с посторонней девицей Бюлента и его невоспитанные домогательства? - Можешь не отрицать. У меня особое чутьё на важные вещи и глубинные чувства. Между прочим, я первая, кто заметила, тягу моей старшей сестры Хазан к Ягызу, которого, как она упрямо утверждала, выносила с трудом. - Но отчего-то твой дар подвёл тебя, когда ты связалась со своим блондином и родила ребёнка в восемнадцать лет, - уйдя в колющую защиту, откликнулась Нилюфер. Пусть правда покажется Эдже суровой, но от неё никак не сбежать, зарывшись среди конспектов и распечаток учебных лекций. Собеседница мгновенно погрустнела, растеряв былой запал умелой сводницы: - Я безумно была влюблена в Ясина. Настолько сильно, чисто и непорочно, насколько возможно в столь юном возрасте. Мы строили мечты о красивой свадьбе, покупке нового дома, рождении детей, пока наши матеря во что бы то ни стало хотели нас разъединить и чинили множество препятствий на пути к счастью. Их нравоучения, вражда и злость вынудили нас сбежать. Но всё пошло не так, как мы ожидали… Потом Ясин позволил ревности, подозрениям, сомнениям и завистливым людям уничтожить нашу любовь. Мне пришлось выйти замуж, чтобы обеспечить безбедное будущее сына, ведь что могла глупая школьница дать этому невинному малышу? Любовь, вне всяких сомнений, прекрасна и восхитительна, но её не хватит, чтобы прокормить новорождённого и вырастить из него порядочного человека. - Но вы же теперь снова встречаетесь с Ясином. Значит, ты сумела простить его? - Мы пробовали наладить отношения после того, как я рассказала ему об отцовстве, поскольку прежде выдавала Озгюра за сына Хазыма Эгемена. Но старания пошли прахом. Наша любовь развеялась по ветру, рассыпалась в пепел. Её вытеснили разочарования, унижения, оскорбления, пренебрежение и равнодушие, неверие и жажда мести, пережитые за тот год. Сейчас мы с Ясином видимся исключительно ради сына и его благополучия. К тому же, у него есть невеста. Они счастливы и намерены пожениться в ближайшие месяцы. - А ты? - Что, я? - Ты счастлива? Эдже не успела утолить жгучую заинтересованность Нилюфер в подробностях своей любовной истории, поскольку её отвлёк входящий звонок. Девушка шёпотом попросила прощения у собеседницы за непредвиденное вмешательство и встала на ноги, приняв вызов: - Здравствуйте, госпожа Хатидже… Нет, сегодня его должен забрать отец. А что, что-то случилось?... Правда?... Наверное, он задержался на работе… Хорошо, я попробую связаться с ним сама… Спасибо, что позвонили. Отключившись, Эдже растерянно оглянулась на Нилюфер. На лице гостьи отразился нарастающий ужас, и девушка участливо спросила: - Всё в порядке? - Я предупреждала Ясина, что не смогу сегодня забрать Озгюра из яслей, потому что буду работать над проектом по социологии вместе с тобой. Он обещал заехать за сыном вместо меня. Но воспитательница сообщила, что Озгюр – единственный из всех детей, кого до сих пор не забрали родители. Нилюфер предприняла попытку подбодрить девушку, хотя получилось весьма посредственно и неубедительно: - Возможно, он действительно задержался на работе, как ты и сказала госпоже из садика. - Если бы это было так, Ясин бы сразу же поставил меня в известность. Эдже принялась лихорадочно тыкать по экрану смартфона, выискивая имя бывшего возлюбленного в последних набранных ею контактах. Однако тройная череда продолжительных гудков дала ей понять, что до парня не дозвониться. - Попробуй связаться с кем-то из его родственников, - предложила Нилюфер, - Они однозначно должны знать, где он затерялся. Гостья согласно кивнула и набрала очередной номер: - Алло, Эсма. Добрый вечер. Извини, что беспокою, но я ищу Ясина. Ты случайно не в курсе, где он может находиться в данный момент?... Да?... Странно…. Нет-нет, ничего не случилось. Просто он трубку не взял, я подумала, что привёз Озгюра к вам… Спасибо… До встречи. Попрощавшись с некой Эсмой, Эдже пугливо заметалась по комнате. Ясно: телефонный разговор отнюдь не прояснил ситуацию. - А у него, кроме этой Эсмы, больше никого нет, что ли? – поразилась Нилюфер. Она-то привыкла делить дом с матерью, дядей, кузеном и даже с его близким другом, которого недавно подселили на нижний этаж и который рьяно охранял её старшую сестру от любых недоброжелателей. А уж сколько родни проживало в особняке по соседству, и не сосчитать. Эдже настолько поглотило неконтролируемое беспокойство, что она, не обратив внимание на вопросы напарницы, поспешно связалась с девушкой по имени Сонгюль: - Привет… Да-да, всё хорошо… Конечно, я помогу с переездом…. Сонгюль, прости, у меня мало времени. Я звоню, чтобы узнать, не виделась ли ты с Ясином сегодня… Нет-нет, плохого нет. Просто я не дозвонилась до него, вот и забеспокоилась… Хорошо, я поняла… Обязательно передам… Пока. - Безрезультатно? – подала голос Нилюфер. Гостья издала тяжёлый вздох и промолвила извиняющимся тоном: - Мне нужно ехать за Озгюром в садик. А потом искать Ясина. Я уверена, что он бы не пропал без причины. Если хочешь, я завершу проект завтра. Попросим преподавателя дать нам отсрочку. Понимаю, что в таком случае придётся отказаться от высшего балла, но…. - Ничего страшного, - перебила несчастную девушку Нилюфер, сердце которой сжалось от непривычно бурной волны сострадания, - я доделаю проект. Эдже благодарственно пожала плечо напарницы. Кажется, Нилюфер ошиблась насчёт неё. Хоть гостья и производила впечатление невежественной деревенщины, пытавшейся прыгнуть выше головы, но она не виновата в том, что ей не посчастливилось родиться в обеспеченной семье, которая оберегала бы её даже от порывов ветра, превышающих пять метров в секунду. Сохраняя образ добропорядочной и гостеприимной хозяйки, Нилюфер проводила до выхода спешащую скрыться из вида Эдже. С неестественной бодростью распахнув дверь, девушка едва не налетела на дядю Месута, который как раз намеревался ступить на порог дома. Окинув незнакомку сердитым взглядом, мужчина всё же проявил сдержанность и благовоспитанно подался назад, пропуская нахалку. Эдже молча выбежала на улицу, попутно вбивая адрес особняка в приложение «BiTaksi». - Что за невоспитанность? – пробурчал ей вслед дядя Месут, заходя внутрь. - Она очень спешила, - вступилась за несостоявшуюся напарницу девушка. - И с такими людьми ты водишь дружбу, Нилюфер, - не преминул он укорить племянницу. Девушка не растерялась и сгладила острые углы дядиного недовольства крепкими объятиями: - Зато я безумно рада тебя видеть, я очень-очень скучала. Оставил нас на целую неделю. - Хитрюга, - прижав её сильнее и едва сдержав улыбку, пожурил мужчина. - Надеюсь, твои китайцы остались довольны? Сам Месут Карахан почтил их своим присутствием. - Переговоры бы не затянулись настолько долго, если бы Селим не допустил ошибку. - Не его вина, что закрытая информация о произошедшем инциденте на стройке каким-то образом долетела до ушей потенциальных инвесторов с востока. И надо отдать им должное, китайцы поступили верно, избрав тактику прямолинейного разрешения недомолвок. Дядя провёл племянницу в гостиную и усадил рядом с собой на элитный диван итальянского производства с эксклюзивной отделкой: - Не выгораживай этого оболтуса. Ему следовало лично удостовериться в абсолютной конспирации, а не поручать дело второсортным специалистам. - Не ругай кузена, у которого голова не на месте в связи с последними событиями. - Неужели, помимо трагедии на стройке, он успел натворить что-то ещё? – насупился мужчина. Он и без суровых гримас не обладал особой привлекательностью: вечно взъерошенные волосы средней длины, которые успел коснуться налёт старости, крупный нос, постоянно привлекающий неуместное внимание, аккуратная серьга в левом ухе, словно у свирепого морского разбойника. Вроде бы, пятидесятитрёхлетний бизнесмен, а общая небрежность, никак не сочетавшаяся с внушительным возрастом, портила ауру серьёзного и внушающего доверие человека. И даже ношение элегантных классических костюмов не скрывало дядино стремление как можно дольше продержаться в рядах энергичных и рисковых молодцев. К счастью, его безгранично щедрая и милосердная душа, отражавшаяся в базальтовых глазах, тоже не оставалась незамеченной. - Нет, по-моему, Селима унесло течением любви. - Что? – дядя едва не вскочил на ноги и не пустился в пляс от в мгновение переполнивших его эмоций, - Мой сын наконец завёл себе постоянную девушку? - Ага. - Святые небеса! Надеюсь, я не узнал благую весть позже сестры. Хотя этот метеор сплетен трудно перещеголять. Нилюфер искренне рассмеялась и незамедлительно приступила к красочному повествованию о романе Селима и Айсун, которые и не догадывались о том, что вскоре весь особняк Эрдалов и Караханов раздует не только от безграничной радости, но и от далеко идущих планов относительно обустройства семейного гнёздышка сладкой парочки.