Севиль
Севиль наворачивала нескончаемые круги вокруг семейного особняка, вдыхая студёный осенний воздух и с непривычным нетерпением выжидая телефонного звонка от Бюлента. После совместного ужина, на котором она официально представила парня в качестве своего незаменимого ухажёра, способного продлить подобную честь на многие года, он ни разу не вышел с ней на связь. Изображая гордую и непреступную красавицу (поздновато, конечно, но отступать некуда), женщина надеялась на наличие хотя бы крошечной доли рациональности в юной ДНК Бюлента. Но, судя по всему, вместо личностной зрелости и практического здравомыслия от него могла исходить лишь ребяческая обидчивость и необузданное своенравие. Хотя Севиль осознавала, что возложение на молодого ветреного парня огромного вороха упрямых надежд не сулило плодотворного развития её невинной забавы. И всё же она отчаянно цеплялась за идею довести начатый спектакль до феноменального финала. А вообще интересно, сколько ещё Бюлент будет позволять женщине верховодить ситуацией и доверчиво трястись при любом упоминании отца? Если бы парень хорошо успел изучить привычки и характер единственной дочери Волкана Эрдала, то ни за что на свете не повёлся бы на её обманчивый блеф с разоблачением секрета о несуществующей беременности. И не её вина, что всплывавшие в памяти образы трясущегося от бессильного гнева Бюлента, его глаз, полных неистового страха и покорной обречённости, искажённого яростной брезгливостью лица разжигали в Севиль страстное желание покорить и подчинить трусливого и самолюбивого юнца, а затем преподать ему незабываемый жизненный урок. Из омута зловещих планов на безрадостное будущее Бюлента женщину выловила трогательно-тоскливая мелодия Антонио Вивальди. Севиль мгновенно вытащила айфон из правого кармана серебристого пуховика и не глядя на имя абонента ядовито проворковала в трубку: - Какой же вы любитель затяжных игр в молчанку, господин Зиягиль? Однако вместо приятно-задорного баритона раздался коварно-загадочный женский сопрано: - Вы любите своего брата, госпожа Севиль? Резко отведя телефон от уха, женщина подозрительно покосилась на экран и увидела скрытый номер. – Кто говорит? - снова приставив устройство к голове и заменив двуличную приветливость на воинственную грубость, отозвалась Севиль, - Вы что, телефонный маньяк? - Что вы? Мне не свойственно впадать в подобные крайности. Да и я обращаюсь к вам с незаменимым даром дружбы. - Что вам нужно от Салиха? – Если любите брата, помогите ему вернуться на путь истинный. А то он вконец заплутал. – Ясно, - раздражённо закатила глаза Севиль: пока она напрягала извилины своего чудесного мозга, стараясь понять причины, движущие неизвестной клиенткой продвинутого пользовательского пакета телесвязи, она молча потешалась над глупостью госпожи, - вы звоните из психлечебницы. Я отключаюсь. – Стойте, не отключайтесь, - взволновалась таинственная собеседница, - Это очень важно. Почти что дело жизни и смерти. – Что вы хотите от меня? - с наигранной вымученностью спросила Севиль, - Славы? Денег? Скандала? – Я нуждаюсь в правде, - невозмутимо заключила незнакомка, - А, впрочем, вы в ней нуждаетесь не меньше меня. Поезжайте в приют, открытый господином Волканом, и сами во всём убедитесь. Увидите что к чему. – Увижу что? – Правду, что же ещё? - Послушайте, - сердито начала Севиль, предвкушая, как саркастическим красноречием поставит на место чокнутую сумасбродку, но напоролась на внезапную череду равнодушных гудков, в одно мгновение остудивших её боевой запал. Полчаса женщина выхаживала по декоративной садовой дорожке, взвешивая все "за" и "против" для принятия чрезвычайно важного решения: стоило ли ей довериться туманным полунамёкам и злостным инсинуациям незнакомки или же отправиться в спа-салон, чтобы успокоить расшатанные неприятным звонком нервы и навсегда позабыть о той бессмыслице, что по стечению крайне неудачных обстоятельств довелось услышать Севиль. А что, если Салих по-настоящему ввязался в какие-то плохие дела? Но почему подозрительная искательница истины доложила о возможных ошибках брата именно Севиль? Женщина никогда не питала особой привязанности к старшему сородичу, который без конца выставлял изъяны её воспитания напоказ и с пристрастием омерзительно дотошного перфекциониста выискивал в её поведении существенные недостатки. Завершив ожесточённые внутренние дебаты с самой собой, Севиль решительно села за руль чёрного автомобиля модели Lexus LS 600h и поехала в сиротский дом, построенный на деньги её неподражаемого отца. Чтобы иметь резонный и объективный повод для посещения приюта, по пути женщина сделала недолгую остановку в магазине детских товаров и купила с десяток коробок различных кукол, конструкторов, настольных игр, принадлежностей для лепки и рисования, спортивного инвентаря, а также множество мягких игрушек. Переговорив с начальницей детдома и получив разрешение на торжественное вручение подарков страждущим спиногрызам, Севиль развернула чуть ли не шпионскую миссию по добытию необходимых сведений относительно того, что в действительности происходило за закрытыми дверями государственного учреждения, созданного с щедрой подачи Волкана Эрдала. Воспитатели оказались не слишком болтливы, поэтому от них Севиль не добилась какой-либо конкретики по терзающему её вопросу. Несмотря на радость, которую явно испытали все сироты, едва не передравшиеся за дорогой кукольный дом, каждый из них пугливо озирался по сторонам, как будто в любой момент из -за угла мог выскочить жуткий монстр, чтобы утащить в свою невероятно глубокую пещеру. Наверное, все нищие в той или иной степени опасались тех, кто стоял выше по положению и уверенно держал руку на их никчёмном пульсе. Побродив по коридорам угрюмого здания ещё немного, Севиль твёрдо убедилась в том, что напрасно прислушалась к словам умалишённой и зря потратила драгоценное время на бесполезную ерунду. Надо обязательно доложить начальнику службы безопасности о безобразиях, которые позволяют себе всякие неотёсанные плебеи, чтобы тот вычислил номер звонившей и наказал её по всей строгости репутационного кодекса Эрдалов. - Что за место? Аллах-Аллах... Ни одного спокойного дня. Ни единого жизнерадостного ребёнка. Клоака страданий и несправедливости, высасывающая энергию из тех, кто задерживается тут на непростительно долгий срок, - причитала старая уборщица в потёртом халате. Скрючившись в три погибели она старательно оттирала грязь с плинтуса универсальной губкой, периодически окуная её в тазик с особым моющим раствором, пахнущим точно спелые плоды лимонного дерева. Севиль поравнялась со старухой и осторожно поинтересовалась: - Что вы имеете в виду? О каких несправедливостях идёт речь? Уборщица подняла на гостью мутный взгляд и настороженно бросила: - А вы чего это, чужие разговоры подслушиваете? - Вряд ли беседу с самим собой можно назвать реальным и адекватным видом разговора... - С вами, что ли, разговаривать? Приходите толпами, крутитесь вокруг несчастных деток, присматриваетесь, точно к скоту для ярмарки, забиваете головки несбыточными мечтами и пустыми обещаниями, а потом оставляете на полпути, передумываете. Да, у старухи очевидная ненависть к людям, которые сначала обнадёживают ребятишек ложными надеждами на наличие нормальной семьи, а потом отворачиваются и отказываются от усыновления. Вполне логичная реакция. Жаль, что Севиль мало волновали проблемы бесполезных сирот. Куда сильнее её внимание привлекало вовлечение Салиха в тайну семейной благотворительности. - Я пришла не ради заботы о здешних иждивенцах и возможной опеки над ними. Неприятно прокряхтев, старуха разогнулась и медленно поднялась на ноги: - Тогда, тем более, бегите отсюда подальше. - Почему? - прищурилась Севиль, стараясь проницательным взором просканировать уборщицу насквозь, чтобы вскрыть её самые сокровенные мысли. Досадно, что она не обладала суперспособностями вроде телепатии, прекогниции или ретрокогниции, тогда бы раскрытие чужих тайн стало бы наилегчайшей задачей. Старуха покосилась на висевшую в верхнем правом углу камеру и практически незаметно кивнула женщине на туалетную дверь: - Проходите вперёд. Я зайду следом. К чему такая ярая конспирация? Ладно, если иначе из сотрудницы приюта не вытянуть ни глагола, Севиль придётся действовать по её правилам. Женщина церемонно прошествовала в уборную и встала напротив широкого зеркала, тщетно пытаясь отыскать сквозь его замызганные стёкла своё прекрасное отражение. Тихо прикрыв за собой дверь, пожилая представительница технического персонала проверила все кабинки и, убедившись, что они были абсолютно пусты, прошептала: - Я знаю, кто вы. Вы - Севиль Эрдал. Дочь того богатого господина, что основал этот приют. Вас часто показывают по телевизору. - Да, я Севиль Эрдал. И? - Странно, что ни ваш отец, ни вы не в курсе того, что здесь творится. Боже, выдержка женщины находилась на пределе. Если бабулька сейчас же не перейдёт к сути, Севиль приплюснет её к стене словно раздражающую моль. - Каждые полгода, - продолжила уборщица, тем самым спасшись от праведного гнева госпожи, - из приюта увозят по одной девочке. Они пропадают за пределами детдома сутками. Некоторых отправляют обратно, некоторые не возвращаются вовсе. А вот это уже больше похоже на бесценный информационный Клондайк. - Как такое возможно? - изумлённо осведомилась Севиль, побуждая техническую работницу к более смелым откровениям, - Куда их увозят? И разве подобное можно провернуть под носом руководителей? - Вышестоящие точно осведомлены о том, как, почему и куда пропадают дети. По-другому бы никто и не решился заниматься гадостями в здешних стенах. А другим плевать. - Почему вы рассказываете об этом мне? Уверены, что мне не наплевать? - Вы богаты и знамениты. У вас есть важные связи в обществе. Если вы мне поверите и передадите историю обездоленных деток нужным людям, то беззаконию тут же положат конец. - Хорошо. Но с чего вы взяли, что с ними делают что-то ужасное? И как мне поверить, что вы не выдумываете лишнего? - Я перечислю всех жертв. Например, одну десятилетку, Хюлью, вывозили года два назад. Уезжала девочка здоровенькая, крепкая, весёлая, задиристая и хулиганистая. А вернулась какой-то недоразвитой и забитой. Вместо слов у неё неразборчивое мычание, всего боится и чуть что, сразу в слёзы. Подозрительный случай, я вам скажу. И он является лишь одним из многих. - Но я встречалась сегодня с ребятами. Среди них похожей девочки не было. - Её запирают в отдельной комнате как преступницу и держат подальше от остальных. Не дают общаться со сверстниками. Бедняжку даже не выпускают на улицу без особого разрешения. У Севиль мурашки побежали по коже от интригующего, завораживающего и одновременно ужасающего рассказа. Ещё вчера женщина сочиняла остросюжетные романы и опробовала их увлекательность на подопытном Бюленте, а теперь погрузилась в мистический триллер. Неужели жалких беспризорников по-настоящему используют в низменных преступных целях? И неужели Салих непостижимым образом причастен к необъяснимым исчезновениям девочек? Севиль наградила уборщицу за откровенность парой тысячных купюр и вручила персональную визитную карточку, попросив незамедлительно звонить госпоже в случае, если описанное ею повторится. После этого женщина поспешила покинуть злосчастное заведение и избавиться от гнетущей ауры фильмов ужасов при помощи проверенного алкоголя и зажигательных танцев в ближайшем клубе до рассвета.Пейкер
Вручив законченный семейный портрет чудной чете Эрдалов, к которым женщина никак не смогла проникнуться тёплыми чувствами, она наконец вздохнула свободно. Из-за того, что Бахар при позировании не нашла возможность полностью расслабиться и застыла в напряжённой позе львицы, готовой к резкому броску, а улыбка Салиха была насквозь пропитана лживостью и притворством, которые выдавали его кофейные глаза-кинжалы, раздирающие плоть неугодных представителей элиты и заклятых врагов, Пейкер вынужденно скорректировала общее впечатление от финального варианта картины. Женщине пришлось самовольно добавить суховато-сдержанному стану госпожи более мягкие и приятные изгибы, а также замаскировать невыразительно-бесстрастные черты её властного супруга за выражением открытого радушия и доброжелательности. Единственной жемчужиной полотна стала малютка Селин, несмотря на раздражённые поучения родителей и несвоевременные капризы, стойко преодолевшая затяжные часы смирного стояния поодаль от матери. В итоге вместо достоверного изображения с мрачной и сомнительной аурой у заядлой художницы получился поистине светлый и лучезарный портрет, походивший на насмешливое отражение кривого зеркала, которое показывало то, какой любящей и жизнерадостный семьёй следовало бы быть Эрдалам. По холодно-вежливой улыбке Бахар, которая, кажется, не пришла в упоительный восторг от конечного результата, трудно было определить, насколько госпожа осталась довольна работой Пейкер. Хотя она не поскупилась вознаградить служительницу искусства за кропотливый труд невероятно круглой суммой, которая поможет продержаться разорившимся Оналам на плаву ещё чуть-чуть. Кстати, Пейкер до сих пор находилась в негодовании и искренне недоумевала, почему Нихат, сердечно клявшийся освободиться от рискованного и ненадёжного партнёрства с Ягмур Коган, вдруг изъявил желание полностью изменить курс действий и продолжить вкладываться в успех холдинга её покойного мужа. Женщине не нравилось, что её благоверного начало штормить словно перебравшего матроса, решительность которого зависела от малейшего дуновения ветра. Конечно, она пыталась повлиять на Нихата деликатными уверениями и почтительными уговорами, но супруг оказался ревностно предан вынесенному решению и зарубил энтузиазм женщины на корню хлёсткой фразой: - Не делай из меня бесхребетного тюфяка. Я дал Ягмур слово и буду следовать ему до конца. Что ж, если Нихат гордился своей принципиальностью, Пейкер не имела права чёрной кошкой перебегать дорогу любимому. Даже в случае глубокого непринятия его ошибочных суждений. Мелодичный звон музыки ветра, сделанной изобретательной хозяйкой из оторвавшихся пуговиц, игральных костей и фишек, ключиков от старых копилок, сломанных украшений и бижутерных камней, выдернул её из мира беспокойных размышлений. Пейкер подняла глаза на дверной проём галереи, где появился довольно плечистый мужчина в кожаной куртке-косухе, от которого за километр разносился притягательный шлейф авантюрности, бунтарства и опасности. Странно, ведь такие, как он, обычно не интересовались искусством и не захаживали в экстравагантное хранилище картин из праздной тяги к прекрасному. Посетителем явно двигали какие-то корыстные мотивы. - Добро пожаловать, - поприветствовала необычного гостя женщина, - Могу я вам чем-нибудь помочь? Мужчина с видом опытного знатока прошёл вглубь помещения, беглым, но довольно придирчивым взглядом окинув вывешенные экземпляры абстрактно-метареалистической живописи: - Спасибо, не стоит. Я просто осматриваюсь. - Хорошо, - спокойно сказала Пейкер и, смекнув, что надобность гостя в профессиональном гиде по царству творчества отпала, сделала несколько шагов по направлению к подсобке. Тут мужчина резко развернулся, преградив владелице путь: - Постойте. Подскажите мне лучше: вы действительно являетесь автором всех представленных полотен? - Да. Иногда, разумеется, здесь выставляют свои работы и мои коллеги, но большая часть коллекции на данный момент состоит исключительно из моих картин. - Я вижу, что у вас много минималистических натюрмортов и фантастических сцен из древневосточной мифологии. Вы не пишите в других жанрах? Как насчёт пейзажей или портретов? Вай-бэ, а потенциальный клиент неплохо подготовился. Может, Пейкер отнеслась к нему с чрезмерной предрассудительностью, и в образе бандита-мятежника скрывался тонко чувствующий ценитель искусства? - Что мне шепнёт великая и неуловимая Муза, то я и рисую. - Прекрасно. Но как часто, скажем, она нашёптывает вам: "прошу, напиши портрет вон той маленькой девочки, она так похожа на принцессу из арабской сказки?" Пейкер нахмурилась, и в груди заскребло безотчётное беспокойство, стремительно преобразовавшееся в необъяснимую тревогу: - Простите, вы подразумеваете какую-то определённую картину? Мужчина шумно вздохнул и осторожно придвинулся к женщине: - Допустим, я недавно просматривал профили вашей галереи в соцсетях и невольно наткнулся на фотографию портрета темноволосой малютки трёх - четырёх лет. Холст был выставлен около недели назад. А сейчас среди присутствующих работ его нет. Как только я увидел фото, то сразу же влюбился в мастерство автора. Как глубоко и живо он отобразил яркость, быстротечность и красоту молодости, которая граничит с непорочностью и бесхитростностью детства. - Верно, у нас имеется картина, о которой вы говорите. Но, поскольку, увы, она была доставлена сюда анонимно и нам не удалось выяснить имя художника, я распорядилась убрать её из общей экспозиции. - Очень жаль, очень жаль, - досадливо проворчал гость, - И что же, мне никак не взглянуть на это чудесное произведение? Ага, всё-таки самоуверенный брутал, совершенно не вписывавшийся в круги преданных поклонников живописи, окунулся в малознакомую среду лишь с целью получения сведений о загадочном портрете малютки. А не он ли изначально и отправил его в галерею Пейкер? Но зачем? И почему мужчина прибыл сюда спустя неделю? Передумал делиться с художественным музеем столь драгоценной работой и захотел забрать обратно, при этом не раскрывая истинной личности живописца? Его круглые глаза цвета засохших роз вперились в Пейкер с отчаянно-трогательной мольбой. В принципе, в том, чтобы показать картину увлечённому посетителю не было ничего зазорного. К тому же, если мужчина на самом деле являлся автором портрета, то возвращение полотна законному владельцу равнялось весьма благородному деянию. - Пройдёмте за мной, - снисходительно попросила Пейкер и засеменила в дальний кабинет, который с незапамятных времён служил ей художественной мастерской. Гость без лишних раздумий двинулся следом. Едва слышно прикрыв за собой дверь, женщина указала на портрет внушительных размеров, который стоял на полу, боязливо подпирая голую стену позади. Мужчина подошёл ближе и, вытащив мобильный телефон из заднего кармана джинсов, приставил его к картине. - Обалдеть, стопроцентное совпадение, - возрадовался гость. Пейкер поравнялась с посетителем, не вызывающим безусловного и неограниченного доверия, и опустила глаза на светящийся экран, на котором красовалась некачественная фотография девочки с портрета. - Я не понимаю, - ошарашенно прошептала Пейкер, - Что всё это значит? Мужчина спешно спрятал телефон в прежнем месте и недовольно покосился на женщину: - Я надеялся, что вы оставите меня наедине со столь уникальным произведением. - Откуда у вас фото этой девочки? Вы кого-то ищете? Её или автора портрета, возможно? Не удосужив раздосадованную и немного взбудораженную Пейкер внятным ответом, посетитель манерно поклонился: - Благодарю, я увидел всё, что хотел. После этого гость заторопился на выход. Пейкер кинулась ему вдогонку: - Постойте, вы должны объясниться. Как это понимать? - Я пришёл посмотреть на портрет девочки. Я на него посмотрел. День удался, - невозмутимо бросил мужчина, прежде чем затеряться среди уличной толпы случайных прохожих. Пейкер возмущённо хмыкнула, сердито сомкнув руки на груди. Пора обратиться в службу охраны и нанять пару сторожей, чтобы больше никакие личности и предметы, вызывающие серьёзные подозрения, не попадали внутрь без её особого позволения.Бюлент
Плотнее укутавшись в шерстяной плед, Бюлент сидел в плетёном кресле на балконе, вальяжно закинув обтянутые антрацитовыми карго ноги на складной столик и ломая голову над одной весьма неразрешимой задачей, которую ему подкинула упрямая Нилюфер. Когда девушка ответила ему согласием, приняв приглашение на свидание, парень едва не запрыгал до потолка и не расцеловал каждого присутствовавшего по близости человека. Чтобы впечатлить красавицу и свести её с ума несравненным обаянием богатого холостяка, Бюлент превзошёл самого себя и распланировал, согласно его скромным умозаключениям, незабываемый вечер. Парень заказал сервис у одного из прославленных поваров столицы, подготовил шикарный столик на берегу Мраморного моря, нанял лучшую команду декораторов для украшения прибрежной зоны в романтическом стиле и даже уговорил участников выдающегося Карагандинского симфонического оркестра, которые приехали в Стамбул всего на два дня, развлечь живой музыкой его привередливую спутницу. Однако, как же были велики разочарование и досада героя, когда, прождав девушку на набережной больше часа, он с горечью осознал, что ему придётся наслаждаться поразительными результатами собственных стараний в одиночку. После сытного, но безумно скучного ужина в компании с самим собой, оскорблённый демонстративным девичьим пренебрежением Бюлент попытался связаться с капризной принцессой Караэлей, но с четвёртым сообщением, над которым предупреждающе вспыхнула надпись "не отправлено" вместе с красным восклицательным знаком, парню стало ясно, что его прекрасная Нилю решила прекратить их странное общение и навсегда заблокировала номер преданного воздыхателя. При этом она даже не снизошла хотя бы до поверхностных оправданий, которые бы прояснили сложившуюся ситуацию. И чем статный представитель Зиягилей не угодил чересчур избирательной Нилюфер? Он впервые в жизни устроил настолько романтично-сказочный сюрприз для понравившейся девушки, а она просто посмеялась над незадачливым парнем. Что за несправедливость свалилась на крепкие плечи Бюлента? В то время, пока он лез из кожи вон, чтобы привлечь внимание по-настоящему стоящей особы, его опутывала мерзкой паутиной коварства и интриг надоедливая Севиль. - Бюлент, - позвала просунувшаяся в проход русоволосая голова Нихал, - Несрин пришла в гости со своим маленьким сыном Экином. Пойдём, поздороваешься. - Не хочу, - безразлично бросил Бюлент, не сводя печального взгляда с нахмурившегося неба, словно разделявшего скверное настроение расстроенного наблюдателя. Нихал прошла на балкон и встала напротив брата, нарочно перекрывая ему обзор: - Что с тобой происходит в последние дни? Я бы сказала, что влюбился, но... Плохой пример заразителен. А ты привык следовать плохим примерам. Так что тут явно дело в другом. - Ай, моя взрослая и ответственная сестрёнка беспокоится за младшего оболтуса? - поёрничал парень, - Не стоит. Я в норме. Насколько это вообще возможно. - Ммм, - с долей скепсиса промычала сестра, - я вижу. И твоё угнетённое состояние никак не связано с каким-нибудь старым знакомым? - Ты на что-то намекаешь? - встрепенулся Бюлент. При упоминании людей из прошлого ему на ум мгновенно пришёл тот, чьё имя, подобно имени зловещего Волан-де-Морта, не произносилось вслух в стенах дома многострадальных Зиягилей на протяжении целых десяти лет. - Бюлент, я знаю, что ты встретил Бехлюля, - малоразборчивой скороговоркой протараторила Нихал. - Прости, что? - различив нужные слова, издевательски осведомился парень. Сестра наградила юношу убийственным взглядом и более чётко произнесла: - Ты виделся с мерзким, не достойным прощения предателем. - И что за птички тебе нашептали о нашем славном воссоединении? Стой, или ты до сих пор следишь за предметом своей неугасаемой ненависти? Я думал, твои сеансы с господином Мехметом окупились с лихвой. Ты меня разочаровала... - Какая разница, как я узнала? - раздражённо поправив рассыпавшиеся у правого плеча локоны, спросила Нихал, - Куда важнее, что это случилось в первый и последний раз. - Не понял, ты запрещаешь мне общаться с дальним родственником? - Бюлент, он уничтожил нашу семью. Сравнял с землёй гордость и честь нашего отца. Надругался над моими чувствами. И теперь ты защищаешь его? Юноша резко поднялся на ноги и вплотную приблизился к сестре, прямо смотря в её встревоженные глаза: - Я не нуждаюсь в няньках и наседках, дражайшая сестричка. И, с кем мне следует видеться, я решу без нравоучения посторонних. - А вот у меня на этот счёт иное мнение, милый сынок, - прогремел сзади грозный бас старшего родича, который весьма некстати прошёл в комнату без приглашения и нечаянно стал свидетелем увлекательнейшей дискуссии взбудораженных детей. - Папа, ты неправильно понял, - ударилась в бесполезные разъяснения Нихал. - Не старайся понапрасну, - оборвал её глава семейства, - я достаточно услышал. Какие же вы оба бессовестные... Я вырастил двух неблагодарных строптивцев. Как...? Как вы могли скрыть от меня такую новость? Бюлент воинственно скрестил руки на груди: - И что бы ты сделал, узнав, что Бехлюль вновь объявился в Стамбуле, а? Устроил бы грандиозный пир на сорок дней и сорок ночей? Аднан устало покачал посеребрённой старостью головой: - Я не собираюсь поддерживать твои детские выходки. Мне надоело. Нихал дала брату лёгкий подзатыльник и выдвинулась вперёд, как бы загораживая дерзкого глупца от дальнейших нападок отца: - Несрин уже ушла? Аднан не сводил с детей долгого и напряжённого взора, как будто пытаясь отыскать в родных лицах искажённые притворством и криводушием черты, прежде чем вымученно выдал: - Нет, Дениз предложила ей подработку на нашей кухне. Пусть заменит Бенсу и поможет её матери. Женщина только вернулась после болезни. Ей пока ещё тяжело. - Вы правы, - поддержала Нихал, - Да и Бенсу стала хуже справляться с обязанностями, бегая от одного дома к другому. Я понимаю, ей нужны деньги, но раз уж ты берёшься за что-то, делай это хорошо. Пока сестра убалтывала отца незначительными пустяками, ухватившись за его локоть и незаметно оттесняя мужчину к выходу, юноша сбросил плед на кровать, засунув в задний карман бумажник, до отказа набитый банковскими картами, обогнал родственников и проворно выскочил вон с привычным прощанием: - Бюлент убежал. Бесцельно прокатавшись по свободным загородным дорогам больше трёх часов в тщетном стремлении вытравить из мыслей образ почти недосягаемой Нилюфер, парень вырулил на центральную трассу и через пятнадцать минут оказался в микрорайоне Маслак у ночного клуба "Xlarge club". Время едва перевалило за одиннадцать, поэтому внутри пока не было традиционного столпотворения. Под ритмичные мотивы электронного хита "Majenta Riddim" от популярного французского ди-джея Snake на высокой сцене среди разноцветных софитов и красочных проекций соблазнительно извивались танцовщицы, одетые в пёстрые откровенные костюмы со множеством ярких деталей, точно изъятые на чувственном Бразильском карнавале. В прошлой жизни парень бы не на шутку завёлся от сладострастной энергетики полуголых девиц и незамедлительно бы отправился на ловлю скудоумных, готовых на всё птичек, кокетливо порхающих около гостевых столиков. Однако похотливый хищник внутри внезапно остепенился и перевоплотился в томящегося отверженца. Минутку... Что за ненормальные повороты? Бюлент вырос привлекательным и общительным парнем. Никакие уловки, причуды и выверты Нилю не могли удержать его от блаженного водоворота порочных наслаждений. Вечер находился в самом разгаре. Парню лишь надо было подзаправиться перед началом увлекательной охоты. Беспрепятственно добравшись до барной стойки, Бюлент заказал фруктовый абсент. Вместе с сладковатой горечью, обжёгшей язык, по телу разлились волны приятного расслабления, уносящие парня в мир абсолютной безмятежности и удивительного умиротворения. Из идиллистической истомы молодого человека выудил глубокий голос старого друга, который провёл последние пару месяцев в довольно комфортном изгнании, искупая вину перед старшими братьями. Несмотря на более зрелый возраст, Синан Эгемен оставался одним из самых легкомысленных и задорных кутил, с которыми судьба сталкивала Бюлента. Парень всегда восхищался извечной тягой к беззаботности и безбашенности товарища, которую не удалось истребить недавним семейным неурядицам, и без труда находил с ним общий язык при обсуждении любых тем. - Как жизнь, брат? - приветственно похлопав приятеля по спине, поинтересовался Синан. Широкоплечий похититель женских сердец, привычно составлявший здоровую конкуренцию Бюленту даже под имиджем заросшего и неухоженного босяка, за короткий срок преобразился в мускулистого Атланта пленительной наружности. Его загорелая кожа сияла расплавленной бронзой, а белозубая улыбка по-особенному освещала массивный щетинистый подбородок и перекатистые холмы слабо выраженных скул, над которыми нависали глубокие блюдца насыщенно-карих глаз. На затылке небрежно подскакивал жгут из закрученных в пучок прядей с оттенком тёмно-изюмового рома. Многие представительницы противоположного пола при одном взгляде на самонадеянного господина растекались бесформенной лужицей у его сильных ног. Бюленту же приходилось долго и упорно работать над своей внешностью, манерами и способами ухаживания, прежде чем мало-мальски приблизиться к уровню Синана-обольстителя. – Вай, - радостно протянул юноша, - наш Беспризорник вернулся из долгой ссылки. Добро пожаловать. – Да, - взяв у бармена стакан с виски, подтвердил Синан, - безумно нуждался в прочистке мозгов. Но теперь я снова в строю. – Как прошло путешествие? – Отлично, если не считать количество скребущих на душе кошек. Хотя в целом, никаких обязательств. Только дорога, зовущая тебя в никуда, да небо над головой и такая сладкая-сладкая свобода. – Слышал, у Ягыза родилась дочь. Назвали в честь матери, Севинч. – А, - слегка скривился друг, - я тоже это слышал. Отправил им с женой по поздравительной открытке. Правда, делал всё в пьяном угаре, поэтому не уверен, что указал верный адрес. – Ты по-прежнему его избегаешь? Одним махом опустошив бокал с янтарной жидкостью, Синан слабо ухмыльнулся, прикрывая душевное смятение доброжелательным тоном: – Так получается… Не знаю... боюсь, что не готов увидеть их вместе, проживающих в любовной гармонии и согласии. И, вроде бы, я больше ничего не испытываю к Хазан… Разве что бесконечное сожаление о том, что натворил столько глупостей из-за тщеславия и эгоизма. - А что с Ниль? – Ничего не выгорело. Дохлый приём. В нашем случае пробовать заново значит топтаться на месте, натирая прежние мозоли. – Потому что слишком изменились? – Как раз наоборот. Остались прежними. Точнее, я всё тот же гуляка Синан. А она больше не моя слабовольная тень. Ниль - огромная молодец. Улетела обратно в Австралию. Даже замуж вышла за какого-то тамошнего предпринимателя. – Шустро. – А что ты? Тусовки, женщины и молодость, да? - горделиво приобняв Бюлента, подколол товарищ. – А что? По-моему, замечательный девиз. Синан отпустил друга и устремил оценивающий взгляд на двух подружек, сдержанно перетаптывавшихся у задней стойки: – Как думаешь, кого лучше выбрать: блондинку или брюнетку? – Бери обеих, брат, - внимательно рассмотрев фигуры девушек, посоветовал юноша. – Узнаю баловня Бюлента. Не хочешь к нам присоединиться? – Не сегодня, - признался парень. Похоже, доза самого крепкого алкогольного напитка в баре не способна вытравить из его затуманенного разума терзающие думы о том, как бы ему достичь расположения взыскательной зазнобы. – Тогда давай, - помахал на прощание Синан, метнувшись к подружкам-красоткам. – Брат, подожди, - окликнул друга воодушевлённый гениальной идеей Бюлент. – Уже передумал? – задержавшись поодаль, с надеждой спросил Синан. – Да нет. Хотел попросить об одолжении. Мне можно будет как-нибудь на днях взять у тебя мотоцикл? – О чём речь? Для тебя мне ничего не жалко. – Спасибо, Хулиган. Простившись сердечным рукопожатием с другом и благословив его на сладкое времяпрепровождение в компании юных прелестниц, Бюлент заведённым зайцем поскакал к дверям. Ну держись, горделивая Нилю, скоро ты точно не устоишь перед чарами рискового и дерзкого парня и его бесстрашного двухколёсного зверя.