Бехлюль
С раннего утра, которое, как надеялся Бехлюль, должно было пройти мирно, ровно, неторопливо и без лишних треволнений, его чересчур требовательная начальница, словно открывшая в себе второе дыхание к разрушению чужих ожиданий, загрузила мужчину непроглядным ворохом срочных дел. Сначала он отвёз Бахар в благотворительный центр, где у неё наметилось собрание по подведению итогов прошедшего месяца. Оставив занятую госпожу на попечение остальных учредителей филантропического фонда, Бехлюль помчался в ателье, чтобы забрать двести детских костюмов, выполненных специально по заказу несравненной супруги Салиха Эрдала. Весь тернистый и нескончаемый путь до места назначения мужчина оскорблённо сетовал на бесстыжесть Бахар: его назначили на должность её личного телохранителя, а по итогу Бехлюль превратился в бесправного ассистента, мотавшегося по городу точно ужаленный в пятую точку Усейн Болт. Конечно, он понимал, что госпожу чрезмерно поглотила подготовка к предстоящему торжеству в честь пятилетней годовщины её брака, который, судя по скромным наблюдениям водителя-охранника, не просто трещал по швам, а разрывался на крупные лоскуты при малейшем порыве враждебного ветра. Однако Салих, очевидно не привыкший к серьёзным домашним неурядицам, упрямо настаивал на организации праздника лицемерия, показушности и притворства, чтобы утереть нос недоброжелателям и конкурентам бесподобной игрой в счастливую семью. Поэтому Эсма, следуя непререкаемым повелениям Бахар, погрузилась в бронирование лучшего банкетного зала, закупку тематических украшений, составление красочных пригласительных и поиск свободных музыкантов с высоким уровнем виртуозного мастерства, а Бехлюлю перепала целая гора более мелких, но весьма обременяющих поручений. Забрав детские костюмы из ателье и придерживаясь заранее оговорённого плана, мужчина доставил их в дом Пелин, которая на протяжении семи лет носила фамилию Тайлар и состояла в некотором родстве с его непосредственной работодательницей. Хозяйка особняка, выстроенного по строгим канонам европейской классики, похоронила топор былых разногласий и обид, которые по сути не имели к её персоне практически никакого отношения, и тепло встретила Бехлюля, подкатив заранее спущенную из гардеробной вешалку, чтобы тот распределил костюмы по цветовой гамме и размеру. Подобный кропотливый труд, к сожалению, дался мужчине сквозь полтора часа беззвучных стенаний и наставлений Пелин, которая всё сильнее раздражалась оплошностями бестолкового шофёра. Откуда ему знать, чем отличается лазурно-синий от королевского синего? Бехлюль вообще всю жизнь думал, что у этого цвета только два оттенка: тёмный и светлый. Если жена прославленного писателя настолько глубоко владела основной темой, почему сама не занялась развешиванием детской одежды? Наверное, у богачей резко поднимается настроение, когда их жалкие подчинённые пытаются выполнить господские странные просьбы и при этом беспрестанно ошибаются. С горем пополам завершив абсурдную миссию, мужчина собирался продолжить изнурительный марафон, но Пелин сжалилась над великомучеником детской моды и пригласила его на чай с бисквитным печеньем. Бехлюль, который, несмотря на установленный между ними мир, по-прежнему испытывал некоторую неловкость в присутствии бывшей подруги своей несостоявшейся невесты, принялся сердечно благодарить женщину и настойчиво отказываться от предложенных угощений. Однако она оказалась настоящим твёрдым орешком гостеприимства и, полностью проигнорировав отнекивания гостя, усадила его за обеденный стол. Бехлюль едва притронулся к горячему напитку, как его взгляд ненароком выхватил из размашистых деталей интерьера объёмный портрет светловолосой девушки с укладкой а-ля голливудские волны, как две капли воды похожей на хозяйку дома, который занимал чуть ли не всю поверхность южной стены. Присмотревшись повнимательнее, мужчина заметил, что героиней картины действительно была Пелин, одетая в атласное свадебное платье, расшитое маленькими кристаллами на тонких полосках рукавов и цветочными узорами серебристой нитки на нижней части пышной белоснежной юбки, а также на лифе и коротком шлейфе, выполненных из блестящих голубых тканей. — Этот портрет написал старый приятель Левента по одной из моих свадебных фотографий, — проследив за пытливым взором Бехлюля, объяснила Пелин. — Красиво получилось, — выпалил вежливый комплимент мужчина, мысленно вознося усердные молитвы, чтобы на госпожу Тайлар не снизошло традиционное женское желание поделиться подробностями своей любовной истории. Впрочем, глупо было полагаться на высшие силы, поставившие на его душе клеймо презренного нечестивца. После трёх секунд напряжённого молчания Пелин всё же решилась удариться в неуместные откровения. Так, Бехлюль совершенно некстати выяснил, что, прежде чем встретить свою судьбу, женщина трижды обжигалась о потребительски-эгоцентрические чувства избалованных красавцев. После расставания со звёздным покорителем модельного бизнеса, Пелин завязала с восхвалением идеально-претенциозной красоты лощёных мальчиков-пустышек и переключилась на безупречные манеры и сокровенную духовную глубину утончённых интеллектуалов. Именно в ту пору ей и посчастливилось столкнуться с будущим спутником жизни. Судьбоносная встреча произошла, когда оба стояли в очереди за автографом любимого автора на книжной ярмарке, и у того закончились чернила в ручке. Пелин и Левент протянули литератору письменные принадлежности одновременно и, быстро переглянувшись, рассмеялись в голос. Обалдеть: столь нелепо-романтический сюжет нарочно не придумаешь. И зачем Бехлюлю эта лишняя информация? Он же, вроде, не собирался составлять биографию образцовой парочки книголюбов. — А ты-то сам женат? — задала очень-очень внезапный вопрос Пелин. Мужчина продемонстрировал ей до сих пор не окольцованный безымянный палец: — Брак — не моя стихия. Да и я не такой везунчик, как ты. — Может, из нас двоих ты и есть истинный везунчик, — загадочно опустив глаза, чуть слышно проговорила женщина. Бехлюль как раз открыл рот, чтобы расспросить лучшую подругу Бахар о причинах, побудивших лучезарно улыбавшуюся невесту с выразительного портрета усомниться в достоинствах супружества, как дальняя дверь аккуратно приоткрылась, и в проёме показалась кучерявая голова оттенка чернейшего оникса: — Свет мой, ты не могла бы принести мне ещё одну чашку кофе? Я почти закончил двадцать третью главу, но мне нужна мозговая и энергетическая подпитка. Пелин поднялась из-за стола и ласково обратилась к супругу: — Ты совсем не спал, милый. Прекращай пичкать себя арабикой. Пойди передохни, отоспись. — Ерунда и вздор! Если я прервусь хотя бы на мгновение, вдохновение исчезнет, и неизвестно, сколько мне придётся его снова ловить, — поразившись неожиданному проявлению глупости жены, оскорблённо констатировал Левент. — Ты себя не бережёшь. Кому нужны дурацкие издательские сроки и неуловимое озарение, когда ты буквально валишься с ног? — Не смей оскорблять моё творчество своим невежеством! Я тружусь на благо искусства. А ты здесь надоедаешь мне пустыми нравоучениями и излишней озабоченностью по праздным темам. — Это ты оскорбляешь меня своей отстранённостью! Ты вспоминаешь о несчастной Пелин, лишь когда нуждаешься в личной служанке, действующей по принципу «подай-принеси». — Вай-вай, грядёт матримониальный Армагеддон, — шустро смекнул притаившийся в сторонке гость. С давних пор Бехлюль предпочитал держаться от супружеских раздоров, разногласий и распрей на приличном расстоянии, поэтому подскочил со стула и спешно ретировался, в то время как голоса пары звучали всё громче и возмущённее, с каждым новым недовольным воплем превращаясь в яростный спор. Вернувшись в здание ассоциации, мужчина направился прямиком к незаменимой помощнице Бахар, чтобы уточнить пункты её рабочего расписания. Не успел он сделать и двух шагов, как невидимая рука вездесущей судьбы удержала его на верхних ступенях, ведущих в уютно обустроенную приёмную Эсмы. — Нет, сегодня она на целый день застряла в фонде, — отчитывалась перед кем-то на том конце провода секретарша, — После подведения итогов у госпожи ещё три незначительных заседания по поводу перераспределения денежных средств. На обед не ходила, заказала доставку в офис. Созванивалась исключительно с постоянными меценатами нашей организации по рабочему телефону. Бехлюль насторожился: с какой стати Эсма передавала посторонним личностям детали текущих занятий Бахар? Разве в её обязанности не входило строжайшее сбережение тайн руководительницы? С другой стороны, занятость госпожи Эрдал не являлась такой уж тайной. — Нет, подготовку к годовщине твоя жёнушка сбросила на меня. Её вообще не заботит торжественный вечер. Сказала, пусть будет грандиозно и зрелищно, но без перегибов. «Твоя жёнушка?» Невероятно! Ходячая палочка-выручалочка Бахар сливала любую информацию о её перемещениях и видах деятельности недоверчивому Салиху. Причём становилось более чем прозрачно, что помощница не боялась сурового господина и со спокойной совестью допускала фамильярность и фривольность в общении с ним. Видимо, после того, как Бехлюль отказался шпионить для выдающегося политика, он нашёл более сговорчивую кандидатуру для совершения грязных махинаций за спиной Бахар. Наверное, именно благодаря стараниям Эсмы супруг разнюхал о походе женщины в больницу. Хотя у Бехлюля никак не получалось взять в толк, почему Бахар раздула из этого целую трагедию из десяти актов. Подумаешь, она прошла регулярный медицинский осмотр. Зачем же утаивать от мужа сведения о состоянии своего здоровья? Если только они не были связаны с несерьёзными нарушениями вроде хронического стресса, нервного перенапряжения или нежелательной беременности. Цепко ухватившись за последний поворот мыслей, Бехлюль проскочил мимо вздрогнувшей Эсмы и без стука влетел в кабинет Бахар, которая сосредоточенно перепроверяла содержимое толстых папок, небрежно вываленных на дубовую крышку письменного стола. — Вы ведь не сделали ничего неправильного? — взволнованно осведомился мужчина, отчаянно-шальными глазами впившись в строгое лицо госпожи в поисках опровержения догадок о её возможном аборте. — Ты что себе позволяешь? — разгневанной кошкой прошипела начальница, — Как ты посмел ворваться в мой офис без разрешения? ещё и задавать нелепые вопросы? — Прошу, поклянитесь, что вы не избавились от собственного ребёнка, когда ездили в клинику в последний раз. Бахар смерила надоедливого посетителя презрительным взором и в открытую признала: — Браво, Шерлок. Ты не обманулся в своих предположениях. Я на самом деле избавилась от нашего с Салихом малыша. — И вы говорите это настолько будничным тоном, как будто всего-навсего сбегали в магазин, — ужаснулся Бехлюль. — А почему ты так расстроился? Это же не твоё дитя, в конце концов. Да и мы с мужем разберёмся без вмешательства безалаберных и бестактных подчинённых. Бехлюль опёрся о боковую колонну с геометрической лепниной, ощутив неожиданную слабость в коленях. Неужели несчастная и многострадальная девочка, скрывавшаяся под личиной холоднокровной стервы, не пожалела крошечное пятнышко, способное развиться в настоящего человека? «Постыдись, идиот», — чуть не выкрикнул мужчина. Какое право он имел осуждать женщину, когда сам отказался от отцовства и погубил живое существо, заключившее в своём слабеньком тельце плод их с Бихтер уродливой любви? Если бы любимая сохранила ребёнка, вопреки трусливым излияниям Бехлюля, то, скорее всего, обрела бы новый смысл жизни и спаслась бы от грозных лап беспощадной смерти. А жалкий себялюбец, вероятно, набрался бы храбрости, чтобы послать всех к чертям собачьим и уйти с ненаглядной в закат. — Как вы могли? — севшим голосом просипел Бехлюль. — Ты удивлён? Почему? — Не знаю… Не предполагал, что вы способны на такое. — По-твоему, я обязана любить детей от мужчины, которого не выношу? — А как же Селин? Вы в ней души не чаете. — Она — моя единственной отрада в огромном особняке, — горько усмехнулась Бахар, — Дочь стала вольной ласточкой, возродившей материнское сломанное крыло. Правда, второе, что расположено ближе к сердцу, увы, не восстановить. Слишком поздно. — Не терзайтесь. Разведитесь и покончите с муками. — Вокруг одни советчики, — с ехидством пробурчала Бахар, — Все указывают, что следует сделать, но руку помощи никто не протягивает. — А вы попросите о помощи и посмотрите, что случится. Бихтер не к кому было обратиться, когда она попала в неоднозначную ситуацию: Бехлюль бросил на полпути, укрывшись в спасительных объятиях кузины, Пейкер сосредоточилась на облагораживании семейного гнезда, укреплении гармоничных отношений с Нихатом и воспитании сыновей, госпожу Фирдевс больше заботили банковские счета, карточные забавы и предстоящая свадьба с завидным холостяком страны, так и не воплотившаяся в реальность, нежели нестерпимые страдания младшей дочери, а Аднан Зиягиль наплевал на душевное благополучие супруги, наконец прозрев по части полной несостоятельности и ошибочности неравноправного брака. Однако Бахар установила тесную, почти неразрывную связь с младшей сестрой и двоюродным братом. Нилюфер наверняка окажет ей безусловную моральную поддержку, да и Селим ни в коем случае не отвернётся от нуждающейся родственницы. Даже дядя Месут поставит на кон своё несметное богатство, чтобы обеспечить протекцию племянницы в финансовом и нематериальном плане от всемогущего Салиха Эрдала. — Видишь, Бехлюль Хазнедар, — обыденно обратилась к мужчине Бахар, — я честна с тобой. А ты не хочешь отплатить мне взаимностью. Опять двадцать пять. Её намёки на проявление абсолютной честности со стороны работника выводили его из себя. Мужчина вполне сносно выполнял возложенные на него обязанности. Почему госпожа не в состоянии довольствоваться положительными результатами его стараний вместо того, чтобы раскапывать погребения нелёгкого прошлого телохранителя? — Однажды я всё вам расскажу, госпожа, но не сейчас, — сердечно пообещал Бехлюль и скрылся за дверью, как только внутрь вошла Эсма во главе с пёстрой стаей представительниц высшего общества.Нихал
Утро выдалось солнечным и тёплым, несмотря на отчётливые следы изморози, оставленные холодным дыханием октябрьской ночи на пожелтевших листьях, шероховатой коре деревьев и оконных стёклах. Нихал лениво потянулась в постели, рассматривая причудливые узоры, которые рисовали яркие лучи, проскальзывавшие в комнату сквозь прозрачную ткань занавесок. Сегодня ей исполнялось тридцать лет. Когда-то женщина не представляла себя в возрасте и двадцати пяти, считая, что та цифра находилась настолько далеко от наивной восемнадцатилетней девчонки, несмело и неторопливо познававшей прелести и уродства окружающего мира. А теперь, когда скучная и увядающая зрелость почти наступала Нихал на пятки, становилось по-настоящему страшно. Получив лучшее образование за границей, она добилась признания в сфере бизнеса не только благодаря былым заслугам отца, но и собственной изобретательности и находчивости, и продолжила вести семейный холдинг к бесконечному процветанию и гарантированному триумфу. Госпожа Зиягиль неустанно проводила деловые встречи, расширяла перечень поставочных точек, налаживала выгодные связи с другими выдающимися представителями крупного предпринимательства. Однако в погоне за материальным благополучием и стремлении укрыться от болезненных осколков разбитого прошлого, впившихся глубоко в раненое сердце, Нихал упустила возможность, способную подарить надежду на безмерное счастье с человеком, который даже после её нелепых попыток отгородиться от сбивающего с толку мерцания всепобеждающей любви настаивал на построении совместного будущего. Можно ли назвать женщину, бесстрашно и уверенно проложившую путь к недосягаемым вершинам успеха, но при этом неоднократно проявившую трусость при покорении любовного Олимпа, в высшей степени удачливой и смышлёной? В дверь робко постучали. Нихал подтянула одеяло до самого подбородка, дав высочайшее позволение нежданному посетителю: — Войдите. Через мгновение в комнату прошла служанка Бенсу, аккуратно неся в руках необъятную корзину, наполненную благоухающими белыми и нежно-розовыми орхидеями, хрупкими альстромериями, пышными пионами, милыми хризантемами сантини, экстравагантными кустовыми розами, необычными фрезиями и многоцветными эустомами. К персиковой шёлковой ленте, обвязанной по контуру плетёной ручки, была прикреплена открытка, в которой наверняка содержалось душевное послание от отправителя. С неприятным кряхтением добравшись до господской кровати, Бенсу спешно опустила цветочный подарок на мягкий ковролин: — Велели доставить имениннице прямо в спальню. Поздравляю, госпожа. Да ждут вас впереди только радостные и счастливые события. — Спасибо. Остальные домочадцы уже проснулись? — Господин Аднан вовсю контролирует процесс подготовки к празднованию, госпожа Дениз хлопочет на кухне. Она изъявила желание лично побаловать вас своими пекарскими талантами. — А что с Бюлентом? — Я его не видела. Вниз не спускался. Должно быть, ещё спит. — Ясно, ты можешь идти. Прислуга учтиво кивнула и молча покинула комнату. Не успела за ней закрыться дверь, как Нихал отвязала открытку от ленты и, развернув дрожащими в предвкушении пальцами, прочитала шёпотом: — «Пусть новый год твоей жизни озарится светом красоты, полноты и достатка, а тяжкий груз прошлого канет в небытие. И пусть я больше никогда не покину покои твоего прекрасного сердца. Сгорающий от трепетных и неизъяснимых чувств Эрдем.» — Ты неисправим, — с блаженной улыбкой завалившись на подушки, женщина прижала красочную картонку к груди. Ах, наверное, они бы с Эрдемом уже отмечали седьмую годовщину свадьбы, воспитывая как минимум троих детей и наслаждаясь незаменимым обществом друг друга, если бы Нихал не отказала влюблённому юноше и не сбежала от него, малодушно поджав несуществующий хвост, увесистым балластом тянувший на дно. Нет, пора прощаться с тоской по прошедшим дням и закрывать проклятый гештальт с человеком, причинившем непростительное зло, иначе она так и останется никому не нужной и одинокой бизнес-леди в пустом доме, где не к кому будет обратиться даже за стаканом воды. По-быстрому натянув чёрное платье-ретро с полупрозрачными рукавами, покрытыми серебристыми блёстками, и в пол-уха выслушав поздравления отца и его третьей жены, Нихал созвонились с Мехметом Эргином и упросила его провести внеплановый приём. Психотерапевт радушно принял одну из постоянных пациенток и, усадив её в удобное кресло, повернул спиной к себе. Мужчина предложил Нихал необычный способ проведения лечебного сеанса, затаившись сзади и вручив женщине листок с указаниями, которые помогли бы ей составить основательный и весьма логичный рассказ о самом сокровенном и чрезвычайно болезненном. Пообещав не перебивать клиентку и дать развёрнутый вывод после прослушанного, господин Мехмет прикрыл входную дверь и беззвучно занял традиционное место во главе письменного стола. Нихал выловила глазами пару строчек, выведенных трудно разборчивым почерком: Освободись. Вырви изнутри воспоминания о вездесущем Бехлюле. Развей их по ветру своей историей потери и предательства. Выскажись о боли в последний раз и закрой выжженную сомнениями и недоверием страницу. Женщина сделала вдох и приступила к нелёгкому повествованию: — Вы и прежде слышали эту историю. Знаете, с чего всё началось. Я была влюблена в Бехлюля с двенадцати лет. Да и как не влюбиться маленькой мечтательнице, когда по близости расхаживает такой красивый, весёлый и обаятельный парень? За ним всегда увивались девушки. Бехлюль буквально купался в их внимании и ласках. Я с ревностью наблюдала за каждыми вновь входившими в наш дом пассиями, мысленно проклиная их безупречную привлекательность и отчаянно молясь о том, чтобы их отношения с Бехлюлем оказались недолговечными и проходящими. Понимаю, что моя несусветная глупость вперемешку со нелепой неопытностью увлекли меня в водоворот несбыточных, но очень-очень обманчивых грёз. Начитавшись лживых сказок, я годами терпела насмешки любимого, в тайне надеясь, что однажды он перестанет видеть во мне гадкого утёнка, а разглядит чудесного лебедя, не похожего на других. Но чем старше я становилась, тем слабее верила, что Бехлюль заметит во мне взрослую независимую женщину. Нихал досадливо рассмеялась: — Я хотела казаться соблазнительной покорительницей сердец, когда на деле представляла из себя лишь серую, нерешительную, закомплексованную мышь. Я смотрела на ровесниц и невольно сравнивала себя с ними: а хороша ли моя фигура, не слишком ли у меня широкая талия, не слишком ли бледная кожа или простое, непримечательное лицо. Когда стандарты не совпадали, а это происходило довольно часто, меня съедала зависть. Нихал ненадолго умолкла, набираясь храбрости для дальнейшего словесного рывка, а затем взволнованно продолжила: — Когда отец привёл в дом молодую красивую невесту, я тут же возненавидела её. Не потому, что она собиралась занять место покойной матери. Вовсе нет. Просто она была намного красивее меня. И, чего уж греха таить, даже наша с Бюлентом мама не обладала столь яркой и запоминающейся внешностью. Однако, несмотря на мои протесты и истерики, отец всё-таки сыграл незабываемую свадьбу. Поначалу мне тяжело давалось общение с распрекрасной мачехой, и я любыми методами старалась её уколоть и искала возможности досадить ей. Потом Бехлюль вдруг объявил о желании жениться на Элиф Бендер, не менее роскошной красавице, которая, к тому же, работала в модельном агентстве, и моя ненависть к мачехе поутихла. Зато, изображая из себя понимающую кузину, желающую импульсивному родственнику всего самого лучшего, я с головой зарывалась в туннелях самокопания, самобичевания и тупой обиды на несправедливости судьбы. Я спрашивала Аллаха: «почему он полюбил её, а не меня? Неужели Бехлюлю нужна была лишь покорная кукла, умеющая лишь вилять бёдрами на подиуме, а не многогранная, всесторонне развитая личность вроде меня?» Нихал нервно постучала по подлокотникам: — Дальше, если вкратце, он всё же разорвал помолвку. Моему ликованию не было предела. Хотя я и перестала ожидать взаимности от Бехлюля, но сама мысль о том, что он мог построить семейное гнездо с кем-то, кроме меня, причиняла невыносимые страдания. Я смирилась с положением девочки-невидимки, издалека любовавшейся великолепным и недостижимым кумиром. И вот, едва я утратила какую-либо надежду на то, что предмет моих главных мечт обратит на меня должное внимание, как свершилось поистине великое чудо. Нихал торопливо вытерла слёзы, набежавшие в уголках глаз: — Господи, я воспарила на седьмое небо от счастья, когда Бехлюль признался отцу в своих чувствах ко мне. Мне следовало насторожиться, задаться вопросом: почему он поделился личными переживаниями не с той, кого, как опрометчиво утверждал, любил без памяти, а с её заботливым сородичем? Но сладостное томление по скорейшему заключению брачного союза и безбрежная радость полностью поглотили меня. Я не заметила, как меня окутала паутина чужих козней, интриг и уловок. Я настолько самозабвенно отдалась любви к Бехлюлю, что бездарно прозевала точку невозврата. Нихал немного поёрзала на стуле перед тем, как перейти к драматическому финалу: — Настал день свадьбы. Я готовилась к вечернему торжеству, которое воплотило бы мои детские мечты в удивительную реальность, и нетерпеливо отсчитывала секунды до начала заслуженного «долго и счастливо». Тягостное подозрение яростной вспышкой мелькнуло в сознании, когда я узнала, что мой ненаглядный впопыхах помчался домой. Я решила последовать за ним, чтобы разобраться в странной ситуации. Пока доехала до пункта назначения, успела напридумывать кучу увлекательных сценариев, но, как жаль, что ни один из них не соответствовал безобразной правде, которую с ювелирностью заядлого мошенника старался скрыть Бехлюль. В груди болезненно защемило, и Нихал прервалась, чтобы отдышаться и надломленно выдать: — Герой моего романа вдруг сорвал маску благородного и влюблённого рыцаря, представ в истинном облике нечестивого лжеца и сластолюбца. Его мерзкая связь с мачехой раскрылась, вся грязь выплыла наружу. Но Бехлюль не только уничтожил человека, который вырастил его как собственного ребёнка. Он зашвырнул мою невинную любовь в мусорные помои этой изменой. Из меня словно вытрясли душу. Гадость происходящего оглушила меня, свалила с ног и прижала к земле. Я билась в нервном припадке, желая распрощаться с мрачной действительностью навеки. Но врачам удалось привести меня в чувства, более или менее. После этого я потеряла смысл жизни на долгие годы. Медленно и неохотно поддавалась психологическому лечению, заперлась в четырёх стенах. Я разочаровалась в любви. Я боялась людей. Боялась привязываться к ним. Боялась той боли, которую они запросто могли причинить. Нихал обняла себя за плечи, будто обороняясь от незримого и неуловимого врага: — Потом отец уговорил меня поехать в Лондон. Честно, мне не хотелось отправляться настолько далеко от родных земель. Но я согласилась учиться там, чтобы папа втихаря больше не оплакивал мою утраченную молодость, которую я неосмотрительно обменяла на раскаяние, самоистязание, уныние и депрессию. В Лондоне мне повстречался Эрдем. Когда я начала общаться с ним, то мне на ум и не пришло, что именно этот парень возродит утраченную веру в добро. Не успела я опомниться, как рядом с ним уже ощущала себя нужной, желанной и любимой. Тем не менее, горький опыт научил меня безжалостному закону вселенной: счастье быстротечно, а у всего в этом мире есть срок годности. Поэтому я и не приняла предложение Эрдема о замужество. Посчитала, если хорошее рано или поздно закончится, даже не стоит к нему стремиться. К тому же, я была уверена, что не достойна его пылкой привязанности. Да и у меня не хватило сил перечеркнуть муки былых лет, стереть следы обид и противостоять сокрушительному грузу пережитого. В общем, существуют же люди, которые крепко держатся за старое и застревают в прошлом, потому что так безопаснее. Цепляются за непрерывную боль в попытке спастись от пугающей неизвестности, чтобы не казаться уязвимыми. И я стала одной из них. Я тоже выбрала лёгкий путь без какого-либо сопротивления монотонности и равномерности. Для меня стратегия «своя, знакомая боль здесь и сейчас» представлялась более надёжной, чем решение уступить ужасающим полной неопределённостью переменам. Едва Нихал умолкла, как сзади донёсся скрип стула и гулкий удар, точно психотерапевт не совладал с накатившим гневом на упрямую пациентку, на психологическую реабилитацию которой убил лучшие годы своей мирной жизни, и выместил его на несчастной и вполне безобидной поверхности стола. Женщина обязалась строго следовать инструкциям господина Мехмета, но его аналитическое молчание затянулось, а ей надоело проговаривать проникновенные детали в беззвучную пустоту. Нихал осторожно встала с кресла и повернулась лицом к специалисту в области психотерапии и обомлела: вместо лысого неприметного мужчины в бессменном белом костюме во главе стола восседал её последний жених, обладавший магнетической красотой. — Эрдем? Что ты тут делаешь? — озадаченно выпалила женщина. Незваный гость одарил её долгим потемневшим взглядом: — Ты упрямо избегала прямых объяснений на протяжении семи лет. Я устал разгребать завалы суетных оправданий и ускорил процесс. — Разглашённая мною информация в стенах этого кабинета сугубо конфиденциальна, — напустив эффектную браваду, возмутилась Нихал, — Ты не имеешь права присутствовать на сеансе пациента без его позволения или рекомендаций врача. Это противозаконно. Мужчина скептически ухмыльнулся и, стремительно подскочив на ноги, заключил женщину в утешительные объятия: — Наконец-то я знаю причину твоих исчезновений и теперь могу расслабиться. А ты избавишься от излишней преданности ушедшему, и тогда всё наладится. Нихал уткнулась ему в шею и с зависимым наслаждением профессионального флейвориста вдохнула упоительный аромат мускатного ореха, листьев пачули и сушёных экзотических фруктов, среди которых отчётливо проступал абсолют рома со сладкими нотками ванили и белого мускуса: — Зачем ты это сделал? Мне следовало рассказать тебе о перенесённой травме самой. Эрдем аккуратно оттеснил женщину от себя, при этом не выпуская её рук из своих ладоней, и обоснованно произнёс: — Милая, мы должны преодолевать трудности вместе. Ты не должна скрывать от меня ничего, понимаешь? — Прости… я не хотела пачкать тебя грязью, которую он оставил на мне. Мужчина поочерёдно расцеловал длинные фаланги её изящных пальцев, не сводя с любимой гипнотических дубово-зелёных глаз, от которых в сердце настрадавшейся мученицы расцветал райский сад из живительных эмоций: — Я люблю тебя, Нихал. И я знаю… чувствую, что ты тоже меня любишь. Так позволь нашей любви очистить ту грязь. Хватит прятаться за скалами дурных умыслов и поступков плохих людей. Они не заслуживают нашего времени, сил и энергии. Женщина в очередной раз прослезилась: неужели она не погрузилась в самый волшебный сон, от которого впоследствии придётся болезненно пробудиться, а проживала прелестные мгновения в пусть и обманчивой, но столь притягательной действительности? Скрепив окончательное примирение чувственным поцелуем и поблагодарив господина Мехмета за снисходительное покровительство и неоценимое содействие, возлюбленные отправились в особняк Зиягилей, где празднование расцветного юбилея Нихал находилось в самом разгаре. Многочисленные коллеги и бывшие приятели с университета собрались в гостиной и весело обсуждали наиболее интересующие их темы, попивая дорогое шампанское из хрустальных бокалов. Пожурив дочь за то, что вернулась домой без предупреждения, отец подал знак Бенсу и Несрин вкатить внутрь огромный бисквитный торт домашнего приготовления, пока собравшиеся громко распевали популярный поздравительный гимн «С днём рождения тебя». После загадывания желаний, поедания сладостей и нескольких зажигательных танцев наступило время вручения подарков. Нихал не получала столько комплиментов, добрых слов и букетов за целые тридцать лет, сколько ей перепало в день её рождения от близких и друзей. — Эрдем, а почему твоей сестры нет? — вдруг спросил отец, подойдя к воркующей паре не совсем молодых, но невероятно влюблённых, — Пришла бы, мы бы познакомились. — У неё свои дела. Но я обязательно вас познакомлю. И с папой тоже. — Хорошо, сынок, — одобрительно похлопал по плечу будущий тесть, прежде чем пригласить на медленный танец скромно подпирающую дальнюю стену Мадемуазель. Нихал прижалась спиной к жениху и окинула комнату задумчивым взором: среди искрящихся задорными улыбками лиц и жизнерадостных голосов ей чего-то недоставало. Когда женщина обвела глазами заполненное пространство по десятому кругу, на неё снизошло озарение. Не хватало колких замечаний и ехидных подначиваний младшего брата. Куда же он запропастился? Пригубив немного игристого вина, парень затерялся в пёстрой толпе приглашённых. — Ты не видел Бюлента? — обеспокоенно обратилась к Эрдему женщина. — Кажется, недавно он стащил бутылку «Torres diez Reserva Imperial» из мини-бара и вышел на улицу. Очевидно, юноша предпочитает шумной компании пребывание в гордом одиночестве. — Как раз скрытные посиделки не в его стиле. Пойду посмотрю, в порядке ли он. — Хорошо. Я подожду тебя у стола с закусками, — согласился Эрдем, заприметив тарелку жареных на гриле кальмаров со сливочным соусом прямо по курсу. Нихал накинула на плечи двубортное шерстяное пальто и ступила за порог, готовясь к тщательным поискам Бюлента среди полумрака осеннего вечера. Но, к счастью, брат вовсе ни от кого не прятался, а смиренно подпирал пятой точкой широкие ступени, глотая насыщенно-топазовую жидкость из стеклянного горла. — Бюлент, что с тобой творится в последние дни? — участливо поинтересовалась Нихал, устраиваясь поодаль парня. — Ниччего, о чём ттебббе бы следовало знаттть, — заплетающимся языком проворчал юноша. — Это как-то связано с твоим посещением Эрдалов или романом с их госпожой? Да, частный детектив Джан отработал полученную сумму на славу и умудрился не только проследить за Бехлюлем, который, честно признаться, бездарно растрачивал лучшие часы зрелости на скучное времяпрепровождение в кругах властного семейства, но и случайно захватил в кадр выделенного обзора образ младшего Зиягиля. — Ты точччно за мной следиллла, — подвёл логичный итог Бюлент. Нихал уклонилась от предоставления неоспоримых подтверждений его мыслей, избрав тактику нападения: — Зачем ты спутался с Севиль Эрдал? Вокруг тебя полно молодых и обворожительных девушек. Да и ты никогда ни к кому не привязывался. Что между вами? Брат отставил практически опустошённую бутылку высококачественного испанского бренди и громко простонал: — Как же я устттааал… От отцовского надзора, твоей опеки и её угроз. — Угроз? — встрепенулась Нихал, — Она что, тебя чем-то шантажирует? Бюлент старательно потёр щёки и лоб, отмахнувшись от сестры: — Оставь. — Бюлент, пожалуйста, — схватив брата за руку, женщина заставила его посмотреть на себя, — ради всего святого, скажи мне, почему тебя мучает эта особа. Парень нервно сглотнул и виновато опустил голову: — Она беременна. — Что? — ясно расслышав слова брата, но почему-то отказываясь верить в них, переспросила Нихал. — Севиль беременна. Ждёт ребёнка. От меня. Ну вот… Момент, когда Нихал хватит первый инфаркт, наверняка настал. И всё благодаря идиотизму младшего братца, который не потянул взрослые игры. — Бог ты мой, как ты это допустил? А она?.. Получается, ты не хочешь, чтобы о её положении кто-то узнал. Поэтому Севиль тебя шантажирует? — Да, — глухо отозвался Бюлент. — Подожди… И ты стопроцентно ей доверяешь? То есть… она не могла соврать, чтобы сохранить особые рычаги давления на тебя? — Не знаю… Но с чего бы Севиль сочинять ложь о своей беременности? — Значит, ей что-то от тебя нужно. Или дочери Волкана Эрдала просто-напросто нравится жонглировать чужими судьбами. — Да… Мы в своей жизни встречали много лицемерных людей. И с вновь наступающим рассветом их становится только больше. — Тебе нужно проверить подлинность её заявлений, — настойчиво посоветовала Нихал. Если Бюлент не разберётся с проблемой, вскоре она разрастётся до глобальных масштабов, которые нельзя будет никак проконтролировать. — И как это сделать? — Севиль показывала тебе снимки УЗИ, справки из больницы или результаты анализов? — Нет. — Тогда назначь для неё встречу с акушером-гинекологом. Но пусть эта встреча станет для неё сюрпризом. — Чтобы подловить Севиль на вранье перед квалифицированным профессионалом, после чего она бы полностью опозорилась? — Почему бы и нет? — А что, если она всё-таки сказала правду? — испуганно промолвил парень. Нихал успокаивающе приобняла брата за плечи: — Тогда тебе придётся на ней жениться. — Ну уж нет, — скривился Бюлент, — проси что угодно, только не брак. — Ладно, мы подумаем об этом после посещения доктора. А сейчас, если ты не забыл, у меня день рождения, и я хочу повеселиться по полной, — заключила Нихал, увлекая Бюлента обратно в особняк. Натоптав ноги до грубых мозолей и натанцевавшись на следующие тридцать лет вперёд, женщина пожелала всем спокойной ночи и поднялась в спальню, чтобы подготовиться ко сну. От скоростного переодевания и долгожданного свидания с комфортной постелью её удержала романтическая переписка с Эрдемом, который неосознанно тешил её тщеславие восхвалениями женственности, обаяния и природного шарма обладательницы самых дивных глаз на свете. Когда стрелки часов перебрались за цифру два, от суженого перестали приходить восторженные признания. Наверное, мужчина погрузился в благословенное царство сновидений. Нихал не отважилась тревожить покой мужчины и выключила звук мобильного, чтобы не подскакивать по пустякам. Стоило ей погасить светильник и со вздохом облегчения откинуться на мягкие подушки, как в мозгу всплыли воспоминания о посланном Бахар Эрдал конверте с занимательными сводками новостей десятилетней давности. Почему в соседском доме до сих пор не разразилась буря? Почему семья, пекущаяся об идеальной репутации, не вышвырнула Бехлюля на улицу, как побитого пса, где ему было самое место? Либо пронырливому подлецу удалось искусно одурачить Бахар, либо она вовсе не вскрывала таинственное послание и не успела ознакомиться с его содержимым. Ну ничего, Нихал заранее спроектировала запасной план действий, способный превратить жизнь Бехлюля в пылающие руины.Нихат
Нихат многократно перечитал сведения, которые были указаны в распечатанных финансовым отделом ведомостях, стараясь справиться с нарастающим негодованием. Однако, чем дольше мужчина вглядывался в содержимое денежных документов, тем реальнее казалось отображение цифр на стандартной офисной бумаге, которое не соответствовало результатам отчётов по активной деятельности некоторых подразделений фирмы за предыдущие три месяца. Откуда взялись лишние нули у сумм, выделенных при непосредственном участии Нихата и одобренных Ягызом Эгеменом на раскручивание совместно созданного бренда молодёжной линии для ухода за кожей разных типов? И почему на рекламу готовой продукции истратилось вдвое меньше ранее запланированных средств, которые уже давно внесли в итоговые сметы? Мужчина резко поднялся на ноги и нажал кнопку вызова ассистента на номеронабирателе системного телефона. Исполнительный сотрудник незамедлительно ответил с толикой положенного уважения: — Слушаю вас, господин Нихат. — Госпожа Ягмур у себя? — Да, проследовала в свой кабинет около получаса назад. Должно быть, готовится к предстоящим переговорам с поставщиками эфирных масел. — Хорошо, спасибо. Завершив весьма информативный разговор с личным помощником, Нихат схватил груду документов и неугомонным юнцом, в каждом мускуле которого кипела будоражащая энергия и непоколебимая решительность к совершению откровенных глупостей, влетел в рабочее пространство вредной вдовы, крепко зажавшей его под своим острым каблуком. — А вот и мой обожаемый финансовый директор, — одарила гостя насмешливой улыбкой госпожа Коган. Нихат вывалил ей на письменный стол все уместившиеся в руках свидетельства её беззаконных манипуляций с капиталом компании покойного супруга: — Прошу ознакомиться с уликами, которые мне безотлагательно следует отправить в прокуратуру. Ягмур озадаченно сдвинула тёмные брови: — Нихат, милый, ты встал не с той ноги? О какой прокуратуре идёт речь? У нас здесь ведётся приличный и вполне легальный бизнес. — Тогда почему показатели некоторых расходов не сходятся с изначальными данными? — Почему ты требуешь с меня отчёта за ошибки, которые допустили люди из твоего ведомства? — Может, потому что несостыковки появились после вашей загадочной конференции в Бодруме? — Как это связано? — продолжила разыгрывать святую невинность Ягмур. — Вы не посещали никакой конференции, а встречались с неким Озепом Чииром. Не припомню, чтобы в кругах известных косметологов или партнёров холдинга числилось подобное имя. — О Аллах, до чего же болтливы и любопытны нынешние работники, — закатила глаза женщина. — Когда я подписывал сентябрьские документы, такой явной разницы не наблюдалось. К тому же, нельзя составить финальное заключение о материальных издержках маркетинговой кампании, которая ещё даже не началась. Ягмур задумчиво покрутила густой локон на кончике указательного пальца и разочарованно хмыкнула: — А я думала, что ты более опытный финансист. Но смотри, сколько времени тебе понадобилось, чтобы разобраться в обмане. Знаешь, я могла бы тебя уволить за проявленную некомпетентность. — Хотите сказать, что лживые бумаги — очередная проверка моей профпригодности? — недоверчиво сощурился Нихат. Что бы ни ответила грозная мегера, восседающая в кожаном кресле, ей не удастся убедить мужчину в совершенной чистоте, искренности побуждений и целенаправленном допущении неточностей представленных на листах А4 материалов. — Разумеется, — миролюбиво подтвердила женщина. — А мне кажется, что вы снова выдали мне на подпись фальшивые документы, в то время как настоящие оказались скрыты за семью замками, но всё же по неосторожности ваших союзников дошли до неожиданного адресата. Ягмур слегка подалась вперёд, вперив в Нихата амбициозное жало ядовитых глаз: — То есть, по-твоему, я или кто-то из моих, как ты выразился, «союзников» вбил неправильную сумму в документы, а затем заставил тебя их подписать? При этом мы использовали реальные деньги на поддержание проектов, не имеющих никакого отношения к косметической фирме. — Полагаю, что так всё и было. — В таком случае зачем бы мы стали хранить доказательства нелегальных действий под носом тех, кто вполне способен воспрепятствовать грандиозным планам, и держать их в вопиющей близости от возможности обнаружения? Если бы Нихат самостоятельно отыскал решение столь непростой загадки, то, наверное, не обратился бы за помощью к подозрительной начальнице. — Вы скажите. — Хорошо, — вдруг быстро сдалась собеседница, — допустим, я действительно финансирую программы, которые требуют особой секретности и вынуждают меня следовать обходными путями закона. Узнав об этом, ты бы на самом деле ринулся в службу правоохранительных органов и отдал бы свою спасительницу на растерзание достаточно пристрастному суду? Проклятье, эта женщина — настоящая ведьма. Как она умудрилась выдать беззастенчивую ложь за неопровержимую истину? И где Ягмур научилась с феноменальным мастерством искусной мошенницы запутывать менее сведущего в вопросах крупного аферизма оппонента? — Довольно гнусных игр! — ударив кулаком по деревянной поверхности стола, выкрикнул мужчина. Сначала подлог с купленным оборудованием, теперь фальсификация важной информации. Как далеко вдова готова зайти в неискоренимом стремлении продемонстрировать абсолютную власть над Нихатом? — Ммм, — удовлетворённой кошкой проурчала Ягмур, — разгорячённый гневом ты мне нравишься даже больше. Но чтобы прекратить игры, мне нужно удостовериться в том, что между нами установилось крепкое доверие, которое, увы, пока очень слабо и неоднозначно. — Тогда давай устанавливать доверие прямо сейчас. Например, начнём с ответа на вопрос «что ты проворачиваешь на пару с моим отцом»? Он тебя подбил на индивидуальный акт милосердия, направленный в сторону его безалаберного сынка? — Как тема нашего обсуждения связана с твоим отцом? — Я уверен, что ты гостила у него тем вечером. Я видел твой красный бентли у входа. — Милый, мало ли у кого есть красный бентли. — Это была именно твоя машина. И пусть лживая лицемерка не пытается отвертеться. Нихат лично сверил номера её автомобиля и изображения камер внутреннего двора отцовского дома, которые он добыл при неоценимом сотрудничестве охранной организации. Ягмур ненадолго умолкла, очевидно, прикидывая в богатом на вероломные хитрости уме, стоило ли проливать свет на тёмные пятна её жизни. — Ну же, — поторопил мужчина, потеряв всякое терпение, — скажи хоть что-нибудь. — Да, — наконец покаялась женщина, — я ужинала с Хильми. Потом появился ты, и мне пришлось скрыться на верхнем этаже, чтобы не мешать долгожданной встрече отца и сына. Между нами возникла непреодолимая тяга и тесная духовная связь, которую мы не смогли преодолеть. — А что насчёт моего назначения на высокую должность? — поспешил избавиться от нежелательных подробностей Нихат. — Да, я устроила тебя в компанию не только благодаря нещадной потребности в толковом специалисте. Хильми беспокоился за тебя. Но он слишком горд, чтобы признать испытываемую к единственному отпрыску слабость, и слишком упрям, чтобы отказаться от собственных обещаний никогда не протягивать ему руку помощи. Поэтому твой отец обратился ко мне с просьбой оказать тебе необходимую материальную поддержку на взаимовыгодных для нас двоих условиях: твой самоотверженный труд, щедро оплачиваемый моей фирмой. — Для чего же ты прибегла к изощрённым уловкам, чтобы удержать меня в стенах компании? — Ты оказался лучшим из всех ответственных за управление финансовыми потоками бизнеса за последние десять лет. Мой Дженк сталкивался со многими трудностями, когда каждый новый руководитель финансового отдела допускал серьёзные промахи. После его смерти и мне довелось претерпеть похожие тягости. Разница была лишь в том, что я вообще не разбиралась в управлении финансами. — Я помню. — А что касается моих ухищрений… Что ж, я просто не сумела отпустить тебя, потому что с твоим привлечением к нашим делам в денежном обороте холдинга проступила безусловная ясность. — Брось, с налаживанием бюджета справился бы любой выпускник бизнес-школы. Я нужен тебе для чего-то ещё. Ягмур медленно встала из-за стола и, поправив чёрную юбку до колена классического кроя, проговорила: — Мне нужно, чтобы ты стал последним человеком, который заметил несостыковки в распределении средств холдинга. Ага, значит, у самоуверенной бизнес-леди имеется теневая сторона, которая всё-таки задействована в каких-то незаконных манипуляциях. Именно ради них женщина периодически выкачивает колоссальные суммы из общих накоплений компании. Вот только Нихат не обладал хотя бы маленьким желанием выяснять, чем же тайно занималась досточтимая вдова, а мечтал избавиться от её навязчивого давления как можно скорее. — Я — порядочный и законопослушный гражданин. Если ты хочешь заниматься недостойными вещами, обратись к тому, кто обладает низкой социальной и моральной ответственностью. — Нихат, ты, скорее всего, до сих пор не осознал, но у тебя нет особого выбора. Или ты идёшь до конца в связке со мной, или завтра утром в твою дверь постучит полиция и скрутит тебя по рукам и ногам. Про то, что случится с твоей несчастной женой и невинными детьми при потере незаменимого кормильца, я не рискну говорить. Так, а вот приплетать сюда его любимую семью совсем ни к чему. — Что конкретно от меня требуется? Неприятное лицо Ягмур засияло от еле сдерживаемого триумфа воительницы, только что захватившей неприступную крепость, и она твёрдо заявила: — Ты пройдёшь заключительный тест на верность. И только после него я посвящу тебя в курс дел моей секретной, но чрезвычайно значимой миссии. Да чтоб на её голову упал камень с размером этой треклятой миссии, из-за которой мужчина вынужден терпеть величественные замашки преступной госпожи. Лучше бы Нихат никогда не возвращался в Стамбул, а попробовал открыть мелкое предприятие на остатки от страховки, доставшейся Пейкер для покрытия затрат на реставрацию сгоревшей галереи в Лос-Анджелесе. А теперь поздно негодовать и сокрушаться по неверно принятому решению. Придётся Нихату стиснуть зубы, чтобы вывести Ягмур на чистую воду грядущей победой в её испытании. Иначе не видать ему свободы как доброго и ласкового слова от родного отца.