Элиф
После разделённых откровений и переживаний относительно судьбы несчастной Сылы и попавшего в галерею госпожи Онал портрета пострадавшей малышки женщины, объединившиеся ради достижения благих целей, принялись выискивать загадочного посетителя, чья страстная заинтересованность в конкретном предмете живописи насторожила Пейкер при первом же его появлении. Описав Элиф подозрительного гостя, она выдвинула предположение, что он являлся Озепом Чииром, которого старалась обнаружить теперь уже официально бывшая модель. Хотя мадам Дюпьер не планировала отсутствовать в мире рекламы, моды и глянца слишком долго, но в глубине души осознавала, что её срок годности как выдающейся королевы подиума действительно истёк и пора сосредоточиться на укреплении собственной семьи, как и прежде настаивал заботливый муж. Оставалось лишь завершить начатое расследование, чтобы покарать виновных в страданиях хрупкой маленькой девочки и со спокойной совестью вернуться в Париж. Конечно, при этом женщине следовало работать в указанном направлении максимально осмотрительно, потому что Венсан, оказавший супруге немаленькую услугу в выявлении секретного добродетеля семьи Эргин, начал потихоньку сомневаться в законности её дел и деликатно настаивал на том, чтобы она поскорее прекратила наводить справки о всяких подозрительных субъектах. Сама же прославленная манекенщица не спешила вводить отца тридцатинедельной крохи в своём аккуратном животе в тончайшую суть баталий с пока практически не видимыми силами зла. Встретившись с Пейкер рано утром в её мастерской, расположенной в закрытой части галереи, Элиф тепло поприветствовала старую знакомую и присела на обтянутый тёмно-серым велюром стул слева от неё: - Ну, что там у тебя? - Я собрала весь материал с камер видеонаблюдения, установленных в главном зале, - пояснила Пейкер, открывая компьютерной мышкой какие-то файлы, - Посмотрим на того наглеца ещё раз. - И что нам это даст? - не поняла Элиф. Они с владелицей преуспевающей обители искусства уже пересмотрели кадры со входом темноволосого мужчины в чёрной куртке-косухе сотню раз подряд, но так и не сумели с пользой применить добытые знания касаемо его внешнего вида и облика. - Понятия не имею, - едва не застонала от бессилия Пейкер, - Но тебе не кажется странным, что он просто сфотографировал картину и быстро ушёл? - Конечно, кажется, - подтвердила Элиф, - Однако мы топчемся на месте. Прошло чуть больше недели с тех пор, как опытная мать троих детей и только готовящаяся к новорождённому чуду родительница решили действовать сообща, чтобы раскопать сокровищницу правды, но результативность затеянной миссии молниеносно стремилась к нулю, что безумно огорчало главную заводилу и отбивало какую-либо охоту углубляться в тернии беспроглядной путаницы и лжи. - Почему же? - не согласилась Пейкер, - Мы обзвонили всех потенциальных Озепов Чииров. - И не нашли ни одного, кто мог бы сойти за гнусного негодяя и преступника. - Зато мы пришли к выводу, что, возможно, Озепа Чиира так же, как и фирм, со счетов которых он оплачивает медпомощь пострадавшей Сыле, просто не существует. Или же это что-то вроде прозвища, псевдонима или ненастоящего имени, которое он эксплуатирует для отвода глаз. - И когда же мы пришли к такому выводу? - удивилась Элиф. Они с недавно приобретённой напарницей не обсуждали столь кардинальных поворотов тайного дела. - Только что, - просияла Пейкер, будто ей передали волшебную палочку Гарри Поттера в безвозмездное пользование. - Тогда нам будет ещё сложнее установить его реальную личность. - Я сделала пару скриншотов с наиболее удачных кадров видеозаписи. Попробую осуществить визуальный поиск. Может, у мужчины имеется страничка или профиль в соцсетях. - Ага, такой же фейковый, как и он сам, - закатила глаза Элиф. Когда она просила Пейкер оказать ей поддержу в непростой авантюре, то рассчитывала на более конструктивные идеи и продуктивное сотрудничество. Хотя, возможно, женщина встала не с той ноги и просто придиралась к госпоже Онал, которая пыталась выполнить данное обещание в полной мере и с исключительной добросовестностью. Наверное, следовало усмирить разбушевавшиеся гормоны, обычно не причинявшие ей и окружающим дискомфорта из-за не особо яркой выраженности (Элиф вообще повезло, любых негативных эффектов беременности вроде изменения вкусовых пристрастий, сильного токсикоза или внушительного увеличения веса ей словно по волшебству удалось избежать), чтобы не испортить достаточно хорошие отношения с усердной компаньонкой. В безутешном молчании, внезапно разлившемся в воздухе, Пейкер вывела в браузер сравнительно чёткое изображение подозреваемого и нажала на функцию поиска. Спустя минуту томительного ожидания, за которое у будущей матери чуть не развилась тахикардия, незаменимый "Google" показал с десяток ссылок на различные интернет-порталы и учётные записи более сотни человек. Элиф придвинулась ближе к экрану монитора размером до двадцати семи дюймов и сосредоточенно всмотрелась в мелькавшие там данные и фото со скоростью шесть кликов в секунду. Однако чем больше их всплывало в прокси-сервере, тем значительнее таяла надежда двух самозванных детективов на удачный исход весьма безрассудного предприятия. В открываемых вкладках появлялись фотографии похожих людей, но даже слабовидящий дальтоник заметил бы, что никто из них не был возможным жуликом, а встречавшиеся сведения полностью заводили в тупик: ни одно из сотни указанных имён не соответствовало заявленной изначально повестке. Иными словами, мистического эстета могли звать как угодно, от Ахмеда Дебирджи до Ямана Солмеза, и не имелось ни единого подтверждения, что все эти имена не принадлежали к огромному числу фальшивых ников, к которым привычно прибегали неуверенные в себе подростки или застенчивые одиночки в возрасте от тридцати лет. - Ничего не получается, - расстроилась Пейкер, - Похоже, наш бандит с многолетним криминальным опытом, раз его так легко не вычислить. - Уже почти полдень, - воскликнула Элиф, разглядев в правом углу компьютерного экрана убежавшие вперёд цифры и порываясь подняться на ноги, но потерпев небольшую неудачу ввиду немного модифицировавшейся комплекции. - Ты права, - госпожа Онал придержала соратницу за локоть, помогая медленно опуститься обратно на стул, - надо перекусить. На голодный желудок и мозг ни черта не варит. Я закажу обед прямо сюда. - Не надо, - воспротивилась Элиф, - Я поеду в больницу. Узнаю, не поменялось ли что-то в состоянии Сылы. - Но ты должна в первую очередь заботиться о своей дочери, а потом уже думать о других детях. - Я перекушу в больничной столовой, не волнуйся, - уперевшись ладонью правой руки в мягкую спинку стула, а левой - придерживая живот снизу, приобретшая круглые формы модель осторожно встала. Спутница неодобрительно цокнула языком, но не стала настаивать на своей правоте, за что Элиф была премного благодарна. Сердечно попрощавшись, она оказалась на заснеженной улице, напоминавшей холодные владения Снежной Королевы. Вызвав такси по популярному в сети приложению, женщина доехала до частной клиники, где уже несчётное количество времени лежала невинная жертва грязного мерзавца в окружении скорбящей приёмной родственницы, которая возносила тихие молитвы Всевышнему о скорейшем выздоровлении малютки. На втором этаже Элиф натолкнулась на коридорных любительниц сплетен, из уст которых прознала о том, что Сыла наконец пришла в себя, и, испытывав невероятный восторг, буквально влетела в нужную палату на крыльях вдохновения и любви. - Это снова вы, - почти буднично и без доли удивления встретила Эзги вошедшую посетительницу, - Я же говорила, не стоит так часто навещать нас. Мы ни в чём не нуждаемся. Мать девочки выглядела посвежевшей, её бледное, искажённое горестями лицо приобрело живой румянец, а маленькие карие глаза наполнились нежным блеском душевного успокоения. - Вы нуждаетесь в справедливости, - отчеканила Элиф, пройдя дальше, к кровати малышки, которая теперь тоже выглядела как живой ребёнок, а не как безжизненная фарфоровая статуэтка, и бросала настороженные взгляды на незнакомку из-под насупленных чёрных бровей. - Госпожа, моя дочь только-только очнулась. Ей нельзя переутомляться. К тому же, любое неосторожное слово способно вызвать у неё новые эмоциональные и психологические потрясения. - Почему она впала в кому? И кто такой Озеп Чиир? - Какое право вы имеете меня допрашивать? - возмутилась госпожа Эргин, - Вы, оказывается, до жути не воспитанная особа. А я полагала, что вы искренне сочувствуете нашему горю. Но вам лишь бы собрать побольше глупых пересудов, не так ли? Элиф не поверила слабой игре бездарной актрисы погорелого театра. Невзирая на жалкие потуги казаться равнодушной и оскорблённой, она больше походила на перепуганную курицу, чем на бесстрашную орлицу. Следовательно, мадам Дюпьер задала правильные вопросы. - И не упоминайте это имя в присутствии малышки, - озабоченно покосившись на смиренно застывшую в кровати девочку, попросила Эзги. - Почему? - Элиф понизила тон, чтобы не причинить бедняжке ещё больший моральный вред, - Потому что он виновен в ужасном состоянии Сылы? Это Озеп Чиир сотворил с ней жуткие вещи, после которых малышка оказалась здесь? - По-моему, вы ведёте себя бестактно. Пожалуйста, уйдите и не усложняйте ситуацию. - Это ваше боязливое безмолвие усложняет ситуацию. Хотя отъявленному мерзавцу и ему подобным удалось купить ваше бездействие оплаченными счетами дорогостоящей частной клиники. - Госпожа, - издала вымученный вздох мать девочки, - Для вас же будет лучше, если вы перестанете тревожить нас понапрасну. - Я же не слепая и не глупая. Я вижу, что вы боитесь их, потому что они очень влиятельные люди. Но можно же обратиться к проверенным прокурорам, которые ставят правосудие превыше личной выгоды и жажды наживы, пока сохранились доказательства мерзких бесчинств. - Когда встретите их, непременно мне сообщите, - саркастически отозвалась Эзги. Видимо, безутешная мученица утратила веру в гуманное правосудие и пыталась извлечь из жалкого положения хоть какое-то благо, идя на поводу у прихотей заклятых врагов. Сердце Элиф сжалось от переполняемого милосердия к разрываемой противоречиями матери, безмерного сострадания к бремени непорочного создания и тотальной немощности перед непробиваемой стеной роковых обстоятельств. Женщина смиренно отступила, признавая частичную правоту госпожи Эргин и собирая остатки моральной стойкости и духа, чтобы и дальше прокладывать дорогу к непреложной истине. Матери и дочери требовалось время, чтобы избавиться от былых страхов и преодолеть презренное тщедушие. Тогда Элиф без труда уговорит обеих смело пойти против своих злопыхателей и покарать их по всей строгости закона. Надо только запастись терпением. Покинув палату, мадам Дюпьер вдруг ощутила мощный толчок крошечной ножки в области мочевого пузыря. Наверное, отдохнувшая вдоволь дочурка разучивала балетные па или тренировала гимнастические упражнения, совершенно не заботясь о влиянии внутриутробных хобби на организм мамы. Ласково похвалив пока не родившуюся мадемуазель за энтузиазм, Элиф спешно проследовала к женскому туалету и со странным удовольствием выплеснула лишнюю жидкость. Затем неловкий Лапузик (так Венсан с некоторых пор шутливо-любовно величал супругу) тщательно вымыл руки с антибактериальным мылом и плавно устремился к выходу. Едва за спиной закрылась шпонированная дверь, как в нос ударил резкий запах хлороформа. Женщина не успела как-то среагировать, потому что чувствительность её тела к внешним раздражителям вмиг снизилась, а сознание потонуло в зыбком мареве полузабытья. Чужие шершавые пальцы мёртвой хваткой вцепилась в безвольно повисшие у бёдер запястья и потащили через эвакуационные коридоры и лестницы. Элиф хотела оттолкнуть похитителя, дерзко ударить его в пах и громко позвать на помощь кого-то из медработников, но конечности, словно больше не принадлежавшие прежней хозяйке, совсем не повиновались её воле, а покорно следовали за мрачным силуэтом злоумышленника, чьё лицо скрывала универсальная спортивная балаклава, сквозь некрупные прорези которой виднелось два кристаллика чёрного гранита, светившихся грозным огнём неприкрытой враждебности. Похититель бесцеремонно впихнул жертву в громоздкий бронированный джип, и, прежде чем неизвестный автомобиль двинулся с места, её охватил беспросветный мрак. Перед глазами разлилась всеобъемлющая пустота. Ослепила чернильная чернота. Раскинулась сумрачная мгла. Разверзлась беззвёздная бездна. Окружила глубокая пучина, сливаясь с мертвенной тишиной. Элиф вернул в сознание громкий грохот закрывающихся ворот. Женщина медленно разлепила веки и внимательно оглядела незнакомое пространство вокруг: кирпичные стены, обросшие густой зеленью, потрескавшиеся колонны, прогнившие деревянные доски, острыми зубьями торчавшие из повреждённого пола, металлические балки, опасно болтавшиеся под высоким потолком на тонких креплениях. Очевидно, беззастенчивый подлец привёз женщину на заброшенный склад и запер на неопределённый срок, предварительно привязав заложницу к скрипучему неудобному стулу толстыми верёвками, чтобы перекрыть ей даже минимальные шансы к бегству. Но похищенная манекенщица провела в заточении недолго, поскольку руки и ноги не успели значительно затечь, а нежная кожа - как-то повредиться. Зато в голову будто запихали тонну ваты, выковырнув самые гениальные участки мозга, а нервные клетки перешли в критически тревожный режим. Элиф самым вероломным образом украл тот, кто имел непосредственное отношение к страданиям семьи Эргин. В этом у беременной пленницы не было никаких сомнений. Кто ещё додумался бы красть постороннюю женщину прямо у туалетных дверей больницы? Кроме непосредственного участника жестокого преступления, совершённого над невинной Сылой, никто. Верно. Тогда почему коварный злодей не избавился от дотошной разведчицы сразу на месте? Решил придержать новую игрушку ради забавы или планировал более изощрённую экзекуцию? А ведь Пейкер предупреждала, что в её положении не годилось гоняться за надуманными монстрами в человечьем обличии и подвергать себя и ребёнка неоправданному риску. Как говорится, благими намерениями выстлана дорога в ад. В случае Элиф, правда, она вела ровно в загробный мир. Кажется, Венсану придётся лететь ближайшим рейсом в Стамбул не для того, чтобы познакомиться с новорождённой крохой, а чтобы успеть на похороны любимой и глупой жёнушки. Ну и кашу же заварила непредусмотрительная защитница угнетённых. - Не бойся, солнышко, - нежно обратилась к дочке женщина, - Мы обязательно выберемся отсюда. Плохой дядя нам ничего не сделает. - Я бы не был в этом так уверен, - раздался глухой фальцет за спиной. Скорее всего, похититель давно обосновался вне зоны видимости пленницы, чтобы понаблюдать за её реакцией и при этом не разоблачить себя. Элиф вздрогнула и закусила правую щёку изнутри, чтобы не выдать сковавшего внутренности беспредельного ужаса: - Кто вы и что вам от меня надо? Мужчина прошёлся слева-направо, мерзко шаркая подошвой зимней обуви по старому дереву: - До меня дошли неприятные слухи о том, что некая любознательница неоднократно наведывалась к пострадавшей девочке по имени Сыла и давила на её мать с целью выудить у неё жуткие подробности прискорбного происшествия. Чтобы оградить близких друзей от ненужной суеты и неуместной судебной волокиты, я вынужден принять соответствующие меры. - Вы… вы меня убьёте? – нервно сглотнула Элиф. Напряжённую атмосферу увенчал оглушительный щелчок пистолетного затвора и смертоносный холод приставленного к затылку оружия. Если события развивались настолько серьёзно и рискованно, то мадам Дюпьер, сама того не подозревая, задела очень важные рычаги, которые, вероятно, могли запустить целую цепь правосудных эпизодов. И тот, кто без стеснения посмел угрожать ей скорейшей расправой, почувствовал чреватость принятых ранее решений и отчётливый запах жареного. Жаль, что Элиф явственно опоздала праздновать одержанную мини-победу и из национальной героини перевоплотилась в законченную неудачницу. - Пока что поделюсь незначительным предостережением, - наклонившись к её левому уху и сильнее придавив толстое дуло к женской голове, проговорил мерзавец, - ты прекращаешь ходить к Эргинам и забываешь о том, что тебя с ними когда-либо связывало. - А иначе? - А иначе – твой изуродованный труп выловят в Риве через неделю.Бехлюль
На протяжении почти двух недель Бехлюль пребывал в состоянии совершенной растерянности, необычайного смятения и болезненной нерешительности. Распахнув настежь изуродованную перенесёнными страданиями душу перед опасливой начальницей, он как будто передал ей в руки особый ключ, способный отпереть любые замки его искровененного сердца, и добровольно вручил "квоту" глубочайшего доверия. Однако мужчина не понимал, для чего и с какой целью выдал Бахар интимные детали несправедливого прошлого. К тому же, Бехлюля мучила совесть за то, что он посмел говорить о Бихтер в присутствии другой женщины, пронзительный взгляд которой по-особенному волновал его надломленную сущность. Вечного беглеца одолевала странная внутренняя борьба между слепой привязанностью к истлевшей в могиле любви, неискоренимым чувством вины перед ней и необъяснимой тягой к непостижимой работодательнице, которая с каждым днём подпитывалась её безупречными манерами, чарующими улыбками и невыплаканными слезами, застывшими в глубине кристально-чистых озёр её прекрасных и грустных глаз. И пусть Пейкер одарила неприкаянного страдальца необходимым благословением, но неоднозначная ситуация, в которой внезапно очутился Бехлюль, неподъёмным якорем тянула его на самое дно. Непреодолимое мужское влечение к своенравной госпоже казалось злобной насмешкой судьбы-проказницы, вынудившей сомневающегося нечестивца связаться с замужней чаровницей дважды. Не то чтобы он как-то беспокоился о браке четы Эрдалов, который и без его неосознанного вмешательства катился в непроглядную бездну. Но Бехлюль не мог допустить, чтобы из-за его эгоистичных и необдуманных порывов разрушилась ещё одна семья. Хотя мрачно-деспотичного тирана и запуганную невольницу трудно назвать настоящей и крепкой ячейкой общества. Просто былому семейному палачу, впавшему в немилость провидения за страшные прегрешения, тяжело заносить карательный меч во второй раз. С другой стороны, Бехлюль, не привыкший к моральной ответственности, мог бы переступить через личностные преграды и внутренние страхи, чтобы сыграть роль благородного кабальеро и спасти пленённую принцессу Караэлей из лап жестокого чудовища по имени Салих. Плевать на то, что главный злодей этой сказки обладал неограниченной властью и без сожалений превратил бы легкомысленного героя в бесполезную горстку пыли лишь одним щелчком пальцев. Мужчина не надеялся на длительную благосклонность потенциальной спасительницы и не видел смысла понапрасну отягощать бренную землю жалким существованием, поэтому озабоченность собственным благополучием давно стояла для него на последнем месте. И всё же... А что, если Бахар действительно испытывала к нему не разрушительно-пленительную страсть, вносящую неуправляемый хаос в блаженную размеренность, смиренную степенность и тихую монотонность, а нечто более значимое и светлое? Как целительный бальзам, заживляющий старые уродливые шрамы? Нет, губитель невинных надежд, уничтожитель великих сентиментов и опустошитель щедрых и бескорыстных душ не заслуживал ничего хорошего и тёплого. Тот, кто трусливо повернулся к любовной фортуне спиной, был обречён до самой смерти слоняться по миру безутешным странником в бесплодной попытке заглушить терзающий огонь скорби и раскаяния. Скользкая грязь и зловонная гниль его низменной и безобразной природы не должна была запятнать честь и достоинство молодой матери, невольно потянувшейся к своему телохранителю как к единственному близкому существу. Чтобы воплотить в реальность искажённые идеи о нравственно-психологическом комфорте Бахар, Бехлюль, с непосильным трудом превозмогая неконтролируемые всплески постыдных желаний, вновь вернулся к официально-деловому стилю общения с госпожой и намеренно выдерживал эмоционально-почтительное расстояние при малейшем взаимодействии с ней. Супругу невозмутимого политика явно не устраивали холодные приёмы подчинённого, поэтому она оказывала яростное сопротивление его субъективным методам, стараясь вновь и вновь пробить масштабные оборонительные установки искренними признаниями, клятвенными заверениями и отчаянными мольбами. Мужчина едва не сходил с ума, в очередной раз отбиваясь от неутомимой настойчивости яростной работодательницы и с каждым днём выходя из негласных сражений с наибольшим количеством потерь. Утратив сон и терпение, Бехлюль обратился к более безжалостным мерам. Несмотря на стопроцентную осведомлённость относительно очередного романа Севиль с более зрелым и представительным членом высшего общества, он начал использовать склонную к лёгкому и необременительному флирту женщину в качестве надёжного Бахароотвода. Сталкиваясь с ненаглядной дочерью стамбульского бизнесмена в просторных коридорах огромного особняка, в обширных холлах роскошных загородных резиденций и переполненных залах бесчисленных светских мероприятий, Бехлюль демонстративно заигрывал с наследницей Эрдалов, нашёптывал ей на ухо разные глупости, осыпал высокопарными комплиментами и зацеловывал холёные руки прямо на глазах у ошеломлённой Бахар. Однако, как бы затравленный негативными мыслями фигляр ни лез из кожи вон, чтобы отделаться от сошедшей с небес темноволосой богини Хатхор, та упорно продолжала не обращать должного внимания на его нелепые чудачества с ласковой снисходительностью мудрой родительницы, отстранённо наблюдающей за проказами маленького несмышлёного ребёнка. В декабрьский благотворительный вечер под названием "Зимняя сказка", приуроченный к скорому празднованию Нового года, которое вообще-то наступит только через двадцать один день, Бехлюль планировал нанести по упрямой Бахар сокрушительный удар. Она готовила торжество любимого фонда в течение всего осеннего сезона и собрала под крупной крышей современного ледового катка "Silivrikapi" нуждающихся в материальной поддержке семей и самых богатых и успешных меценатов страны, за удачным исключением собственного мужа, которого весьма кстати вызвали в Анкару по неотложным государственным делам. Суть вечера заключалась в том, чтобы гости радостно провели время за совместным катанием, участием в небольших спортивных состязаниях и эстафетах, а также мастер-классах на льду, актёрских тренингах и карнавальных заездах под руководством одарённых турецких фигуристов и известных шоуменов. Только вот сливки местной элиты были вынуждены внести внушительную плату за вход, которая позже отправлялась в бюджет благотворительной организации, тогда как простые стамбульцы использовали одноразовую привилегию бесплатного посещения. Господин Хазнедар, не успевший толком научиться стоять на коньках в детском возрасте, подпирал невысокие бортики с правой стороны ледовой арены и выжидал подходящий момент для финального манёвра по отвращению от себя обворожительной хозяйки вечера. Грациозной снегурочкой, укутанной в лиловый комбинезон с поясом и крашеным мехом на ботинках, капюшоне и даже сумочке в тон, она кружила по прозрачному покрытию, успевая мельком переброситься парой вежливых фраз с присутствующими и поблагодарить их за пожертвования, а также подбодрить чересчур стеснительных посетителей и подать им важный пример в шуточных состязаниях. - Сколько тебе платят за то, чтобы ты печальным истуканом следил за Бахар издалека? - по-лисьи подкравшись сзади, поинтересовалась Севиль. Женщина ходила к фуд-кортам, установленным в раздевалках нескольких хоккейных клубов, чтобы заказать горячий шоколад с карамелью. Наравне с ослепительным организатором вечера Бехлюль также успел промониторить траекторию передвижений её золовки, так как та составляла нерушимый фундамент его грандиозных планов. - Достаточно, чтобы простоять тут до самого утра, - проинформировал мужчина. Отпив немного горячей жидкости, Севиль загадочно ухмыльнулась: - А если я могу заплатить за твою компанию в три раза больше? К тому же, со мной намного веселее. И я не буду заставлять тебя делать то, что тебе не нравится. - Хотите переманить меня деньгами, госпожа Севиль? - Точнее, избавить от незавидной участи преданной тени жёнушки моего бесславного братца, - проговорила женщина, крепко зажав кружку с согревающим и ароматным напитком руками, обтянутыми алыми кожаными перчатками. Весь образ наследницы Волкана Эрдала в ярко-красных оттенках кричал о стремлении обладательницы выделяться в толпе и привлекать к себе внимание: шерстяная облегающая водолазка, длинное падьто-кардиган, кожаные штаны с молниями и шнуровкой у пояса, белая поясная сумка от Chanel и такие же остроносые ботильоны на шпильке, фуражка в стиле милитари с чёрным козырьком. Прямо Мисс Уличная Модница. - Благодарю за заботу, но ваша невестка прикончит меня, если я сменю начальство. - Не прикончит, - оставив почти пустую кружку на ближайшем сидении, пообещала Севиль, - тебе не запрещено иметь личную жизнь. - Я думал, вы предлагали мне более высокооплачиваемую работу. - Разве то, что приносит тебе удовольствие, можно назвать работой? - хищно блеснула глазами женщина. Похоже, предыдущие уловки опытного пикапера заворожили несвободную, но довольно ветреную даму, и теперь она была готова броситься в объятия коварного искусителя, абсолютно не заботясь о последствиях. - Я не сторонник служебных романов, - предупредил Бехлюль с ноткой непринуждённой игривости в голосе. - То, что длится недолго, нельзя отнести к полноценному роману. Скорее, к мимолётному увлечению, - подойдя почти вплотную к мужчине, Севиль медленно пригладила воротник его классического бушлата. - Увлечение с материальным бонусом как раз по мне, - притянув собеседницу к себе за талию, заключил Бехлюль. - Ты не боишься сотни любопытных взоров, возможно, украдкой направленных сейчас на нас? Ты пока ещё не мой телохранитель. - Свет софитов падает исключительно на арену. Кроме того, вряд ли кого-то интересуют связи безызвестного охранника. Мы - невидимки для таких, как вы. - Для меня ты совсем не невидимый. - Помнится, вы презирали меня с первой встречи. Что же изменилось с тех пор? - Я рассмотрела тебя получше. - И что же вы увидели? - Редкостного болтуна, обламывающего весь кайф, - отшутилась Севиль, прежде чем качнуться вперёд и самым беззастенчивым образом завладеть выразительным ртом мужчины. Столь неистовый поцелуй походил на вероломное вторжение и отзывался гулкими ударами взбунтовавшегося духа. В груди поднималась буйная волна негодования и омерзения, а сознание затоплял гул протестующих сирен. Беспощадные губы терзали не только мужские кожно-мышечные складки, вынуждая погрязать в безграничной ненависти к самому себе, но и истязали всё его опустошённое нутро. Но Бехлюль не прерывал это возмутительное бесчинство, не отталкивал Севиль и не ругал её за неуместные проявления симпатии, а, наоборот, прижимал женщину сильнее, вдохновляя её на более дерзкие выходки. Когда же любвеобильная кокетка наконец разорвала тесный контакт, чтобы перевести дыхание, то мужчине вдруг захотелось рвануть с места, забежать в туалет и тщательно промыть рот со всеми имеющимися там моющими средствами. Жаль, что от духовных нечистот уже не отмыться. Стоило Бехлюлю бросить беглый взгляд на переполненный каток и выловить среди многолюдной массы знакомую стройную фигуру, застывшую в немом оцепенении, как в голове мгновенно всплыла горькая метанойя: - "Что же ты натворил, идиот?"Эдже
Эдже нервными шагами мерила просторный отельный номер, выполненный в морском стиле: много естественного света, проходящего сквозь неприкрытые окна, отделанные белым и бежевым тонами стены, мило-успокаивающая комбинация оттенков, напоминающих морскую лазурь (синий, бирюзовый, голубой), и спокойный тихий пляж (песочный, кофейный, терракотовый, оранжевый, жёлтый), мебель и предметы декора из дерева, стекла и камня, декоративная атрибутика в виде штурвала, песочных часов, ракушек, моделей кораблей, фигур рыб, чаек, альбатросов, пальм. Девушка ощущала себя беспечной русалкой, угодившей в тугие сети фатального предопределения и смиренно ожидавшей своего смертного часа. Озгюр хорошо переносил начальную стадию лечения и воспринимал частые походы к врачам как увлекательную детскую игру, не подозревая о страшном диагнозе, вынесенном месяцами ранее, но требовалось больше финансов, чтобы обеспечить малыша качественными препаратами, содержащими столь необходимый винкристин или циклофосфамид. Нуждающейся матери приходилось тайком от вездесущей госпожи Фазилет привозить сына в больницу чуть ли не под покровом ночи, оберегая её хрупкую нервную систему от лишних перенапряжений и подвергая собственную непомерным испытаниям. Некоторое сближение с богатым господином Караханом, произошедшее по абсолютной инициативе мудрого наставника Аслана, открывало для Эдже новые горизонты к обеспечению самого любимого на свете мальчика эксклюзивными средствами борьбы со злокачественной опухолью. Однако она боялась признаваться мужчине, который, на удивление, быстро привык к скромной компании интересной собеседницы и любознательной спутницы, в истоках острой нужды крупных сумм. И вот, наконец переборов беспрестанные укоры совести и внутренние искажения норм морали, Эдже договорилась о встрече с потенциальным денежным героем в достаточно интимном месте, чтобы укрыться от посторонних глаз и обсудить всё без ненужных свидетелей. Нежные губы покраснели от тревожных прикусываний, а руки, сжимавшие флакончик со снотворным, тряслись как у припадочного. Если девушка послушает специалиста любовных дел по фамилии Демирель, который проявлял крайнее недовольство отсутствием каких-либо успехов в нелёгком предприятии неудачливой ученицы, и решится вылить в заказанный Месутом напиток хотя бы каплю психоактивного лекарства, разыграв гадкий спектакль под кодовым названием "упс, похоже, мы провели ночь в одной постели, теперь ты обязан на мне жениться, иначе я, вся такая невинная и целомудренная скромница, опозорюсь перед родными и соседями", то ступит на скользкую дорожку притворства, лжи и бесчеловечности. За то время, что она успела провести с пожилым главой успешной строительной компании, Эдже чётко ощутила душевное тепло, добродушие и открытость, исходившие от него как согревающие в непогоду лучи выглянувшего из-за тёмных туч солнца. Поэтому девушка не хотела досаждать господину Карахану сомнительными розыгрышами, а намеревалась последовать изначально разработанному с Асланом плану и поделиться с ним историей заболевания сына. Пусть Месут сам выберет, каким образом окажет поддержку новообретённой приятельнице. Если, конечно, не сочтёт её мерзкой вымогательницей и типичной охотницей за праздной жизнью и не натравит на юную глупышку натренированных сотрудников элитного охранного агентства. - "Зачем же тогда ты намертво вцепилась в пузырёк со снотворным?" - вопрошал рокочущий голос истины. - Потому что я - трусиха, - отвечала себе Эдже, - Трусиха и слабачка. Проще соврать, чем сказать правду. Проще юлить и притворяться, чем предстать нагой перед посторонним человеком, полностью распахнув перед ним душу. - Добрый день, дорогая. Прости, что задержался, - извинился вошедший пятидесятитрёхлетний бизнесмен, разом оборвав напряжённую беседу девушки с самой собой и усевшись в центре длинного дивана, - Совещание с поставщиками экологически чистых стройматериалов, как назло, затянулось. Но тебя вряд ли заинтересует моя гениальная стратегия по снижению запрашиваемых второй стороной цен. - Здравствуй, - нерешительно промямлила Эдже. Её революционный запал вдруг куда-то испарился, оставив в сердце лишь горстки холодной золы. - Что у тебя с настроением, Эдже? - тут же обеспокоился мужчина, - Тебя кто-то обидел? - Нет-нет. Ничего плохого. - Ладно, в таком случае говори уж, что за срочность. Наверняка ты позвала меня не для того, чтобы спросить "как дела". Острая, точно бритва, проницательность и догадливость Месута неимоверно настораживала и восхищала одновременно. Неудивительно, что он сумел добиться невероятных высот в бизнесе и дать фору многим энергичным начинающим предпринимателям. - Почему мы с тобой общаемся? - выпалила Эдже совсем не то, что намеревалась произнести вслух, - Я имею в виду, для чего мы встречаемся, гуляем, ходим по кафе и ресторанам? Между нами приличная разница в возрасте. Разве тебе не лучше, интереснее и отраднее рядом с более взрослыми и зрелыми женщинами? - Брось, - по-доброму засмеялся мужчина, - Ты ведь не обвиняешь меня в эфебофилии? Впрочем, и тебя недалёкая публика может обвинить в геронтофилии. Это что ещё за заумные термины? Аслан не научил девушку продвинутой психологической терминологии в области подвидов половых влечений. Какое упущение! Она непременно выставит ему счёт за халатность и невнимательность. - На самом деле ты просто напоминаешь мне моих племянниц, - добавил Месут, - Бахар, когда она была юна, полна прекрасных надежд и чудесных мечт, и Нилюфер, которая заткнёт за пояс любого интеллигента и профессора своей начитанностью и широтой кругозора. К тому же, мы разделяем общее горе. Разве не ты потеряла близкого человека в мотокатастрофе совсем недавно? Мы служим утешением друг для друга. Может, я отвлекаюсь от горестных воспоминаний о незаслуженном одиночестве, когда общаюсь с тобой. Переключаюсь на более приятные течения прошлого, окунаюсь в напоминания ушедшей, но неимоверно восхитительной молодости. Или просто сбегаю от каждодневных проблем и укрываюсь под крылом твоей очаровательной участливости. - Тебе не кажется, что мы делаем что-то неправильное? - Эдже опустилась на край дивана, соблюдая приличное расстояние от собеседника и по-тихому засовывая флакончик со снотворным в отверстие между подушками. - В моих намерениях нет ничего дурного или постыдного, что могло бы опорочить нашу тесную дружбу. Хотя я допускаю, что тебе порой неловко в моём присутствии: мы же всё-таки не ровесники или сверстники. Да и ты точно втихаря насмехаешься над самодовольным стариком вроде меня. - Вовсе нет, - улыбаясь, отмахнулась Эдже. Вот бы её отец сейчас был жив и, бережно взяв её за руку, смешил нелепыми шутками, стараясь ободрить и поднять ухудшившееся настроение. Возможно, девушка подсознательно искала в Месуте Карахане не финансового благодетеля, а надёжного защитника и заботливого родителя, по которому истосковалась за суровые двадцать лет. Раньше она не ощущала незаполненную пустоту внутри, потому что старшая сестра стойко и непоколебимо заменяла кормильца и заступника семьи. Сейчас же, практически будучи запертой наедине с огромным и неконтролируемым страхом за здоровье собственного ребёнка, Эдже отчаянно нуждалась в бесстрашном и ответственном покровителе, способном переложить её многочисленные невзгоды на свои широкие плечи. Вообще-то, обычно глубокой меланхолии поддавалась Хазан, но отчего-то в последнее время она обозлилась на покойного папочку и перестала навещать его могилу. Эдже не стала расспрашивать родственницу о столь резкой смене милости на гнев, чтобы не нарваться на неумелые увёртки и нелепый блеф. Однако внезапное равнодушие чересчур преданной дочери наводило на не очень радостные мысли. - Эдже, - ласково, почти по-отечески обратился к девушке господин Карахан, - если моя компания доставляет тебе неудобство или дискомфорт, не стесняйся. Скажи прямо. Я пойму и не буду больше тебя беспокоить. Должно быть, ты для этого и позвала меня сюда, но не знаешь, как попросить держаться от тебя подальше, чтобы не обидеть и не задеть меня, верно? - Если честно, - виновато склонила голову девушка, - я познакомилась с тобой специально. Знала, что ты порядочный и отзывчивый мужчина, а, главное, безмерно богатый. Заметив на лице Месута простодушное изумление и молчаливое разочарование, невольница циничного обмана поспешила утешить старика: - Не подумай, я не гонюсь за роскошью и изобилием. - И за чем же ты гонишься? - У меня... У меня есть сын, Озгюр, - выдохнула Эдже, преодолевая последний рубеж двуличия и наконец срывая с себя уродливую маску лукавства и фальши, пока она не приросла к её чистой коже навсегда, - Он совсем маленький. В мае только-только исполнилось два года. Я растила его по большей части одна, хотя и его отец, Ясин, во многом мне помогал. Но мы не жили вместе. Судьба развела наши пути довольно стремительно. Около двух месяцев назад он попал в аварию и разбился насмерть. В день его похорон Озгюру стало плохо. Мы с сестрой отвезли кроху в клинику, а потом, после тщательного обследования, врачи сообщили о том, что мой малыш болен. Они обнаружили нейробластому второй степени. Полихимиотерапия, а также подготовка и проведение операции по удалению опухоли требуют много денег. Мне даже столько и не снилось. Но я должна бороться за жизнь Озгюра. Я не могу потерять и его, понимаешь? Эдже умолкла, посмотрев на задумчивого бизнесмена сквозь толщу жгучих и покаянных слёз в ожидании оглашаемого им приговора. - Значит, ты вознамерилась использовать моё доверие как ключ к получению денег на лечение сына, - сделал неутешительный вывод мужчина. - Я бы никогда до этого не додумалась и не решилась бы играть в игры. - Кто же тебя надоумил? Твоя сестра? - Нет, Хазан ни за что бы не подсказала мне действовать настолько подло. Да и это теперь не важно... - Что ж ты сразу не призналась? Не обратилась в благотворительные организации? Моя племянница Бахар - жена весьма влиятельного человека и руководитель известного фонда. Она рассмотрела бы твою заявку и обязательно бы выделила большие финансы на помощь больному мальчику. - Я запаниковала. Счёт идёт уже на минуты, а рассмотрение отдельных заявок занимает до нескольких месяцев или лет. Просто... Я не имею ни малейшего понятия, что мне делать. - Хорошо, успокойся, вытри слёзы, - по-доброму скомандовал Месут и протянул девушке шёлковый платок, ловко выловленный из потайного кармана пиджака, - Я выпишу тебе чек. Какая именно сумма нужна? - Тысяч пятьсот, - вытерев щёки и нос мягким свёртком, пропитавшимся дерзким ароматом уникального мужского парфюма, тихо промолвила Эдже, уже совсем не рассчитывая на сказочную щедрость сидевшего поодаль магната. Однако ему было, чем поразить отчаявшуюся собеседницу. - Не проблема, я всё улажу, - легонько погладив девушку по спине, пообещал господин, - завтра же ты сможешь обналичить чек. Обыденным жестом, словно не делая ничего из ряда вон выходящего, Месут достал из второго кармана пиджака именную ручку и чековую книжку и, аккуратно выдернув пустую страничку, размашистым почерком написал семизначное число вместо оговорённых прежде цифр. Над седовласой макушкой воссиял невидимый ангельский нимб, наполняя молодую мать невыразимым облегчением и блаженным успокоением. Благородный миллионер вручил девушке уникальный шанс на полное выздоровление малыша, что в действительности воспринималось так, словно он подарил ей весь мир и с лёгкостью положил его к её ногам. - Спасибо тебе огромное, - в порыве безмерной благодарности Эдже бросилась неожиданному спасителю на шею, - Ты не представляешь, что делаешь для меня. - Представляю. У меня же тоже есть сын. Если бы Селим нуждался в дорогостоящей операции, я бы ни секунду не мешкал. - Но я не возьму деньги безвозмездно. Я непременно отдам долг. Как только Озгюр выздоровеет, найду хорошую работу и буду выплачивать понемногу. - Ты мне ничего не должна, - заверил мужчина. - Так нельзя, - воспротивилась девушка, следуя славной традиции упрямой и гордой сестры, - Я выплачу сумму до последнего куруша. - Ладно-ладно, - примирительно отозвался Месут, - пусть будет по-твоему. Отдашь деньги по мере возможности. Я не стану настаивать и повышать проценты. Выпив вместе классический турецкий кофе и подробнее обсудив способы возвращения задолженности, гости отеля вежливо попрощались и спустились вниз. Выйдя на улицу, Эдже остановилась у дверей и повторно обняла бескорыстного героя: - Ты действительно мой ангел-хранитель. Спасибо тебе ещё раз. - Пусть Озгюр поправится. Это меня порадует, - непосредственно пожелал мужчина, прежде чем сесть в комфортабельный автомобиль и уехать в деловой район мегаполиса. Девушка, пребывая в более беспечном и возвышенном расположении духа, отправилась на ближайшую автобусную остановку и добралась до небольшого, но вместительного одноэтажного дома за сорок минут. Остаток дня она самозабвенно посвятила любимому сыночку, сводив его в парк со специально обустроенной детской площадкой, накормив досыта капкейками с чёрной смородиной и лавандой, посмотрев в кинотеатре увлекательный мультфильм о сказочных существах, разучившихся творить магию, большую часть которого двухлетний кроха определённо не понял, и прогуляться по вечернему пирсу, кормя бездомных котят недоеденными кёфте. Утомлённая, но невообразимо счастливая Эдже быстро уложила Озгюра спать рядом с собой и смиренно отдалась в объятия Морфея. Поутру безмятежный сон прервал не привычный вой будильника, а невыносимый крик госпожи Фазилет, злобной фурией залетевшей в спальню к дочери и бросившей на кровать выпуск свеженапечатанной газеты со словами: - Какая же ты бесстыдница! Вместо того, чтобы заниматься учёбой, разъезжаешь по отелям с пожилыми дядечками. А когда я пыталась продвинуть тебя в модельном бизнесе и устроить безбедную жизнь, так была плохой и меркантильной. Ну, Эдже ханым, что скажете в своё оправдание? Или утраченные богатства Эгеменов не дают тебе покоя, а? Тяжело отвыкать от хорошей и обеспеченной жизни. - Потише, мама, - с неохотой разлепив веки, взмолилась девушка, - ты разбудишь Озгюра. - Да, вспомнила о сыне-таки, - понизив тон, проворчала матушка, с подозрением сощурив глаза-рентгены, - Ты что себе позволяешь? Закрутила роман со стариком? Совсем одурела? Я тебя не для сухих мумий лелеяла. - О чём ты говоришь? - Эдже привстала в постели, впадая в абсолютное недоумение относительно разворачивающегося перед глазами сюра. Госпожа Фазилет схватила брошенную ранее на одеяло газету и ткнула Эдже в нос: - Полюбуйся на свой позор, милая. Девушка рухнула бы на пол, если бы не прочные пружины кровати под ногами. В центре печатного издания поместили довольно качественное фото, на котором она откровенно прижималась к пожилому мужчине, с обрамляющим кричащим заголовком и прилагающейся ниже совершенно бредовой статьёй. Скорее всего, у отеля крутились пронырливые журналисты и с неописуемым восторгом засняли самый пикантный момент. Конечно, никто не откажется отхватить столь лакомый кусочек: бесприступный вдовец Карахан обжимался с юной кокеткой. Да здравствует безобразная сенсация! И не имеет значения, что ошеломляющий фрагмент вырван из вполне приличного контекста. - Это не то, что кажется. Клянусь, мама. Мы с господином Месутом - обычные друзья. Он кое с чем мне помог. Вот и всё. - Ах, глупая, наивная девчонка! - запричитала Фазилет, - Неужели ты думаешь, что он пригласил тебя в отель, чтобы помощь оказать? - Между нам ничего не было. Как ты вообще можешь допускать мысль об обратном? За кого ты меня принимаешь? Я не легла под старика в прошлом, не стану опускаться до подобного и впредь. К тому же, он - совестливый и честный человек. - Очень надеюсь, что это так, - скривилась мать, явно не поверив в прозрачность помыслов незнакомого господина, - Иначе я преподам ему урок благовоспитанности и добродетельности. Век не забудет.