Селим
Селим собирался в офис, насвистывая весёлую мелодию собственного сочинения и не выпуская из рук последнюю модель смартфона всемирно известной корпорации. Господин Карахан вообще старался не откладывать далеко мобильник, чтобы не пропустить свежие фотографии, сделанные возлюбленной, или её пожелания хорошего дня и удачной работы, а также пары переписок на отвлечённые темы. За окном светило яркое солнце, а в душе мужчины цвела чарующе-восхитительная весна назло раскинувшимся в городе морозам. Кажется, что за последние несколько лет он впервые чувствовал не только холодное стремление к успеху и деловое честолюбие, но и по-настоящему человеческие и яркие эмоции. Не зря кузина Нилюфер шутила недавно: "Похоже, Айсун сделала из робота-трудоголика нормального человека". Айфон, крепко зажатый в ладонях, завибрировал, и на экране высветилось новое послание от девушки: Брат всерьёз решил жениться. Я невероятно за него счастлива! Жаль лишь, что мама не дожила до этих дней. Селим знал, какую зияющую пустоту оставляло после себя горе от потери кровного родственника, которого любил больше других, поэтому поспешил утешить Айсун: Она видит всё и тоже радуется за него. За вас обоих. Надеюсь, я соответствую стандартам женщин Джанлы. В ответ пришло тёплое: Не переживай, ты даже больше, чем соответствуешь. Кстати, когда ты познакомишь меня со своим отцом, тётей и кузинами? Я, конечно, наслышана о них из новостных программ и светской прессы и учусь с Нилюфер в одном университете, но это не то же самое... Шустрая девчонка: незаметно пробравшись в сердце наследника Караханов, она потихоньку начала подступаться к прочным стенам его семейной крепости. Наверняка надеялась, что ей удастся задержаться там на максимальное долго. Впрочем, Селим не возражал против того, чтобы перевести их устоявшиеся отношения на более зрелый уровень, хотя и не спешил брать на себя полную ответственность за будущее их загадочного, но весьма отрадного союза. Возможно, мужчина медлил не из-за трусливых страхов или немалой неуверенности, а ввиду острого желания растянуть неповторимость момента, ведь он не вступал в долгосрочные романы с университетских годов и практически напрочь позабыл о главных преимуществах глубокой и взаимной привязанности. Селим не успел набрать и отправить достойный ответ Айсун, потому как из коридора донёсся разгневанный женский голос, который он слышал впервые: - Какой позор! Владелец крупной компании опустился до совершенно недозволительного безобразия! Ещё и мою дочь втянул в подобную грязь! Тьфу! Каким же бессовестным негодяем нужно быть... Селим спрятал телефон в потайном кармане серо-голубого хлопкового пиджака от Canali и выскочил за дверь спальни, пребывая в абсолютном замешательстве и отчаянно борясь с нарастающей внутри неприязнью к незваной посетительнице, устроившей внизу безумный Армагеддон. Быстро спустившись по парадной трёхмаршевой лестнице на первый этаж, мужчина обратился к озадаченному хозяину дома: - Отец, что происходит? Что за шум и суета с утра пораньше? - Да, господин Месут, потрудитесь объяснить мне и вашему сыну, почему в интернете выложили вот такую мерзкую статью. Причём уже трижды за прошедшие две недели. - Мама, пожалуйста, успокойся, - слабо, вставила молодая девушка, стыдливо топтавшаяся позади грозной женщины, походившей на разъярённую фурию из низкобюджетного блокбастера. - Простите, Месут-бей, я не сумел удержать её от проникновения в дом, - извинился вбежавший в гостиную и чрезвычайно запыхавшийся представитель охранной организации, которой руководил когда-то надёжный Зафер. Однако, очевидно, что он перестал справляться с возложенными на него обязательствами по поддержанию покоя и порядка за стенами двух влиятельных семей, и все его сотрудники резко расслабились. - Ничего страшного, мы договоримся, - невозмутимо заключил отец, - Можешь идти. Охранник перевёл скептический взгляд с немолодой гостьи на её юную дочь и испуганно шмыгнул на улицу. Тем временем Селим перехватил у мамаши, отвлёкшейся на допустившего промах работника, свеженапечатанный выпуск стамбульского еженедельника. В самом центре крупные красные буквы составляли кричащий заголовок "Новое неделовое увлечение пожилого бизнесмена в лице бывшей мачехи Эгеменов". - Как это понимать? - спросил Селим, готовый разделить неконтролируемую ярость ворвавшейся без предупреждения госпожи. - Мы просто общаемся с госпожой Эдже, - поделился Месут Карахан, - Я оказываю ей необходимую поддержку. Вам незачем так злиться, госпожа... - Фазилет, - подсказала гостья суровым тоном, но уже без истерических ноток былой запальчивости. - Госпожа Фазилет, я уважаю вашу заботу о дочери и разделяю благородные намерения оградить её от потенциальных обидчиков. Но, уверяю вас, я не вхожу в их число. - Тогда, видимо, наши понятия о том, кто является обидчиком, довольно разнятся, потому что из-за вашей странной помощи Эдже считают продажной девкой. Вам-то, скорее всего, не привыкать к проискам жёлтых газетёнок. Но вот я не терплю, когда честь и достоинство моих детей поносят по чём зря по вине старых угодников. - Вы меня совсем не знаете. Ни к чему кидаться столь оскорбительными обвинениями. - Вы не первый и не единственный богатей, который стремится возвратить утраченную молодость через общение с юными и привлекательными девушками. Я много таких повидала. Да покарай вас Аллах, бесстыжие! - А вы не первая мать, которая жаждет продать прелестный товар подороже, разыгрывая святую простоту и невинность, - вмешался Селим, вспомнив, каким именно образом героиня обличительных сочинений современной публицистики была связана с вышеупомянутыми Эгеменами. - Вы посмотрите... Защищаешь поступки папочки, сынок? Неужели тебе нравится, когда отец без зазрения совести шатается по ресторанам под ручку с почти что твоей ровесницей, пока твоя покойная мать лежит под землёй? Ну и нахалка! Да как она посмела втягивать в это вопиющее недоразумение его любимую родительницу? Мужчина сильно сжал кулаки за спиной. Он считал аморальным избиение женщин, но та, что стояла сейчас напротив, прямо-таки напрашивалась на хорошую взбучку. - Мама, не надо, - потянула бестактную госпожу за локоть Эдже в тщетной попытке осторожно развернуть её по направлению к выходу. - Ты вообще молчи! - оттолкнула от себя дочь госпожа Фазилет, - Ты едва отделалась от бывшего муженька и козней его треклятых деток. Ничему жизнь не учит. - Всем доброе утро, - радостно прощебетала элегантно вплывшая в гостиную тётушка Мине, выглядевшая как сошедший с глянцевых страниц манекен. Миролюбивое выражение на её подправленном косметологическими процедурами лице резко сменилось крайним удивлением, когда помимо родного брата и племянника в доме обнаружились две незнакомки, от которых несло бедным простонародьем, которое так презирала вдова Халита Караэля. - Месут, дорогой, ты расширил благотворительность Бахар, и теперь все бездомные и беспризорники обретаются у нас? - Как замечательно: грубость и наглость в вашей семье передаётся по наследству, - скривилась госпожа Фазилет. - Простите, но это вы ворвались в мой дом и требуете отчёта в том, в чём, в общем-то, я не должен вам отчитываться, - не остался в долгу бесподобный Месут Карахан. - Милый, я позавтракаю с дочерью. Удачи тебе с плебеями, - одарив гостей пренебрежительным взором и отправив брату воздушный поцелуй, тётя поспешила покинуть место ожесточённых словесных баталий. - Ошибаетесь, господин Месут, - подойдя ближе к отцу, заявила вредная женщина, - Если дело касается Эдже, то вы будете отчитываться именно мне. Я - её мать. - Это мы уже поняли. Но, позвольте, насколько мне известно, она совершеннолетняя, а, значит, вполне может принимать самостоятельные решения. - А вот вы, судя по всему, не способны принимать самостоятельные и, что более важно, адекватные решения, раз крутитесь вокруг молодой девушки и позволяете всем вокруг судачить о ней. Возьмите на себя некоторые обязательства как старший и защитите её от досужих пересудов. - Ради всего святого, только не говорите, что, чтобы исправить ситуацию, мой отец обязан жениться на вашей дочери, - усмехнулся Селим и тотчас пожалел о том, что подал гениальнейшую идею воинственной госпоже. - Если брак закроет всем рты, - красноречиво посмотрев на мать, выпалила Эдже, - Я думаю, мы действительно поженимся. - Ты уверена? - изумился хозяин дома. - Что за вздор, - не сдержался Селим. Кажется, он попал в параллельную реальность, полную неприятных неожиданностей. Надо непременно найти способ вернуться в сообразное настоящее и прекратить этот немыслимый абсурд. - Эдже, может, лучше расскажешь матери о сыне и... - Нет, я уверена, - испуганно перебила его Эдже, - Я достаточно взрослая, чтобы делать осознанный выбор. Ты прав. И никто не смеет вмешиваться. Даже моя мать. - Достаточно взрослая, вай, - усомнилась госпожа Фазилет, - Ну, потом не приходи ко мне жаловаться на горькую и несправедливую судьбу, моя взрослая и самостоятельная дочь, которая до сих пор живёт со мной в одном доме и не знает, как пользоваться соковыжималкой. Приунывшая гостья, внезапно перевоплотившаяся из гневной злыдни в неподражаемый образец вежливости и спокойствия, извинилась перед собравшимися за беспокойство и тихо удалилась. Её дочь, пообещав отцу как можно скорее связаться с ним и обсудить вопрос о свадьбе с глазу на глаз, последовала за расстроенной родственницей. Когда за незваными посетительницами захлопнулась входная дверь, Селим сначала набросился на отца с язвительными упрёками, а затем принялся умолять его порвать все связи с членами невоспитанного рода, пока нелепая затея о заключении брачного союза не зашла слишком далеко. Однако Месут Карахан проявил неутомимую настойчивость в желании встать на сторону юной компаньонки и сделать её своей женой, чем невероятно вывел сына из себя. На протяжении трёх суток мужчина не мог сосредоточиться на работе и использовал любую возможность, чтобы избежать откровенных бесед с отцом или свести к минимуму случайные столкновения с ним, потому что брошенные дерзко слова госпожи Фазилет тревожным набатом отбивались в ушах: "Неужели тебе нравится, когда отец без зазрения совести шатается по ресторанам под ручку с почти что твоей ровесницей, пока твоя покойная мать лежит под землёй?" Разумеется, тесная коммуникация доброго папочки с зелёной студенткой доставляли ему мало удовольствия, но, к сожалению, веские доводы Селима в пользу скорейшего разрыва никак не вразумили взбалмошного родителя и лишь усугубили их отчуждение. - Господин Селим, вас внизу ожидает госпожа Айсун, - ворвался в безрадостные думы начальника бодрый возглас очень исполнительного ассистента через селектор, - Дежурные спрашивают, пропустить ли её к вам в офис? - Нет, передайте, что я сейчас к ней спущусь, - решительно произнёс Селим и, резво выскочив из-за письменного стола, спустился к возлюбленной на лифте спустя утомительные пять минут. Заприметив мужчину за пределами пропускного терминала, девушка кинулась ему на шею. Мужчина благодарственно прижал Айсун к себе и с наслаждением вдохнул цветочно-мятный аромат её духов: - Ты не представляешь, насколько вовремя ты появилась. - В твоём офисе или в жизни? - отстранившись, игриво поинтересовалась девушка. - Везде. - Сходим на обед в "Mistrel"? Я жутко соскучилась по французской кухне. - Если честно, я приготовил для тебя небольшой сюрприз, так что обед придётся отложить. Малахитовые глаза Айсун вмиг загорелись ярко-изумрудным пламенем: - Правда? Что за сюрприз? - Узнаешь, когда доберёмся до него, - увлекая девушку за собой, отозвался Селим. На самом деле он не планировал устраивать для неё никаких романтических подарков и неожиданностей, но в голове резко вспыхнула весьма захватывающая концепция, которую младший Карахан во что бы то ни стало был обязан реализовать. Всю дорогу до места назначения Айсун забрасывала мужчину провокационным вопросами, но он стойко продержался до финишной прямой и ни разу ничем себя не выдал. - ЗАГС? Ты привёз меня в органы регистрации брака? Зачем? - поразилась девушка, едва автомобиль Селима припарковался строго напротив широких дверей ближайшего Evlendirme Dairesi. Заглушив мотор, мужчина повернулся к возлюбленной и опустил руку на её левое колено, прикрытое плиссированной тканью юбки-макси с завышенной талией: - Я знаю, что мы встречаемся не так долго и я уже однажды опозорился, предложив тебе выйти за меня. Но тогда я поддался безотчётному порыву. Сейчас же я, взвесив все "за" и "против" и убедившись в правильности и неизбежности происходящего с нами, спрашиваю тебя снова, Айсун: ты станешь моей женой? Сердцевидное лицо девушки вытянулось в неподдельном изумлении. Она несколько раз открыла рот, но, не издав ни звука, закрыла его вновь точно выброшенная на берег рыба. Несомненно, предлагая ей замужество, Селим учитывал, насколько сильно шокирует свою вторую половинку столь радикальными мерами, но чрезмерно заторможенная реакция девушки пробуждала в нём наихудшие опасения. Неужели он вторично погорячился и отпугнул от себя Айсун неуместной напористостью? И что, если после случившегося, она порвёт с ним и больше не захочет его видеть? Вдруг девушка ещё не проектировала в мыслях совместное проживание и общий быт, всесторонне восторгаясь плавным течением жизни? - Прости, я опять всё испортил, подумал, что мы могли бы пожениться, стать настоящей семьёй, любить и уважать друг друга, доверять и защищать, - опустился в оправдания мужчина, но Айсун приставила к его пересохшим губам изящный указательный палец и тихо промолвила: - И мы сделаем это, Селим. Вместе. Только ты и я. - То есть ты согласна? - Да. Селим не сумел замаскировать поток бурной радости, разнёсшийся по жилам от лаконичного согласия девушки, и расплылся в счастливой улыбке, сжимая её в крепких объятиях. Немного придя в себя после непривычной эмоциональности, он немедленно связался с самым роскошным, узнаваемым и зарекомендованным свадебным салоном, который доставил невесте лёгкое, полупрозрачное амарантово-розовое платье а-силуэта, украшенное маленькими цветами на груди, поясе, спине и воздушных рукавах в рекордные сроки. Сам же жених предпочёл остаться в том же белоснежном костюме китайского кроя с воротником-стойкой, в котором провёл утренние часы в компании, и занялся онлайн-покупкой свадебных украшений и цветов. Пока Айсун переодевалась в туалете и раздавала старую одежду унылым сотрудницам ЗАГСа, владелец крупнейшей строительной фирмы забрал у курьеров брендовые коробочки с обручальными кольцами из ювелирной стали с россыпью мелких прозрачных драгоценных камней и необычной фактурной полосой из чёрной и белой эмали на широком ободке, а также букет из девятнадцати нежно-розовых тюльпанов и одиннадцати фрезий. Несмотря на беспорядочную суету и сумасшедшую спешку, Айсун сияла изнутри ослепительной звездой, согревая беспокойную душу Селима безграничным теплом, наполняя неугасимым светом его робкие надежды и уничтожая все неоправданные страхи. Благодаря упоминанию двух известнейших фамилий Стамбула молодожёнам удалось расписаться без назначения важной даты и получения необходимых заключений. Им даже разрешили вклеить в выданное свидетельство о браке фотографии, сделанные ещё в подростковом возрасте, чем оба беззастенчиво сломали устоявшиеся традиции о составлении значимых документов. Пропустив принятые церемонии поздравлений, праздничную фотосессию и торжественный банкет, новая ячейка общества перекусила разбавленным водой капучино и не самым свежим балык-экмеком в местном кафетерии, после чего отправилась в пятизвёздочный отель "The G Hotels Istanbul", чтобы побыть наедине и насладиться своей любовью в стенах суперлюксового номера с мечтательным городским дизайном, современным стилем оформления и концепцией высоких потолков. По одному звонку взволнованного жениха работники гостиницы превратили просторную комнату в райскую обитель вездесущего Купидона: интересные композиции из ароматических свечей, гирлянды из самодельных сердечек, лепестки алых роз, атласные ленты, перламутровые шарики. Селим, как и полагается молодому и обходительному супругу, внёс любимую в номер на руках и бережно поставил на пол в центре комнаты. - Я попала в настоящую сказку, - заворожённо прошептала Айсун, внимательно разглядывая украшения спальни. - Ты творишь чудеса своей очаровательной улыбкой, поэтому и сама заслуживаешь немного волшебства, - проговорил мужчина, включив стереосистему на среднюю громкость и наполнив благоговейную тишину лирической увертюрой из оперы "La forza del destino" Джузеппе Верди. - Я чувствовала, что где-то глубоко в тебе живёт милый романтик. - До тебя он совсем не жил, - оставив на раскрытой вверх ладони нежный поцелуй, Селим притянул новоиспечённую жену за талию. Она медленно провела пальцами по его не очень густой бороде, и мужчина едва не заурчал от удовольствия: - Прости меня, Селим. - За что? За то, что стала моей женой? - За то, что не дождалась тебя. Не сберегла себя, согласно обычаям. - Они - отголосок патриархального прошлого. - Но всё же как это красиво: выйти замуж за любимого и подарить ему все оттенки неистребимой любви на брачном ложе. Подарить ему свою невинность. - Перестань, - нахмурился Селим. Он понимал, что девушка состояла в каких-то отношениях раньше и не имел ни малейшего желания вести раскопки того, что было до него, в первую брачную "ночь". Айсун аккуратно высвободилась из объятий супруга и сделала пару шагов назад: - Первым я повстречала Демира, новенького, который перешёл к нам в школу в десятом классе. Мы понимали друг друга с полуслова, могли часами болтать о всякой ерунде и никогда не уставать друг от друга. С ним я впервые поцеловалась и с ним же провела ночь после выпускного. Селим расстегнул верхние пуговицы пиджака и рубашки, заметив, что ему резко перестало хватать воздуха: - Можешь не углубляться в детали. Я тоже вступал в далеко не романтические связи с некоторыми женщинами. Но вряд ли тебе понравится выслушивать мои впечатления от совместного времяпрепровождения. Девушка проигнорировала нервную ремарку мужа и продолжила неприятную исповедь: - Когда Демир переехал жить за границу после второго курса, нам пришлось расстаться. Я не была готова лететь за ним, а он не захотел поддерживать роман на расстоянии. Через некоторое время в моей жизни появился Бюлент. Мы познакомились на дне рождении одногруппницы. Каждый день с ним походил на весёлое и беззаботное приключение. Мы постоянно смеялись, шутили, находили глупые поводы поднять себе настроение и не думать о плохом. И, тем не менее, невзирая на жизнерадостность и дружелюбие, он оказался эгоистичным придурком, который неоднократно обижал меня, в открытую флиртуя с другими девушками. Я уверена, что Бюлент точно изменял мне за спиной, но долгое время боялась его потерять, поэтому делала вид, что у нас всё хорошо. Я бросила его, когда застала в обнимку с очередной пассией на танцполе клуба. И ни разу не пожалела ни о чём из того, что со мной случилось. - Меня не волнует твоя старая любовная история. Отныне мы вместе навсегда. И лишь это имеет значение. - Знаю. И я говорю тебе об этом не для того, чтобы заставить ревновать или злиться, а для того, чтобы показать, через что я прошла. Что мне пришлось преодолеть, какие уроки вынести и чему научиться, чтобы впустить в свою жизнь тебя, того единственного мужчину, который заполнил моё сердце такими безбрежными чувствами, что не описать простым языком и не подобрать верных слов. - Ничего не надо подбирать и описывать. Просто люби меня. Мне будет достаточно, - попросил Селим, снова обнимая девушку и скрепляя невысказанные клятвы верности сладким поцелуем. Пока двое размеренно окунались в бездонный водоворот, ноты классической мелодии воплощались в безвольных свидетелей нерастраченной нежности и искромётной страсти, а чувственные прикосновения - в священный венец единения жаждущих душ и трепещущих тел.Бехлюль
После ужасной попытки отдалить от себя Бахар при помощи откровенного поцелуя с Севиль прямо у неё на глазах тонкая нить доверия, нечаянно протянутая между телохранителем и его начальницей, лопнула. Мужчина корил себя за непростительную слабость, непроходимую глупость и чудовищную недальновидность. Вместо того, чтобы просто написать заявление об увольнении по собственному желанию и проститься с навязанными лучшим другом обязанностями и нескончаемыми муками совести, Бехлюль избрал наиболее трусливую и мерзкую тактику, которая в итоге принесла ему больше страданий, чем его потенциальной жертве. - Госпожа Бахар, нам нужно поговорить, - не выдержав молчаливого наказания обиженных голубых глаз, которые всюду преследовали непосредственного виновника, тихо попросил неудавшийся махинатор. Он подловил женщину на выходе из её спальни, в которой она прочно и бесстрашно обосновалась за последние несколько месяцев, бросив немой вызов властному господину. Для Бехлюля до сих пор оставалось неразрешимой загадкой, почему всемогущий Салих спустил с рук столь дерзкую выходку и не предпринял ничего выдающегося, чтобы наказать или проучить супругу. Либо ему уже давным-давно стало плевать на её напускную воинственность, либо суровый политик воспринял слишком близко к сердцу слова Антуана де Сент-Экзюпери о том, что никогда не следует терять терпение, являющееся последним ключом, отпирающим двери. - Поступки зачастую говорят громче надуманных фраз, так что я не нуждаюсь в жалких извинениях. Твои красноречивые действия на катке стоили тысячи лицемерных признаний, - заявила Бахар и гордой поступью двинулась дальше. Бехлюль крепко схватил её за запястье и вынудил остановиться: - Прошу, выслушай меня. Я не хотел, чтобы всё так получилось... - Напротив, - вырвав руку из мужского захвата, воспротивилась женщина, - именно этого ты и добивался: чтобы я увидела тебя в компании своей золовки. Причём вы постарались сблизиться максимально сильно, поздравляю. - Между нами ничего не может быть: ты - замужняя женщина. К тому же, воспитываешь маленького ребёнка, которого у тебя в любой момент могут отобрать. Господин Салих прикончит нас обоих, если заподозрит хоть что-то неладное, - конспиративным шёпотом напомнил ей Бехлюль, взывая к утраченной рациональности и спасительному холоднокровию, - Да и я несу огромный груз вины и скорби. Несправедливо взваливать его на твои плечи. - Когда ты целовал меня у загородного домика, то совсем не думал о моём супруге и своей прошлой жизни. Кроме того, я достаточно настрадалась в нежеланном браке и заслужила крошечное право на счастье. - Конечно, заслужила... - Пока я сражаюсь с Салихом за это право, что ты творишь? - перебила его Бахар, - Флиртуешь с другими у меня под носом? Такова цена твоей искренности и взаимности? - Но мы не можем продолжать. Не можем! - взъерошив волосы порывистыми движениями, отчаянно выпалил Бехлюль. Его будто сдавливали огромным прессом со всех сторон, мешая нормально дышать и не давая ни единого шанса на освобождение. - Ты причинил мне нестерпимую боль, - надтреснутым голосом призналась женщина, - Я знаю, что ты ничего мне не должен и не обязан хранить слепую преданность. Мы не давали друг другу никаких клятв. Но я не в силах сопротивляться. Мне невыносимо и мерзко от воспоминаний о том, как ты прикасался к ней, целовал её, держал в своих объятиях... Мужчина не впервые почувствовал себя конченым мерзавцем, кем он, в общем-то, и был на самом деле. Но почему-то осознание того, что от его опрометчивых манёвров безмерно страдала Бахар, доставляло ему невообразимые мучения. Бехлюль внезапно опустился на колени посреди пустынного коридора, не принимая во внимание тот факт, что кто-то из обитателей дома мог засвидетельствовать столь драматично-волнующую сцену. - Прости меня, пожалуйста, прости, - словно в горячечном бреду молил он, припадая покрывшимся испариной лбом к ногам Бахар точно к благословенной святыне и лихорадочно цепляясь за подол её чёрного классического платья с косым вырезом. - Перестань, что на тебя нашло? - испуганно озираясь вокруг себя, спросила женщина. - Я не хотел причинять тебе боль. Правда, не хотел. - Вставай, Бехлюль! Прекрати валять дурака! - в панике прикрикнула госпожа, стараясь поднять с пола обезумевшего охранника. - Я всего лишь хотел заставить тебя меня ненавидеть и забыть какие-либо чувства ко мне. Самой отказаться от меня, потому что я... Потому что я не в состоянии отказаться от тебя, Бахар, - покаянным тоном добавил Бехлюль. - Я не собираюсь ничего забывать. И отказываться от тебя... от нас тоже не собираюсь, - по-особенному выделив местоимение "нас", пообещала госпожа. - Но это плохо закончится. - Не неси чушь. - Нет, ты не понимаешь. Я уже проходил через подобное. - Значит, ты сравниваешь меня с Бихтер? - оскорбилась женщина и сделала шаг назад, отчего Бехлюль утратил равновесие и внутреннюю опору и едва не завалился на паркет, если бы не молниеносная реакция натренированного организма, - Думаешь, я настолько слабая и безвольная, что покончу с собой из-за несостыковки реальности с мечтой? У меня есть дочь! Бехлюль плавно встал на ноги: - Не она была слабой, а я. Сильнее женщины я ещё не встречал. - И она всегда будет сильнее меня, разумеется. Потому что мертва. Потому что я живая и настоящая, а Бихтер - только образ, идеализированный трагической любовью и чувством вины. Злобно скрипнув зубами, мужчина ударил кулаком о стену: - Не смей! Не произноси эти плохие вещи. Не сравнивай её с собой. Бехлюля выворачивало наизнанку от уничижительной тирады госпожи и незаслуженной критики в адрес дорогого сердцу человека. Неужели Бахар намеренно говорила откровенные гадости, чтобы сделать ему так же больно, как и он сделал ей? Или неверная супруга именитого политика намекала на нечто иное? - Бехлюль, ты ведь тоже живой. Тебя не похоронили рядом с ней, - подсказала Бахар, - Так что решай: либо ты живёшь среди живых, либо загибаешься вместе с мёртвыми.Бахар
Бахар несколько раз перевернулась в постели с левого бока на правый, полежала пару минут на спине, взбила подушку с отборным пухом внутри, просчитала мысленно от нуля до тысячи, устроившись на животе, даже испробовала известный метод прогрессивной мышечной релаксации, но крепкий и спокойный сон никак не приходил к ней, словно незримо наказывая за ранящие слова и неправильные поступки. Заговорив вчера о Бихтер в негативном ключе, женщина не только разозлила и расстроила Бехлюля, но и нанесла ему очередную незаживающую рану. Да, сначала она действительно намеревалась задеть его за живое, чтобы отомстить за поцелуй с Севиль побольнее. Однако, как только в переполненных безотчётной печалью глазах мужчины вспыхнул жгучий гнев, она испугалась, что, вопреки его провальным стараниям, самолично оттолкнула его от себя, а не наоборот. Бахар внезапно осознала, что боялась потерять то хрупкое и прекрасное нечто, что зародилось между ними, и теперь понятия не имела, как восстановить непоколебимое доверие и особенную теплоту. Тем не менее, какая-то нездоровая зацикленность телохранителя на губительной любви, которая закончилась сильнейшим потрясением одну десятую века назад, возмущала её до глубины души. И разве женщина не была права, посчитав, что Бехлюлю пора определиться с конечной целью своего пребывания на бренной земле: либо обрести внутреннюю гармонию и наладить исковерканную жизнь, либо довести себя до могилы и оказаться рядом с почившей любовницей? Нельзя вечно скитаться раненым зверем в поисках несуществующего исцеления, если ты сам не готов излечиться от душевных недугов. Конечно, Бахар потребовалось чуть меньше времени и чуть больше стимула, чтобы вернуть власть над собственной судьбой в свои руки, хоть и не окончательно. Всё-таки не совсем желанное материнство достаточно долго держало на плаву её индифферентную к проблемам окружающего мира сущность. А у Бехлюля не осталось ни одной живой души, способной придать его безрадостному существованию новый, сакральный, глубинный смысл. Заботливый дядюшка и капризная двоюродная сестрица вышвырнули его вон как бездомного гулящего кота, едва молодой, неопытный и взбалмошный кутила всерьёз оступился, пойдя на поводу у запретных желаний. Благородный и милосердный Селим, неоднократно выручивший товарища деньгами и предоставивший вакантное рабочее место, не шёл в счёт, поскольку не успел стать его настоящим лучшим другом и выяснить все тайны, гнетущие невольного страдальца. Но Бахар неистово хотелось верить, что лишь она могла воплотиться для Бехлюля в Святой Грааль, избавляющий от адских мучений и тяжёлых невзгод, ведь его неожиданное появление на её безотрадном пути беззащитной и несчастной пленницы придало неслыханную смелость, отчаянную решительность и непреклонную уверенность в грядущей победе над страшным чудовищем Салихом. Если бы только её язык смиренно удержался за зубами, а не молол всякий вздор и не отправлял горькие оскорбления в адрес покойной представительницы некогда прославленной "шайки Мелиха", у женщины бы получилось задуманное. - Нет, я так не могу, - порывисто откинув в сторону одеяло, Бахар встала с кровати: если она не увидит Бехлюля и не прояснит возникшее по её вине недоразумение, то рискует потерять его навсегда. Стараясь двигаться воздушным, бесшумно порхающим пёрышком, фальшивая госпожа дома крадучись спустилась на первый этаж, тайком добежала до соседнего особняка и незамеченной пробралась в спальню к преданному охраннику. В комнате царил угрюмый полумрак, оглушающая тишина и удивительная непритязательность одиночества. От настольного светильника в форме пятиконечной звезды свободно разбредались неясные тени по выкрашенной в бежевый цвет стене. В воздухе витали душистые пары эфирных масел включённого аромадиффузора. Бахар на мгновение прикрыла глаза, полной грудью вдыхая пьянящий аромат гранатового дерева и представляя, что отыскала среди стойких зимних холодов свой собственный уголок неувядающей весны. - Что ты тут делаешь? - озадаченный мужской вопрос вынудил женщину вздрогнуть, резко распахнуть глаза и возбуждённым рывком развернуться на сто восемьдесят градусов. Бехлюль, только что покинувший скромное укрытие за шкафом и подошедший ближе к свету, выглядел одновременно как утомлённый заводчанин и притягательный манекенщик: спортивный вельветовый костюм цвета индиго от Stefano Ricci, идеально обтягивающий тренированную фигуру, не сумел отвлечь внимание от тёмных кругов под глазами и скорбных морщинок у уголков губ. - Вижу, тебе хорошо платят, - хмыкнула женщина. - Ты пришла, чтобы оценить мой новый домашний костюм или провести какой-то дурацкий соц. опрос на тему "Довольны ли вы своим жалованием"? - не очень дружелюбно отозвался временный хозяин гостевой комнаты. - Нет, - возразила Бахар, осознав, что допустила непростительную глупость, и постаралась тут же переместиться к главной сути незапланированного визита: - Я пришла, чтобы извиниться, Бехлюль. - Не стоит. Уже поздно. Ты не должна быть здесь, - безжизненным роботом перечислил мужчина. - Я оскорбила память твоей любимой и прошу за это у тебя прощения. Но всё, что я сказала кроме, правда. И тебе не нужно прятаться от неё, даже если она тебе не нравится. - Допустим, ты права, и я действительно застрял на грани между жизнью и смертью. Моя душа не покинула тело, но всё равно мается от невыносимых воспоминаний и запоздалых сожалений. Так что мне незачем выбирать. - Бехлюль, - взволнованно позвала Бахар, решительно шагнув навстречу мужчине и протянув руку к его лицу, словно намеревалась оградить его от тревожных сомнений одним осторожным движением. Увернувшись от несущего губительную опасность прикосновения, Бехлюль продвинулся чуть правее, чтобы увеличить расстояние между собой и упрямой госпожой: - Я не достоин ничего хорошего, потому что приношу окружающим сплошные страдания и разрушаю чужое счастье. Боже, я же и своё счастье тоже когда-то разрушил. Поэтому мне нельзя доверять. - Ты наказываешь себя за то, в чём виноваты двое. Она расплатилась сразу, нажав на курок, а ты - намеренно обрекая себя на бессмысленное и одинокое существование, годами несёшь взваленное на себя бремя. - Чего ты от меня хочешь? - осевшим голосом спросил мужчина. В его сгорбленной и изломанной позе сквозила неистовая безысходность лишившегося крыльев голубя. Бахар замерла, утратив способность говорить. Она ответила бы Бехлюлю, если бы точно знала, чего на самом деле хотела. Чтобы он принадлежал лишь ей, чтобы отдал ей своё израненное сердце в безвозмездное пользование и посвятил оставшееся время восхвалению её божественной и ослепительной красоты? Чересчур эгоистично и самонадеянно. Чтобы мужчина обернулся бесстрашным и благородным рыцарем, который бы спас несчастную пленницу от огнедышащего и властного дракона? Чрезмерно надуманно, сказочно и иллюзорно. А, может, женщина всего-навсего искала простой и чистой любви? Но почему Бахар решила, что именно её телохранитель способен окружить госпожу нетленным эросом и вознести на небеса подлинного счастья? - Я не знаю, как это объяснить, - начала женщина, невольно наступая на пятящегося назад собеседника, - Но меня тянет к тебе, притягивает точно самым мощным магнитом. Сколько бы я ни убеждала себя, сколько бы ни отговаривала и ни ругала, я не в силах противиться. Со мной никогда ничего подобного не происходило. - Бахар, я не заслуживаю тех чувств, которые ты испытываешь ко мне, - вздохнул Бехлюль, оказавшийся прижатым спиной к стене, - Тебе лучше держаться от меня подальше. Иначе я причиню тебе нестерпимую боль, а потом ты меня возненавидишь, станешь презирать и проклинать за то, что появился в твоей жизни. Я этого не вынесу. - Тогда прогони меня прямо сейчас. Вели убираться вон. Запрети возвращаться. Прикажи оставить тебя в покое раз и навсегда. - Формально, ты - по-прежнему моя начальница, - шутливым тоном уточнил Бехлюль, - и я не имею права тебе приказывать. - А я не имею права приказывать сердцу, - добавила Бахар и, следуя зову первобытной природы, которая так долго спала в ней, поцеловала мужчину. Сначала робко и боязливо, едва шевеля непослушными губами, но затем распаляясь всё сильнее и сильнее, сплетая сбившееся и горячее дыхание воедино, с головокружительным упоением деля на двоих запретный плод тайных желаний. - Не надо, - почти невнятно промычал Бехлюль, но вместо того чтобы оттолкнуть дерзкую захватчицу невидимых границ и прервать сладостную пытку, прижал госпожу к себе, как будто стремился впечатать её в себя, выгравировать на себе её грациозные изгибы и слить тянувшиеся другу к другу тела, не снимая одежду. Его руки неукротимо блуждали вверх-вниз, магическим образом оживляя омертвевшие клетки её нежной кожи, а её трясущиеся от переполняемых эмоций пальцы терзали воротник спортивного мужского костюма в поисках надёжной опоры, которая уплывала из-под ног в неизведанный океан преступных страстей. Раньше Бахар была пустым, бесполезным и бесхозным сосудом, но теперь, с каждой проходящей секундой, его переполняло неистовым пламенем и ослепляющим светом, которые бурным потоком лились за края. Наверное, их хватило бы на триллиарды десятитонных канистр, которыми бы можно было поделиться с брошенными, недолюбленными и преданными. Ими бы согрелся весь мир, погруженный в мелочные конфликты, тупой и ненасытный консьюмеризм и грязную пропаганду немилосердия. - Хватит... Прекрати, - внезапно прервав поцелуй, пробормотал Бехлюль. В его небесно-голубых глазах собирались грозовые тучи раскаяния и чего-то более мрачного и опасного, с чем, судя по всему, мужчина не мог справиться в одиночку. Женщина вняла немым мольбам партнёра и предупреждающе прошептала, прежде чем неохотно отстраниться от мужчины: - Если ты не желаешь, чтобы я вернулась в супружескую спальню, перестань трусить и начни действовать как взрослый человек. Нежно погладив покрытые модной бородой скулы, Бахар оставила Бехлюля наедине с раздражающей нерешительностью, крайним недоумением и немалым замешательством. По крайней мере, она надеялась, что пробудила в нём хотя бы элементарные сознательность, здравомыслие и храбрость. В противном случае женщине придётся проявить их самой, и тогда никто не поручится за последствия.Эдже
Эдже еле выдержала допрос с пристрастием от госпожи Фазилет, которая, хоть и дала согласие на разрешение возникших трудностей посредством заключения официального брака, но не верила в благородство намерений одного из виновников будущего торжества до конца. Повезло, что матушка посчитала более разумным не докучать старшей дочери бесконечными стенаниями и жалобами на безобразное поведение младшей, чтобы уберечь её маленький островок семейного уюта и благоденствия неожиданными бурями. Поэтому благочестивая Хазан пока что пребывала в полном неведении относительно того хаоса, который ворвался в более-менее размеренную жизнь Эдже и вынудил принимать радикальные решения. - Милая, с тобой всё в порядке? - участливо поинтересовалась Айсун, когда Эдже столкнулась с подругой в широком холле университета, поднимаясь в нужную аудиторию с немалым опозданием и раздумывая над тем, что, возможно, лучше было бы прогулять скучную лекцию профессора по прикладной информатике в социологии, актуальной для 80-х годов прошлого века, - Выглядишь печально. Ещё не отошла от гибели Ясина? - Нет, дело не в этом, - отмахнулась девушка и тут же настороженно оглядела подругу с головы до ног, заметив в её состоянии некоторую перемену, почти неуловимую для глаз, - А ты почему опаздываешь? Опять попала в пробку или выехала не на ту дорогу? Айсун тяжеловато давалось запоминание направлений и путей. Она постоянно сворачивала не туда, путалась в названиях похожих улиц и практически не различала очертания высоких строений, страдая топографической дезориентацией. Кроме того, подруга беспрестанно отвлеклась на весёлых прохожих, с лёгкостью вступала в живые дискуссии с абсолютными незнакомцами, засматривалась на окружающую красоту живописной природы и свободных людей. Однако Эдже всегда удивляла и восхищала феноменальная находчивость добросердечной богачки, которая методом беспрерывных проб и ошибок всё-таки достигала вожделенного финиша. С другой стороны, молодую представительницу простой семьи Чамкыран не меньше поражал тот факт, что Айсун вообще выдали права и позволили самостоятельно садиться за руль, зная об особенностях её непоседливой, эксцентричной и непостоянной натуры. - Долго не могла оставить Селима одного, - смущённо закусив нижнюю губу, меланхолично вздохнула подруга, - Я совсем пропащая, да? Потерялась в этом прекрасном мужчине и не хочу находиться. - Постой-постой, - уловив в малахитовых глазах Айсун загадочно-завораживающее сияние безграничного счастья, проговорила Эдже, - Ты провела ночь с Селимом? - И не просто провела ночь, - заулыбалась рыжеволосая веселушка, с гордостью продемонстрировав собеседнице безымянный палец со сверкавшим сверху ободком очень дорогого обручального кольца. - О, Аллах, - воскликнула Эдже, - Ты что, вышла замуж? Вы поженились? То есть теперь полноценные муж и жена? - Ага. - А твой отец с братом в курсе? И когда вы успели провести церемонию? Почему меня не пригласила? Не показала свадебное платье и фотографии? - любопытной сорокой затрещала девушка, испытывая невероятную радость за подругу, которая добилась всего самого хорошего, чего была по-настоящему достойна. Вот бы и Эдже хоть раз в её нелепой судьбе широко улыбнулась удача. - Ну, - немного замялась Айсун, - мы ничего такого не планировали. Точнее, я не ожидала подобного от Селима. Но он сам организовал сюрприз, привёз меня в ЗАГС и сделал предложение. Мы решили не откладывать ничего в долгий ящик и сразу же расписались. Так что никакой церемонии не было. И наши родственники понятия не имеют ни о чём. - Думаешь, они примут то, что вы поженились втайне ото всех? - вмиг посерьёзнела Эдже: если бы её мать пронюхала о том, что одна из дочерей посмела выскочить замуж без её ведома, разорвала бы на мелкие кусочки. Впрочем, Хазан, которая стала госпожой Эгемен в США, сумела преодолеть праведный гнев матери, задержавшись за границей на целый год и привезя ей огромный альбом с профессиональными свадебными снимками в качестве утешительного подарка. Сестра походила на японскую богиню солнца, купаясь в тёплых бронзовых лучах и позируя на крыше одного из городских небоскрёбов на фоне сочно-мандаринового заката в элегантном платье А-силуэта из молочного шёлка с необычным рисунком, напоминавшим разводы плавленого золота, и поясом в тон. - Надеюсь, они поймут и простят нас за столь незначительное безрассудство, - довольно оптимистично отозвалась подруга. Эдже собиралась не согласиться со слишком радужными представлениями собеседницы о степени милосердности господина Бурхана и Эрдема, с которыми, тем не менее, она не была хорошо знакома, но в окне мелькнул силуэт знакомого автомобиля премиум-класса, и все её мысли устремились следом за ним. - Мне пора. Поболтаем потом, - дёрнулась к выходу девушка, но подруга с силой вцепилась в рукав её парки цвета хаки с нежно-розовым меховым воротником и капюшоном, вынуждая затормозить: - Ты опять встречаешься с господином Месутом? - Айсун... - Я не осуждаю тебя, - перебила её подруга, - Но скажи честно: новости, что распространены в интернете о вас, являются правдивыми? - Прости, - с пронзительным надрывом выдала Эдже, - Но я не могу тебе ничего рассказать. По крайней мере, не сейчас. Она бы отдала последние куруши, валявшиеся в заднем кармане джинсов, лишь бы раскрыть трагичную правду перед Айсун. Но подруга была чрезмерно счастлива, и Эдже не намеревалась портить безмятежное блаженство дорогого человека максимально запутанными деталями. - Хорошо, - с пониманием отнеслась новоиспечённая госпожа Карахан, - Но, если тебе что-то понадобится, позвони или напиши мне, ладно? - Ладно, - бросила девушка, прежде чем резвым зайцем проскочить тридцать восемь ступеней и выпрыгнуть на улицу. Около выездных ворот её радушно поприветствовал старший Карахан, чьи здоровые щёки раскраснелись от бодрящего холода, и спешно усадил в машину, пока толпа глазеющих любознателей не увеличилась в размерах. Тёмный внедорожник BMW X3 30i xDrive неторопливо плыл по занятым стамбульским улицам, а господин Месут прожигал профиль девушки пытливо-порицательным взором словно преданный служитель церкви, побуждающий заблудшего грешника к осознанному покаянию. - Ты не собираешься посвящать мать в жуткие проблемы относительно здоровья её внука, я правильно понимаю? - нарушив тяжёлое молчание, поинтересовался Месут. - Я убедила её, что устала от бедности и постоянного, но такого неблагодарного труда, что истосковалась по роскоши и богатству, что прыгнула выше головы и не вытянула успешную учёбу, что измучилась одиноким материнством. - И она поверила? - усомнился старший и мудрый господин Карахан. - Ну, я изобразила жертву вселенского масштаба, закатила истерику, пустила слезу... У неё не осталось выбора, - горько усмехнулась Эдже. Ей действительно пришлось попотеть, чтобы неистовый ураган по имени Фазилет ненадолго затих и не обрушился на её голову с троекратной яростью. - То есть ты серьёзно настроена на свадьбу, пусть и фиктивную, - сделал логичный вывод мужчина. - Конечно, если ты не против. Я не имею права просить у тебя что-то, помимо того, что ты и так дал мне. - Эдже, по-моему, то, что ты пытаешься сделать, глупо и ненормально: ты врёшь матери о состоянии сына, строишь схемы, чтобы раскрутить состоятельного вдовца вроде меня на деньги, а затем используешь меня же как прикрытие. И ради чего? - Она - моя мать. Я не могу сказать ей о таком... Не знаю, как это вообще возможно. И представь, насколько сильно новость о болезни Озгюра разобьёт ей сердце. Нет, я не могу, Месут. Она пережила слишком многое. Она не справится. - Отнюдь, - воспротивился её сложным умозаключениям бизнесмен, - если человек многое пережил, то он могуч и силён как скала. Госпожа Фазилет выдержит всё, какие бы испытания ни послал ей Всевышний. А вот ты можешь не выдержать. Ты очень юна и неопытна. Твоя ложь может принести больше вреда, чем пользы. - Значит, ты не женишься на мне, - разочаровалась Эдже, - И, кроме недуга моего малыша, мне придётся сражаться ещё и с выдумщиками-журналистами, жадными до сплетен болтунами и осуждающими соседями. К тому же, я буду вынуждена каждый день утешать и ободрять родственников, изображая сильную и независимую женщину, держащую непростую ситуацию под контролем. Похоже, я на самом деле долго не протяну. Месут провёл по её распущенным волосам отеческим заботливым жестом, от которого у девушки защипало в носу, и твёрдо произнёс: - Проблема в том, что из-за неправильных установок прошлого ты стараешься идти уже проложенной тропой, той, которой ты проходила пару лет назад. - Я не... - Начинай готовиться к бракосочетанию. Я улажу важные дела фирмы и договорюсь о регистрации в ближайшее время, - чересчур резко заменив ярый скептицизм на завидную покладистость, сказал мужчина. - Ты правда сделаешь это ради меня? Пожертвуешь свободой и репутацией, чтобы оградить мою семью от потрясений? - Полагаю, что наш брак тоже станет для них своеобразным потрясением, пусть и менее мощным, - невесело подметил потенциальный поддельный муженёк, - Но раз ты не видишь иного выхода, то я поддержу тебя. Мы вместе заткнём рты мелким сплетникам и отвлечём внимание твоих матери и сестры от жуткого диагноза мальчика во имя их спокойствия. - Должно быть, и Селиму наша опрометчивая затея не придётся по вкусу. - Взрослый, ответственный и самодостаточный мужчина не будет распаляться по пустякам и предъявлять счета зоботливому родителю. Я доверяю Селиму. Ну да, интересно, поменяется ли столь высокое мнение господина Карахана по поводу разумности его единственного наследника, когда старик выяснит, что сынок женился втихую. Хотя, несомненно, Эдже никак не касалось возможное столкновение поколений. Разве что оно окажется ещё более разрушительным, когда до Селима дойдёт информация о свадьбе отца на молодой и безродной нищенке. - Кстати, - добавил Месут, - нам лучше самим сообщить общественности о грядущем союзе во избежание неприятных казусов. И что, любопытно, мужчина подразумевал под "неприятным казусом": крайнее осуждение светской элиты, агрессивно-пассивное неодобрение госпожи Фазилет или негативную реакцию Селима? Да и вообще, обстоятельства и без того сложились крайне скверно, но, раз уж потенциальный фиктивный супруг вознамерился защитить её родственников от гнетущих тревог, то Эдже остаётся лишь пожелать ему стойкости и везения в сомнительных начинаниях. Окрылённая особенной благодатью великодушного спасителя, девушка со спокойной совестью передала бразды организации скромного праздника в руки сведущего господина. В то время как мужчина проводил пресс-конференции на тему "Я обрёл великое счастье в лице молодой красавицы Эдже" в промежутках между деловыми обедами и встречами с азиатскими партнёрами строительной компании, успевая при этом давать чёткие команды представителям свадебных агентств, двадцатиоднолетняя невеста, испытывавшая лёгкую неловкость от собственных методов целеполагания, по выработанной материнскими инстинктами привычке посвящала себя и всё своё свободное время Озгюру, который капризничал, хныкал и злился из-за назойливой опеки многочисленной вереницы врачей и медсестёр, обострившегося болевого синдрома в костях и возобновившейся лихорадки. В конце недели, после очередной процедуры введения обезболивающих и жаропонижающих наряду с выполнением дезинтоксикационной терапии, прогресс болезни сына замедлился, и его общие показатели пришли в норму. Однако доктора предупредили, что в случае повторения острых вспышек нейробластомы, Эдже следовало согласиться на госпитализацию малыша. Едва не пережив нервный срыв и наплакавшись за закрытой дверью ванной комнаты на годы вперёд, девушка осознала безысходную и неминуемую нужду в божественной помощи. Среди серого, сырого и отталкивающего внезапной угрюмостью мегаполиса она отыскала утешение в искренней молитве и провела в мечети Шемси Ахмета Паши до наступления сумерек. Выйдя за пределы каменных сводов, пропитавшихся благословенным теплом, девушка натолкнулась на топтавшегося из стороны в сторону Аслана, с которым неблагодарно оборвала любые связи, как только добилась от Месута необходимой финансовой и моральной поддержки. - С ума сойти! Как ты меня нашёл? - насторожилась девушка, заподозрив в прежнем наставнике тёмного сталкера. - Через приложение отслеживания можно найти кого угодно, если человек разрешил доступ картам на телефоне определять своё местоположение, - сварливо выдал мужчина, - Хотя и просто по номеру нетрудно пробить. - И часто ты пользуешься подобными приложениями? - При крайней необходимости. - И зачем же я тебе понадобилась? - приспустив чёрный платок с головы, поинтересовалась страждущая мать-одиночка, - Мы, вроде как, добились нужного результата: Месут отдал мне деньги, и теперь я в состоянии оплатить квалифицированное лечение сына. В твоей опеке и менторстве больше не нуждаюсь. - Мы условились, что ты раздобришь старика на кругленькую сумму. Однако твоего замужества в нашем уговоре не было. - Ясно, ознакомился с местным бумом городских сенсаций, - догадалась Эдже, - Вот только, какое тебе дело до моего замужества? Я не указывала тебе, с кем забавляться на досуге. Так и ты не лезь ко мне. - Ты творишь какую-то нелепицу и думаешь, что я бездейственно останусь стоять в стороне? - раздражённо проворчал Аслан, - Очнись, Эдже, тебе не надо выходить замуж за богача, чтобы спасти Озгюра. Или тех тысяч, что он выписал, тебе недостаточно? - Нет, его чека вполне хватило на медицинские расходы. Даже запас есть. - Тогда в чём проблема? Или ты действительно пожелала стать госпожой его особняка? - Может, и пожелала. А тебе-то что? - с неприкрытой дерзостью спросила девушка. Она на самом деле не понимала, почему её стремление породниться с Караханами настолько сильно обеспокоило темноволосого Казанову турецкого разлива. - Ты совершаешь роковую ошибку, - Аслан скривился словно от невыносимой внутренней боли, - Пожалуйста, Эдже, одумайся, пока не поздно. Откажись от этой дурацкой идеи и займись сыном. - Я должна выйти за Месута, и это не обсуждается, - заупрямилась Эдже. Негодующие упрёки и занудные нравоучения господина Всезнайки подмывали её не подчиняться и действовать назло. - Черт возьми! - злобно махнув рукой, мужчина нервно прошёлся полукругом, - Ты же губишь свою жизнь. И с каждым разом всё больше и больше. Сначала связалась с безалаберным и эгоистичным придурком, потом забеременела от него, вышла замуж за старика-миллионера, чтобы скрыть беременность, насолить бывшему и дать мальчику знатную фамилию, а теперь собираешься повторно стать женой мужчины почти втрое старше себя. Уж лучше бы у Эдже отсох язык, и она бы не делилась с высокомерным профессором любовно-обольстительных наук пикантными подробностями личной истории. Тогда бы он не тыкал её носом в сохранённое прошедшими годами дрянцо как нашкодившего котёнка в зловонные фекалии. - Не смей указывать, что мне делать, - гневно скрипнула зубами девушка, - Ты же врёшь как дышишь. Используешь доверчивых и отчаянных дамочек в грязных целях и даже не сожалеешь. Ты не лучше меня. Поэтому не смей диктовать мне условия моей жизни. - Вот именно, я использую других. Но я никогда не позволяю никому пользоваться собой. А вот ты попала по полной. Видимо, я изрядно просчитался, и твой старичок не такой уж невинный и добропорядочный, как я полагал. - Да, ты уверен, что Месут женится на мне, чтобы насладиться дарами прекрасного молодого тела. - Ради чего же ещё? - Не суди окружающих по себе. Не все такие же низкие, беспринципные и подлые негодяи. Мужские глаза с лисьим изгибом цвета чёрного оникса кольнули девушку ядовитыми стрелами еле сдерживаемой злобы, и Аслан брезгливо заявил: - А знаешь? Несмотря на все старания, прилежность и мотивированность, в итоге ты - моё самое большое разочарование. - Тогда проваливай! - выкрикнула в сердцах Эдже, уязвлённая, раненная и подавленная несправедливыми обвинениями, - Иди туда, где тебя никто не подведёт и не разочарует. Исчезни из моей жизни! Избавься от столь огромного разочарования! Неконтролируемая злоcть сковала мышцы, а по щекам потекли солёные капли затяжного дождя бессилия. Но Аслана не тронули женские слёзы, и он медленно развернулся, прежде чем молча направиться к изумрудному внедорожнику марки Peugeot. Едва автомобиль плавно скрылся за ближайшим поворотом, Эдже ощутила ужасающую опустошённость и постыдную ничтожность. Она прокляла тот день, когда ловкий мошенник Аслан Демирель повстречался на пути. Отныне девушка вычеркнет его мерзкое имя из памяти, и никаких следов от хитрого жулика не останется в её изломанной судьбе.