Сквозь боль к Счастью.

NF - Real       Чимин сидит в саду позади дома, впервые за долгое время, он решил выйти из комнаты, и немного пройтись. Ярко светит солнце, птички поют, погода отличная, а потому омеге, кажется, что она с него издевается. Потому что на сердце холодная и ледяная зима, и только вокруг весна. Только вокруг всё цветет, благоухает, только здесь тепло и уютно. А на сердце ледники, и растапливаться они не собираются. Да омега и не хочет этого, ему и так хорошо.       Мин вспоминает как ещё в детстве они с Тэмином взявшись за руки бежали на улицу. Как ловили лицом лучи солнца, как прыгали по лужам, как лягушки. Потом тихо крались домой, чтобы их не заметили родители. Их любимая служанка и нянька ругала их, а затем заставляла сидеть в горячей ванной, чтобы они не заболели. Одевала их, ставила перед ними чашки с горячим какао, и нежно улыбалась.       Она была им как мама. Только она могла ругаться, а затем крепко и нежно обнимать. Только она дарила любовь и утешение. Чимин с тоской вспоминает ее улыбку, которая всегда согревала. Даже после того, как Тэмин погиб. Только она была рядом, только она раз за разом повторяла, что он ни в чем не виноват. Кажется, только она его и любила. А затем он переехал, и больше её не видел. «Интересно, как она сейчас, все ли у нее хорошо…»       Хоть сейчас и была весна, хоть солнце и светило, но омега почувствовал, как холод пробирается под кофту. Кто-то другой уже давно бы ушел, или хотя бы хоть как-то показал, что ему холодно, но Чимин другой. Ему всё равно, что будет с ним. А вот Юнги нет. Омега почувствовал как его укрывают, он медленно повернул голову и увидел альфу, который сидел возле него, обнимая. — Какой твой любимый цвет? — Что? Цвет? — озадаченно переспросил Чимин. — Да. Цвет. У меня, например, голубой. Как небо. А у тебя? — Чёрный.       Мин Юнги почему-то не был удивлен. Вот если бы он сказал жёлтый или розовый, то да, он бы удивился. А так, было ожидаемо. — А раньше? В детстве, например. — Зачем тебе это? — настороженно посмотрел блондин. — Боже, Чимин~и, я просто хочу тебя узнать. Это просто разговор двоих людей. Мне нельзя спрашивать тебя о таком? — Нежно-розовый как закат или цвет сакуры. — Спасибо, — улыбнулся Юнги. «И чему он улыбается?» — удивлялся омега. — А какой любимый цветок? — Хочешь знать, какие я цветы люблю, чтобы потом мне в колумбарий приносить? — холодно спрашивает Чимин, а у Мина мурашки по телу. — Ты не…почему ты так боишься открыться? Я не спрашиваю тебя о том, что было до меня, или вместо кого ты должен гнить в земле. Я просто хотел с тобой поговорить. Но видимо ты лучше поговоришь с тем мудаком-врачом, чем со мной. Я понял уже, что ты меня ненавидишь. Понял. Извини, что потревожил, — альфа встал с скамейки, сжимая кулаки, — не сиди долго, заболеешь. Хотя, тебе наверное, все равно.       Мин ушел, оставляя Чимина один на один с виной и какой-то тяжестью на сердце. Неужели он был слишком жесток с ним… Но возможно так даже лучше. Со временем Мин остынет и покинет идею спасать его, а там гляди и снова начнет обращаться с ним как с куском мяса. Так лучше. Это то, на что заслуживает омега.

***

— Здравствуйте, — кланяется женщина пятидесяти лет. — Здравствуйте, — кланяется в ответ Юнги, — прошу садитесь.       Женщина хорошо выглядит на свои года, но видно как под глазами пролегли морщины, видно, какой у нее тоскливый и далёкий взгляд. Есть у них с Чимином какая-то схожесть. — Вы, наверное, теряетесь в догадках, зачем я Вас пригласил. — Вообще-то, нет, — тепло улыбается Чон Сонмы. — Нет? — Я давно уже слежу за жизнью Чимин~и, и знаю, что Вы его муж. Также я больше, чем уверена, что его выдали не по любви. — Вы правы, — опустил голову альфа, чувствуя себя виноватым. — Но зато теперь я знаю, что Вы любите его. А это облегчение. Я очень волновалась за него. Беспокоилась о том, чтобы он не совершил что-то непоправимое. — Как например, самоубийство? — Да. — Не хочу Вас разочаровывать. Но он.он. — Пытался. Значит, Вы его спасли. — Да, но не знаю надолго ли, — потупил взгляд альфа. — Что Вы хотите от меня? Чтобы я с ним поговорила? — Не только это. Но прежде, чем я скажу это, Вы должны узнать, что с ним случилось за это время.

***

— Как Вы себя чувствуете сегодня? — улыбаясь спрашивает Чан Ынсу — личный мозгоеб Чимина. — Также как и вчера. — А как Вы чувствовали себя вчера?       Мин Чимин ненавидит этого врача и от недавнего времени и свою комнату, где и происходят встречи. — Как позавчера. — Хаха, я смотрю у Вас сегодня не лучшее настроение, — улыбается мужчина. «Убейте его уже кто-то или меня» — заныл в мыслях омега. — Как и вчера, как и позавчера. — Я тут кое-что нашёл… Ваш брат, Тэмин, он… — ЗАТКНИСЬ, — зарычал Чимин, резко вставая с дивана, — ЗАТКНИСЬ И НЕ СМЕЙ ПРОИЗНОСИТЬ ЕГО ИМЯ. — Почему Вы так бурно реагируете? Успокойтесь. Это же было ещё в детстве. АЙ…       Чимин бьёт сильно и точно в лицо, чтобы закрыть ему пасть. Никогда прежде он не испытывал такой ярости. Он так бы и продолжал колотить врача, если бы сильные руки не схватили его. — Чимин~и, Мини, пожалуйста, успокойся, — шепчет Юнги на ушко омеге.       И Чимин действительно успокаивается, расслабляясь в руках своего альфы. От Мина идёт феромон спокойствия. — Что ТЫ СДЕЛАЛ? — рычит Мин, смотря на недоврача. — Ни...ничего, я просто спросил его о брате, — держась руками за нос, сказал Ысан. — Закрой пасть, и ожидай меня здесь, — прорычал альфа, и повел Чимина прочь из комнаты.       Омегу трясёт, трясёт как никогда прежде. От ярости, от злости и собственной никчемности. Он потерялся в этих чувствах. Приходит в себя он в душевой кабинке. На него льется холодная вода, а позади стоит Мин, излучая тепло. Контраст ещё тот. — Мини, ты как? Тебе лучше? — Да, — шепчет блондин и прижимается к альфе. — Прости, я не знал, что он что-то искал на тебя. Мне жаль. Ты больше его не увидишь. — А ты…ты знал? — Да. Извини. — Тогда почему ничего не спрашивал, почему не подал виду, что знаешь? — Зачем? Я узнавал это не для того, чтобы лезть тебе в душу. — А для чего?       Вода как всегда ледяная, но это впервые, когда Чимин мёрзнет. Единственное, что сейчас спасает — это тепло от тела альфы, и его крепкие объятия. — Для того, чтобы понять. Понять тебя и понять как спасти. Прости, что делал это за твоей спиной.       Альфа нежно целует его в шею. А Чимину уже горячо. Ему уже не холодно, и все равно на струи воды. Омега ещё сильнее вжимается в тело альфы, ища тепло, и находя его. А Мин уже осыпает все тело блондина, куда может достать. У Чимина сердце колотиться и тепло разливается по телу. Он медленно оборачивается к альфе, смотря ему в глаза. А в следующую секунду сам тянется за поцелуем. Позже он будет винить себя из-за этого порыва. Но не сейчас, не тогда, когда Мин отвечает, и берет всё в свои руки, или точнее губы, и показывает кто здесь главный.       А Чимин вовсе и не против. Не против он и тогда, когда руки альфы блуждают по его телу, вызывая табун муравьев. Не против даже тогда, когда его прижимают спиной к стенке, а грудной клеткой к телу альфы. Ему нравится. Нравятся нежные и одновременно грубые поцелуи Юнги. Его кроет. Кроет, когда возбуждение брюнета упирается ему в бедро, а собственное в брюки. Ему нравится и он готов дойти до конца, но кажется, только он.       Мин резко отстраняется, дыша как загнанный зверь, смотря на Чимина с проволокой похоти и возбуждения. Ему очень многое стоило, чтобы отстраниться. Очень многое. — Мин Чимин, я хочу тебя так, как никого и никогда не хотел. Но ещё я тебя люблю больше жизни. И я не могу…не могу пойти на поводу чувств. Ты сейчас расстроенный, и на это есть причины. Я не хочу и не буду использовать твое состояние. Прости меня.       Юнги выбирается с кабинки и покидает ванную комнату. А Чимин так и стоит прижат к стенке. И вместо того, чтобы чувствовать себя брошенным и отвергнутым, он чувствует себя счастливым. И он не должен этого чувствовать, но чувствует. Кажется, он потерял контроль над своими чувствами, и то давно.