Частичка Неба

      Время и место неизвестны.       Сепира любила людей. Так сильно, что была готова отказаться от своей природы. Она сама не перестала быть шаманом, но её потомки рождались простыми смертными.       Она любила людей, а её брат ненавидел.       Но она не ожидала, что её любовь к людям так быстро растворится. Сепира просто в один миг перестала смотреть на них с той же теплотой, как раньше.       Сепира была сильным Небом, но только близкие были осведомлёны, что она была таким же сильным Туманом.       Если её братик Кавахира был мастером скрывать правду, как и велено Туману, то она… Она была превосходным манипулятором и менталистом.       Сепира не очень часто пользовалась своими сетями и ниточками, что дёргали людей. Но иногда не было выбора и она начинала манипулировать.       Разочаровываться в людях она начала после рождения у ее третьего ребенка. Первенец начал врать, а потом чуть было не убил младшего, когда понял, что все внимание матери достается самому маленькому ребенку. Тогда в груди просто проскальзывали нотки грусти.       Это трудно было назвать разочарованием, но своего ребенка она простила. Это было обычное желание ребенка — получать любовь родителей.       Со временем она наблюдала, как люди совершали просто ужасные вещи. Это расстраивало Сепиру, но больше она грустила, когда узнала — ее дети делают тоже самое.       Когда у нее появился первый внук, она поняла всю свою ошибку. Люди просто ужасны. За всю жизнь, что она притворялась человеком, она смогла рассмотреть вблизи чужие души. И все те души были черными и гнилыми.       Поэтому она подстроила свою смерть и отправилась в другой мир. Нет, это не было просто, как звучит. Ей пришлось долго накапливать пламя Тумана в накопителях. Смешивать Небо и Туман она, к сожалению, не умела, но даже отдельное ее Пламя было очень мощным — Шаман ведь.       Новый мир был обычным и про Пламя здесь никто не слышал. Пламени не было в этом мире.       Начиная новую жизнь, она вновь начала наблюдать за людьми. Но она все же пропустила момент, на каком столетии у людей появилась необычная сила. Просто в один момент она почувствовала что-то неладное, а потом в новостях сообщили о рождении светящегося ребенка.       Она так и не заметила, что ее Туман стал сводить ее с ума.       Когда появился парень со способностью отнимать и дарить те способности, которые люди называли причудами, Сепира уже имела желание «играть» с человеческими жизнями. Она начала закладывать закладки не только Все за Одного, но и его брату.       Если ее спросили бы о причине таких ее действий…       «Это весело».       Ей было плевать на то, что она сломала не одну жизнь. Главным было другое. Ее веселили потуги смертных.       Где-то через одну сотню лет с лишним, Сепира почувствовала вмешательство в этот мир. Пришел еще один пламенный. Но ее это мало интересовало, ведь никто не отменял того, что это простое перерождение, верно?       И она забыла про этого, ведь ее планы, ее Игра, была нарушена неизвестным фактором. Она начала искать его и нашла, но повлиять на него не могла. У этой девчонки был невероятно гармоничный разум с мощнейшей защитой, которую даже у ее брата она не видела.       Мидория Изуку была странной, а потом Сепира поняла, что эта маленькая гадость и есть та пламенная.       — Видимо, моя Игра становится более интересной, — выдыхает женщина, улыбаясь невероятно жуткой и безумной улыбкой. — Но нужно будет проследить за ней… Мне совершенно не нравится то, что она сломала слишком много моих планов.

***

      — Ты сделала что? — Чисаки трет переносицу и тянется за стаканом и бутылкой чего-то алкогольного. — Ты точно ненормальная.       — А ты хоть одного нормального героя знаешь? — Изуку усмехнулась и погладила по голове спящую на ее коленях Эри. — Я могла бы и дома сокрушаться на эту тему, но ты единственный, кто находится на темной стороне.       Парень стянул маску и налил, кажется, виски не только себе, но и Мидории. Брюнетка благодарно кивает и забирает стакан. Она знала, что Чисаки ее не выгонит — Изуку импонирует ему.       — Не знай я то, что ты герой, — фыркает брюнет, отпивая алкоголь. — То мог бы решить, что ты истинная мафиози.       Изуку скалится, стараясь не думать о том, что она и так Истинная Мафиози. Она делает большую часть действий от скуки, но если в этом будет выгода для нее и ее людей… Она сделает это не задумываясь.       — О чем ты, Кай? — в глазах полыхнули холод и расчетливость.       Якудза вздрагивает и шокировано смотрит в миг ставшими прежними глаза. Так часто смотрел его прошлый босс, да и он сам, когда был на переговорах с нежеланными партнерами.       Такой взгляд не может быть у ребенка. Даже если этот ребенок уже убивал.       Его босс был в кругу мафии очень давно, а он… Он с детства крутился в кругу преступников. Но эта девчонка… У нее не должен быть такой взгляд. Просто не должен и все тут.       — И правда, о чем я, — Оверхаул подавляет дрожь в теле и приподнимает уголки губ в намеке на улыбку. — Ты ведь герой.       Но на самом деле ему хочется сказать далеко не это.

***

      — Святая Дева Мария, — Изуку оперлась о стену и поплелась на кухню, где в холодильнике стояла минералка. — Однозначно, Занзас как-то повлиял на мое согласие выпить с Чисаки… Даже несмотря на то, что я в другом мире…       Голова раскалывалась, в горле пересохло, ноги слушались с трудом. Похмелье было знатное… Может она была не права, когда решила не прогонять пламя по организму и отключить стабилизатор?       — Так… — открыв холодильник и достав прохладную минералку, осознала брюнетка. — А как я дома оказалась?..       Память упорно отказывалась отвечать на этот вопрос. Нет, какие-то воспоминания мелькали, но довольно расплывчато.       В последний раз она так напивалась только в прошлой жизни. На свой восемнадцатый день рождения. Она тогда только год как правила миром мафии. Они тогда пару суток праздновали. И она пила с Боссом Варии на спор. Реборн тогда в самый первый раз сказал ей, что гордится ею. Второй раз был, когда она мстила за смерть Наны.       По телу прошла волна Пламени Солнца и Мидория блаженно застонала, при этом хлестая минералку. Голова уже перестала болеть, а горло перестало напоминать пустыню.       — Благодать… — выдохнула она, упав на диван.       М-да. А ведь ей только пятнадцать… Интересно, а как там Чисаки? Ему наверняка так же хреново. Но звонить она ему не будет. Ей еще в школе появиться надо, а потом можно и к Заветам наведаться, чтобы проверить Оверхаула.       На часах было шесть утра и у нее еще есть время для того, чтобы привести себя в относительный порядок.

***

      — Мидория, ты чего такая… Мертвая? — Ашидо осмотрела брюнетку, задерживая взгляд на усталом взгляде Изуку.       — Вчера выпила со знакомым, — отвечает она. — Но я даже не знаю, как я дома оказалась.       — Тойя тебя забирал, — Шото подошел тихо и незаметно. — Уж не знаю, как именно он узнал о твоем месте нахождения, но он был очень недоволен.       — Он и Руми у вас ночевали? — Мидория помассировала виски и посмотрела на друга.       — Ага, — кивает парень.       — Причина выпивания? — Кацуки подходит вместе с Кьекой. — Это вряд ли случилось из-за отъезда твоего, ведь он пару дней как в Америке.       — C'è una situazione del genere…(итал. — Там такая ситуация…) — пробормотала золотоглазая и нервно зачесала челку, открывая вид на проколотую бровь.       — Рассказывай, — Бакуго фыркнул. — Хоть на итальянском, хоть на русском, хоть на французском.       — Ho incontrato Stane. Si scopre che aveva ancora più segnalibri dei Testamenti. E lo hanno messo su di lui per molto tempo. Ho dovuto colpire con Harmony. È improbabile che sia diventato subito carino, ma di sicuro si è adeguato.(итал. — Я наткнулась на Стэйна. Оказывается у него еще больше закладок было, чем у Заветов. И ставили ему уже очень давно. Пришлось Гармонией вдарить. Вряд ли он сразу стал хорошеньким, но адекватным стал точно.)       Те, кто смог понять, застыли статуями, стараясь осознать.       — Ho anche bevuto con Chisaki, sì. E proprio a causa del mio incontro con Hero Slayer, sì…(итал. — А еще я пила в компании Чисаки, ага. И именно из-за моей встречи с Убийцей Героев, да…) — дополнила Мидория, пристально наблюдая за изменением эмоций на лицах друзей.       А эмоции у них были просто ярко выражены. Шоковое состояние было осязаемо даже для Каминари, что был в другом конце класса. Нет, остальные тоже были удивлены, когда Изуку начала бегло говорить на итальянском, при чем без акцента.       — Воу, — Мина навалилась на парту героини. — А еще языки знаешь? И какой это был?       — Итальянский, — Мидория перевела взгляд на девушку, иногда бросая взгляд на своих друзей, что стояли с открытыми ртами и широко распахнутыми глазами. — Еще знаю русский, французский, английский, немного китайский, а также немецкие ругательства.       Теперь она смогла словить удивление остальных. Даже Айзаву пробрало. Ну, это и понятно. Пятнадцать лет ей, а она говорит даже не на двух или трех языках.       «Интересно, а как они бы отреагировали, если я скажу, что еще и в традициях других стран разбираюсь?»       — Скажи что-нибудь по-французски, — просит Тенья, сглатывая.       — Quoi exactement?(франц. — Что конкретно?) — Мидория довольно щурится и продолжает уже на китайском: — Wǒ huì chànggē, shì de.(кит. — Могу вообще спеть, ага.) Это на китайском было.       — А русский…       — Ты, блядь, больная! — рыкнул Тодороки и потянулся руками к шее подруги. — Придушу, сука! Где твой инстинкт самосохранения?!       — Вот это русский, — оказываясь рядом с Сотриголовой, бросает девушка. — Шо-чан, успокойся…       — Hündin! Verdammt!(немец. — Сучка! Чёрт!) — взревел Кацуки. — Kranke Kreatur!(немец. — Больная тварь) Стой! Я тебя сейчас!..       — Похуй на твою удачу! Но где были твои мозги?! — Яойрозу схватила учебник и запустила в голову Мидории.       — Your end will be painful,(англ. — Твоя кончина будет мучительной,) — довольно спокойно говорит Джиро, поднимая стул.       — Знаете, я пожалуй перекантуюсь у своего вчерашнего собутыльника, — растворяясь в пламени, говорит она. — Или на крайняк отправлюсь к кому-то из героев, да.       — Стой, блядь!