Наречённый Стражницей

      — Какой был смысл переодеваться, если мы всё равно будем привлекать внимание? — Вильгельм вздёрнул бровь, смотря на девочек.       Конечно, сказать нечего. Выглядели они фантастично, даже ничего не понимающий в нарядах Вилл смог заметить это туманное "тебе идёт". Они просто светились от счастья, оглядывая себя и друг друга. Определённо, Хай Лин постаралась на славу. Проблема была в том, что одежда всё равно выделялась не хуже прежней, ибо платья были насколько красивые, настолько дорого выглядели, что глаза сами собой цеплялись за них. Словно драгоценный камень среди булыжников.       — Ой, Вилл, да ладно тебе, — довольно произнесла Хай Лин, оглядывая свои работы.       — Да, Вилл, дай почувствовать себя маленькой принцессой, — кружась вокруг себя и наблюдая, как разлетается юбка, радостно сказала Ирма.       — Лоб не расшиби, принцесса, — наблюдая за тем, как девочку начинает заносить в сторону стены, Вильгельм усмехнулся.       — Мне казалось, что ты не любишь платья, — сказала Тарани, наблюдая за ней с высокого стула.       — Я не очень их жалую, но это просто шедевр. Ты только глянь! — восторженно произнесла Лэр, приподнимая подол.       По правде говоря, Вильгельм тоже думал, что Ирма предпочитает платьям и юбкам штаны. А нет, как оказалось. Не всегда. Он вновь окинул девочек взглядом, останавливаясь на каждом платье с вышивкой и декоративными элементами, названия которых он даже не знал, и лишь покачал головой. Подумать только. Он был уверен, что вырубился не более чем на полчаса, пытаясь воззвать к сердцу или своей магии, а Хай Лин уже успела проработать платья девочек в зависимости от их пожеланий и даже подстроить их под стиль окружения, при чём весьма успешно. У неё определённо был талант. Может, ей стоит стать модельером?       — Кстати, я и для тебя кое-что придумала, — как бы между делом сообщила азиатка, хитро улыбаясь.       — Мне стоит начать бояться? — с важным видом спросил Вилл.       Хай Лин притворно надулась, забавно сморщив нос, а после весело рассмеялась, отрицательно качая головой.       — Мы с Элиасом посоветовались и решили, что не стоит далеко уходить от классики. Я вообще хотела что-то из современного викторианского стиля, но сомневаюсь, что ты бы оценил рюши или рулик, — задумчиво произнесла она, а Вилл лишь кивнул, даже не поняв до конца, что только что сказала подруга.       Он принял протянутую чёрно-белую стопку, особо не вглядываясь в одежду, и скрылся на втором этаже. Здесь была всего одна комната, которая служила художнику спальней. Высокий потолок, сужающийся к середине комнаты и уходящий вверх, несколько балок, расписанных яркими красками, большая кровать с балдахином, сундук около неё, шкаф и пара кадок с высокими цветами. Довольно свободно если учесть, как сильно завален первый этаж непонятными вещами и разного размера холстами.       Вильгельм подошёл к кровати, опустил вещи на сундук и стянул с себя свитер, радостно выдыхая. В конце концов, здесь в нём было очень жарко. Первой вещью, попавшейся ему под руку, оказалась хлопковая, белая рубашка с глубоким горловым вырезом и длинным рукавом. Незаметные пуговицы позволили уменьшить вырез, но вид на шею и ключицы всё ещё был открыт. Ну хоть не запарится. Сама рубашка оказалась довольно лёгкой и свободной, она почти не ощущалась кожей, что было ей только в плюс. Следующими в стопке шли тёмно-синие, почти чёрные штаны с довольно высокой посадкой. Подобного он ещё не носил. Штаны сели точно по размеру, приятно обтягивая голени, но и не сковывая движения. Рубашку, судя по всему, нужно было заправить. В самом низу стопки оказались тёмные кожаные ботинки на небольшом каблучке и сумка-мешок. Закинув свои вещи в неё и повесив сердце Кондракара на шею, благо нитка была достаточно длинной и кристалл скрывался под тканью, Вильгельм спустился вниз к девочкам, звонко цокая каблуками при каждом шаге.       — Выглядишь круто, — Хай Лин быстренько подошла к нему, немного вытащила рубашку из-под пояса, чтобы она свободно развевалась, и поправила воротник, отходя на два шага назад, чтобы глянуть на результат. — А так вообще фантастика.       — Думаешь? — закатывая рукава по локоть, спросил он.       — Ещё как, — радостно кивнула она. — Не хочешь побыть у меня моделью? Калеб отказывается, а больше мне запрячь некого.       — Только если взамен буду получать печенье с предсказанием, — Вильгельм подмигнул ей, а после повернулся к Элиасу, что тихонько стоял в стороне и пытался никак не отсвечивать перед многоуважаемыми стражницами. — Проводите нас до края картины?       — Конечно, — с готовностью произнёс он, отлипая от стены и направляясь к парадной двери. — Прошу за мной.       Улица встретила их довольно шумно. Кто-то поблизости орал хриплым басом, от чего в голове сразу появлялись мысли о разборках неблагополучных граждан в каком-нибудь грязном переулке часа в три ночи. Беглый взгляд довольно быстро наткнулся на бронированного носорога. Рядом с животным стоял не менее колоритный персонаж. Он был чертовски похож на орка из фильма про того патлатого пацана, на котором девочки с Вильгельмом засветились в обличии стражниц. Имея лишь часть нагрудной брони и стоя в одной набедренной повязке, накачанное, словно на стероидах, седовласое существо громко прессовало жителей и внушало определенный дискомфорт тем, что опасно размахивало большой дубиной. Вилл почти сразу напрягся, а когда сумел различить в чужой речи слова, то и вовсе ощутил, как волосы на голове встают дыбом. Все как-то разом повернулись к нему и мужчине. Вильгельм переглянулся с Элиасом и приложил указательный палец к губам. Художник кивнул и тихо двинулся вниз по улице, держась левой стороны. Подростки тенью последовали за ним, стараясь не привлекать внимание орка.       — Ты не знаешь, кто это такой? — тихо шепнул Вилл, обращаясь к мужчине.       — Нет, я никогда раньше с ним не сталкивался, — тот покачал головой, наблюдая за орком. — Но похоже, что теперь горцы на стороне князя Фобоса.       — Спрашиваю последний раз, — громогласный голос доносился до них, словно из громкоговорителя. — Кто из вас видел незнакомых девушек в компании молодого парня?!       — Г-господин мой.. — заикаясь, сказал какой-то мужчина, пытаясь утихомирить незваного гостя.       Судя по грохоту за спиной, орк терял терпение, из-за чего пострадал невинный прилавок с фруктами, получив удар дубиной и развалившись пополам. Вильгельм сглотнул, в красках представив себя на его месте, и чуть ускорился, чтобы нагнать девочек. Да, с таким без сил сражаться настоящее самоубийство, при чём довольно болезненное и долгое. Повезёт, если от одного удара сразу голову разнесёт и мучиться не придётся. Вилл поравнялся с девочками, что ежесекундно поворачивали головы назад и следили за незнакомым слугой Фобоса. Уже несколько месяцев они сражались с его прихвостнями, но данного индивида видели впервые. Они уж было решили, что уйдут незамеченными, но носорог, которого никто не воспринимал всерьёз, вдруг истошно заревел, привлекая внимание орка. Он оглянулся, всей своей мордой с козлиной бородкой выказывая злобу, а после его лицо приобрело слишком уж хищный вид.       — Ладно, Вилл, ты был прав, — быстро произнесла Ирма, смотря, как орк запрыгивает в массивное седло на носороге. — Переодеваться смысла не было.       — Бежим! — закричала Тарани, видя, как животное довольно быстро набирает скорость.       — Сюда! — вырываясь вперёд и уводя их за собой, Элиас свернул с улицы в переулок.       Вполне логично. Огромный носорог не сможет нормально передвигаться в столь узком месте. Это поможет им оторваться. Несясь меж домов под рёв животного и дикого горца, Вильгельм надеялся на то, что в конце картины всё-таки окажется выход. Застревать здесь с подобным господином не хотелось. Вилл оглянулся. Сзади никого не было, но топот огромного животного никуда не исчез. Вдруг, деревянная телега впереди отлетела в сторону, снесённая летящим носорогом. Девочки закричали от неожиданности, подскакивая на месте. Горец хищно оскалился и ударил животное по бокам. Получив команду, оно рвануло на них, свирепо ревя, будто бы кто-то его подстрелил.       — В дом! — заорал Элиас, с ноги выбивая дверь небольшого двухэтажного флигеля.       Вильгельм, как истинный джентльмен, пропустил девочек вперёд, залетая в дом последним и как раз вовремя. Стоило только рыжей макушке скрыться за дверным проёмом, как на доску пришёлся удар дубиной, разнеся её в щепки и осыпав ими парня с ног до головы. Тень наездника на миг закрыла вход и до части сознания дошло, что горец вблизи будет огромен. Вильгельм был уверен в том, что орку пришлось бы согнуться и развернуться боком, чтобы зайти внутрь дома. Топот животного вновь стал приближаться к ним, вырывая из ненужных мыслей. Он окинул взглядом первый этаж и, не найдя путей отступления, рванул к лестнице за остальными.       — Как нам от него оторваться?! — задыхаясь от страха, крикнула Тарани.       — Нам нужен транспорт!       — Скутеры были хорошей идеей, Корнелия, — одобрительно произнесла Ирма, слезая со своего железного коня и ставя его на ножку. — Давно я так не каталась!       — Я больше с тобой ни на что не сяду, — вымученно сказала Тарани, опускаясь на землю.       — Да ладно тебе, я хорошо вожу, — Лэр рассмеялась и хлопнула побледневшую девочку по плечу.       Та что-то буркнула ей в ответ, упираясь ладонями в землю. Кажется, её мутило, что, впрочем, неудивительно. Асфальта здесь не было и ехать пришлось по ухабам и кочкам.       — Мы уже приехали, — мягко произнёс Вильгельм, оборачиваясь назад.       — Д-да? — заикнувшись, удивился Элиас, разжимая одеревеневшие пальцы на плечах парня.       Транспорт и правда был хорошей идеей. Только благодаря ему они смогли ненадолго оторваться от преследования. Правда, времени рисовать машины на всех у них не было, потому пришлось садиться по двое. Хай Лин и Корнелия довольно хорошо устроились на туристическом четырехколёсном скутере серебристого цвета, Ирма и Тарани заняли такой же, разве что насыщенного фиолетового оттенка. Вильгельму и Элиасу достался небольшой спортивный мотороллер, потому как время поджимало, а краска начала стремительно кончаться. Это был не первый раз, когда парень садился за руль, но опыта в езде как такового он не имел.       Среди них отлично держалась только Ирма, ловко маневрируя по неровному ландшафту. Для неё вождение казалось чем-то почти привычным, что нельзя было сказать о Тарани и уж тем более о Элиасе. Художник почти моментально после старта схватился за плечи парня мёртвой хваткой, да так и замер, словно одеревенев. Его хватило только на то, чтобы указывать направление, но, нужно отдать должное, он хотя бы не кричал, как Тарани, когда мотороллер подскакивал на незаметных кочках.       Вильгельм дождался, когда Элиас спустится на землю, а после, поставив транспорт на ножку, слез сам, поправляя рукава рубашки. Они бы и дальше с большим удовольствием продолжали передвигаться на колёсах, да только нарисовать бесконечный бак не получилось бы никак. Так что дальше только пешком.       — Куда теперь? — поправляя растрёпанные волосы, спросила Корнелия.       — Вниз по реке, — ответил ей Элиас, указывая рукой на небольшую берёзовую рощу. — За деревьями будет озеро, из которого течёт речка. Около получаса по течению и мы доберёмся до края картины.       — Боюсь, что получаса у нас не будет, — держась за живот, сказала Тарани.       — Почему? — Вильгельм нахмурил брови, пальцы непроизвольно сильнее сжались на лямке серой сумки.       — Земля дрожит, — кое-как поднявшись, ответила девочка. — Похоже, он от нас и не отставал, а мы его не слышали за рёвом мотора.       Вилл опустился на корточки и дотронулся пальцами до земли. Проверить стоило. Он, конечно, доверял ей, но вдруг Тарани просто дрожит от адреналина? К сожалению, девочка оказалась права. Поначалу он ничего не почувствовал, но спустя пару секунд пальцы ощутили едва заметную дрожь.       — Ты права, — хмуро заметил он, поднимаясь. — Он близко.       — Тогда поторопимся, — очнулся Элиас, первым уходя в начинающийся перелесок. — Среди деревьев он не сможет нормально следовать за нами.       Определённо, доля истины в этом была и деревья замедлили бы преследователя, но и им самим было тяжело пробираться сквозь кусты и порой слишком большие корни, которые за высокой травой были незаметны. Несмотря на ясный летний день, в перелеске, который со временем становился то гуще, то реже, было неуютно. По большей части из-за отсутствия хоть каких-то животных и звуков, какими полнится лес. Полная тишина. Только они и шорох травы, сопровождающий каждый шаг. То и дело спотыкаясь, они медленно двигались вперёд, ежеминутно прислушиваясь к окружению и натыкаясь на всё ту же пустоту. Из-за этого идти приходилось как можно тише, чтобы случайно не хрустнуть веткой и не привлечь к себе внимание. Порой где-то вдалеке слышался дикий топот и рёв носорога. Иногда за спиной трещали ломающиеся стволы деревьев, но, даже если бы преследователь ломился на пролом, ему бы не хватило времени, чтобы догнать их.       Отблеск воды уже можно было видеть сквозь стволы деревьев. И им бы обрадоваться этому, да только тишина совсем не давала расслабиться. Уже больше десяти минут не было слышно, как за ними гнались. С одной стороны это значит, что он потерял след и теперь они могут спокойно продолжить путь, не оглядываясь назад в панике. Но с другой стороны был шанс на то, что он понял, куда они идут, и теперь уже поджидает своих жертв на месте.       Элиас опасливо выглянул из-за дерева, как никак, но получить по голове дубиной он не хотел, и окинул местность взглядом. Чтобы добраться до озера, им нужно было преодолеть полностью открытое поле, на котором даже кустика, за каким можно было бы спрятаться, не было. Но врага по близости не наблюдалось, потому он махнул рукой и двинулся вперёд. Вслед за ним двинулись девочки, Вильгельм закрывал процессию. До реки дошли без происшествий, разве что с натянутыми до предела нервами.       — Думаю, сплавиться по реке будет быстрее, — произнесла Тарани, оглядывая взъерошенную компанию.       — Хай Лин, моторную лодку нам организуешь? — спросила Ирма, на пробу опуская палец в воду и тут же отдёргивая его: холодная.       — Организую, — сказала она, задумчиво смотря на мешочки с красками. — Только нужно время.       — А ты умеешь ею управлять? — удивлённо вскинула бровь Тарани.       — Неа, — Лэр показала на Корнелию. — Она умеет.       — Серьёзно? — удивился Вильгельм, отходя от речки, чтобы не мешать художникам.       — Да, — Корнелия не сдержала самодовольной улыбки. — Мы с родителями часто летаем за границу на море. Вот и научилась.       — Моё уважение, — Вилл покачал головой и уселся прямо на землю.       Солнышко приятно припекало, трава щекотала ладони, развиваясь на лёгком ветерке. Тишь да гладь. Словно за город уехал, разве что много чище. Девочки, не долго думая, последовали его примеру. Продолжительная погоня порядком измотала, сейчас же можно было немного расслабиться.       — А вот и он! — радостно сказал Элиас, когда река вдруг закончилась.       Вильгельм сначала даже не понял, что они достигли конца картины. Со всех сторон их окружали деревья, подходящие к самой воде. Они плыли вперёд, к горизонту, когда горизонт вдруг закончился и они сами собой затормозили перед концом. По-другому он сказать никак не мог, мысли просто не формулировались в голове. Они просто достигли конца. Края. Пустоты.       — Корнелия, давай к берегу, — скомандовал Вилл, взглядом пытаясь найти возможную опасность.       Лодка осторожно двинулась влево, медленно направляясь к земле. Было странно наблюдать цветущий зеленый мир около пустоты. Словно кто-то взял рисунок и разрезал его канцелярским ножом, убрав одну из частей в сторону. Смешанные чувства. Корнелия осторожно взяла правее и лодка мягко замерла у берега, стоило заглушить мотор. Вильгельм прислушался, не рискуя уходить с безопасной зоны. Тишина. Только шелест листьев на ветру. Он неуверенно переглянулся с Элиасом, а после они все тихо спустились на мягкую землю. Казалось, что среди деревьев их поджидает угроза. Возможно, не казалось. Не теряя зря времени, Вильгельм сразу направился к краю, стараясь не углубляться в деревья. Очень уж они ему не нравились. Край был даже забавным. Земля просто заканчивалась ровной линией, за которой ничего не было. Он вдохнул и осторожно опустил ногу вниз.       Пустоты не было.       Он нерешительно поставил вторую ногу и сделал несколько шагов вперёд. Шёл одновременно и по ровной поверхности, и по воздуху. Странно. Вилл вытянул сердце из-под рубашки и попытался воззвать к нему, но ничего не произошло. Оно было по-прежнему холодным.       — Вильгельм? — позвала его Тарани, оглядываясь назад на деревья.       — Сердце всё ещё не работает, — хмуро ответил тот, оборачиваясь.       — И что нам теперь делать? — озадаченно спросила Хай Лин.       — Понятия не имею, — Вилл потёр лоб, вновь вешая кристалл на шею.       Сзади раздалось взволнованное шушуканье, от которого Вандом мысленно отмахнулся. Он из раза в раз пытался достучаться до амулета, но ничего не выходило. Со стороны сердца будто выросла гигантская, непробиваемая стена.       — Может, выход где-то здесь? — тихо предложила Корнелия, оглядываясь.       — Может, — не стал отрицать Вилл, тоже ища взглядом что-то странное.       — А может попробуем сами его сделать? Краска ещё есть.. — предложила Хай Лин, уже вертя в руках кисть.       Вилл пожал плечами, отходя обратно на землю. Девочка поспешила вперёд, занимая его место. Она опустилась на колени и начала рисовать обычную дверь. Дверной косяк, доски, железную круглую ручку. Хай Лин отошла к друзьям, оглядывая результат. Они неуверенно переглянулись, как бы молча спрашивая, кто будет проверять. Корнелия неожиданно вышла вперёд, схватилась за ручку и резко потянула её на себя, открывая нараспашку. За дверным проёмом оказалось белоснежное искрящееся пространство. Девочка радостно обернулась назад.       — Хай Лин, ты просто умница! — радостно воскликнул Вилл, хлопая её по плечу.       — Домой, домой! — Ирма, хлопая в в ладоши, поспешила к Корнелии.       — Элиас, идёмте с нами, — азиатка подскочила к мужчине. — Вам больше не нужно быть пленником картины. А после мы доставим вас на Меридиан.       — Как бы мне не нравилась эта картина, но я буду рад наконец покинуть её, — он солнечно улыбнулся, а после решительно направился к выходу.       Вилл и Хай Лин переглянулись, а после поспешили за ним. Ещё не понятно, куда их выкинет, но выйти отсюда уже не терпелось. Парень сделал шаг за край, когда сбоку что-то мелькнуло. Он лишь успел дернуться, когда раздался крик девочки. Не зря этот лес казался им враждебным. Орк, как истинный охотник, затаился и поджидал их здесь. Он удерживал Хай Лин одной рукой, зажимая её предплечье в железных тисках, от чего она болезненно морщилась и пыталась вырваться. Элиас первый рванул к ней на помощь, вытаскивая из-под складок туники короткий клинок. Нападать в открытую определённо было глупо, но художник успешно увернулся от адресованного в его сторону удара и даже сумел выбить дубину из свободной руки орка, но на этом всё и закончилось. Преследователю хватило одного удара ногой, чтобы отправить нового знакомого в нокаут. Он упал на землю, хватаясь за живот, куда пришёлся удар. Как бы это не было ужасно, но Вилл воспользовался этим и рванул к дубине. Он не сможет сражаться с орком без сил, но помочь Хай Лин был обязан.       — Отпусти её! — закричал Вильгельм, замахиваясь тяжёлой дубиной и ударяя горца по руке.       Собственные руки отдались болью, всё-таки законы физики никто не отменял. Орк зарычал от боли, большая ладонь разжалась и Хай Лин смогла вырвать свою руку из захвата, тут же отбегая на безопасное расстояние к остальным.       — Бежим, бежим! — Ирма схватила её за руку и потащила за собой в сияющую дыру пространства.       Элиас, пошатываясь, поднялся на ноги. Вильгельм подхватил его под руку и, не долго думая, рванул за ними к выходу из картины, но орк уже пришёл в себя. Он злобно окинул свою руку звериным взглядом, а после обернулся к мальчишке. Тяжёлая ладонь опустилась на тонкое по сравнению с ней плечо и с силой дёрнула назад. Элиас полетел вперёд, перекатываясь с бока на бок. Вилл больно приземлился на спину, сердце Кондракара слетело с шеи, упав в паре метров от него. Орк обернулся, проследив глазами за траекторией полёта, а после, забыв про парня, направился к кристаллу. Вильгельм на миг замер, а после рванул вперёд, проскакивая меж ног горца и хватая холодный амулет. Чужая рука вдруг опустилась на шею, ощутимо сжимая, но не перекрывая доступ к кислороду.       — Отцепись от меня! — заорал парень, пытаясь лягнуть нападающего ногой, но попал лишь в пустоту.       — Вилл! — крикнула в последний момент Хай Лин, прежде чем её затянуло в светлую пустоту.       — Кристалл у меня, князь Фобос, — пробасил над ухом орк, а под ногами вдруг засияло.       Вильгельм даже испугаться не успел, когда понял, что проваливается куда-то вниз. Хотя, вполне понятно куда. Только внутренности неприятно сжало.       — Отпусти его! — вдруг закричал где-то рядом Элиас, а его руки сомкнулись на предплечье.       Вновь быстрое ощущение полёта, разве что на этот раз с лёгким послевкусием удушья. Холод замка моментально опутал тело, заставляя кожу покрыться мурашками. Но вместе с холодом высоких залов в руке вспыхнуло сердца Кондракара, приятно отдавая теплом. Ещё одна яркая в темноте зала вспышка, на этот раз розовая, и вот наконец он с орком на равных, разве что с цветными пятнами перед глазами от резкого света. Сила взвилась диким животным, попавшим в силки, а после резко сорвалась с цепи, от чего над головой раздался ужасающий вопль. Уши заложило от рёва, но Вильгельм не обратил на это внимание. Он вырвался из хватки и рванул вперёд, даже не смотря, куда бежит, что очень сильно аукнулось уже через секунду. Влетев в человека, он вместе с ним лупанулся на мраморный пол, прикладываясь головой о чужую грудь. Вилл зашипел от боли, подался назад, садясь на талию неизвестного, и только после этого открыл слезящиеся глаза, шокировано замирая на месте.       Фобос тоже был крайне удивлён такому горизонтальному положению дел. На лице князя смешалась ядреная смесь из злобы и изумления, а Вилл буквально кожей ощутил, что она сейчас взорвётся. У обоих изумление быстро отступило под натиском ненависти к человеку перед собой. Вильгельм замахнулся, на ходу трансформируя в ладони молнии. Фобос вырвал свою руку из-под ноги парня; его бледная, худая кисть устремилась к рыжей макушке. Стоило только опустить руку на лоб князю, как её прошибло холодом чужого тела. Этот холод смешался с болью в теле, когда ледяная ладонь Фобоса, окутанная такими же молниями, как и у Вильгельма, ударила его в щёку.       И мир потонул в свете и боли.       Разочарование и злоба.       Дышать тяжело. Он чувствует, что задыхается. Смотреть на неё, такую холодную, такую измученную и бледную тяжело. Обидно, больно, отвратительно. Хочется спросить о чём-то важном, просто и по-человечески. Но он молчит. Молчит и смотрит. Она вздыхает, тяжело, со свистом. А на языке так и вертится что-то желчное и ядовитое.       Тяжёлая ночка?       Печальная ухмылка сама по себе появляется на губах и он тянется к ней. Тонкая, холеная кисть такая холодная и бледная. Или это из-за темноты? Она открывает свои изумрудные, потухшие глаза и слепо смотрит на него. Нет, не на него. Смотрит сквозь. Она не видит. Что-то хрипит, пытается сказать, но она слишком плоха. Они оба это понимают.       Он садится на постель, горбит спину впервые в жизни и на идеально выглаженном камзоле моментально появляются складки. Сейчас плевать. Он всё равно не любит этот камзол. Камзол нравится ей. Такой богатый, такой роскошный. Он обхватывает её бледную кисть обеими руками и прижимает к своей щеке. Горячая кожа покрывается мурашками от мимолётного прикосновения.       Это прощание.       Ему больно. Он так много отдал ей, чтобы его отбросили назад. Он корчился от боли, иссушенный до капли, чтобы она родила. Чтобы его выбросили, как мусор. Но он готов простить её, если получит это. То, что принадлежит ему. То, что было обещано годы назад. То, ради чего он мучался.       — Фобос..       Он не слушает. Не нужно. Он не хочет говорить. Нет смысла. "Просто дай мне то, что по праву моё". Её рука холодеет ещё сильнее, слабеет. А он начинает наполняться, словно сосуд. Она пытается вырвать кисть из крепкой хватки, но не может, сил нет. "Понимаешь, почему я это делаю?" Её туманные глаза закатываются, она проваливается вниз, отключается от истощения. Пускай. Он же не говорить сюда пришёл.       Он встаёт с постели, тянет красный, расшитый золотом камзол вниз, чтобы не было заломов. Смотрит на неё с минуту, а после подается вперёд, чтобы поправить тонкое покрывало.       Она тяжело дышит.       Он дышит легко.       Изумрудные глаза пугают. Фобос страшен. Вильгельм знает, что князь мог бы вгрызться в его горло прямо сейчас, словно дикий зверь, но он не будет этого делать только потому, что он убьёт его иначе. Более изощрённо. Болезненнее. Вилл сглатывает, смотря на тьму в зелёных глазах. Тело жутко болит от полученного удара молнией, но он думает, что это покажется ему цветочками по сравнению с тем, что ожидает его дальше. Как Эсканор поступит с ним за произошедшее, хотя парень даже не понял, что именно только что увидел. Эти странные видения, эти эмоции не принадлежали Вильгельму, но внутри зародилось такое чувство, будто он знал это уже давно, будто это было с ним всю жизнь. И оно жгло, жгло, распаляя ненависть ко всему живому, порождая злость на самого себя.       — С-с.. — Фобос шипит и Вилл понимает, что его хотят обматерить, но не могут из-за воспитания. Он прямо слышит это надменное "С-сучёныш".       Вокруг становится слишком тесно из-за огромного количества стражи. Ему бы бежать, да поскорее. Но он смотрит в эти изумрудные глаза, как кролик смотрит на удава, и не может пошевелиться.