Наречённый Стражницей

      Интересно, он так похолодел от страха или от того, что в картинной галерее очень холодно? Как вообще можно жить в этом ледяном замке без обогревателей? Ладно, комнаты отапливают камины, но коридоры и большие помещения не согреть парой дровишек. А князь вон в платьице лёгком туда-сюда ходит. На холод вроде не жалуется, да только тело-то у него ледяное. Магия? Или обычная закалка? Чёрт её знает. Но Вильгельм продрог. Он бы не удивился, если бы сейчас его тело била дрожь. Сила кристалла должна защищать его от переломов и природных условий. Значит это страх.       Казалось, что мир замер и, стоит Вильгельму только встать с холодного тела князя, он резко начнёт кружиться в дикой пляске, моментально доводя до тошноты. Это как видеоигра, поставленная на паузу посреди битвы с боссом. Со всех сторон их окружала стража, несколько острых наконечников копий упирались в шею парню, словно бы говоря: рыпнешься и в тот же миг сдохнешь от кровопотери. Да даже если бы не было пик у горла, Вилл бы вряд ли пошевелился.       Взгляд Фобоса гипнотизировал. В зелёных глазах было столько яда, пренебрежения и всепоглощающей злобы, что в горле встал ком, невозможный проглотить. Князь закипал, ядерный коктейль в его взгляде ясно говорил об этом. Потому, когда чужая бледная рука дёрнулась в его сторону, внутри что-то щёлкнуло и словно оборвалось, и парень ожил.       — А может того.. поговорим? — спешно предложил Вильгельм, подрываясь с места.       Вовремя. Если бы он не подскочил, наотмашь ударяя по воздуху рукой с трансформирующейся в ней молнией, его бы, может, здесь и не было бы уже. Стражу откинуло чуть назад, давая место для манёвра, и он, не теряя времени и слыша, как внизу что-то страшно трещит, взмыл в воздух. Но, как бы не старался подняться повыше, волна чужой, концентрированной энергии всё равно ощутимо приложила по телу, откидывая его ещё дальше в сторону. В глазах моментально потемнело от боли, но сейчас не было времени думать об этом. Кое-как поднявшись с пола, а Вилл даже не заметил, как оказался на нём, он едва увернулся от удара дубиной по голове, слыша свист у своего уха. Орк зарычал, понимая, что промазал, и, пока мальчишка был рядом, замахнулся вновь, на этот раз целясь не в головешку, а по ногам, чтоб не бегал. Правое колено страшно хрустнуло, его едва не вывернуло в другую сторону; всю ногу прострелило огненной болью и, если бы не магический облик, такую травму нельзя было бы вылечить.       Задушено вскрикнув, Вильгельм плашмя растянулся под резной колонной, но сдаваться так просто он не собирался. Снова саданул рукой с молнией в ладони по воздуху, не давая горцу приблизиться, а после попытался подняться, когда всё тело прошибло болью. Воздух выбило из груди, перед глазами мелькнули цветные пятна. Он вновь рухнул на пол, не поняв, что только что произошло и откуда пришёл удар. Мельком глянув в сторону, он подавился слюной, чувствуя, что едва ли не сгорает изнутри от очередной вспышки боли. Всё тело свело судорогой, глотать не получалось, как и моргать. Широко раскрытые глаза резало от боли, белесая пелена перед ними не давала видеть. Тело казалось одним сплошным нервным окончанием, по которому со всей силы бьют молотком.       Гнев Фобоса можно было ощутить кожей. Он окружал князя прозрачным туманом, заключая тело в давящую на окружающих сферу, состоящую из чистой энергии. Эсканор вновь замахнулся рукой, создавая в ладони ярко светящийся сгусток, а после, словно озлобленное на людей божество, отпустил его, целясь в дёргающееся тело. Он шагнул навстречу хранителю, снова призывая силу и снова ударяя ею по мальчишке, вырывая из чужого горла хриплый крик. Стража от греха подальше отходила от своего правителя на безопасное расстояние, не желая попасть под удар. Фобос был страшен в гневе.       Обычно скупой на эмоции, сейчас он взорвался, вымещая всю злобу на Вильгельме. За то, что унизил, за то, что посмел ударить. За то, что одним движением вскрыл старую гнойную рану на душе. От ещё одного особо сильного удара парня отбросило назад, ударяя спиной о колонну. А князь продолжал наступать, желая то ли прибить мальчишку на месте, то ли растянуть его мучения на долгие часы. Рука снова поднялась и молния сорвалась с длинных пальцев, наполняя огромное помещение треском электричества и булькающими криками.       Вильгельм не мог вдохнуть. Боль была адской. Горло болело, изо рта текла слюна, лёгкие жгло от недостатка кислорода, а остальные органы словно свернулись в один большой ком и начали медленно разрываться. Голова гудела, мозг отказывался работать и словно бы плавился; кровь в висках стучала в ритме с бешено бьющимся сердцем. Пелена перед глазами из белой превратилась в красную, он чувствовал влагу на лице, но не мог понять, слёзы это или пот. Пальцы рук и ног вообще не ощущались. Кожу ладоней, сжатых в кулаки, больно царапали ногти, а он всё никак не мог прекратить дрожать. Судорога становилась всё сильнее с каждым ударом и причиняла лишь больше страданий. Вилл и подумать не мог, что бывает настолько больно. Всё тело, казалось, ритмично пульсировало, а в венах закипала кровь. Он боялся потерять сознание, ведь, если это произойдёт, он перевоплотится и Фобос с лёгкостью заберёт сердце. Нужно было что-то делать, как-то выбираться, а он даже вдохнуть нормально не может.       На несколько секунд удары перестали градом сыпаться на него, что, впрочем, не помогло побороть судорогу. Вилл, лёжа на животе и ощущая холод горящим лицом, лишь прерывисто втянул воздух в лёгкие, смутно видя перед собой тёмный подол. Сквозь вату в ушах донёсся чей-то голос, а после на голову с силой опустилась нога, больно надавливая каблуком обуви на скулу. Всего на миг она пропала, а после снова с силой опустилась вниз. Правое ухо ожгло болью, он почти ничего не слышал. В глазах всё плыло и мутнело, голова раскалывалась на части, но Вилл изо всех сил старался оставаться в сознании. Не обращая внимания на давящую ногу, он кое-как подтянул под себя руки, пытаясь подняться хотя бы на локтях, но тело не хотело слушаться. Вдруг вся тяжесть пропала с головы и он даже успел обрадоваться, но после его вновь прошибло очередным ударом молнии. Руки разъехались в стороны и он упал, чувствуя, что силы покидают его. Перед глазами мигнула вспышка от ещё одного удара электричеством, сердце пропустило удар и он отключился.       Фобос втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы, бешено смотря на перевоплотившегося мальчишку. Его глаза всё ещё были открыты, но в них не было ни намёка на присутствие сознания. Тело перестало дрожать и стало заметно меньше, чем было до этого. Гнев клокотал внутри, желание ударить ещё и сломать какую-нибудь косточку никак не отпускало, пока он не скользнул взглядом по чужой руке, замечая в сжатой ладони мерцающий кристалл. Губы тронула кривая усмешка. Вот оно. Так близко, только руку протянуть. Фобос медленно убрал светлую прядь волос с лица и провёл по голове ладонью, взывая к магии и возвращая им прежнюю гладкость. Не желая более тянуть, он протянул одну руку, собираясь с помощью левитации поднять сердце прямо себе в ладонь, но громкий звук падения чего-то совсем рядом заставил его затормозить, обернувшись назад.       Под ноги закатился большой серый шар, дымящийся с одного конца, и князь едва успел построить часть магической стены, чтобы закрыться от взрыва, когда раздался хлопок, многократно усиленный эхом зала. Фобоса чуть откинуло назад взрывной волной, правую часть лица сильно обожгло и он зарычал от боли, прижимая руку к голове. Туман закрыл обзор, из-за повреждения слизистой из глаз сами собой потекли слёзы. Почти сразу за первым прогремел ещё один взрыв, а после, спустя пару секунд, ещё один. К нему теснилась стража, собираясь защитить князя от крысы в собственных рядах. Фобос злобно окинул взглядом зал. В ушах шумело, из-за дыма почти ничего не было видно.       Вздрогнув от неприятного импульса в голове, он резко взмахнул рукой, создавая поток ветра, что снёс дымовую завесу. Собственные солдаты, сами того не ведая, оттеснили его от бессознательного мальчишки, чем и воспользовался предатель. В картинной галерее не было ни хранителя, ни художника. Эсканор вновь зарычал, прижимая руку к пострадавшей части лица и залечивая ожог, при этом бегло оглядывая стражу. Бомбы с собой носил лишь один подчинённый и его здесь не было, хотя князь точно видел, как он вошёл в галерею вместе с остальными. От боли и злобы он скрипнул зубами.       — Ватек! — гневно закричал Фобос, откидывая от себя стражу магическим всплеском.       Элиасу заложило уши от громких взрывов ещё тогда, когда они были в зале, и бежать сейчас было несколько странно. Окружающие звуки были сильно приглушены, даже грузные шаги Ватека едва доходили до его слуха. Где-то далеко раздался рёв сигнальной трубы, но художнику он показался едва слышным. Он держался чуть позади, следуя за повстанцем почти шаг в шаг. На плече огра из стороны в сторону болтался бессознательный Вильгельм. Белая рубашка в копоти, от подпалённых волос несло гарью. Элиас только сейчас увидел крупный ожог на чужом лице и молча поджал губы.       Стоило думать о том, что парня тоже заденет взрывом. Такая рана требует немедленной обработки, а сейчас даже не известно, сбегут они или нет. Мешок с плеча Вильгельма спал на мраморные полы и художник едва успел подхватить его, пробегая рядом. Сердце Кондракара жгло ладони и рвалось к своему хозяину, страшно гудя и вибрируя. Элиас с удовольствием бы вернул его парню, чтобы не держать в руках странный пугающий артефакт, но сейчас они были немного заняты побегом.       Ватек завернул за одну из многочисленных колонн, хватая бегущего дальше художника за шиворот и утаскивая его за собой в тень. Впереди послышались крики стражи и громкий топот. По коридору бежал небольшой отряд солдат и они рисковали быть замеченными из-за светящего кристалла. Элиас прижал его к себе, пряча в карман под складками одежды и чувствуя, как оно едва ли не горит. Он поморщился от боли, но стоически терпел, не издавая ни звука. Ватек спустя пару секунд выглянул из их укрытия, жестом приказал молчать и они продолжили путь быстрыми перебежками от одной колонны к другой. К удивлению Элиаса двигались они не в сторону выхода, а к гобеленам на противоположной стене. На одном из них была изображена эпическая битва посреди поля боя, в самом центре которой лежал человек со знаменем в руках.       Художник успел подивиться красоте этого гобелена и даже не сразу заметил, что Ватек скрылся за ним. Он поспешил вперёд, отодвинул тяжёлую ткань и увидел, как огр с силой налегает на стену правым плечом, при этом Вильгельм, который висел на левом, едва не упал на пол. Ватек тихо ругнулся, поудобнее перехватил его под коленями и прижал к себе. Элиас подошёл к нему и осторожно положил голову парня целой стороной на широкое плечо, чтобы не травмировать рану ещё больше. На секунду его взгляд остановился на ней, разглядывая поражённые ткани, однако он поспешил отвернуться и подошёл к стене, налегая на неё спиной. Каменная кладка медленно отошла в сторону, из образовавшегося прохода потянуло затхлым воздухом и сыростью. Похоже, этим ходом уже очень долго никто не пользовался.       Закрыв за собой проход и оказавшись в полной темноте, они продолжили бежать, не сбавляя темп, срывая старые паутины головами и ногами. Узкий коридор порой заворачивал то влево, то вправо, из-за чего приходилось тормозить, чтобы не разбить себе лицо о камень. Ватек двигался вперёд, скользя свободной рукой по стене, таким образом следя за направлением хода. Постоянный шорох пальцев по камню давил на нервы, напоминая шелест ползущей змеи, потому они не сразу заметили, что к нему прибавился ещё один звук. Жужжание кристалла не скрывала даже плотная ткань.       Элиас затормозил, на миг задумавшись, а после достал из складок одежды светящиеся сердце. Грязный коридор осветил мягкий розовый свет, неровными бликами играя на гладких стенах. Ватек чуть посторонился, пропуская художника. Дальше двигаться стало проще из-за лёгкого мерцания кристалла, что освещал им путь. Коридор ещё несколько раз вильнул, прежде чем закончился тупиком. Открыть выход оказалось сложнее, потому Ватек передал Вильгельма Элиасу, чтоб не мешал, а сам, уперевшись руками о камень, надавил на стену. Не сразу, но она поддалась, медленно отходя в сторону. Из проёма посыпался песок и мелкие камушки. В коридор залетел холодный ветер, несущий с собой запах тины и кваканье лягушек. Аромат болота вперемешку с выгребной ямой забился в нос, вызывая острое желание облегчить желудок. Огр выглянул за стену, а после сильнее открыл проход.       — Куда нам идти? — тихо спросил Элиас, осторожно проходя между камней, чтобы не навредить Вильгельму ещё больше.       На его плащ текла жёлтая сукровица с ожога, смешавшаяся с кровью. Чужая грудная клетка едва поднималась, из приоткрытых обожжённых губ вырывались свистящие хрипы. Элиас перехватил бессознательное тело, пряча кристалл обратно под одежду. Возможно, стоило повесить его на шею хранителя, но, увидев обширные ожоги и там, художник не решился травмировать кожу ещё больше.       — Нужно схорониться, — также тихо ответил ему Ватек, налегая на стену, чтобы закрыть проход. — В Заветный город идти слишком опасно. Придётся укрыться в одном из лагерей. И нам лучше поторопиться.       Едва стена вернулась на место, огр забрал Вильгельма обратно себе на руки и решительно шагнул в болото. Его нога скрылась под водой по самую щиколотку. Элиас поморщился от отвращения, понимая, что у него ноги точно скроются по колено в зловонной жиже, а после зашагал следом. В сапоги моментально залилась ледяная мутная вода, внутри отвратительно хлюпало при каждом шаге, вызывая мурашки по коже и ком в горле. Отвратительная вонь, казалось, становится сильнее с каждой минутой, пока они, медленно передвигаясь с кочки на кочку, шли к далёким деревьям, рискуя быть осыпанными с небес стрелами. Тут бы и бежать до боли в лёгких и рези внутри, да нельзя. Почва, если можно так назвать смесь ила, глины, тины и ещё хрен пойми чего, буквально выскальзывала из-под ног. Несколько раз Элиас едва ли не падал, в последний момент находя баланс, забавно раскинув руки в стороны.       Ещё одной причиной был хранитель сердца. Бежать с бессознательным телом на руках по подобной местности равносильно самоубийству. И убийству мальчишки. Свернут себе шеи, как не крути. К тому же, если в его раны попадёт эта жижа, заражения крови не избежать точно. И тогда всё, поминай, как звали. Художник вот точно не хотел разбираться с магическим артефактом, лишившимся своего хозяина. А иметь дело с теми, кто вручил ему кулон, тем более. С магами всегда опасно сотрудничать, об этом ему наглядно показал опыт работы с князем Фобосом. Да и вообще всё семейство Эсканор было таким. Конечно, королева Вейра не ограничивала его такими жёсткими рамками в искусстве, да только ошибок она не прощала. В этом они с князем очень похожи, семья всё-таки. Все маги злопамятны, без исключений. Шаг влево, шаг вправо.. а тут один из них чуть ли не на руках у тебя умирает. По твоей вине, между прочим. И как будто слыша его мрачные мысли, сердце начало гудеть сильнее прежнего.       Элиас ещё раз посмотрел на Вильгельма, что тряпичной куклой болтался из стороны в сторону на большом плече. Он на миг оглянулся на замок, буквально светившийся изнутри тысячей огней. В каждом витражном окне отражались тени стражей и чудовищ. И всё ради того, чтобы поймать их. Какая честь. Ватек тоже видел их, однако при этом не мог скрыть облегчения по одной простой причине: главнокомандующий Седрик был на Земле, неустанно ища наследницу. Князь сам велел ему не возвращаться без вестей о ней. Именно поэтому их ещё не поймали. Ведь со скоростью лорда в его змеином облике они бы уже давно сидели в темнице или и вовсе радостно шли на плаху. Да и повезло, что князя Фобоса ненадолго из строя вывели, жаль не поджарили на месте. Тогда бы все проблемы едва ли не на глазах испарились. Но так сказочно никогда не бывает в жизни. Во всяком случае, сейчас он пустит силу на своё восстановление, а не на погоню. Пожалуй, летящий за ними и кидающийся молниями Эсканор был намного страшнее какого-то там Седрика.       По спине пробежали мурашки и Ватек резко обернулся, чувствуя взгляд на себе. Неужели..? Нет, позади пусто, никто за ними не гонится, ведь об этом ходе почти никто не знал. На эту сторону вообще ни один ход не ведёт, кроме того, через который они и выбрались. Тогда откуда это зудящее чувство меж лопаток?       — Ватек.. — тихо позвал его Элиас, перепрыгивая с очередной кочки на другую. — Ты ничего не чувствуешь?       — Чувствую, — мрачно ответил огр, неосознанно сжимая чужое тело сильнее.       — Такое чувство, будто за нами следят, — продолжал художник, явно нервничая и наверняка передёргивая плечами.       — Так и есть. Боюсь, это одно из заклятий князя Фобоса, — Ватек нахмурился, смотря на лес впереди.       Тащить Вильгельма на плече слишком опасно для него. Малейшая оплошность и огр рискует упасть, раздавив парня собой или утопив его в тухлой воде. Да и мочить раны в болоте.. Сейчас бы очень не помешало какое-нибудь средство передвижения. Лошадь полуживая, да даже дикий хугонг бы подошёл, только вот они болотистые местности не любят, слишком влажно здесь для них. Ватек скосил взгляд на парня. Широкая ладонь переместилась со спины на тонкую для него руку, проверяя пульс. Вилл был жив, определённо, уже большой плюс. Очень не хотелось терять таких могущественных союзников, как стражниц завесы и их предводителя.       — Если это заклятье, — Элиас запнулся на середине предложения, едва не рухнув в воду из-за какого-то камня под ногами, — как нам скрыться?       — Я знаю, что у всех его штучек есть ограничения. Если бы их не было, князь Фобос давно бы нашёл свою сестру, — Ватек едва обернулся, бросив напряжённый взгляд на замок, что постепенно становился меньше. — Если успеем убежать достаточно далеко, он просто потеряет нас.       — И как далеко бежать?       — Думаю, не очень. Он ранен и должен восстановиться. К тому же в галерее Фобос сильно разошёлся. Полагаю, сил у него осталось совсем мало.       И вдруг, как по щелчку, противное ощущение чужого взгляда пропало, от чего оба не смогли сдержать облегчённый вздох. Однако, расслабляться было не время. Может, заклятье и исчезло, да только князь наверняка уже понял, в какую сторону они бегут и точно послал за ними отряд. Нужно было поспешить и скрыться среди деревьев.       Это было хорошее место для небольшого убежища: расщелина в холме, некогда бывшая волчьим логовом, отлично замаскирована самой природой, ведь кусты, окружавшие вход, надёжно прятали небольшое углубление. Оно только на вид было небольшим. Узкий, низкий проход, заставлявший сгибаться едва ли не в двое, через несколько метров становился чуть шире, а после и вовсе переходил в небольшую пещеру. С потолка здесь свисали корни старого дуба, что рос на холме над головой, через ещё одну трещину, намного меньше другой, внутрь попадал солнечный свет, по стенам вился плющ, а поверхность пола была относительно гладкой. Разве что груды костей животных и людей поначалу мешали понять это, но, после масштабной чистки, тут стало довольно уютно, если можно так выразиться по отношению к пещере. К сожалению, из-за отсутствия должной вентиляции, здесь нельзя было развести костёр, да и в воздухе постоянно витала влажность, но с задачей временного убежища это место справлялось.       Конечно, держать здесь раненных было не самой хорошей идеей, но пока выбора не было. Им нужно лишь спрятаться на ближайшее время, а после перебраться в нормальный лагерь, что располагался в двух часах езды от них. Но сначала Вильгельм и его раны, коим требовалась хоть какая-нибудь обработка. Он так и не пришёл в себя, что, впрочем, неудивительно, однако до сих пор был жив. Ватек, в силу особенностей своего размера, в пещеру еле заполз, так что внутрь его занёс Элиас, бочком передвигаясь по узкому "коридорчику". Уже внутри его положили на единственную кровать, собранную здесь же, на месте. Огр первым делом полез в запасы, что были в каждом лагере и убежище. Пара небольших мешочков с сухпайком и колбочки с мазями и обеззараживающими средствами. Убедившись в том, что они ещё действенны и срок годности не истёк, Ватек направился к Вильгельму. Он вылил половину пузырька себе на руки, чтобы продезинфицировать их, когда до ушей вдруг донёсся слабый стон.       Вилл зашевелился, открыв один глаз - второй совсем не слушался, веки словно прилипли друг к другу. Возможно, так и было. Он слепо смотрел на потолок, а после перевёл мутный взгляд на сидящего подле Элиаса.       — Вильгельм! — радостно прошептал он, смотря на обожжённое лицо. — Богиня, я так рад, что ты живой.       Парень, едва слыша одним ухом, где-то с минуту пытался понять, о чём вообще щебечет художник. Боль не давала разумно мыслить, в голове каша и острое желание отключиться, снова провалиться в блаженный мрак. Но проваливаться было слишком рано, нельзя ему. Вилл захрипел, пытаясь что-то сказать, но язык словно к нёбу прилип, а горло вмиг отдалось такой адской болью, что из открытого глаза брызнули слёзы. Элиас, заметив это, тутже замолк и растерянно глянул на Ватека. Парень же вновь захрипел, с надеждой смотря на художника, от чего тот совсем растерялся.       — Я не понимаю, что ты.. — Элиас осёкся, его словно вспышкой озарило и он полез во внутренний карман. — Кулон здесь, не бойся.       В подтверждение своих слов, он вытащил горячее сердце, что резко сорвалось с места, мрачно светясь тёмным цветом и низко гудя. Кристалл опустился на грудь Вильгельма, продолжая вибрировать, однако он явно стал светлее. Парень потянулся к нему, беря в дрожащую ладонь и едва растягивая губы в слабой улыбке. Пальцы сжались сильнее, сердце Кондракара ярко засветилось и пещеру на миг осветило вспышкой света. Смена облика далась с трудом, всё тело как иголками прошило, но боль ушла на второй план, полностью не исчезая, однако становясь намного слабее. В глазах прояснилось, слух наконец перестал подводить и такое облегчение затопило сознание, что желание провалиться в обморок вмиг испарилось. Как бы хорошо сейчас не стало, но тело отказывалось слушаться и сел он с большим трудом и помощью художника.       — Ты как? — обеспокоенно спросил Ватек, присаживаясь рядом на одно колено.       — Бывало и лучше, — прохрипел в ответ Вильгельм, прикладывая руку к груди, где до сих пор скрывалась боль от ударов молнии.       Перед глазами то и дело мелькали образы разозлённого Фобоса в галерее и мертвенно бледной женщины, слепо смотрящей на него зелёными глазами из сумрака богато украшенной комнаты. Видение было мутным, но парень, кажется, запомнил его на всю жизнь. Он не сразу понял, что у Эсканора цвет глаз был точно таким же, но развивать свои мысли, от которых холодели ноги, парень не хотел. Он не хотел думать о том, как Фобос поступил с матерью.

***

      — Ну, что? Какие вести с Меридиана?       В подвальном помещении ресторана витала далеко не самая приятная атмосфера. Напряжение в воздухе можно было при желании ножом резать. Девочки сидели на диване, взволнованно и одновременно с надеждой смотря на Калеба. Выход из картины раскидал их в разные места. Только Ирма с Хай Лин переместились вдвоём и оказались в кабинке мужского школьного туалета. Корнелия оказалась в грязной подсобке какого-то клуба. Тарани повезло меньше: девочка оказалась на крыше строящегося здания и едва не сорвалась вниз. Связаться друг с другом, попытаться дозвониться до Вильгельма и забить панику. На всё ушло не больше десяти минут. А вот встретиться в "Золотом Драконе" быстро не получилось, как минимум потому, что Тарани нужно было ехать через весь город. Им очень повезло, что Калеб в этот день был на Земле и долго ждать меридианца не пришлось. Едва выслушав сбивчивый рассказ, он ушёл искать портал в свой мир, а девочкам пришлось повторить всё подошедшей Ян Лин. Они просидели в подвале часа четыре, дожидаясь хоть каких-нибудь вестей, но очень быстро стало понятно, что Вильгельм сегодня не вернётся. По домам они разошлись ни с чем, а после стало хуже.       Первой на себя приняла удар Ирма и приняла его от своего отца. Всё-таки он был полицейским, да к тому же уже знакомый с семьёй Вандом, потому, когда взволнованная Сьюзан позвонила в участок, он первым делом пошёл к дочери. Та, паникуя, на ходу придумала правдоподобную историю, которую после тутже пересказала девочкам. Словно в воду глядела, ведь их родители тоже начали расспросы после звонка из участка. Получалось, что они разошлись после похода в музей и больше Вильгельма не видели. В какую сторону пошёл? Домой. Он звонил или пытался как-то связаться? Нет.       Врать было тяжело, особенно утром следующего дня, сидя в комнате для допросов напротив заплаканной женщины. Сьюзан выглядела плохо, очевидно, ночью она не спала. Под красными от слёз глазами залегли тени, лицо как-то посерело и осунулось. Волосы в беспорядке, руки дрожат, сжимая край майки. Она сидела в домашней одежде, на плечах висела куртка, словно накинутая в последний момент. Рядом с ней был мистер Коллинз. Он говорил что-то успокаивающее, поглаживая её по плечу. После в участок пришёл Мэтт, у которого однажды ночевал Вилл после скандала с матерью, но он ничего не знал. Как оказалось, они в последний раз виделись в школе, а о своих планах на выходные Вильгельм не говорил. Кажется, миссис Вандом от этого стало лишь хуже.       Продержали их недолго, может, около часа, а после отправили по домам. По домам они не пошли, конечно же, а отправились к Ян Лин, сидеть в подвале и ожидать возвращение Калеба. Тот пришёл только вечером, когда девочки снова собрались расходиться.       — Новости плохие, — с порога начал повстанец. — Князя Фобоса никто не видел: он заперся в своих покоях и никого и близко к дверям не подпускает. В замке переполох, вся стража как на иголках, мечутся по всему Меридиану.       — А Вилл? И Элиас? — робко спросила Хай Лин, сжимая пальцами обивку дивана.       — Ватек вытащил их, — Калеб поморщился, видя облегчённых девочек и понимая, что должен их расстроить. — Но Вильгельм был серьёзно ранен. Фобос по неизвестной причине озверел и едва не убил его на месте.       На миг тёмное помещение затопила тишина, разрушенная прерывистым вдохом Тарани. Снаружи начал моросить лёгкий дождь. В и без того сумрачном помещении стало совсем темно.       — Ты знаешь, где они? — Корнелия подняла на Калеба взгляд, заставив того сглотнуть ком в горле.       — Нет, — повстанец покачал головой. — В замке их нет, но и до лагеря они не добрались. Может, они сейчас залегли в каком-нибудь убежище.       — А ты в этом уверен? — совсем обречённо спросила Ирма, вспоминая заплаканное лицо Сьюзан и её взгляд, полный надежды.       — Нет, — упавшим голосом ответил Калеб, опуская взгляд.       Ян Лин, стоящая за чуть приоткрытой дверью, нахмурилась и тихо пошла обратно в ресторан, не собираясь привлекать к себе внимание. Похоже, придётся ей воспользоваться своими способностями и отыскать Вильгельма самостоятельно.