«О, майн Кот!» или особенности охоты за злостными авторами

      Маринетт не могла поверить в реальность происходящего!       В одной комнате! В одной кровати! Практически под одним одеялом!       Она! Спит! С Адрианом!       Ну ладно, ладно, технически спал пока только юноша — когда Маринетт уже была готова сгореть со стыда и провалиться под землю («Нет, лучше наоборот, а то не дай Бог, опалю Адриана… Хотя, с другой стороны, для одного лишь пепла и дырка в матрасе нужна меньше, а на узкой кровати спать ему будет неудобно…»), Адриан пробормотал что-то невнятное про «чисто случайно вышло» и «переложил подушку, чтобы не удариться ночью».       Затем несколько мучительно долгих секунд таращился на девушку, потом вдруг коротко вспыхнул румянцем на щеках, буркнул под нос какие-то извинения и, резко отвернувшись, уткнулся носом в стенку.       Не прошло и минуты, как всё его тело расслабилось, а сам он ровно, почти беззвучно засопел в подушку.        «И не мудрено, он ведь так выматывается на всех этих своих фотосессиях, фехтованиях, китайском, фортепьяно и прочих занятиях!» — она умильно посмотрела на спавшего в её кровати ангела.       Но тут же в голову пришли куда более мрачные мысли.        «А мы-то хороши! Вместо того, чтобы дать ему выспаться, давай читать о чьих-то больных третьесортных фантазий! Тоже мне, «друзья» называется!»       Покопавшись в памяти, она вспомнила ещё один не менее преступный эпизод, причём на этот раз уже в более «индивидуальном» исполнении!        «Ох, а я потом его ещё и на приставке играть заставила! Он и так-то проигрывал мне чисто из вежливости, от недосыпа у него наверняка ещё и в глазах резало — то-то он так часто моргал при очередном проигрыше! И зевал ещё, пусть и беззвучно! Надооолго так рот открывал. А я — и рада издеваться над человеком!»       Девушка чувствовала себя побитой собакой. Её буквально переполняло желание тихонько («А то ещё, разбужу!») взвыть, сползти вниз по ступенькам и свернуться калачиком на коврике в самом-самом дальнем углу своей комнаты.       Но вместо этого она самым беспардонным образом позволила себе подползти ещё ближе к Адриану и, приподнявшись на одном локте, долго, с наслаждением смотреть на его идеальную фигуру, наполовину скрытую одеялом.       Смотреть и впитывать, как мерно поднимаются и опадают бока и плечи, как невольно подрагивают его пальцы на одеяле…       Не совладав с собою, она осмелилась протянуть вперёд руку и одним пальчиком невесомо-невесомо, задевая даже не кожу, а волоски на ней, очертила контур чужого силуэта.       Адриан дёрнул рукой, заставив её сердце замереть, а саму девушку — превратиться в каменное изваяние. Но, к счастью, больше он никак не отреагировал, и Маринетт удалось убедить себя, что это был просто рефлекс — ну, как при щекотке или укусе комара.       К несчастью, она вернулась в реальность достаточно, чтобы услышать, что происходит там, внизу!       Хихикая и отфыркиваясь, Алья читала что-то вполголоса Нино! И судя по частому дыханию парня и тому, как он нервно елозил на своём месте, текст его очень заинтересовал.       Причём не как чужое мастерство построения фраз, а как инструкция к собственным действиям!       — …корее тут кто-то каменный, — Маринетт, наконец, отошла от шока и различилане только интонации «подруги», но и её слова.        «Она там что, ещё и трогает Нино?!» — мысленно ужаснулась девушка.        И прежде, чем он успел что-либо сказать, нырнула под одеяло с головой.       Маринетт стоило немалых усилий побороть собственное желание сделать так же. Но, с другой стороны, это хотя бы означало, что вся эта пошлятина — не больше, чем просто часть текста какого-то извращенца писателя. И первый же поцелуй, оставленный на его животе, сорвал у парня последние тормоза.        «Интересно», — вспыхнула в голове совершенно шальная мысль. — «А это новый рассказ или продолжение всё того же бреда про Нуара и…» — она поспешно отогнала от себя даже намёки на окончание вопроса.       … а ему самому — отличный вид на место будущего преступления.       — Не подглядывай! — игриво сообщила она, пуская в ход ловкие, неожиданно сильные пальчики.       Против собственной воли, Маринетт стала вслушиваться в чужой обжигающий страстью шёпот…       Кожа коснулась кожи, острые ноготки впились в завитки волос на лобке, словно желая оставить там свою метку, своё клеймо! «Не отдам! Никому!»       …и даже не заметила, когда пустила в ход свои пальчики!        …на грани наслаждения, боли и электрических разрядов прочертили изящную линию по нежной коже на его набухшей плоти.       Увы и ах! Будь Маринетт Дюпэн-Чен хоть трижды героиней Парижа и примерной дочерью, под маской и пижамой она оставалась всё той же юной девушкой, входящей в мёртвую петлю на американских горках собственных гормонов.       …мог бы кончить от одной мысли о том, как она сейчас склоняется над его подрагивающим членом…       Она шире открыла рот, просто чтобы дыхание осталось беззвучным! Чтобы слышать чужие слова! Чтобы не услышали её!       — У тебя красивые волосы! — буквально прорычал он, всё же найдя в себе силы, приподняться на локтях и глянуть на юную любовницу.       Распахнутые до боли глаза. Взгляд, в угаре безумия и страсти мечущийся по знакомому до каждой трещинки потолку. И распалённое сознание, всё чётче и детальнее рисующее на этом холсте её версию событий фанфика!       — Вижу, — в её голосе насмешка смешивалась с плохо скрываемым азартом, — что кто-то уже готов…       Спина выгнулась, пальцы буквально летали над горячими, мокрыми, требующими большего складками половых губ.       …заставляя тот пульсировать на грани разрыва и немедленной эякуляции, — …к раскрою и примерке!       Пальцы левой смяли грудь, зубы стиснулись до рези в глазах и хруста челюсти, потому что это значило, что всё это время её пошлая копия в фике — нет, она сама в своих мыслях! — совращала Нуара, собираясь сделать ему…       — Ну всё, хватит! — тихий, злой, плотоядный рык Лейфа подействовал на неё как ушат ледяной воды.        «Дева Мария! Я же только что чуть не кончила от того, как Алья читала пошлый фик! Причём совершенно забыв, что она читает его вслух для кого-то! То есть, я чуть не кончила в присутствии Нино! Как будто я мастурбировала, подслушивая, подглядывая за ними! И плевать, что на мне всё это время было одеяло по шею — это всё равно неправильно! Совершенно!»        «О!» — раздался в голове ехидный голосок. — «Запоздалое раскаяние падшей женщины?!»        «Тебя, между прочим, в мою черепушку не звали, Плагг!» — огрызнулась девушка.       Получив некоторый опыт персонального общения с этим наглым, самоуверенным, но чертовски обаятельным негодником, она стала подозревать, что львиную долю своей развязности и прямолинейности Нуар получает именно от своего квами.        «Верно, не звали!» — послышался голос в её поддержку от Тикки. — «И, к твоему сведению, осознание собственного падения — уже половина раскаяния и искупления!»       Вот только в этом смиренном — так и тянуло вставить «монашеском» — тоне было столько скрытой издёвки, что Маринетт оставалось лишь сильнее зажмуриться и натянуть одеяло уже до бровей.       А когда она закончила с «утеплением» и разборками во внутреннем мире, внезапно обогатившимся голосами двух квами, то поняла, что ткань-то шуршит не только на её кровати!       — … и либо кончу, перепачкав тут всё гостевое бельё, либо трахну тебя так, что…       — Ну тогда, как хорошая подруга и воспитанная гостья, я просто обязана запретить тебе кончить! — раздался ответ Альи…       И, судя по раздавшимся снизу звукам, девушка явно забыла вставить в свою фразу «раньше меня».       — Ну, Аля! — беззвучно процедила сквозь зубы Маринетт, повернувшись на бок так, что едва не свесилась через бортик кровати.       Вовремя опомнившись, она подалась назад, но и увиденного беспорядка на месте для гостей было достаточно, чтобы понять: её безбашенная «подруга» собирается совратить собственного парня прямо здесь и сейчас!        «В моей собственной комнате! На моём гостевом диванчике! Буквально под кроватью, на которой я лежу с Адри…» — она машинально крутанулась в сторону блондина… и мысль оборвалась на полуслове.       Потому что она только что буквально напоролась на цепкий, внимательный взгляд Адриана! Взгляд, в котором сна не было ни в одном глазу!       А потом она совершила роковую ошибку — глянула на него ниже!

***

      Адриан не мог поверить в реальность происходящего!       В чужой комнате! В чужой кровати! И при этом телохранителя нет не то что за стенкой — в радиусе трёх кварталов!       Он! Спит! Один!       Ну ладно, ладно, технически, он и дома спал один (Плагг, во-первых, был не человеком, во-вторых, предпочитал компании парня сообщество сыров), но незримое присутствие — даже скорее давление — отца чувствовалось постоянно.       А вот сейчас он спит совершенно оди…       Щёки буквально обожгло румянцем. Потому что, вообще-то, прямо сейчас он в кровати был не совсем один!       Совсем не один!       И мягчайшее, ласковое и щекотное, словно лебяжий пух, прикосновение к руке убедило его в этом.       Он рефлекторно дёрнулся и тут же отвесил себе мысленную оплеуху за подобное.       Зная Маринетт, он вполне мог ожидать от неё фортеля в духе «мне нужно в душ, потому что впопыхах я не промыла волосы, но если я сейчас полезу вниз, то могу разбудить спящего со мной в одной кровати, а раз он так дёргается, значит, ещё не заснул, так что потерплю-ка я ещё немного».       Гадкое сознание, хихикая вполне в стиле Плагга, тут же подсунуло парню нарисованную, но от того — не менее живую и объёмную картину: вот, девушка босыми ногами осторожно ступает по полу, стараясь никого не разбудить, а едва за нею закрывается дверь — скидывает наброшенный на плечи халатик, тяжёлыми складками падающий у её пяток.       Она делает шаг вперёд, ручка душевой кабины приятно холодит кожу и, пустив стеклянной дверью неверный блик по стенам, она касается вентилей крана. А уже в следующую секунду струи горячей воды сотнями прозрачных нитей жадно оплетают стройное юное тело…       Парень моргнул и с явным запозданием понял, что теперь на живот он лечь уже не сможет даже при всём своём (снова гаденькое хехеканье Плагга) желании.       Ну, или будет «парить» над кроватью сантиметрах эдак в пятнадцати.        «Ла-а-адно… — как можно осторожнее постарался сформулировать следующую мысль Адриан. — Если не можешь что-то победить — возглавь («Плагг, молчать!») и перенаправь это.» («Иди ты уже со своим «в кого» знаешь, «в куда»?!»)       Итак, душ, полотенце, вода…       Вода, стекающая по точёным икрам, подчёркивающая изящные изгибы бёдер, ласкающая узкую спину и хрупкие лопатки, по которым разметались…        «О! Точно! Волосы!» — ухватился он за спасительную тему. — «И-интересно, а она и на ночь себе хвостики оставляет, или собирает как-нибудь иначе?» — задал он себе, казалось бы, самый безобидный вопрос, и машинально глянул на девушку.       Кретин.       Горло намертво закупорил комок, мыслительные функции, ввиду острой нехватки крови в мозге, срочно эвакуировались в «резервный центр управления», а сам парень из последних сил зажмурился, но было уже поздно.       Потому что он видел, что она делает!       Как она это делает!       Даже его закрытые глаза, даже натянутое до её подбородка одеяло оставляли для фантазии слишком мало места.       Напротив, это лишь ещё больше распаляло его!       Потому что тогда можно было бы представить, что под тканью одеяла на ней нет вообще ничего!       И вот в воображении уже не потоки воды ласкают её кожу, а скользящий меж пальцев сатин волнами накатывает и вновь отступает от её разгорячённого тела, выгибающегося так, словно она готова оторваться от кровати, и прямо тут, сквозь перекрытия и черепицу крыши воспарить вверх, в небо. Туда, в бесконечное пространство иссиня-чёрного бархата, усыпанного разноцветными алмазами звёзд. Туда где самое место этому…       Совершенству!       Он распахнул глаза, не в силах больше совладать с собою, утопая в смеси похоти и восхищения, мечтая, чтобы не плотная ткань постельного белья, а его собственные руки коснулись её кожи, ласкали её!       — У тебя красивые волосы! — окольными путями пробился в его сознание чей-то чужой голос, и парень вдруг ощутил в груди укол… ревности?!        «Но она же друг! — как спасительную мантру попытался произнести он эту ложь. — Я же не имею права думать о неё так, и…»       Откуда-то донеслось недовольное рычание.       В первую секунду Адриан машинально подумал, что это просто возмутился от голода его собственный желудок…       Но судя по тому, как резко дёрнулась Маринетт, метнувшись к бортику кровати, звук шёл откуда-то…        «Снизу?!»        «Оттуда, где лежат Нино и Аль…»       Только-только начавшее пробуждаться сознание тут же врезалось в две бетонные стены.       Сначала — в звуки, донёсшиеся снизу.       И тут же — во взгляд развернувшейся к нему Маринетт.       Парень понял, что если только она сейчас поймёт, что он за ней подсматривал, то раз и навсегда причислит к извращенцам и перестанет с ним общаться!        «Уверенность в себе и хорошая улыбка творят чудеса даже на самых сложных переговорах», — раздался в голове голос одного из присланных отцом учителей этикета.       И Адриан честно попытался выдать лучшую из своих улыбок.       Вот только она уже смотрела вниз!