«О, майн Кот!» или особенности охоты за злостными авторами

      Пауза затягивалась.       И лучше бы она была беззвучной.       Потому что тихие скрипы, постанывания и приглушённые шлепки, доносившиеся снизу, как-то не способствовали «разрядке обстановки».       «— Ну, формально «разрядиться» может и…»       «— Только попробуй, Плагг!»       Маринетт наконец-то осмелилась сглотнуть и осторожно, с опаской, высвободила из-под одеяла кисть и указала пальчиком на торчавшее колом одеяло.       — У-у тебя… И… Э… — только и смогла выдавить она из себя.       Адриан мысленно поставил на свою полку почёта только что полученную награду «Гость-извращенец года».        «Ну, как говорится, не можешь выкрутиться — так хоть посмейся над собою напоследок.»       — Ну, знаешь, я не железный! — он добавил в свой голос толику обаяния и наигранной обиды.       — Да уж, скорее тут кто-то каменный! — с неожиданной лёгкостью ответила Маринетт, совершенно очаровательно прыснув в кулачок.       Девушка заметно расслабилась, и Адриан даже позволил себе незаметно выдохнуть. Тем более, что она, устраиваясь поудобнее, машинально сбила одеяло пониже, и парень увидел, что на ней всё же есть футболка.        «Чертовски тонкая футболка».       Бугорок дёрнулся, девушка хихикнула.       И вдруг в её глазах заплясали озорные, по-детски искренние искорки.       — Можно? — одними губами спросила она, указывая взглядом на «возвышенность».       — Да, конечно, — машинально кивнул Адриан, и только потом понял, что именно ляпнул. — Погоди! Ты правда хочешь потрогать…       Но прежде, чем он успел закончить, чужой пальчик осторожно-осторожно, прямо сквозь одеяло ткнул его пульсирующий от напряжения член.       В этом было столько невинного и искреннего детского интереса — с таким видом дети, найдя на дороге что-то незнакомое, осторожно тычут его палкой — что Адриан просто не смог подавить в себе улыбку.       А поскольку смех и секс — вещи несовместимые, его «личный гвардеец» поспешил скрыться в казарме. («Наконец-то!»)       — Ой! — со всё нарастающим любопытством выдохнула Маринетт. — А куда он…       Со стороны Адриана донёсся тихий хрюкающий звук.       — Ну, в смысле, я ему больно не сделала, или… — окончательно стушевавшись, почти запаниковав, она машинально потянула руку к лицу, как вдруг пальцы Адриана перехватили её ладошку.       — Маринетт, — сказал он, держа её за руку, и глядя в эти бездонные, особенно выразительные в полумраке комнаты глаза. — Ты просто чудо, — и на губах его расцвета чистая светлая улыбка.       Маринетт зарделась, отвела взгляд, свободной рукою убрала прядку за ухо, стараясь унять волнение.       — И у тебя действительно красивые волосы! — вырвалось у него прежде, чем он прикусил себе язык.       Румянец на её щеках вспыхнул с новой силой, но девушка вдруг приняла игру и одарила собеседника лукавым взглядом из-под полуопущенных ресниц.       — Хочешь потрогать? — предложила она, разок крутанув ещё один выбившийся локон вокруг пальца.       — А можно? — теперь уже он смотрел на неё, словно ребёнок на большущую коробку под ёлкой на Рождество.       — Конечно, — тихонько хихикнула в кулачок девушка. — Только подожди секунду, мне нужно кое-что взять! — и, легонько ткнул кончиком пальца в чужой нос, она птичкой спорхнула по лестнице.       Вниз, на ответивший деревянным стуком пол; мимо переполошившихся и тут же замерших под одеялом Альи и Нино; к поющей петлями двери — туда, к заветной полочке, где любимой расчёски… почему-то не оказалось!       — Я её что, смахнула, что ли, куда-то? — донёсся из ванной недовольный голос девушки, и Адриан просто зажмурился, сверкая самой нуаровской улыбкой из всех возможных! Наверное, будь он сейчас в трансформации, знаменитый чеширский «родич» ушёл бы после такого зрелища в отставку.       Но за всякое удовольствие и счастье есть своя плата. Ну, или лимит везения на сегодня у юноши оказался исчерпан. А может, просто пришла пора платить по счетам за успехи вчерашние?!        «Умный браслет» на его руке, только что беспристрастно высвечивавший перешагнувшие через полночь сутки, тихонько завибрировал, сообщая о поступлении на телефон нового сообщения.       Ругнувшись, парень перегнулся к небольшой стопке своих вещей, оставленных в изножье кровати, и вскоре выудил оттуда мобильник.       «Вечер был утомительным, а магазины уже закрыты? Спешите воспользоваться промокодом NightAway в онлайн-магазине бренда Agreste!» — сообщил экран.       Вот только сам Адриан видел за этими буквами нечто иное.       Не очередной рекламный трюк, а предупреждение от Натали:        «Вечером закрыла тебя, как могла, но утром кровь из носу будь у себя в комнате. Подъём будет из ранних!»       Пуш-уведомление, а не СМС. Потому что так останется меньше следов сговора.       Они оба знали, что если (когда?) вся эта схема скрытых «сигналов тревоги» всплывёт наружу, Натали без всяких раздумий примет удар на себя, выплатит отцу баснословный штраф и, посыпав голову пеплом, уйдёт в небытие с поста секретарши.       А Адриан останется один. Совсем. Опять!       — Будь оно всё… — буквально прорычал парень, резко мазнув рукой по увлажнившимся глазам.       Увы, счёт вполне мог идти даже не на часы, а на минуты, потому что однажды их гениальному фотографу с итальянскими корнями пришло в голову, что «ночная фотосессия» должна сниматься именно ночью, именно в «живом» лунном свете, и именно на вековой брусчатке Парижа.       Словно издеваясь, внизу комнаты плавно посветлело — так, словно через окошко в дом заглянула луна.       — Ну вот что за… — путаясь в одеяле и простынях, он схватил в охапку все свои пожитки и буквально кубарем скатился вниз по лесенке, тем не менее, стараясь вести себя как можно тише.       К счастью, Маринетт ещё чем-то там гремела в ванной комнате, а значит, у него было несколько драгоценных секунд.       Тихонько ругаясь сквозь зубы, он прямо на ходу натягивал на себя штаны и лязгал пряжкой пояса.       Под взглядом обалдевших от всего происходящего Альи и Нино синхронно скрипнули две пары петель: те, что распахнули дверь перед гордо сжимавшей расчёску Маринетт…       И те, что захлопнули люк за убежавшим Агрестом.       — Вот, я на… — успела выдохнуть девушка прежде, чем её взгляд наткнулся на свисавший вдоль лестницы угол одеяла. — …шла…       Гордо поднятая с «трофеем» рука опустилась сама собой, а на ворот халата упала первая крохотная капля.       Это. Был. НЕ сон!

***

      Ночь, кровать, Адриан с откровенным стояком под одним с ней одеялом, и она сама, пялящаяся на вздыбленное парнем одеяло.       Да ещё и Нино с Альей, «резвящиеся» практически под боком!       Полный сюр!       — Ну, знаешь, я не железный! — вдруг прозвучал голос парня, и девушку посетила гениальная мысль.        «Ну конечно же! Я же просто… гхэм… «расслабилась» и уснула под весь этот эротический бред, который читала мне Алья! Вот теперь распалённое сознание и подсовывает мне свежих впечатлений для яркости снов! А раз так — почему бы не поддержать игру? Заодно и проверю, как моя фантазия выкрутится!»       — Да уж, скорее тут кто-то каменный! — произнесла она, не сумев сдержать смешок.       И Адриан Агрест принял этот ответ! Принял, чёрт возьми, потому, что тот укладывался в шаблон того самого фика, а значит, этой ночью её подсознание было заодно с Альей, пытаясь свести её с «золотым мальчиком» хотя бы во сне!        «Ну, а раз так — имею я право пошалить хотя бы сейчас, м?»       — Можно? — сорвался с её губ вопрос прежде, чем она успела закончить собственную мысль.       — Да, конечно, — «ожидаемо» кивнул «Адриан».        «Всё же как это круто, когда ты контролируешь ситуацию полностью!» — мысленно самодовольно улыбнулась Маринетт и тут же поплатилась за подобный беспредел.       — Погоди! — вдруг встрепенулся блондин. — Ты правда хочешь потрогать…       Кажется, даже у её воображения были пределы, а значит, пора уже действовать, а не ждать, пока сон развеется сам собой, и она потянулась вперёд.       Разумеется, у неё и в мыслях не было «схватить член сквозь одеяло и доставить любимому массу удовольствия даже без прямого телесного контакта».       Может, она и была мечтательницей, но она не была безумной, чтобы воображать себе «настоящие» ощущения от общения с чужим половым органом, тем более, принадлежащим Адриану!       Вот потыкать, словно палочкой, а потом утром, после пробуждения, отгадать, что же это было на самом деле — пожалуйста! И подсознание сбросит нагрузку, и сама она не переступит рамки приличия. Вполне себе невинное развлечение, разве нет?       Но, кажется, «реальность» сна подобный настрой девушки не оценила — буквально после пары-тройки прикосновений заветный бугорок «сдулся», и у девушки невольно вырвалось:       — Ой! А куда он…        «Реальность» предупредила её коротким хрюкающим звуком, который никак не мог исходить из уст Адриана — хоть живого, хоть воображаемого, а значит, дело было совсем дрянь.       — Ну, в смысле, я ему больно не сделала, или… — запаниковала девушка, не желая раньше времени уходить из столь многообещающего сна, но тут ей на выручку пришёл сам «Агрест».       — Маринетт, — он нежно взял её руку в свои. — Ты просто чудо!        «Вот что значит воспитание! Даже в чужом сне!» — мигом зарделась она.       Складки на «реальности» разгладились, наметившиеся трещины затянулись, и подсознание с готовностью вернулось на прежнюю сюжетную линию.       — И у тебя действительно красивые волосы! — с искренним восхищением сообщил ей «Адриан».       И именно в этот момент девушка поняла, всё происходящее вокруг — действительно сон, пусть и гипер-реалистичный.       Потому что где-то в своих смелых мечтах она допускала, что Адриан обратит внимание на её восточный разрез глаз (спасибо маме!), или на ухоженную кожу (и ещё раз спасибо!), или фигуру (ну, вы поняли), но волосы?!       Из всего своего образа именно волосы были той частью, которой она уделяла меньше всего внимания. Гладкие и блестящие от природы, она практически всегда стягивала их в два практичных хвостика у затылка — и не мешаются, и некая претензия на оригинальность.       Но раз уж в этом сне такие правила игры, то ей остаётся лишь… попрактиковаться!       И, добавив во взгляд всё лукавство, на какое она была способна, девушка выдохнула:       — Хочешь потрогать? — пальцы, копируя какую-то из (а может, и всех сразу) актрис, медленно крутанулись вокруг выбившегося локона.       — А можно? — почти с благоговением спросил он в ответ, и девушка, не сдержавшись, обронила смешинку.       — Конечно, — улыбнулась она, и тут ей в голову пришла ещё одна гениальная мысль. — Только подожди секунду, мне нужно кое-что взять!       Но у «Адриана» в этот момент возникло такое по-кошачьи обиженное и вместе с тем предвкушающее выражение (словно помахали перед носом сосиской, а потом убрали её в микроволновку греться), что она, не сдержавшись, ткнула его пальчиком в кончик носа, как неоднократно делала это в образе ЛедиБаг с Нуаром.        «Ну, а что?! Всё равно ведь сон!»       И скользнула по лестнице вниз.       Идиотка!       Первое нехорошее предчувствие кольнуло её, когда «активно лежавшие» снизу Алья и Нино переполошились.       Второе — когда любимой расчёски не нашлось на месте.       Третье — когда, откапывая любимицу со дна корзины для грязного белья, она услышала какой-то шум в комнате.       Уже предвидя неладное, она со всех ног рванула к выходу из уборной, вскидывая расчёску, словно верный меч, способный отсечь её собственные сомнения, но…       — Вот, я на…       В ушах громыхнул захлопнувшийся люк, на глаза попалось одеяло, поверженным, спущенным флагом свисавшее с края лестницы на её кровать.       Гордо поднятая с «трофеем» рука опустилась сама собой, а на ворот халата упала первая крохотная капля.       Это. Был. НЕ сон!       — …шла… — выдохнули её губы уже бессмысленное окончание.