***
— Зачетный маникюр, доктор Чон. Хосок ненавидел то, что Намджун подмечал все детали. Поэтому, когда они столкнулись у входа в больницу, Чон едва удержался, чтоб не показать нейрохирургу то, насколько этот маникюр потрясающе выглядит на среднем пальце. Взгляд Намджуна опустился на Джису, которая послушно держала Хосока за руку, а сам он присел на корточки рядом с девочкой, улыбаясь: — Приветик, Джису. Твоя работа? — Да, — гордо улыбнулась она. — Папочка теперь самый-самый красивый. — Кузнечик, пошли. Папуля тебя разве не учил, что принцессы не должны обращать внимание на всяких сомнительных личностей? — нахмурился Хосок, прожигая Намджуна взглядом. — Расслабься, папаша. Я, к слову, предоставляю меньше всего угрозы, — хмыкнул Намджун, подмигивая девочке. — Волновался бы, что твоей принцессе приглянётся кто-то из твоих интернов. — Вот ещё, — нахохлился Хосок. — Кузнечик, какое второе правило принцессы? — Принцесса должна быть только с принцем, у которого есть денежка ей на подарки, — важно ответила Джису с улыбкой. Если бы Намджун что-то ел, он бы точно подавился. Взгляд его метнулся к довольному Хосоку, а сам он осторожно поинтересовался: — А первое правило, если не секрет? — У принцессы должны быть свои денежки, чтобы не просить у принца ничего, — пожала плечами девочка, мило улыбаясь. Просто потрясающе. Намджун никогда не сомневался в методах воспитания Хосока. Он поднялся, подхватывая девочку на руки под молчаливый, но очень многозначительный взгляд Хосока, и произнёс: — Это тебя папуля правильно научил. Зачем принцессе нужны всякие непонятные принцы, верно? — Ей вообще никакие принцы ещё не нужны, — вставил свои пять копеек Чон. — У неё ещё есть папа. — У папы, кажется, маникюр чуть подпортился, — проигнорировал его реплику Намджун. — Обещай потом всё докрасить, ладно, солнышко? — Конечно, дядя Джун, — хихикнула девочка, отбивая старшему кулачок. Хосок лишь закатил глаза. В больнице уже начинала закипать жизнь, и Чону срочно нужно было придумать, где бы оставить малышку, чтобы та не заскучала. Он, конечно, с радостью бы доверил её Намджуну, но, к сожалению, Ким по своей загруженности не уступал ни разу. И вряд ли Джису в её четыре года было уместно смотреть операции на мозг. — А что за внеплановые гости вообще? Где Бёль потеряли? — поинтересовался Намджун, идя рядом и продолжая держать Джису на руках. — Рейс задержали, — качнул головой Хосок, заполняя журнал на стойке регистратуры. Взгляд упал на накрашенные ногти, отчего Чон поморщился. Спасибо и на том, что без заколок Hello Kitty и блеска для губ. Намджун понимающе замычал, даря вновь обворожительную улыбку девочке. Та явно заинтересовалась его ямочками, поэтому теперь не тратила зря времени, пытаясь пальцем в эту самую ямочку попасть. — Кузнечик, что я говорил про то, что грязными ручками лица нельзя касаться? — поднял глаза Чон, а затем подумав, добавил: — Хотя с этим можно. Шибко ты радостный. И… — в глазах его вспыхнул интерес. — Где Джин? Я думал, что вы теперь будете ходить везде вместе и портить всем настроение. Что ж, между сумасшедшими интернами, Намджуном и Джином, Хосок определённо делал выбор в пользу Джина. Тот всё равно лишь большей частью имитировал рабочий процесс, предпочитая распивать чаи и болтать о каких-то глубокомысленных темах. Почему-то в голове промелькнула мысль, а как бы на это всё отреагировал Юнги. Хосок мотнул головой. Какое ему — Хосоку — дело? И почему его это вообще тревожило? — Очень смешно, — пробормотал Намджун, озираясь. — Мы… вроде как не афишируем это, ладно? И вообще, ты-то с чего взял, что между нами что-то есть? — А то у тебя на роже не заметно, — буркнул Хосок, за что мгновенно прикусил язык. — Роже, — повторила Джису, засмеявшись. — Кузнечик, не надо запоминать всё, что говорит папа, — строго сказал Хосок, но затем мягко улыбнулся девочке. Да уж, если его крошка увидит, какими словами он поносит своих подчинённых, образ ласкового отца вмиг развеется. — Каким ещё тебя словам учит папа? — перевёл тему Намджун, улыбаясь. — Надо его по губам побить, чтобы он не говорил всякое, согласна? — Нет, дядя Джун, — замотала головой Джису. — Папочка хороший, его не надо бить. Намджун лишь вздохнул и закатил глаза на торжествующую улыбку Хосока. Порой он поражался тому как Чон, будучи законченным трудоголиком, вообще сумел не только наладить контакт со своим же ребёнком, но и получить такую дозу любви и преданности. — О боже, а что здесь делает моя малышка? — голос Джина раздался позади, а сам он радостно улыбнулся, подходя ближе. — Неужели ужасный дракон выпустил свою принцессу из башни и решил наконец-то привести нам в гости? — Я вообще-то всё ещё здесь, — недовольно пробурчал Хосок, но разве с этими двумя вообще можно состязаться? — Но, Джин, я бесконечно рад твоему присутствию. Потому что Джису очень нуждается в компании, пока папуля делает другим людям укольчики. Джина это, по всей видимости, вообще не смутило. Он ловко забрал девочку из рук Намджуна, щебеча: — Моё солнышко хочет провести этот день с дядей Джином, м? Пока очень деловой папуля решает свои важные дела. Джису неуверенно посмотрела на Хосока, словно спрашивая разрешения. Тот лишь ободряюще улыбнулся. — Кузнечик, ты же помнишь, что папа не может оставить других людей? Но как только я освобожусь, то приду. Дядя Джин с радостью послушает, как мы провели выходные, а ещё разрешит сделать себе крутую причёску. — А ещё даст вкусные конфеты, которые ему подарили. — Кто это ему подарил там конфеты? — уже подал голос Намджун, приподнимая брови и ловя лукавый взгляд. — А какие конфеты? — скромно поинтересовалась Джису, вызывая смешок. — Не больше четырёх штук, — пригрозил Хосок. — Чтоб не болели зубки и животик. — Айщ, — Джин лишь закатил глаза, опуская девочку на пол и беря её за ручку. — Пошли, котёнок, пока твой отец не придумал ещё сотню правил. И пока его друг не начал допрос с пристрастием касательного того, кто мне дарит конфеты. Намджун приоткрыл возмущённо рот, пока Хосок потянул его за рукав. — Пошли давай, а то сейчас вся больница поймёт, как вы тут «не афишируете», — он хмыкнул, пока Намджун испепелял одного потерявшего совесть психотерапевта взглядом. — Потом поговорим, — буркнул с досадой Намджун. — Сказал бы, что конфет хочешь. Что, мне жалко что ли. «Честное слово, лучше бы и дальше ходили грызлись», — удручённо подумал про себя Хосок.***
Собственно, новость про то, что у Чон Хосока, оказывается, есть дочка разнеслась по больнице в мгновение ока. Наверное, не обладай кардиохирург аурой «Не подходи, а то убьёт», то набрались бы ещё наглости поинтересоваться, а где мама этого прелестного создания и почему он утаивал вообще про существование Джису. Джин же был вне себя от счастья. Джису не только не доставляла проблем, будучи потрясающе воспитанным и приятным ребёнком, так и вызывала приступы нежности и умиления. — Смотри, дядя Джин, я нарисовала бабочку, — она улыбнулась, показывая свой рисунок. — Какая красивая, — Джин присел рядышком, пододвигая ей побольше разноцветных фломастеров. — Давай ещё раскрасим её крылышки, чтобы она была ещё ярче. Прямо как ты, солнышко. — Дядя Джин, — с укоризной посмотрела на него Джису. — Я же солнышко, а не бабочка. — И всё равно это что-то, что очень приятное, — хихикнул Ким. — Ты не проголодалась? Она задумалась, чуть надувая губы. Близился перерыв на обед, а Хосок всё ещё занимался своими пациентами. После обеда у Джина был сеанс с Чимином и… Нужно было что-то придумать. Потому что как девочка не была ещё готова смотреть на операции, так и присутствовать на сеансе с человеком, у которого диагностировано психическое расстройство. Прежде, чем Джису что-то ответила, дверь приоткрылась, и появилось лицо Юнги. Взгляд его вперился в девочку, тогда как та посмотрела в ответ. Юнги лишь нахмурился, осторожно спрашивая: — Хён, уже обед. Ты идёшь? И… — Мин уже почти весь показался в кабинете. — Ты не говорил, что у тебя есть ребёнок? — Ну, как бы сильно мне не импонировала эта красавица, но, к сожалению, Джису — не мой ребёнок, — качнул головой Джин, откидываясь на стуле. — Да, мой папуля сейчас помогает другим людям, — кивнула Джису, отвлекаясь от своей бабочки и вызывая у Сокджина вновь улыбку. Мин застыл, а на его лице отразилось всё непонимание ситуации. Он приподнял брови, тогда как Ким со смешком ответил: — Это дочка Хосока. Знакомься, Джису. Джису, этот не очень приветливый дядя выполняет все указания твоего папы. Так что, если он тебе сейчас же не улыбнётся, ты можешь пожаловаться на него и папуля на него накричит. Мин помрачнел. Вот ведь подстрекатель. Впрочем, Джин заметил в глазах Юнги… что-то ещё. На долю секунды в них промелькнула растерянность, озадаченность и… грусть? Вряд ли, конечно. Ведь, какое Юнги дело. Однако эта странная эмоция не осталась без внимания. — Нет, я не хочу, чтобы папуля ругался, — тянет Джису, улыбаясь Юнги. — Дядя, не волнуйтесь. Я не скажу папуле, что вы не очень дружелюбный. Мин хмыкнул, но от улыбки не удержался. Он не мог понять, почему новость про то, что у Хосока есть ребёнок, его задела. Внутри что-то отвратительно кольнуло. И Мин не мог понять: а какого, спрашивается, хера? Хосоку тридцать пять лет, вполне очевидно, что у него есть семья. Юнги это вообще не должно было заботить. Но что-то после того перекура на крыше изменилось. Почему Юнги почувствовал, что между ними было что-то особенное? Что-то, о чём бы он даже на их совместной попойке никогда бы не признался, желая сохранить в секрете ото всех. Он выдохнул едва слышно, говоря: — Спасибо, Джису. Верно? — она кивнула. — Это очень мило с твоей стороны. — Вы, когда улыбаетесь, похожи на котика, знаете? — теперь внимание Джису полностью было сосредоточено на Юнги. — У меня есть дома игрушка котика, поэтому я знаю, о чём говорю. — А настоящего котика нет? — поинтересовался Сокджин. — Нет, — грустно протянула Джису. — У Чонина аллергия на котиков, поэтому мама не разрешает заводить их. Слово «аллергия» она выговорила по слогам: явно не раз повторяла вместе с Бёль. Сокджин чертыхнулся, тихо цокая языком. Да уж, что может быть хуже. Настоящая детская трагедия, когда мечтаешь о котёнке, а у новоиспечённого отчима аллергия. — Ну есть гипоаллергенные породы котов, — тупо брякнул Юнги. — Гипо… какие? — в глазах Джису появился искренний интерес. Сокджин поджал губы, чуть ли не приказывая взглядом молчать. — Гипоаллергенные, — повторил Юнги, мастерски игнорируя флюиды Кима. — Котики с шерстью, но от них не появляется аллергия. Чонин — твой брат? Блять, и кто его вообще за язык тянул. Он редко встревал в личное, но тут что-то буквально подмывало спросить. Сокджин тихо прошипел «Юнги», но Джису лишь улыбнулась: — Нет, Чонин — друг мамы. Он хороший. Тоже разрешает мне красить ногти и делать ему причёски. Но только не хочет, чтобы дома был котик. Но я ему расскажу про то, что вы сказали. Юнги вяло улыбнулся, вновь смотря на Сокджина, который был мрачнее тучи. Психотерапевт чуть ли не держал в руках табличку с фразой «Молодец, ты подарил ребёнку ещё одну ложную надежду в этой жизни». Себя захотелось ударить. Джин же мягко напомнил: — Так что на счёт обеда? Я думаю, что папуля уже разобрался со своими пациентами. — Тогда пошли, — Джису мгновенно оживилась, вновь трогательно улыбаясь. Она мгновенно поднялась, складывая рисунок в свой маленький рюкзачок и послушно дожидаясь, пока Сокджин поднимется следом и выйдет в коридор следом. Она шла впереди, пока Юнги негромко пробубнил: — Не смотри на меня так. — Ну, ты всего лишь за три реплики смог узнать о разваленном браке своего босса. Как ещё я могу на тебя смотреть, сыщик? — Я не знал, что его брак разваленный, — буркнул тихо Юнги, на что Джин лишь хмыкнул. — Ну, думаю, по многозначительному «друг мамы» ты понял, что это не двоюродный брат, который с ними живёт. Юнги молча шёл вперёд. Эта новость отложилась в голове просто, как ещё один факт. Она не расстроила и не обрадовала. Разве можно радоваться тому, что ребёнок растёт на две семьи. Это было кощунственно даже для Юнги. Подмывало спросить ещё больше, но Сокджин, видимо, и сам всё понял. — Думаешь, почему никто не знал об этом? Юнги молча кивнул. Не то, чтобы кто-то пытался узнать. К Хосоку вообще было стрёмно подойти просто так, а лезть в его личную жизнь — это себе дороже. Но Юнги почему-то даже мысли не допускал, что у него есть семья. — Ну, ты же знаешь Хосока. Он явно не из той категории, что будет делиться своими неудачами, — просто пожал плечами Джин. — Я вообще был в шоке, когда узнал, что они с Бёль — мамой Джису — решили пожениться. До последнего думал, что шутка, а когда познакомился с ней, то сразу понял, что ничего не выйдет. — Почему же? — приподнял бровь Мин. — Ну, Хосок мечтал о карьере врача. Из кожи вон лез, практически на работе ночевал. А она такая, домашняя что ли, — Джин чуть поджал губы. — Торты печёт на заказ, почти всегда дома. Да и по характеру не подходят. Хосоку нужен спокойный человек. Который уравновешивать будет. А Бёль… Бёль — это просто Бёль. — Так почему сразу не сказал, что им не по пути? — отстраненно спросил Юнги. Он не упускал из вида идущую впереди Джису, которая прижимала к себе своего медведя и разглядывала всё вокруг с любопытством. — Чтобы испортить всю дружбу и остаться крайним? — вопросом на вопрос ответил Джин. — Хосок меня не спрашивал, а я и не лез. Это его дело и его жизнь. Ты-то должен понимать. Почему-то, мне кажется, что ты, Юнги, как раз и понимаешь. Да, Юнги как раз понимал. Поэтому сейчас лишь согласно угукнул, не продолжая этот разговор. Сокджин и так за одну дорогу от кабинета до столовой вывалил пласт информации. И вот это почему-то Мина покоробило. Он посмотрел на Джина, когда они зашли втроём в лифт, переосмысливая. Ким не был из тех, кто болтает, как помело. И если он не хотел, чтобы что-то всплыло, он бы молчал до последнего. — Зачем ты мне всё это рассказал? — прямо задал вопрос Юнги. Джису заинтересованно подняла голову, смотря на них, тогда как Джин улыбнулся девочке, беря её за руку. Двери лифта раскрылись, а сам он лишь ответил, приподняв уголок губ: — Хорошо вижу людей просто, Юнги-я. Юнги едва удержался от лаконичного «Блять». Сокджин, как и Намджун, очень внимательно подмечал все детали. И это и правда не могло не раздражать.***
Когда Бёль приехала в больницу с Чонином ближе к вечеру, Хосок с грустной усмешкой подумал, что они и правда выглядят хорошо. Весьма гармонично и правильно. Смотришь и даже придраться не к чему. — Спасибо, что посидел с ней, — произнесла женщина, виновато улыбаясь и присаживаясь на корточки перед Джису. — Цветочек, как тебе день с папой, м? Она улыбнулась, сжимая маленькую ладошку, пока Джису кинула взгляд на Хосока. Вероятно, она бы с радостью осталась с Хосоком дальше и поехала домой с ним. Но… К сожалению. Их выходные подошли к завершению, и теперь ей нужно было возвращаться в свой настоящий дом. Хосока от этой мысли передёрнуло. — Мне понравился доктор, который похож на котика, — ответила она, улыбаясь. — На котика? — Бёль чуть нахмурилась, переводя взгляд на Хосока, который был не менее озадачен. — Это как, солнышко? — Мам, ну как котик, — чуть надула губы Джису. И как можно такое простое объяснение не понять? — Он, когда улыбается, то сразу на него похож. Бёль приподняла бровь, явно не понимая до конца, что уже выдумал её ребёнок, однако решила не спорить. Хосок же рассеяно взъерошил волосы, оглянувшись. В коридоре, кроме них, пары медсестёр и некоторых гуляющих пациентов, никого не было. Он постарался прикинуть, с кем за день могла болтать Джису, а затем вспомнил, как та на обеденный перерыв пришла вместе с Сокджином и Юнги. Чон подавил слабую улыбку. Что ж, в этом был определённый смысл. Намджун-то точно на котика никак не тянул. — Хорошо, давай ты мне расскажешь об этом дома, ладно? — Бёль получила кивок, а затем добавила: — Мне ещё нужно поговорить с папой. Подождёте нас с Чонином в машине? А вот это уже Хосоку не понравилось. Он поджал губы, кидая быстрый взгляд на самого Чонина, который лишь негромко вздохнул. И о чём, собственно, им нужно было поговорить? Хосок не любил спонтанных новостей. А сейчас, когда рабочий день почти заканчивался, новости от Бёль не могли не… пугать. — Хорошо, — кивнула Джису, поворачиваясь к Хосоку, чтобы обнять его. Она чмокнула Чона в щёку, спрашивая: — Но мы же встретимся на следующих выходных, пап? — Я очень постараюсь, кузнечик, — мягко произнёс Хосок. — Расскажешь мне тоже про доктора-котика. Я очень заинтригован в том, кто уже успел приглянуться моей принцессе. Девочка тихонько хихикнула, прежде чем с неохотой всё же отошла, беря Чонина за руку. Тот лишь сухо кивнул на прощание, даря Джису улыбку со словами: — Пошли, солнце. Мы с мамой тебе привезли подарки из Японии. Они в машине. Хосок старался не думать о ревностном чувстве, что яркой кометой проскользнуло у него перед глазами. Было глупо отрицать факт того, что из Чонина вышел бы хороший отец. Он умел ладить с детьми. И да, это был весомый аргумент, чтоб не бояться, что его малышка будет расстроена в чём-то или ещё что. — Идём, — он кивнул в сторону ординаторской. — О чём ты хотела поговорить? Бёль вздохнула, поправляя лямку сумки на плече и следуя за Хосоком. В её взгляде читалось беспокойство вперемешку с волнением. Она почесала задумчиво нос, прикрывая за ними дверь и начиная: — Чонину предложили хорошую должность… — Хосок напряжённо остановился возле окна, скрещивая руки на груди. В сердце что-то кольнуло, а догадка не заставила себя долго ждать. — В японской фирме. С губ едва ли не сорвался истерический смешок. Но Хосок молчал. Это… это было странно. Чувство, в смысле. Словно мир за одну секунду резко перевернулся, а дышать стало нечем. Ноги вмиг стали ватными, а в горле — непозволительно сухо. Хосок громко глотнул, продолжая смотреть на мнущуюся перед ним Бёль. В ушах застучало, а дыхание участилось. И Боже. Как же сильно Хосок ненавидел это ощущение полнейшей беспомощности и слабости. Сразу захотелось сжаться в клубок и исчезнуть. Но разве он мог позволить себе подобную роскошь? Нет, нужно стоять и дальше смотреть на Бёль. На Бёль, которая тянет рукава свитера, переминается с ноги на ногу и бегает глазами по всей комнате, не решаясь посмотреть в ответ. — Что ты хочешь этим сказать? — глухо спросил Хосок, уже зная ответ на свой вопрос. Голос показался чужим, натянуто-вежливым и слишком дружелюбным. Будто бы они говорят о планах на выходные. — Мы хотим переехать туда, — она вздохнула, подходя ближе. Только сейчас Хосок смог заметить, насколько же вымотанной она была. То ли от перелёта, то ли просто. Тушь на подрагивающих ресницах немного обсыпалась, и Хосоку очень сильно захотелось провести ватным диском у неё под глазами, чтобы вытереть эту мелочь. Глаза у Бёль немного покрасневшие, явно от недосыпа. И улыбка такая слишком спокойная, что хочется вздёрнуться. — Полагаю, что ко мне ты не за советом пришла, — заметил Хосок. Она лишь покачала головой, опуская глаза. Хосок едва сдержался от злорадной ухмылки: стыдно тебе? Стыдно, да? А затем понял мгновенно простую вещь — нет, не стыдно. Бёль не за что было себя чувствовать виноватой. Они при разводе уже решили, что Джису остаётся с матерью. И когда Чонин появился на горизонте, то можно было догадаться, что Бёль не будет играть в убитую горем вдову при живом муже. Они все… двигались дальше? Возможно, Хосока это устраивало до этого момента. Но не могло же всегда быть только так, как нравилось ему, верно? — Мы планируем летом расписаться и осенью улететь туда уже, — ответила женщина, вновь поднимая голову. — Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. «Нет, нихуя ты не понимаешь». — Мне нужно, чтобы ты подписал разрешение на выезд Джису. Это… не к спеху, но я не хотела бы затягивать. Сам понимаешь. «Нет, не понимаю». — Это важный вопрос, и я хотела, чтобы ты сейчас это всё обдумал и… принял. «А будто бы был изначально выбор?». — Мы сможем договориться. Я не отбираю её у тебя, Сок-а. Выделим количество дней в год, когда Джису будет приезжать к тебе. Ты всегда сможешь её навестить сам. Но это правда хорошая возможность. И я… я люблю его. И люблю нашу дочь. — Нет, ты любишь его, ты правильно сказала, — слова сами вырвались из глотки. И за это хотелось себе дать в морду. — Она ведь даже язык не знает. — Это не большая проблема для ребёнка её возраста, — голос Бёль изменился. В нём теперь появились холодные нотки. Кажется, задело. — Там будет хорошая школа. У Джису будут друзья. Я уверена, что всё будет в порядке. Резкое желание лечь и уснуть было невыносимым. Хосок лишь кивнул, отворачиваясь к окну. — Мы можем обсудить это позже? В других обстоятельствах и в другое время? Не пойми меня неправильно, но такие вопросы не решаются за пять минут. — Я не хотела, чтоб для тебя это стало неожиданностью. У нас ещё есть время, поэтому давай созвонимся и встретимся. Когда ты будешь свободен. Даже сейчас она подстраивалась. Бёль с легкостью могла выслать ему документы или пойти в суд, если бы он не согласился. Но она пыталась поступить правильно. И от осознания этого стало немного легче. — Хорошо, свяжемся, — сухо ответил Хосок. Ещё двадцать минут назад он мог бы с легкостью провести экстренную операцию. Сейчас, спустя пять минут этого диалога, он не был уверен, что сможет хотя бы поднять скальпель. Руки безбожно тряслись в карманах халата, а прощание Бёль он даже не услышал. Только дверь тихо прикрылась. И в этот самый момент силы окончательно покинули. Хосока трясло. Он не думал, что может быть настолько уязвимым и слабым. Он не плакал, нет, но его тело буквально не хотело слушаться. Будто он находился под толщей воды сквозь которую даже не проникал солнечный свет. Настолько глубоко и оглушительно тихо. Чон не в курсе, сколько он так простоял. Вероятно, что не очень долго. Вряд ли бы ординаторская пустовала под конец рабочего дня. Но неожиданностью стало другое. Тёплые объятия. Чьи-то руки сомкнулись сзади, отчего стало неожиданно… легче. Очень крепко и уверенно. А спиной он почувствовал непривычное тепло другого тела. И в любой другой момент Хосок бы возмутился такой фамильярности, но затем послышался голос Юнги. — Тш-ш, успокойтесь, доктор Чон, — он тихо шептал, не спрашивая и не пытаясь докопаться, почему Хосок едва держится на ногах. Просто продолжал обнимать, бормоча, что тому нужно глубже дышать. Хосок не задавался вопросом, откуда Мин вообще здесь взялся. Почему он просто не проигнорировал и почему не прошёл мимо. Прямо сейчас его это не интересовало. И да. Когда чужие ладони начали уже отпускать его, Хосок скорее по инерции накрыл их своими, не выпуская. Ему казалось, что он — отломанный кусок. Хаотичная энергия, не более. Но в объятиях человека, от которого Чон Хосок меньше всего ожидал оказаться, было правильно. Он успокоился.