Мотылёк

Юнги недовольно вздохнул и, нарочно громко прочистив горло, несколько раз постучал костяшками пальцев по дверному косяку. Чимин заворочался, отпихивая от себя Лин, что во сне закинула на него свою ногу. — Я стучал, громко стучал, — недовольно сказал Мин. — Простите… Боже, моя голова… — Чимин поднялся, хватаясь за голову руками. — Простите… — повторил Пак и, вскочив, выбежал из спальни, прижимая к губам ладонь. Юнги окинул взглядом спящую девушку, что перевернулась на другой бок, одёргивая вниз задравшуюся толстовку, и вышел из комнаты. — Чимин, с тобой всё нормально? — неуверенно спросил Юнги, через дверь в ванную. — Мне плохо… — дрожащим голосом ответил Пак и, судя по звукам, его снова вырвало. Зашумела вода и через несколько минут Чимин робко выглянул к Юнги, что с недовольным видом крутил по столу пустую бутылку из-под вина. — Я сказал тебе сменить замки, — Юнги подошёл к Чимину почти вплотную. — Ты всё понял и, набравшись вместе со своей подружкой, лёг спать с открытой дверью! — повысил голос Мин. — Ты совсем глупый, Пак Чимин?! — прикрикнул он на парня, но тут же пожалел. Чимин зажмурился, вжимаясь в стену, и прикрыл лицо руками, защищаясь от Юнги, будто бы тот собирался его ударить. «Глупый» — красной строкой загорелось в мыслях у Мина. Для Чимина «глупый» — кодовое слово, мгновенно возвращающее его в мир мучений и боли. Юнги осторожно коснулся его рук, отводя их от лица, и Пак боязливо открыл глаза. — Я не хотел кричать на тебя, я просто волнуюсь, понимаешь? — спокойно проговорил Юнги. — Да… простите, — вновь повторил Чимин и виновато взглянул на детектива. — Я думал, что закрыл дверь, но ни разу не проверил. Вы правы, я, правда, глупый. — Нет, я совсем не это хотел сказать… чёрт… — шумно выдохнул Юнги. — Просто сделай то, о чём я тебя попросил. Ладно? — Да, — кивнул Чимин, не отводя глаз, по-прежнему полных вины и стыда. — Я хочу вернуться вечером и быть уверенным, что с тобой всё в порядке, — тихо добавил Юнги. — Я понял вас, — почти шёпотом ответил Пак. — Я очень на это надеюсь, ты важный человек для меня, Пак Чимин, — бегая глазами по его лицу, произнёс Юнги. — Вы хотели сказать свидетель? — грустно улыбнулся Пак. — Нет. Я сказал так, как хотел сказать, — уверенно произнёс полицейский. — Я вернусь вечером, — повторил он, уходя, но на пороге задержался и указал Чимину пальцем на дверной замок, лишний раз напоминая о том, что тот должен сделать. Чонгук недовольно поджал губы, бросив раздражённый взгляд на напарника. Он прождал его в машине куда больше, чем две минуты, что тот ему обещал. Юнги, очевидно, решил взять под своё крыло сироту, и также очевидно думал, что делает это не слишком заметно. Чонгуку это не очень-то нравилось, но ему совсем не хотелось, чтобы тот уже в начале пути растерял свою участливость и доброту, как это случается с бывалыми копами, что со временем черствеют и начинают воспринимать людей лишь как рабочий материал, без чувств, эмоций и способности сопереживать. Мин был заметно встревожен, хоть и пытался не подавать виду. Но его беспокойство было весьма оправдано, уже с раннего утра их настигли плохие новости: найдено ещё одно тело, новое убийство совершено с тем же почерком, вот только жертва — молодой парень. — Ещё тёплый, — тихо сказал Намджун, присевшему рядом с трупом Юнги. — Мёртв не больше трёх-четырёх часов, то есть, убит около четырёх-пяти утра, посредством удушения. Ножевые ранения в область живота нанесены посмертно, запястья связаны, петля на шее имеется, верёвка и узлы схожи с ранее обнаруженными, признаки насилия, как и в предыдущих случаях, отсутствуют. Судмедэксперт осторожно убрал с лица жертвы волосы и чуть повернул голову. Юнги неожиданно ахнул, прикрывая губы ладонью. На мгновение ему показалось, что перед ним Пак Чимин, настолько убитый был на него похож. Его замутило, он зажмурился, прогоняя тошноту. Перед глазами продолжало стоять лицо погибшего, его слишком знакомые мягкие черты, широко распахнутые глаза и чуть приоткрытые пухлые губы… Юнги почувствовал горький привкус желчи во рту — это был вкус ужаса. — Вот же грёбаный ублюдок! — выругался Мин, привлекая к себе внимание, и поднялся на ноги. Он понимал, что должен взять себя в руки, и что взгляд его сейчас должен быть как никогда острым и ясным, но никак не мог сосредоточиться. Чонгук осмотрел строительную площадку, задерживая взгляд на Тэхёне, берущем показания у строителей, что обнаружили тело. — На строительной площадке или, может быть, на технике есть камеры видеонаблюдения? — вмешался в опрос свидетеля Чон. — Нет, камеры работают только во время рабочей смены, чтобы подрядчик мог контролировать весь процесс, — ответил один из мужчин. Чонгук покачал головой, недовольно поджав губы, и взглянул на Юнги, тот и вовсе стоял ни живой, ни мёртвый. — И что, здесь совсем нет никакой охраны? — растерянно спросил Мин. — Да здесь и брать то ещё нечего, — пояснил строитель. — Кому нужны многотонные бетонные плиты? Чонгук отошёл в сторону, отвечая на какой-то важный звонок. Юнги чуть прищурился, всматриваясь в редко поросшую траву на пустыре и, сделав несколько шагов к заинтересовавшему его тёмному пятнышку, присел на корточки. Он осторожно потёр пальцами травинку и поднёс руку к лицу, принюхиваясь, затем коснулся подушечкой пальца кончика языка. Сластит. У того, кто привёз сюда этого парня, подтекает антифриз. Намджун подал рукой знак, что труп можно уносить. Два подоспевших полицейских подняли тело, перекладывая его на носилки, как вдруг из заднего кармана брюк жертвы что-то вылетело. — Детектив Мин, — подозвал его Намджун, поднимая пластиковую карточку и бросая её в плотный прозрачный пакет. — Здесь его рабочий пропуск. — Чан Сонхо, старший менеджер отдела логистики… — прочёл шёпотом Юнги. Он присмотрелся к фото на карточке. У парня, был невероятно живой взгляд, он, как и Чимин, умел улыбаться глазами. Мин взглянул на тело, что грузили в машину, и на него вновь нахлынула волна тошноты. — Юнги? — заглянул ему в лицо Чонгук. — С тобой всё нормально? — Да, — встрепенулся Юнги, протягивая напарнику пропуск. Чонгук быстро пробежался глазами по округе и подал Тэхёну какой-то, только им двоим понятный, знак рукой. — Поехали, — вздохнул он, продолжая задумчиво оглядываться по сторонам. Они сели в машину, Чон вновь достал сотовый и уже через десять минут они знали весь необходимый минимум информации о Чан Сонхо. А именно, что ему было всего двадцать восемь, что он не успел жениться, не успел завести семью и не успел родить детей. Он был обычным парнем из обычной сеульской семьи, жил с родителями и никогда не имел никаких проблем с законом, даже штрафов за неправильную парковку. — Чонгук, я никогда не делал этого раньше, — признался Юнги, как только Чон остановился у одного из многоквартирных домов. — Ничего, я сам сообщу, — понимающе взглянул на него напарник. — Главное запомни, Юнги, никаких «возможно» или «может быть», никогда не давай ложных надежд. Для убитых горем близких и родных каждая секунда, проведённая в мучительном сомнении — настоящая пытка. Они должны узнать правду. Сразу. — Чон замолчал, внимательно смотря на Мина. — Ты совсем побледнел, что с тобой? — Мы в тупике, мы топчемся на месте. Всё, что у нас есть — это призрачная надежда найти его ДНК на тех колючках, — Мин шумно выдохнул, качая головой. — А этот парень слишком похож на Чимина, у меня его лицо до сих пор перед глазами. Чонгук молчал, но по его растерянному виду Юнги уже понял, что он просто не решается что-то ему сказать. — Что? — не выдержав, спросил он сам, опуская голову. — Мне позвонили из лаборатории, они ничего не нашли, — нехотя проговорил Чон и поджал губы. Юнги резко повернулся к напарнику, с застывшим на лице разочарованием. — Пойдём, Юнги, — позвал Чонгук, стараясь избежать его взгляда, и первым вышел из машины. Офицер позвонил в звонок, дверь тут же распахнулась и в проеме показалась женщина. Она взглянула на них, печальных и встревоженных, и её покрасневшие глаза вмиг наполнились слезами. Прижав ладони к губам, женщина попятилась от них вглубь квартиры. Юнги едва успел подхватить её, когда ноги у неё подкосились, и она чуть не рухнула на пол. Он ощутил, как она задрожала в его руках, словно от лихорадки. — Что с ним? Что с моим сыном? — сквозь слёзы хрипло спросила она. — Мне очень жаль, — заговорил Чонгук, дождавшись, когда Юнги поможет ей опуститься на диван, — мы обнаружили тело Чан Сонхо, — произнёс он и бросил умоляющий взгляд на мужчину, появившегося в комнате. Тот подскочил к ошарашенной женщине и тут же обнял ее, крепко прижав к себе двумя руками. Юнги задержал дыхание, впиваясь ногтями в собственный локоть, наблюдая чудовищное горе родителей, что пережили своего ребёнка. Это было ужасно. Ужасно неправильно и страшно. Ещё никогда прежде Мин не чувствовал себя таким слабым, бесполезным и вместе с тем виноватым. Он не приблизился к убийце ни на шаг, и всё, что ему сейчас оставалось, это ждать, когда несчастные, рыдая, выбьются из сил и смогут ответить хоть на некоторые вопросы. И это заняло, кажется, целую вечность. Чонгук был очень деликатным, было заметно, как он изо всех сил старается не усугублять их мучения. — Чан Соён, вы были в хороших отношениях с сыном? — спросил Чонгук. — Да, мы были близки, — кивнула женщина. — Вам известно, где Сонхо находился этой ночью? — Он остался ночевать у друга. Они собирались с ребятами выпить. Но утром он не вернулся, его друг Джису сказал, что ночью, в три часа он ушёл встретиться с девушкой, обещал вернуться, но так и не вернулся. Никто больше не видел его и ничего о нём не слышал… — голос её задрожал, и она вновь сорвалась на слёзы. — Я знала… я чувствовала, что с ним что-то случилось, он никогда раньше так не исчезал… никогда… — Вы знакомы с его девушкой? — задал вопрос Мин. — Нет, — завертела головой женщина. — Я знаю лишь, что они переписывались в интернете. — Вы позволите взглянуть на его комнату? — попросил Чон. Мужчина кивнул и поднялся, чтобы проводить полицейских в спальню сына. В ней всё ещё витал запах его духов, будто он вышел куда-то совсем недавно и вот-вот должен вернуться. Юнги пролистал записную книжку, найденную на рабочем столе, но на страницах ежедневника были лишь оборванные записи о грузоперевозках и другие краткие заметки по работе. Чонгука заинтересовал ноутбук, однако очень быстро он разочарованно закрыл его обратно. Он был абсолютно пуст и использовался, судя по всему, только для работы. Но компьютер они всё же заберут с собой, как и планшет. Им во что бы то ни стало нужно узнать, с кем он отправился встретиться посреди ночи. Оба понимали, что нет никакой девушки, 9/10, что таинственная незнакомка в сети и есть убийца. Юнги вернулся в участок уже под вечер и устало бросил на стол папку с бумагами. Но не успел он присесть, как с незнакомого номера пришло смс: «Вы приедете, сержант Юн?». Мин взглянул в окно, уже темнело. Чон сосредоточенно всматривался в монитор компьютера, время от времени стуча пальцами по клавиатуре. Кроме них двоих в офисе уже никого не осталось. — Чонгук, — позвал Мин, — можно я закончу с этим завтра? Чонгук поднял на него глаза, отрываясь от монитора. — Я обещал Пак Чимину проведать его ещё раз вечером, — признался Юнги. — Езжай, — вздохнул Чон и снова уставился в монитор. «Я еду», — написал сообщение Юнги, выезжая с парковки. Закрапал мелкий дождь, дворники, поскрипывая, забились о стекло. Мин пошарил в бардачке, ища баночку с аспирином. Голова раскалывалась, он проглотил, не запивая, таблетку и небрежно закинул баночку обратно. Дорога показалась ему невыносимо долгой, но вот показался знакомый низкий заборчик. Отчего-то вдруг защемило сердце, и странная тоска камнем опустилась на грудь. Чимин открыл дверь с мягкой едва заметной улыбкой на губах, но легче не стало. Он вдруг почувствовал, что при виде Пака ему хочется плакать, глаза защипало и стало трудно дышать, он отвёл взгляд, давя в себе желание, дать волю навернувшимся слезам. — У тебя всё хорошо? — произнёс он, наконец, гладя на ходу подпрыгивающую Джесси. — Да. Я сменил все замки, на такие, как вы сказали, — проговорил Чимин, усаживая Юнги за стол на кухне. — Знаете, в прошлый раз вы уснули, но сегодня, я приготовил вам кофе заранее, — улыбнулся Пак, ставя перед ним чашку с горячим напитком. Юнги грустно посмотрел на Чимина и, вдруг протянув к нему руку, взял его за ладонь не позволяя отойти. Он осторожно притянул его ближе, перехватывая за талию, закрыл глаза и прижался лбом к животу. Чимин ощутимо напрягся, Мин почувствовал, как потяжелело чужое дыхание. — Что с вами такое, детектив Мин? — тихо спросил Пак, оставаясь неподвижным. — Я устал, — почти шёпотом проговорил Юнги, прижимаясь к нему сильнее. Ласковые руки совсем несмело коснулись его головы. Чимин провёл ладонями ему по волосам, спустился ниже и, обняв одной рукой за шею, принялся с заботливой нежностью заправлять выбивающиеся короткие прядки ему за ухо. — Не опускайте руки, — прошептал Пак. — Иногда ничего нельзя сделать, остаётся только ждать, но вы не должны отчаиваться. — Всегда есть возможность что-то изменить, — возразил Мин, поднимая голову, но не выпустил Чимина из рук. — Нет. Не всегда у нас есть выбор и не всегда можно что-то изменить, иногда ничего нельзя сделать, — произнёс Пак, перехватывая руки Юнги и присаживаясь перед ним на колени, — Когда задыхаешься, например, — с болью в голосе произнёс Чимин, посмотрев на него снизу вверх. Юнги крепче сжал его ладони, склоняясь ниже. — Помоги мне, Чимин, — он был к нему так близко, что слова его упали Чимину прямо на губы. — Погадай мне на своих картах, — хриплым от близких слёз голосом попросил Юнги, взглянув на него умоляюще. Чимин несколько секунд молчал, неотрывно смотря Мину в глаза, потом медленно поднялся и вышел из кухни, чтобы вернуться с колодой карт в руке. Он сел напротив полицейского и, чиркнув спичкой, зажёг тонкую, уже оплавленную до половины, красную свечу. — Я очень боюсь, что у меня не выйдет, и вы будете ужасно разочарованы, — признался Пак, тасуя колоду. — Вы ведь и так в это не верите. — Нет, ничего страшного, если не выйдет, не волнуйся, — поспешил заверить его Юнги. Чимин прижал карты к губам, что-то шепнув, и протянул их Мину. — Думайте о том, что вас волнует. Спросите о том, что хотите знать. Мин чуть помедлил, формируя в голове конкретный вопрос, на который бы хотел получить ответ, и сдвинул пальцем примерно половину. Пак разложил перед собой девять карт и, глядя на них, принялся нервно кусать губу. — Речь идёт о какой-то нерушимой связи, — заговорил Чимин, прерывая долгую тишину, и положил перед Мином открытую ладонь. — Все убитые связаны между собой? — шёпотом спросил Юнги, вложив в его ладонь свою руку. — Да, у всех у них есть что-то общее, что-то, что крепко связывает их друг с другом и с… — он осёкся, но тут же уверенно кивнул сам себе, — и с убийцей тоже. Пак погладил его руку большим пальцем. Юнги подался чуть вперёд, позволяя ему притянуть свою ладонь ближе к лицу. Чимин поднёс её к самым губам и затих, глаза его были тёмными и затуманенными. — Четверо… — тихо произнёс он, нарушая долгую паузу. — Боже… нет, я больше не могу… — лицо Чимина болезненно скривилось. — Я больше не могу, простите… — он зажмурился, медленно отпуская ладонь Юнги. — Не вышло, у меня не вышло… я ничего не могу разобрать… — виновато проговорил он. — Ничего, ничего… — зашептал Юнги, но Пак уже слишком сильно расстроился. — Они все в крови… — Чимин прижал к животу ладони, пристально смотря на Юнги, испуганными глазами, — Юнчон и ещё один парень с ней… они в крови… — он поёжился, сам себя обнимая. — Ты сказал «четверо», что это значит? — Я не знаю, — чуть не плача, ответил Пак, смотря на Мина. — Рядом с нами будто был кто-то ещё, мужчина, взрослый, его голос казался мне знакомым и звучал, как мой собственный… Простите, что ничем не смог вам помочь. Юнги встал и, взяв стул, сел возле Чимина, задувая свечу. — Мне не следовало просить тебя об этом, я не хотел, чтоб ты так расстроился, — сказал он, положив руку ему на запястье. — Мне очень хотелось помочь вам, — его слова всё ещё звучали, как извинение. — И я тебе за это очень благодарен, — Мин ласково погладил ему пальцы. Чимин поднял на него робкий взгляд. Юнги похлопал его тихонечко по руке и залпом выпил уже остывший кофе. — Придёшь ко мне завтра в участок? Я хочу, чтобы ты посмотрел фотографии некоторых людей, быть может, кто-то из них покажется тебе знакомым. — Ничего, если я не смогу прийти с утра? — У тебя есть дела? — Мне дали несколько выходных смен, чтобы я мог уладить свои дела, но они закончились и завтра я должен выйти на работу. — Ладно, не страшно, приходи, как сможешь. — У меня один объект с утра, думаю я управлюсь до обеда, — пообещал Пак. — Значит, я жду тебя завтра к обеду, — Юнги поднялся, собираясь уходить. — Твоя подружка не сможет сегодня прийти? — спросил он уже у двери. Чимин отрицательно покачал головой, снимая с вешалки и протягивая Юнги его фуражку. — Лин сегодня заступает на ночное дежурство, она работает сиделкой в доме престарелых. — Наши ребята будут здесь, не волнуйся ни о чём, всё будет в порядке, — Юнги, обувшись, резко выпрямился, встречаясь с печальным взглядом Пака. Казалось, вся душа его сейчас отражалась в глазах — ранимая, чуткая и ласковая. Его застенчивость и нежность, его искренность — были тем, из-за чего Мин потерял над собой контроль и стал не таким расчётливым, каким должен бы быть. Он приблизился к его лицу и, секунду помедлив, поцеловал в переносицу, тут же отстраняясь. Уголки губ Чимина дрогнули, и он смущенно опустил голову. — Вы снова случайно поцеловали меня, детектив, — произнёс он, посмотрев снизу вверх на Юнги. На лице Мина промелькнула улыбка, но Чимин только смотрел на него в ответ, не отводя глаз, словно вбирал в себя каждое его движение, даже самое незначительное, будь то взмах ресниц или тихий вздох. Юнги почувствовал, как сердце его в этот момент сжалось. Этот взгляд навсегда останется в его памяти. — До завтра, Пак Чимин, — сказал он, надевая полицейскую фуражку, и вышел за дверь, почему-то боясь обернуться и вновь встретиться с ним глазами.