Абстракция

Мукуро показал Кёе, что стало с его почти новой рубашкой, и предложил одолжить свою. Увы, выбора у последнего не было. — Не вставай. — Мне надо. — Что тебе надо на этот раз? Хибари прожигал его взглядом, но больше не мог терпеть и пришлось признаться. — Туалет. — Оя, — растерялся Мукуро. — С дороги. — Я помогу. — Может, ты мне ещё и подержишь? — Если надо, подержу. — Обойдусь. Мукуро помог Кёе встать, и тот, опираясь на него, дошёл до уборной. — Пусти. — Аккуратнее. — Уж в туалет я сходить без твоей помощи в состоянии, — бросил Хибари, оттолкнув от себя сопровождающего. — Кёя, а ты знал, что когда-то считалось за честь подтирать жирную задницу императора? Сам он, видимо, брезговал, — негромко рассмеялся Мукуро, ожидая за резко закрывшейся перед его носом дверью. — Это намёк, что ты хочешь подтирать мой зад или тебе не нравится моя задница? В любом случае тебе не светит. — Ку-фу-фу. Это просто историческая справка. В Европе эта должность являлась желанной и почётной. Называлась «Хранитель королевского стула»*, ку-фу-фу. Ты представляешь, если бы у Савады был такой хранитель? Хотя может он и есть, я не настолько вникал в отношения хранителей и босса. Или в наше время это называется «Правая рука»? — Заткнись. Хватит о Саваде. — Согласен. Вернёмся, к достоверной истории. Так вот, касаться задницы короля могли только люди из самых благородных семей. Туалет представлял собой небольшую, но весьма удобную комнату со всеми клизмами и прочим. Кстати, постепенно она превращалась в место переговоров. Но вот что интересно. Что они там делали, раз через эту комнату легче всего было подняться по карьерной лестнице? Например, Королю Георгу III настолько нравилось, как придворный справлялся с обязанностями в туалетной комнате, что тот дослужился до чина премьер-министра Англии. Я вот что думаю... — Пошёл ты, — перебил Хибари, устав слушать насмешки или обманчивое предложение секса. Он злился, не до конца понимая: Мукуро на что-то намекает и что-то ему предлагает, или просто издевается. Определённо, последнее, решил он. — Только с тобой, ку-фу-фу. Кёя справил нужду, но вышел ещё более раздражённый. — Я говорил о заговорах, интригах и откровенных разговорах без свидетелей. Даже королям иногда хотелось банального общения. Оя-оя, а ты о чём подумал? Улыбочка иллюзиониста добила терпение Хибари, и он бросился на него. Разумеется, чтобы загрызть до смерти. Быстрый рывок, несмотря на больную ногу, и замах. Мукуро уклонился назад, требуя прекратить, но Кёя не собирался останавливаться, а вот нога... Она подвела, и он полетел прямо на обескураженного противника. Мукуро, неудачно перенёсший вес назад, попросту не успел восстановиться и удержаться на ногах. В полёте он на автомате обнял Хибари, а не развёл руки в сторону, чтобы смягчить удар, в итоге больно ударился затылком, да и спине с ягодицами досталось. Резкое падение сразу же отдало болью по незажившему телу Кёи, перепад долбанул по его голове, заставляя зажмуриться, и это он ещё мягко приземлился на тушку соперника. Хибари стиснул зубы, игнорируя обнимающие его руки и пытаясь утихомирить бунт в черепной коробке и потревоженных конечностях. Одну его руку больно зажало между телами, другая при падении ухватилась за ближайшую опору, коей являлся Мукуро, и теперь оказалась под ним. Кёя дышал в чужую шею и ощущал, как вздымается грудь его костлявого матраса. Незапланированная близость зарождала в нём что-то новое. Если бы ни малоприятные ощущения от падения, Мукуро в полной мере насладился бы развалившимся на нём. А так его волновали, помимо своих, потревоженные травмы напавшего. Они пролежали неподвижно с полминуты, пока Хибари не попытался встать, в итоге он просто перекатился на спину и лёг рядом. Повозмущавшись поведением друг друга, они вернулись в комнату Франа. Сегодня надо было в любом случае проверять раны, смазать ушибы, заново перебинтовать, поэтому Мукуро, отойдя от удара, сразу же приступил. Кёя уже не сопротивлялся и молча терпел. Он снова задумался: зачем Мукуро так старается? Почему просто не бросит? Или не вызовет скорую? Когда Мукуро приложил свою прохладную руку ко лбу, Хибари хотелось, чтобы он не отпускал. От неё не исходило пламя тумана, но она поразительно укрощала боль и расслабляла. Кёя молча и неподвижно лежал с закрытыми глазами, но приятная рука всё равно вскоре исчезла. Мукуро невольно вспомнил прошлую ночь. Украденный наяву лёгкий поцелуй у спящей красавицы и свой последующий бурный сон с её участием, принёсший сладкий оргазм и незапланированную стирку пижамных штанов. Когда Хибари позволял прикасаться и опрометчиво закрывал глаза, выглядя обманчиво доступным и милым, Мукуро приходилось прикладывать усилия, чтобы не воспользоваться его ослаблением и не претворить в жизнь свой эротический сон хотя бы частично. Ему хотелось забрать боль Кёи и погрузить того в негу. Каждый раз, когда вспыхивало острое желание его поцеловать, Мукуро отстранялся и старался забить голову чем-то другим. Он никогда не был таким нерешительным и никогда столько не думал о чувствах кого-то. Мукуро сам себе поражался. Будто видя приближающуюся смерть Хибари, внутри что-то треснуло, меняя его. Раздражение Кёи сошло на нет. Они стали спорить, но не ругаться, обсуждать технику боя и неудачные атаки. — Где тонфа? — спохватился Хибари. Неслыханно, что он совсем забыл о любимом оружии. — Оя, — предчувствуя нехорошее, Мукуро насторожился. — Должно быть, отдыхают где-то в камнях. Глаза Кёи вспыхнули злостью. — Я загрызу тебя до смерти. — Надо же, ты потерял, а мне достанется. Хибари поднял левую руку, собираясь схватить Мукуро за шею или хотя бы за рубашку, и хотел вскочить, когда тот отстранился. — Лежи, — наклонившись, твердо произнёс Мукуро, удерживая руку и плечо Кёи, и мягко добавил: — Я за ними схожу. Меньше чем через полчаса Мукуро ушёл, а у Хибари появилось время порассуждать. Он сопоставил все действия, фразы, взгляды. Хибари Кёю осенило: Мукуро действительно о нём заботится не только из-за чувства вины, а потому что ему это нравится. Неужели это его способ сблизиться? Подружиться или влюбить в себя. Озарение и радовало, и огорчало Кёю. Ему было приятно знать, что он кому-то не безразличен, точнее, что этот кто-то именно Мукуро, но методы показались ему слишком эгоистичными. Сближение, построенное на лжи — неприемлемо. Хибари не терпел навязывание. Он любил, когда все идёт естественным путём. Именно поэтому никогда не покупал и не брал из приюта животных, хоть и любил их, а вот Хибёрду и Роллу, нашедшимися самими, был очень рад. Кёя подумал, что Мукуро мог из-за своей глупой затеи случайно действительно его убить, да и к тому же, получается, тот навязал долг, а потом этим пользовался. И хоть Хибари понравилась забота и общество непредсказуемого Ананаса, но после такого он никогда не сможет полностью ему доверять и уж тем более быть вместе. Если Кёя так поступит, то Мукуро посчитает, что всё благодаря обманным, двуличным поступкам. После подобных умозаключений Хибари решил вывести хитрого иллюзиониста на чистую воду, чтобы вернуться к привычным загрызаниям до смерти, не больше. Так легче, так проще. Мучить кого-то ради достижения своей цели... Если так посмотреть — это мало чем отличается от поступка Мукуро при первой встрече. Только методы более изощрённые и цель другая. Эти мысли перечеркнули заботу и вернули Кёю к рассмотрению Рокудо Мукуро в качестве врага. Когда тот пришёл с тонфами, он не мог на него смотреть и был крайне холоден. Мукуро не понимал такую резкую перемену. Ему казалось, что они понемногу начали ладить, а сейчас Хибари вёл себя так, будто они чужие люди или враги. Пока они ждали такси, тишину первым нарушил Кёя. — Так что это было? — Что именно? — Твои разлетевшиеся иллюзии. Мукуро молчал. Не хотелось признаваться, что он пребывал в ужасе, поэтому ничего не мог сделать. — Ку-фу-фу. Бывает. Иллюзии не всегда получаются такими, какими хочет их сделать иллюзионист. — Хочешь сказать, ты настолько слаб, что даже не можешь управиться с собственными иллюзиями? Обычно это Мукуро выставляет себя непобедимым и высмеивает недостатки других, зля всех. Сейчас же кольнули по больному его самого. Это и разозлило, и расстроило Мукуро, ведь выходит так оно и есть. — Оя-оя, по крайней мере, я не сбрасываюсь с утёсов. Хибари глянул на него убийственным взглядом и отвернулся. Такси подъезжало. По пути до дома Кёи они купили нормальных продуктов, Мукуро и своего накидал. Хибари удивлялся, куда тому столько плиток шоколада. Мукуро старался начать разговор, но всегда в ответ получал недовольный взгляд, короткие ответы, угрозы или молчание. — Неужели ты рвался домой, только чтобы покормить птичку и выпить чаю? — Мукуро рассмеялся, стараясь расшевелить их напряжённую атмосферу. В ответ — игнор. Кёя запретил Мукуро осматривать весь дом, выдал футон и отправил от себя подальше в гостиную. В этот вечер от злости его голова болела сильнее, лезли противные мысли и не давали заснуть. Сон пришёл к нему только поздней ночью. Мукуро тоже маялся, но не решился зайти к Хибари. Тот ясно дал понять, что видеть его не хочет. В эту ночь Мукуро снились кошмары. На следующий день ситуация не улучшилась. Непреклонный хозяин дома требовал, чтобы нежеланный гость проваливал. — Мы договаривались до выписки из больницы. Но поскольку ты в больнице не был, то я могу и дальше за тобой приглядывать. — Склизкие иллюзионисты везде находят лазейки. — Кёя, что происходит? — Мне не нравится, когда чужаки на моей территории. — Оя-оя, значит, придётся потерпеть. — Один день. Если завтра не уберёшься, загрызу до смерти. После всего Хибари не хотел его выгонять на ночь глядя. Точнее, был ещё ранний вечер, но всё равно. — Три. — Я не собираюсь с тобой торговаться. Один. А дальше пеняй на себя. — Полагаю, ты прав. Можно найти куда более занятное развлечение, чем тратить время на захворавшего берсерка, — мягко произнёс Мукуро с лёгкой ехидной улыбкой, высокомерно смотря. — Сегодня же уйду, не беспокойся. Мукуро впервые старался помочь кому-то изо всех сил, а в ответ получал холодное презрение, словно плевок в душу. В груди щемило и расцарапывало сердце, а голову наполнила жгучая горечь и разжигала обиду и злость. Нет смысла долбиться израненными руками в непрошибаемую стальную стену. Иногда надо уметь сдаться, ведь временами это не проявление слабости, а, наоборот, показатель мудрости и силы, чтобы не стоять на месте, терзая себя, а двигаться дальше, находя новый путь, открытую дверь. Обычно Мукуро не уступал и уж тем более не сдавался, взламывая закрытую дверь любым способом — неважно насколько он будет бесчеловечным. Сейчас же он посчитал, что уже достаточно унизился и нужно сохранить хоть остатки гордости. Он давно знал, что Кёя его ненавидит, но почему-то на что-то надеялся. Теперь ему стало очевидно, что для того он навсегда останется неприятным бельмом, от которого хочется избавиться. Мукуро распирало от желания смеяться и плакать. Даже в Вендикаре он не чувствовал себя настолько хреново. Ирония судьбы зачастую страшная штука. Она та ещё любительница чёрного юмора. Чего стоила мучительная смерть исследователей Эстранео от их собственного оружия. Старались укрепить семью, стать сильнее и спастись, в итоге лучше бы не пытались. Смешно и ужасающе. Мукуро, уходя, всё-таки расхохотался фирменным смехом, неестественным и колким. Он оставил Хибари одного в практически пустой комнате, которая теперь казалась последнему слишком просторной и опустошённой. Кёя добился, чего хотел, но облегчения не испытывал. Отчего-то возникло чувство неправильности происходящего. __________ «Хранитель королевского стула»* — реальная должность в прошлом. Мукуро не выдумал историю, а подобное действительно было, притом про Англию тоже правда.