POV Измученный Висельник
Впервые за те показавшиеся вечностью дни, что я провел здесь, меня разбудил не хозяин, а запах свежевыпеченного хлеба. Я удивленно вздрогнул, вспомнив, как отец тысячу лет назад пек хлеб специально для меня. Такой горячий-горячий, обжигающий язык, что тут же рубцуется, и потом вкус почти не чувствуется. Я никогда не любил домашний хлеб, но сейчас его аромат пробудил во мне память о тех днях, когда я еще был без хозяина. И на душе стало легко. На кухне послышался крик Олежи, тут же заглушенный грохотом. Я забился к входной двери, поджав голые ноги. Мой маленький коврик помялся подо мной. Лишь спустя минут пять я понял, что это не гнев хозяина, а гром. Но все равно — от грома и молний Олежа может разгневаться, и тогда ему на глаза лучше не попадаться… Он иногда бывает добрый, ласковый, но после того, как я так сильно перед ним провинился, мне нельзя даже думать о ласке с его стороны. Я виноват. Я плохой мальчик который заслужил спать на ковре у входной двери. Я не имею право носить одежду, потому что собакам одежда не положена. Мне иногда бывает холодно, но я терплю — хороший мальчик должен терпеть, чтобы хозяин потом порадовался. Снова раскат, но на этот раз без крика Олежи. Хозяин пришел в прихожую, я слышал его тихие шаги. Его рука скользнула по моему плечу, и я тихо заскулил, сжавшись и приготовившись к удару. Пусть лучше тысячу раз ударит, но только не… — Дим, я испек хлеб для тебя. Попробуешь? Я робко обернулся и встретился глазами с хозяином. Он смотрел дружелюбно, но на душе было тревожно. Олежа протянул мне руку, но очередной раскат грома заставил мое сердце сжаться, а самого меня еще больше втереться в дерево двери. — Мой малыш боится грозы? — улыбнулся хозяин. — Успокойся, зайчонок, — он погладил меня по волосам, и сердце вдруг разжалось и приняло спокойный темп. Не может быть… — Пойдем покушаем. Ты голодный, я знаю. Он поднял меня на руки. Всегда я удивлялся его силе — он бы мог и двух альф запросто поднять, даже не напрягаясь. Как хорошо, что мой хозяин такой сильный! Он от всего меня защитит, и мы вместе будем жить здесь! Мы будем счастливы, если я не буду глупить и злить его. Хозяин усадил меня за стол. Рот наполнился слюной от вида и запаха идеально прожаренного стейка и хлеба, так и требовавшего себя надкусить. Но, прикасаться к этой еде я не смел. — Это для тебя, — шепнул хозяин, продолжая ласкать мою голову. От его нежных рук всяка боль легко и быстро покидала любую зону. Он словно был целителем, рожденным для того, чтобы облегчать участь людей. Он лучший человек во всем мире! Я согнулся и лизнул стейк. Жгучая соль осталась у меня на языке. Похоже на молочко хозяина, но не так вкусно, конечно. Дальше я сделал укус, а потом еще один и еще — говядина очень быстро исчезла с тарелки. Я гордился тем, что я способный мальчик, которому нипочем даже съесть мясо по-собачьи, без рук. Я был доволен собой, а хозяин был доволен мной. — Умничка… Хлебушек тоже кушай. Он с кунжутом, тебе должно понравиться… Знаешь, — его ладонь коснулась моей шеи и мне захотелось завыть от кайфа, — я решил, что мы сегодня весь день будем валяться в кровати вдвоем! Не против? — Нет, хозяин… — хлеб есть было немного сложнее, и Олежа взял булочку в руки. — Кушай-кушай… — приговаривал он, отправляя по маленькому кусочку мне прямо в рот. Желудок урчал, получая новые порции еды… Потом я помыл посуду, наблюдая за тем, как ест сам хозяин. Обычно в такие моменты я старательно ему сосу, но сегодня он не захотел… Снова молния сверкнула за окном, но на этот раз я старался держаться смело, как настоящий пес, способный уберечь хозяина от любой неприятности и не опасающийся ничего! — Пойдем, мой альфенок, — он взял меня за руку и позволил пройти в спальню по-человечески — на ногах. Мой отросток в это время болтался между ног, и мне было за него стыдно, но хозяин оставил его без внимания. В спальне отца хозяина мне еще не доводилось бывать — огромная кровать под темно-синим покрывалом манила меня. Хозяин быстро разделся, оставшись в одних лишь боксерах, а мне и раздеваться не было нужды. Олежа первым залез под одеяло, а я последовал его примеру. Приятный холодок заставил волосы на теле встать дыбом. Я свернулся калачиком, но хозяин притянул меня к себе, и наши тела соприкоснулись. Я почувствовал его теплое дыхание на своей шее… — Случилась беда, волчонок, — грустно сказал хозяин, включая телевизор. — В наш дом проник кто-то и оставил на тебя эту метку, — он аккуратно коснулся внутренней стороны моего бедра. — Если ты будешь слушаться меня, то мы его легко поймаем и поступим с ним так, как он заслуживает! Согласен? — Да, хозяин, — я опустился под одеяло, испугавшись очередного раската грома, и лизнул его ладонь. Он рассмеялся. Я устроился у него между ног и уткнулся носом в черную ткань боксеров. Его большой член чуть напрягся и показался снаружи. Я слизнул капельку с огромной головки и застонал от совершенства этого вкуса. — Подожди, подожди, — смеялся хозяин. — Вернись обратно и ляг на спину. Я сделал так, как он сказал. Хозяин забрался под одеяло и лег у меня на груди. Я не мог позволить сердцу биться слишком быстро, иначе хозяин разозлится, но поделать ничего не получалось. Олежа поцеловал мой левой сосок, высунув язык и проведя им по мягкой плоти. Вздрогнув от внезапного ощущения, я снова застонал, и хозяин довольно усмехнулся: — У тебя тут молочко… Ха, оно такое вкусное. Охуеть, какое же оно пиздатое! — я знал, что когда хозяину становится хорошо, он начинает ругаться. Его губы тянули из меня все силы вместе с молочком, ноги мои танцевали, а душа пела, терзаемая хозяйским язычком. В какой-то момент, купаясь в экстазе, я увидел, как кто-то смотрит на меня сквозь узкую щель между шкафом и дверцей и улыбается.Часть 13. Гроза.
5 ноября 2020 г. в 23:58