New Milky Life for Bad Puppy

POV Шашлык

      Крик срывался с моих разбитых губ, но холод, сковавший горло, не давал благому мату голоса. Снег шел всю ночь, и наутро вся улица покрылась его толстым слоем. Дыхание расползалось по воздуху неровным облачком пара. Я стоял на улице в одних трусах и с обрывками ткани на плечах, двое альф много сильнее, чем я стану когда-либо, удерживали меня на месте. Я плакал, не чувствуя холода.       Часом ранее на пороге дома Душновых появился старший лейтенант Воробьин, сказавший спустившемуся на первый этаж чтобы приготовить ужин Олеже, что он арестован за нанесение тяжких телесных повреждений Антону Эдуардовичу Звездочкину. Он очнулся, была моя первая мысль. Сердце ушло в пятки, когда я понял, что могу больше никогда не увидеть своего хозяина. Отчаяние заглушило все прочие чувства, даже страх и инстинкт самосохранения.       Машина скорой помощи только что увезла сержанта Белова с обильным паховым кровотечением. Да, я откусил этому ублюдку его крохотный хуек. Я бы поступил так с каждым из них, если бы не смирительные рубашки и постоянный надзор этих мразей. Рубашки я легко порвал, но вот избавиться от двух крупных альф у меня не получилось. Впрочем, ведь хозяину стоит сказать лишь одно слово, и я тут же безропотно повинуюсь ему. Я сделаю все, что от меня потребуется…       Просто скажи, хозяин… Просто скажи!       Но он молчал, безропотно подставляясь под удар судьбы. Он даже помог донести тело моего отца до салона скорой. Все это время кричал так громко, что под конец этого фарс полностью охрип, кажется, потеряв голос навсегда. Мои связки, если дать им отдохнуть еще немного, смогут выдать вой, как у волка, или хотя бы скулеж, как у собаки. Просто нужно немного потерпеть…       Сердце обливалось кровью, слезы стыли на глазах. Как же так вышло?! Как я мог это допустить?! Ведь я принадлежу хозяину, я должен оберегать его от бед! мы должны вместе встречать рассветы и закаты, прижимаясь друг к другу в огромной холодной постели его родителей, должны готовить друг другу вкусняшки, должны носить завтраки прямо в постель! Мы должны жить счастливо и любить друг друга всем сердцем! Если его так легко отнимут у меня, то на моей душе навсегда останется глубокий шрам! Я не переживу и он не переживет… Я люблю его, а он любит меня. Мы не сможем друг без друга. Димка не сможет без Олежки, а Олежка не сможет без Димки…       Это я во всем виноват. Это все нужно срочно исправить, пока еще не поздно! Я набрал в легкие побольше воздуха и завыл — громко, хрипл, болезненно и протяжно. Мое горло сократилось, памятуя о его большом, крепком члене в себе… Мой омега обернулся, остановившись у распахнутой двери полицейского автомобиля. Левая рука ублюдка Воробьина скользнула на плечо моему хозяину, а правая — на его пах…        — Хозяин! — воспаленные глаза больше не лили слезы. — Позволь мне убить их!       Мой омега улыбнулся. Самой чистой и самой сладкой улыбкой из тех, какие мне только доводилось видеть.        — Нет, Дим. Я должен идти. Пожалуйста, скажи им, что ты так поступил в состоянии аффекта. Скажи им, что ты не виноват ни в чем. Они хорошие люди, они поверят тебе. Тебе не светит никакой срок. Как только будешь свободен, зайди домой ко мне и возьми денег столько, сколько понадобится на взятку. Прощай, мой альфа. На этом наши пути расходятся.        — НЕТ!!! — завопил я, что было сил, и в шею мне воткнули иглу шприца. Все вокруг тут же помутнело.       Меня, слабеющего в липшем к разуму мраке, грубо развернули и потащили, как мешок с картошкой, к еще одной машине скорой. Мышцы не могли больше двигаться, дьявольское хелье растекалось по венам раскаленным металлом. Лихорадка охватила, словно пожар лес, все мое сознание. В последний миг мой взгляд упал на окна дома, в котором я был счастлив. Дома, где мы с моим омежкой спали вместе, ели вместе, удовлетворяли друг друга… Самого лучшего дома, где, возможно, был зачат наш сынок…       Из окна со второго этажа на меня смотрел, ухмыляясь, Антон Звездочкин.