Хочешь мира — готовься к войне

Мужчины всегда обращаются с женщинами так: скрывают от них опасность, воображая, будто этим они могут избавить их от страданий. Шарлотта Бронте. «Шерли»

      — Удачного дня, Крестная! Удачного дня, Диаваль! — радостно выкрикивает Аврора, убегая в школу.       — Удачного, Чудище, — отвечает ей Малефисента, пока Диаваль пытается не закрывать свои глаза каждые две миллисекунды.       Они так и не сомкнули глаз. Удивительно, однако на Малефисенте бессонная ночь практически не сказалась. Она изредка зевала, но не засыпала каждые пять минуть, как Диаваль. Ужасными усилиями ему пока удается не засыпать крепко. Он понимает, что ему необходимы пару стаканчиков крепкого и отвратительного кофе, но времени на завтрак у них, что не укладывается в голове, не было и им пришлось покидать дом на пустой желудок.       — Что у нас на сегодня? — просыпаясь, Диаваль вздрагивает и протяжно зевает в ладонь.       — Я буду в офисе весь день. Никаких встреч сегодня не будет. Я их перенесла.       Диаваль некоторое время внимательно рассматривает Малефисенту, разглядывая намеки на стресс или еще что-то такое, что могло остаться после пережитой погони. Но он видит лишь решительность, за которой прячется едва заметная усталость вселенского масштаба. Наконец он кивает, показывая, что услышал ее, и направляется в офис, выворачивая руль своего автомобиля.       Машина Малефисенты нуждалась в некотором ремонте, ведь она не была защищена от пуль каким-нибудь пуленепробиваемым покрытием, которое наверняка разрабатывается вовсю спецслужбами. Авто Диаваля тоже не имело каких-то привилегий в этом плане, но его хотя бы, по словам мисс Эвил, не жалко. Ей, конечно, не нравится ездить на этом, но у нее нет другого варианта. Манией скупки всех автомобилей мира, которая наблюдается у многих богачей, она не обладает, и все время обходилась единственным транспортом.       — Ясно. Значит, сегодня день безделья, — Диаваль еще раз кивает, останавливаясь на светофоре.       — Безделья? — холодно уточняет Малефисента.       — Ну… Можешь называть это днем отдыха. Смысл не изменится.       Цвет светофора меняется, и они продолжают свой путь до офиса. Диаваль уже разгулялся, поэтому не зевает каждые полминуты, а его глаза уже не норовят закрыться вопреки воли телохранителя. Малефисента отстраненно смотрит в окно, после бросает на Диаваля недовольный взгляд.       — Отдыха?       — Ну, да, — Диаваль безмятежно пожимает плечами и тут же шипит от боли в руке, — Черт!       Взгляд Малефисенты меняется с ледяного на безразличный. Она резко отворачивается к окну, решая не давать комментарии к высказыванию Диаваля.       — Когда ты собираешься идти к врачу? — незаинтересованно и исключительно вежливо интересуется Малефисента, бросив мимолетный взгляд на телохранителя и вновь отвернувшись к окну.       — Сложно сказать… — Диаваль мнется, замечая недовольный взгляд Малефисенты, поясняет неохотно, — Ну… мисс Эвил, я Ваш телохранитель. Я не могу оставить Вас под угрозой. Возможно… я отправлюсь в больницу в свой обед или еще какую-нибудь свободную минутку, когда Вы, например, будете в офисе.       Малефисента никак не реагирует на его слова. Она продолжает смотреть на пролетающий мимо город, на мимолетные лица горожан, быстро проносящиеся вывески магазинов. Едва заметно она хмурится и кривит недовольно губы, но тут же, спохватившись, возвращает безмятежность и спокойствие на лицо.       — Тогда лучше прямо сейчас нанести визит врачам, — властно произносит женщина, прося направиться в городскую больницу.       Диаваль непонимающе и настороженно сдвигает брови, но поворачивает к ближайшему медучреждению.       Пока Диаваль находится в кабинете врача, Малефисента задумчиво читает многочисленные плакаты и листы с полезной информацией на стенах больницы. Ей не хочется размышлять о произошедшем ночью и о погоне, не хочется анализировать свои чувства и действия за последнее время, не хочется вспоминать и ворошить уже позабытое или то, что она очень сильно хочет позабыть прямо сейчас. Ей не хочется делать всего этого, поэтому она старается обратить все внимание на непонятные медицинские термины и сведения о различных услугах больницы. Диаваль возвращается хмурый и просит поскорее покинуть это «чертово кладбище с живыми людьми». Малефисента давно поняла, что он ненавидит некоторые больницы. Он хотел посетить своего врача в медучреждении на другом конце города, но она ему не позволила, велев остановится в ближайшем. Диаваль весь изворчался, но она успешно это игнорировала. Сейчас она, усмехаясь, смотрит на взъерошенного и бормочущего проклятия в адрес вполне конкретных медиков Диаваля, а на ее лице появляется слабая улыбка.       Дорога к ее офису проходит в молчании. Она устало смотрит в окно, думая о том, что будет сегодня делать на рабочем месте. Диаваль изредка морщится, когда неудачно шевелит рукой, и внимательно следит за дорогой, отслеживая подозрительные автомобили. Офис встречает их рабочим шумом. Работники бегают из кабинета в кабинет, выполняя свои обязанности и уточняя информацию у коллег. Изредка пробегающие приветствуют Малефисенту, еще реже — Диаваля.       Малефисента не успевает погрузиться в бесконечную документацию, когда в кабинет широкими шагами, распахнув дверь, входит довольный собой Борра. За ним в помещение просачивается Коналл, тащущий с собой несколько листов бумаги с таблицами и графиками, он оставляет листы на рабочем и личном столе Борры и облокачивается на него, присаживаясь. Сам Борра, по своему обыкновению, игнорирует собственное рабочее место и усаживается на один из стульев для клиентов напротив Малефисенты. Диаваль не видит, как мисс Эвил устало закатывает глаза, ожидая очередной выходки Борры. Он стоит за ее спиной. Это наиболее удобная точка для контроля и наблюдения. Единственное, что он упускает, стоя здесь, это реакцию Малефисенты, которую и при зрительном контакте непросто понять.       — Что ж, я это сделал! — гордо восклицает Борра.       — Что именно? — бесстрастно уточняет Малефисента.       — Я перенес все встречи без особых потерь для нас и твоего графика, — довольно отвечает он, задирая радостно нос.       Малефисента флегматично кивает головой едва заметно и возвращает внимание каким-то отчетам. Борре не нравится, что к его невероятному успеху относятся столь безразлично, он взволнованно переглядывается с Коналлом, который со скрытым интересом наблюдал за их беседой.       — Малефисента, — начинает Борра, становясь непривычно серьезным, — Нам стоит усерднее работать. Мы не можем позволить себе отменять встречи и терять клиентов.       Малефисента бросает на него задумчивый и слегка недовольный взгляд. Коналл согласно кивает, понимая к чему клонит друг. Борра тяжело вздыхает.       — Да, — мужчина устало кивает, — пока у нас все хорошо. Мы можем отклонить некоторый клиентов, но нам также следует усерднее работать, находя тех, кому нужны наши услуги, — Борра бросает мимолетный взгляд на Коналла, который подбадривающе кивает ему, и добавляет отчаянно и тихо, — Не увлекись этой игрой. Нам все еще нужны клиенты, чтобы не оказаться однажды банкротами.       Малефисента бросает бесстрастный и холодный взгляд на Борру, переводит его на Коналла и вновь возвращается к своим рабочим обязанностям, никаким другим способом не реагируя на слова личного помощника.       Кабинет погружается в редкую в присутствии Борры и Коналла тишину. Мисс Эвил пробегает глазами по документам, изредка что-то отмечая карандашом или ставя подпись дорогой ручкой. Коналл, нацепив на кончик носа очки, высчитывает какие-то цифры, складывая, умножая и вычитая. Диаваль не особо вдается в его деятельность, так что он так и не знает, чем именно там занят Коналл. Борра делает пометки в толстом блокноте, напичканном различными стикерами, закладками и листочками. Казалось, в этом блокноте уже почти не осталось места и весь он оказался исписанным от корки до корки.       Диаваль не может больше терпеть эту рабочую тишину, когда Малефисента откладывает документы, устремляя взгляд в монитор компьютера, проверяя электронную почту. В какой-то момент, когда Диаваль уже готов выть от давящего молчания, Малефисента шокировано и испуганно распахивает глаза, поднося мелко дрожащую руку ко рту.       — Что случилось? — настороженно спрашивает Борра, замечая необычное поведение начальницы, он наклоняется немного ближе, заглядывая в монитор и желая выяснить, что же вызвало такую реакцию Малефисенты, — Опять?!       — Кошелек или жизнь? — уточняет напряженно Коналл, не поднимаясь со стола Борры.       Борра кивает резко и устало откидывается на спинку не очень удобного стула, практически ложась. Диаваль предполагает, что это чья-то злая и неудачная шутка, но его предположение грубо отвергается в один голос Коналлом, Боррой и Малефисентой. Телохранитель пожимает плечами и понимает, что это могут быть те, кто напали на них не так давно.       Взгляд Малефисенты переходит от испуганного к задумчивому. Она размышляет о том, что ей нужно делать первоначально. Диаваль думает, что это самый подходящий момент, чтобы прояснить кое-что. Он некоторое время выжидает возможные действия со стороны Борры или Коналла, пристально наблюдает за поведением Малефисенты, не сводя взгляда с ее прямой спины. Не найдя никаких признаков того, что ему не стоит влезать в этот разговор, мужчина слегка наклоняется вперед, чтобы Малефисента могла услышать его.       — И как ты собираешься их искать? — Диаваль задает давно интересующий его вопрос, когда молчание в кабинете вновь становится некомфортным для него, — Тебе что-то известно?       — Все, что я помню про заточение, это дорогой костюм и итальянские туфли — тихо, но четко произносит Малефисента.       — И что? — Диаваль немного раздражается: он еще вчера выразил свое несогласие с этой затеей, — Мало ли у кого есть итальянские туфли. Сейчас их может позволить себе каждый третий!       — Нет… Туфли этой марки может позволить себе не каждый, — она открывает на компьютере сайт итальянской компании, производящей обувь.       Диаваль слегка наклоняется вперед, чтобы разглядеть на мониторе то, что хочет показать ему мисс Эвил. Присмотревшись, он громко фыркает и слегка раздражается настырностью некоторых, вполне конкретных, особ, находящихся в этом кабинете. Он все еще недоволен идеей Малефисенты. И, кажется, недоволен слишком слабое слово, чтобы описать, что он испытывает на самом деле.       — Да какая разница, что у него за туфли?! Носить их может кто угодно! У моего босса тоже есть эти туфли и дорогие костюмы!       Малефисента бросает на Диаваля задумчивый взгляд, но тот его не замечает, слишком сильно раздражаясь.       — Кто вообще обращает внимание на одежду? Я могу вырядиться так, что меня и мама родная не узнает!       — О! Я не сомневаюсь в твоих способностях! — язвительно отвечает Малефисента, злясь, что ее посмели не воспринять серьезно.       — Я имею в виду, что это глупо — искать человека по одежде! — он тяжело вздыхает, успокаиваясь. Немного подумав, он наклоняется к Малефисенте сбоку и интересуется, с наигранной надеждой в глазах глядя на женщину, — Может, ты помнишь что-нибудь еще про их предводителя?       — Ну… У него был хриплый смех, — важно добавляет Малефисента.       — Ты издеваешься? Хриплый смех? Ну, теперь мы хотя бы знаем, каким способом его искать! Будем ходить и травить шуточки прохожим, рассказывая анекдоты! — Диаваль выходит из себя, — Ты издеваешься?! Да хриплый смех может быть у кого угодно!       — И у твоего босса? — резко спрашивает Малефисента.       — Да хоть и у него, — гневно отвечает Диаваль, не особо задумываясь о смысле сказанных им слов.       В кабинете резко становится тихо. До Диаваля долго доходит цель и причины подобного вопроса Малефисенты. Он тяжело вздыхает, качая головой, делает пару шагов ближе к стулу, на котором замерла, обдумывая ситуацию, мисс Эвил.       — Я понятия не имею, какой у него смех, — тихо произносит он, не глядя на Малефисенту.       — Теоретически, его смех может оказаться хриплым? — она спрашивает, но делает это таким тоном, что всем становится понятно: она просто размышляет, произнося некоторые фразы вслух. Становится ясно, что ее трудно будет переубедить.       — В любом случае, я не думаю, что у него есть время на «мафию» — Диаваль изображает воздушные кавычки, подняв руки, — Поэтому это точно не он.       Малефисента не обращает внимания ни на него самого, ни на его слова. Она продолжает задумчиво смотреть перед собой, не замечая ничего вокруг. Диаваль хмурится, но решает оставить ее размышлять и обходит стол Малефисенты, чтобы присесть на небольшой диванчик, уютно спрятавшийся в кабинете. На этом диванчике уже расположился, раскинувшись с удовольствием, Борра, закончивший черкать в своем блокноте. Пока мисс Эвил усердно напрягает свои извилины и серое вещество, разгадывая невероятную загадку, Диаваль решает поболтать с Боррой. Кажется, тот разговорчив, поэтому он сможет узнать хотя бы несколько деталей о происходящих ранее покушениях на Малефисенту. Но перед этим они довольно долго ведут увлекательную беседу про некоторые общие увлечения. Они рьяно спорят по поводу баскетбольных команд, рассуждают о достоинствах китайской кухни и дискутируют насчет качества современных фильмов и сериалов. За их интересным разговором молчаливо наблюдает спокойный Коналл. Когда ему надоедает вдаваться в спор про NBA, он берет первые попавшиеся под руку документы и заполняет таблицы от руки.       — На нее точно открыта настоящая охота? — интересуется Диаваль, когда в их беседе наступает продолжительное молчание, и, поймав на себе грозный взгляд Борры и скептический — Коналла, поспешно добавляет, — Я имею в виду… Неужели это правда мафия? И ее действительно хотят… Ну, вы поняли, — заметив хмурый взгляд личного помощника и вновь потеряв интерес Коналла к его персоне, Диаваль поясняет, к чему он клонит, — Я хочу сказать, мне нужно узнать о прошлых покушениях.       — С чего ты так решил? — грубо уточняет Борра, продолжая сверлить его тяжелым взглядом, — И почему ты подумал, что я расскажу тебе это?       — Хэй! Она собирается их найти! Кто бы это не был, — напоминает Диаваль и видит, как Борра становится еще более недовольным, — А мне придется как-то это сделать, при этом оставив ее в живых! Так что информация о прошлых инцидентах мне может помочь.       Борра хмурится, раздумывая. Он не знает, как поступить. С одной стороны, это дело Малефисенты, что кому рассказывать и как. И если надо будет, она сама поделиться со всеми историей из своего прошлого. Но с другой — Малефисента навряд ли хоть кому-то доверит тайны прошлого, а это может действительно стоить им времени и, что гораздо ужаснее, здоровья (если не жизни).       Однажды Малефисента бросила фразу: «Мое прошлое уйдет со мной в могилу». Тогда она отказывалась доверять большинству людей, а Борра и Коналл пытались хоть что-то выяснить, чтобы знать, чем помочь подруге и начальнице. Она повторяла это еще несколько раз: после того, как все-таки доверилась им, после встречи с Удо и совсем недавно, надо полагать, около месяца назад.       Со временем Борра начал опасаться, как бы эта фраза не оказалась роковой.       Он уже почти готов начать рассказ о предыдущих покушениях, когда Малефисента крупно вздрагивает, улавливая обрывки их разговора. Ей категорически не хочется сидеть и выслушивать это здесь и сейчас. Она надеется, что Борра ни за что не произнесет ни слова, но видит, натыкаясь взглядом на его лицо, и понимает, что тот сейчас все доложит Диавалю. Мгновенно у нее в голове рождается идея, как избежать раскрытия в данный момент. Малефисента холодно растягивает губы в хищном оскале.       — У меня на сегодня есть встреча, — произносит она, поднимая взгляд на Борру и Диаваля, прервавших свой разговор по душам.       — Эм… — Борра задумчиво проходится рукой по затылку и мотает головой, — Нет. Их нет. Ты все их отменила или перенесла.       — Это был не вопрос, — она позволяет себе мимолетно растянуть губы, скалясь, — У меня встреча с мистером Персивалем.       — Но ведь… — недоуменно тянет Борра, переглянувшись с Коналлом, так же ничего не понимающим, как и он.       — Ты же сам говорил, что мне нужно усерднее работать. Вот я и начинаю, — она холодно смотрит на Борру, давая ему подсказку недовольным взглядом, резко поднимается и почти рычит, направляясь к выходу из кабинета, — Пошли, Диаваль.       — А как же день отдыха? Ты ведь сказала, что сегодня отдыхаем?       — Пошли… — она делает злую паузу, ее голос звенит в помещении, — Диаваль.       — Вот так всегда. Ты рискуешь жизнью, спасая нанимателя, а в ответ у тебя забирают выходной, который любезно и обманчиво подарили с утра, — Диаваль продолжает что-то бормотать себе под нос, но Малефисента не вслушивается.       Она едва слышно делает грустный вздох и смотрит на часы, висящие на стене в зале при входе в офис. Ей неловко и совсем немного стыдно за то, что она так поступает с Диавалем, но он сам виноват. Это его работа. Грех жаловаться. Да и не лез бы не в свое дело — сидел бы сейчас и отдыхал. Но любопытство еще никому не сыграло на руку.       — Мистер Персиваль? — спрашивает Коналл, когда дверь за Диавалем и Малефисентой оглушительно закрывается.       Борра медленно кивает, не произнося ни слова. После он поворачивает голову в сторону Коналла, прекращая сверлить взглядом дверь.       — Она тебе не сказала, кто это, — спокойно констатирует факт Коналл, но Борра слышит в этой фразе куда больше издевательств, — И она вновь ушла без тебя.       — Если ты продолжишь это дальше, — угрожающе произносит Борра, недовольно глядя на друга, — я тебя ударю, несмотря ни на что.       Коналл усмехается, но больше ничего не говорит. Борра продолжает скрипеть зубами, глядя на несчастную дверь, за которой скрылась Малефисента с Диавалем.