Хочешь мира — готовься к войне

— Отлично, теперь давайте выбираться отсюда! Если один из этих гигантских китов врежется в нас, корабль превратится в щепки! Какие будут указания, Нами-сан? — Пока ничего не предпринимайте. — Вы слышали, болваны, ничего не предпринимать! Быстро всем расслабиться и пялиться на китов! «Ван-Пис»

      Они долго разговаривают, откровенно высказывая свое мнение относительно друг друга. Диаваль, хоть именно он и затеял все это, краснеет и стесняется гораздо сильнее Малефисенты. Та лишь кивает едва заметно и признается ему в симпатии. А Диаваль так реагирует на эти слова, будто ему только что преподнесли на блюдечке весь мир и кусочек вселенной в подарок.       Потом, когда между ними вновь воцаряется короткая минутка тишины, Малефисента встает немного ближе к нему и с бесстрастным лицом неловко обнимает Диаваля, не глядя на него. Она предпочитает рассматриванию смущенного Диаваля разглядывание холодной луны. Диаваль приобнимает ее в ответ и замирает, пораженно глядя на ее спину, на то место, где под слоем одежды расположены уродливые шрамы.       Мужчина, сильно сомневаясь, боязливо спрашивает Малефисенту про шрамы и ловит на себе злой взгляд ледяных глаз. Он удивляется, когда слышит тихий шепот женщины, рассказывающей свою историю. Она делится с ним своим прошлым, избегая его взгляда, рассказывает о Стефане, о том, как он навлек на них беду, о своем пленении, о своих страданиях и чудесном спасении. Она рассказывает все, как помнит. Ее плечи подрагивают, голос надрывается, а на глаза наворачиваются слезы. Воспоминания еще слишком яркие, и она сомневается, что они станут тусклее хотя бы когда-нибудь.       Диаваль шокирован и обескуражен. Он крепче обнимает ее, ласково оглаживает ее щеку, стирая невидимые дорожки слез, и медленно приближается, касаясь губами губ Малефисенты. Поцелуй выходит медленный, успокаивающий. На вкус губы Малефисенты соленые, и Диаваль грешит на маленькие слезинки, пробегавшие по ее лицу, и совсем немного жалеет, что не может почувствовать естественный вкус губ этой невероятной женщины.       На следующий день Малефисента просыпается в хорошем расположении духа, хотя спала всего несколько часов, гораздо меньше нормы. Диаваль приветливо улыбается, когда она спускается вниз. Спустя полчаса они покидают дом и, отвезя Аврору в школу, направляются в офис. Коналл и Борра уже поджидают их в ее кабинете. Малефисента считает это новым видом проявления наглости.       Весь день она переглядывается с Диавалем, слабо улыбаясь ему. Рабочее место Малефисента, послушавшись советов телохранителя, сместила, поэтому вид из окна немного изменился. Обычный бы человек не заметил этой разницы, но Малефисента проводила часы, разглядывая город из своего окна, поэтому для нее эти перемены существенны и к ним нужно еще привыкнуть. Вообще она терпеть не может любого вида изменения, но сегодня Малефисента в отличном расположении духа. Она даже не отправила Борру выполнять какую-то нудную работенку, чтобы он не мешался. Ее настроение настолько великолепное и радостное, что она даже поддерживает беседу с Диавалем и Боррой, чем вызывает удивление своих старых друзей.       Рабочее время пролетает незаметно. Малефисента разбирает прочитанные документы и отчеты по папкам и не берет на дом ничего, ловя шокированные взгляды Коналла и Борры. Усмехнувшись, она желает им хороших выходных, подмигивает и, кивнув Диавалю, покидает кабинет вместе с телохранителем.       — Ты видел? — Коналл немного удивленно смотрит на дверь.       — Ты не можешь промолчать, да? — ворчит Борра, недовольно смотря на друга, — Тебе лучше перестать это делать.       — Она так счастлива. И все эти их переглядывания…       — Я серьезно. Тебе лучше замолчать, — предупреждает Борра.       — У них что-то точно произошло. А ты опять в пролете, — Коналл позволяет себе безобидную ухмылку.       — Аргх! Ты невыносим!       Коналл усмехается, но больше ничего не произносит. Борра продолжает недовольно прожигать дверь взглядом. Он не знает, что его бесит больше: подтрунивания Коналла или полное игнорирование со стороны Малефисенты его персоны.       Выходные пролетают для Малефисенты незаметно. Они всегда пролетали незаметно, но в этот раз это было по-особенному быстро. Если раньше она проводила весь день рядом с Авророй, то теперь в их небольшой компании произошло пополнение. Диаваль играл, весело смеясь, с Авророй, пока Малефисента с мягкой улыбкой на лице наблюдала за этим. Ей было непривычно хорошо. Жизнь наполнилась красками, хотя до этого Малефисента не сказала бы, что ее жизнь бесцветна. Возможно, у нее всегда были цвета, просто с появлением Диаваля они стали ярче и заметнее, бросаясь радостно в глаза.       Малефисента предлагает перевезти Диавалю вещи в ее дом, когда он в очередной раз остается у них на ночь.       — Что, уже съезжаемся? А не быстро ли? — подшучивает Диаваль, но замечает, как взгляд женщины леденеет, и понимает, что ляпнул что-то не то, — Прости, — он поднимает руки, показывая, что все понял и учел и вообще тема закрыта.       Бросив напоследок резкий взгляд на мужчину, Малефисента направляется в спальню к Авроре, чтобы прочесть ей сказку на ночь. Но Аврора отказывается, очень сильно удивляя крестную.       — Сказки Диаваля интереснее, — извиняющимся тоном объясняется Аврора и с мольбой смотрит на Малефисенту.       — Но, Чудище…       — Крестная, пожалуйста! — тянет малышка.       Малефисента с минуту пораженно разглядывает просящее лицо Авроры, потом силится улыбнуться и зовет Диаваля. Она собирается послушать Диаваля, чтобы узнать, что за сказки он рассказывает, раз они интереснее ее собственных.       — Глупый телохранитель, — обиженно бурчит она, когда Диаваль входит и старается не смотреть на нее, — Когда это ты успевал рассказывать свои сказки моей дочери? — холодно и грозно интересуется Малефисента, не понимая, когда он мог это учудить.       — Было время, — отмахивается Диаваль и подходит ближе к Авроре, — Ты слушать будешь? — удивляется он, когда понимает, что женщина не собирается оставить их с девочкой одних.       — Да. Должна же я знать, чем ты пудришь мозг моему ребенку.       — Тогда следи, чтобы пудра не попала на твой мозг, — Диаваль подмигивает ей и уделяет внимание все остальное время исключительно Авроре.       Когда выходные заканчиваются, Малефисента совсем немного сожалеет, что пришло время для усердной работы. Хотя раньше подобной неохоты поработать за ней не наблюдалось.       Однако она понимает, что рада оказаться на рабочем месте, когда на нее смотрят любопытным взглядом Коналл и Борра, улыбающийся с намеком. Женщина благодарно берет свой утренний кофе из рук помощника и просит рассказать ей расписание на сегодня и на неделю.       — … потом завтра у тебя собрание.       — Собрание? — уточняет Малефисента.       — Да. Помнишь, я говорил про светское мероприятие? Вот. Оно завтра. Поэтому я раскидал твои встречи таким образом, чтобы сегодня ты могла закончить свой рабочий день после четырех. Тебе ведь надо подготовиться.       — Хорошо, — Малефисента подавляет тяжелый вздох, понимая, что завтра будет непростой день.       Все опускается в рабочую рутину. Диаваль решает поболтать с Боррой, пока Коналл что-то высчитывает на калькуляторе и записывает на листочке бумаги, а Малефисента разбирает рабочий электронный ящик. Помощник мисс Эвил все равно не занят практически ничем, беседа с Диавалем не отвлекает его от вычеркивания дел из длинного списка или добавления новых пунктов в их забитом расписании. Он успешно справляется со всеми своими задачами, не замолкая ни на секунду.       Ближе к четырем Борра еще раз озвучивает Малефисенте расписание на завтра, напоминает, что клиенты им очень важны, поэтому грубить представителям светского общества не стоит, и сверяется с записями в своем толстом блокноте, проверяя все ли сказал.       — И еще кое-что, — вспоминает Борра, захлопывая блокнот, — Тебе стоит пойти на собрание с кавалером. Никто ведь не хочет повторения той истории… — он не отводит внимательного взгляда от начальницы, ожидая ее решения.       — Ты прав, — задумчиво глядя в стол, отвечает Малефисента и вскидывает голову, оглядывая присутствующих, — Диаваль! Пойдешь со мной.       Женщина бросает взгляд на часы, решает, что на сегодня она отлично потрудилась, и покидает рабочее место, попрощавшись с друзьями и прихватив с собой Диаваля. В кабинете остаются только Коналл и Борра. Они стоят, оперевшись на стол последнего, и уже привычно разглядывают, задумываясь над ситуацией, дверь, за которой скрылась Малефисента.       — Что ж…       — Только попробуй, — предупреждает Борра, бросая гневный взгляд на Коналла.       — Она тебя не взяла, — Коналл пожимает плечами и с интересом и весельем во взгляде следит за реакцией Борры, поражаясь спокойствию друга.       — Как и тебя, — кидает в ответ шпильку Борра.       Борра ехидно наблюдает за тем, как Коналл становится гораздо более холодным и спокойным. Немного позже он пожимает плечами и расслабляется, возвращая взгляд к двери.       — Туше, — негромко отвечает он, скорее ощущая, нежели видя, как Борра усмехается.       Малефисента недолго раздумывает над тем, в чем лучше завтра отправиться на мероприятие. Ей не хочется привлекать излишнего внимания, но и в тени она оставаться тоже не желает. Она быстро перебирает содержимое своего гардероба, выбирает необходимое платье, подбирает к нему некоторые аксессуары и, оглядев себя в зеркале, остается довольной своим решением. Завтра она появится в этом темном вечернем платье, оголяющем плечи, но выгодно подчеркивающим ее фигуру. Оно практически ничем не выделяется, но Малефисента хорошо знает, что в нем она более, чем просто эффектна. Она повторно рассматривает себя в зеркале и задумчиво забирает волосы в слабый пучок, удерживая их руками в таком положении, примеряя, как лучше будет сделать завтра.       — Ты прекрасна, — восторженно шепчет Диаваль.       Она незаметно вздрагивает от неожиданности, почти ничем не выдавая своего испуга (лишь выпускает из рук волосы, оставляя их распущенными), еще раз оглядывает себя в зеркале, переводя взгляд на отражение Диаваля, стоящего за ее спиной.       — Почему ты не постучался? — негромко интересуется она строгим голосом и поворачивается к мужчине лицом.       — Не хотел спугнуть, — он вяло пожимает плечами и подходит на шаг ближе к Малефисенте.       Она не говорит ему о том, что он все равно сделал это. Малефисента делает маленький шажок, вставая почти вплотную к Диавалю. Он аккуратно, едва касаясь, ладонью оглаживает ее щеку, смотрит своими бесконечными темными глазами-озерами, в которых она улавливает безграничные восторг и восхищение, в ее внимательные ярко-зеленые. Мгновение они стоят, общаясь лишь взглядами, считывая эмоции и желания друг друга лишь по этим зеркалам души. Диаваль медленно, словно боясь, приближается к ее губам и оставляет меньше сантиметра между ними.       — Ты невероятно прекрасна, — шепчет он прямо в губы и наконец преодолевает оставшиеся миллиметры, соединяя их губы в неспешном поцелуе.       Диаваль зарывается рукой в ее длинные волосы, пальцами одной руки поглаживая голову за ушами, пальцами другой — ласково проводя по щеке. Она блаженно прикрывает глаза, отдаваясь ощущениями и обнимая мужчину. Через некоторое время они отстраняются друг от друга и соприкасаются лбами, смотрят друг на друга нежными взглядами.       — Ты удивительна, — шепчет Диаваль, медленно качая в благоговении головой.       Лицо Малефисенты смягчается, а она сама растягивает губы в невероятно счастливой улыбке, оголяя зубы. Они стоят так, обнимаясь и изредка целуясь, молчат, пока тишина захватывает в свои владения весь дом. Немного погодя Малефисента медленно отстраняется и, ссылаясь на то, что завтра будет непростой день, намекает Диавалю, что собирается отойти ко сну. Он, быстро все смекнув, крадет у Малефисенты еще один короткий поцелуй и оставляет ее в комнате одну, пожелав спокойной ночи и отправившись на обжитый уже диван.       Следующий день действительно оказывается непростым. И это еще мягкое слово для обозначения того, что творится с самого утра. Время, когда приходится тащиться в общество пустоголовых тупиц, желающих лишь набить себе кошельки, никогда не было любимым или хотя бы хорошим для Малефисенты. Она терпеть не могла светские приемы, поэтому раньше на них ходил исключительно Стефан, обожающий мероприятия, где можно выделиться и искупаться во внимании десятка (а иногда и больше) людей. Малефисента сходила на один подобный вечер после гибели Стефана, но это закончилось ужасно. Вспоминать о произошедшем тогда женщина до сих пор не горела желанием.       Она одевается и спускается вниз, где ее уже ждет Диаваль. Они отправляются к нему домой, чтобы он мог переодеться в более подходящий для вечера костюм, наконец сменив странные тряпки, которые он ошибочно, по мнению Малефисенты, называл одеждой. Путь неблизкий, поэтому она успевает рассказать о некоторых нюансах подобных приемов. Диаваль часто хмыкает на ее скептические и, возможно, сквозящие ядом замечания и комментарии, но молчаливо соглашается с ними, одобряя такое отношение к прогнившим людишкам, желающим лишь набивать собственные кошельки.       Малефисента не может сдержать смешка, когда ее взору предстает эта нелепая картина. Диаваль, хмурясь и постоянно ворча себе под нос нецензурщину, борется с галстуком и пытается завязать его правильно. Услышав ее смешок, он шуточно оскорбляется и укоряет ее в жестокости.       — Эта штука точно обязательна? — отчаянно спрашивает он, оттягивая завязанный с помощью Малефисенты галстук.       — Эта штука называется галстук. И да, она обязательна, — она закатывает глаза и слегка качает в недовольстве головой, вновь затягивая галстук на Диавале.       — Я знаю, что это галстук, — мужчина обреченно вздыхает, — Но, знаешь, ему бы больше подошло что-то вроде «официально разрешенная удавка» или «шнурок для удушения во время бала».       — Бала? Ты из какого века сбежал?       — Ой, да брось. Мы же туда и направляемся.       — Это мероприятие совсем не похоже на бал.       Малефисента устало качает головой и старается не обращать внимание на упертого Диаваля. Диаваль же не может понять, в чем он ошибся. Если нужен галстук, то это определенно что-то официальное и ужасно старомодное, если уж он не мог обойтись более приличной рубашкой. Бал — идеально объяснение всему этому. Только, Диаваль надеялся, танцевать не придется.       Малефисента садится в машину и весь путь до их пункта назначения сидит в молчании, наслаждаясь тишиной. Диаваль не произносит ни слова, поэтому в салоне авто могла бы воцариться абсолютная тишина, если бы не гул машин за окном и не непонятные ему законы физики. Радио или музыкальный проигрыватель всегда были выключены, хотя и были постоянно в наличии. Малефисента сразу сказала, чтобы он не включал ничего, когда она находится в машине. Она любила тишину и наслаждалась ею при любой возможности.       — Ты точно уверена, что это совсем не похоже на бал? — недоверчиво уточняет Диаваль, стоя у распахнутых дверей.       Уже отсюда он может с уверенностью сказать, что зал, в котором им предстоит провести время, огромен. Краем глаза он даже замечает широкую лестницу. Стены в некоторых местах были украшены лепниной, по мнению Диаваля, весьма безвкусной и странной. С потолков свисают шикарные яркие люстры, выполненные на манер старинных. По всему помещению стояли специально нанятые для этого мероприятия люди с подносами, на которых были расставлены бокалы с какими-то напитками. Эти люди расположились таким образом, чтобы не пересекаться друг с другом, а у гостей была возможность взять бокал в любом месте зала.       — Уверена, — Малефисента огрызается, но тут же придает лицу холодное безразличие, что должно было охарактеризовать ее, как независимую и самодостаточную личность, — На балу можно было бы занять себя чем-нибудь. Здесь же придется лишь обсуждать дела разных компаний, выслушивать сплетни и пытаться не хамить всем этим глупцам.       Они подошли к какой-то компании людей, тихо обсуждающих новости из мира бизнеса. Малефисента вмешивается в разговор со своими комментариями, вежливо улыбается и представляется сначала сама, а после представляет Диаваля. Разговор продолжается. Диаваль понимает в этом гораздо меньше остальных, поэтому отмалчивается, чтобы не опозорить самого себя и Малефисенту. Его не представляли как телохранителя. Малефисента сказала: «это мой сопровождающий, мистер Рэйвен». Несмотря на это, он не видит большой разницы между тем, что он делает сейчас, и своими обязанностями телохранителя.       Когда компания медленно растворяется, пока каждый покидает их по своим причинам, Диаваль замечает усталость и недовольство на лице Малефисенты. Он понимает, что ей не нравится находиться здесь. Он это понял вообще-то давно, но сейчас окончательно осознал, что ее это выводит из себя и заставляет чувствовать невыносимую усталость.       Они наслаждаются тишиной и одиночеством, когда компания окончательно расходится.       — Это были единственные, с кем я могла поддержать вежливый разговор, — комментирует Малефисента, саркастично глядя на Диаваля.       Они продолжают молчать. Но их отдых от общества назойливых людей не длится долго. Скоро к ним подходит мужчина статного возраста. Его волосы уже начали седеть, но он не торопится их окрашивать и, кажется, совсем не уделяет им должного внимания. Сам мужчина не толст, но и не худ. Его рубашка плотно застегнута на все пуговицы, а пиджак, напротив, свободно одет, все пуговицы пиджака оставлены свободными. Галстук, с неприязнью и обидой замечает Диаваль, отсутствует вовсе. Подобранный костюм сидит на нем весьма неплохо.       — Мисс Эвил! — радостно восклицает мужчина, взмахивая удивленно руками.       Он подходит к Малефисенте, целует вежливо ее руку и без конца улыбается, поглаживая свои добротные седые усы. Диаваль прищуривается, внимательней разглядывая мужчину. Он не замечает ничего подозрительного, но не спускает бдительности.       — Мистер Слиппер, — Малефисента натянуто улыбается.       — Вы нас не представите? — мистер Слиппер бросает намекающий взгляд на Диаваля.       — Это мой спутник, мистер Рэйвен, — спокойно отвечает Малефисента и позволяет взгляду на мгновение стать мягче, когда она смотрит на Диаваля.       — Мистер Слиппер — он протягивает свою широкую руку, и Диаваль неохотно пожимает ее, не произнося ни слова, — А Вы не из разговорчивых, да? — хмыкает мистер Слиппер, правда, тут же переводит тему, — Мисс Эвил, я бы хотел переговорить с Вами. У меня есть предложение, от которого Вы не сможете отказаться.       — Почему бы нам не начать разговор сейчас?       — Ох, нет-нет, — поспешно отвечает он, мотая головой, — Давайте я зайду к Вам в офис на следующей неделе?       Диаваль видит, что Малефисента недовольна таким раскладом, но сдержанно кивает, выражая вынужденное согласие. Мистер Слиппер начинает какой-то бессмысленный разговор, во время которого женщина постоянно кидает нетерпеливые взгляды на часы.       — Извините, мистер Слиппер — наконец вежливо прерывает его Малефисента, — Но нам с мистером Рэйвеном уже пора. Было приятно побеседовать с Вами. До скорой встречи, — она еще раз улыбается искусственно вежливо, силясь не грубить.       Они уходят с чувством свободы. Вне этого здания даже дышится легче. Каждый из них рад покинуть это несчастное и удушливое место. Кстати, об удушливом…       — Наконец-то! — блаженно произносит Диаваль, стягивая ненавистный галстук, сидя в машине.       — Да уж, — хмуро соглашается Малефисента, задумываясь о чем-то своем.       После разговора с мистером Слиппером она становится более задумчивой и молчаливой. Конечно, такое поведение очень похоже на обычную Малефисенту, но Диаваль замечает ту небольшую разницу между. Эта Малефисента незаметно хмурится, размышляя над какой-то проблемой, хотя обычно она просто молчала, а если и задумывалась, то не хмурилась и не уходила так далеко в себя. Он хочет узнать причины этих перемен, но ничего не делает, понимая: еще не время.       Диаваль отвозит Малефисенту до дома и неохотно отказывается остаться у нее. Он хочет провести хотя бы одну ночь в своей мягкой кровати, а не на жестком диване. Поэтому он уезжает, поцеловав Малефисенту и пообещав завтра заехать пораньше.