Монотонное постукивание воды, капающей последние часов восемь точно, вообще не успокаивали.
— «Три тысячи восемьдесят восемь… Три тысячи восемьдесят девять…» — позади раздался громкий хлопок, словно что-то упало и Элен от страху чуть не упала с подвешенных нар.
Сбившись со счёта, она забила на такое времяпрепровождение и оглянулась на стальные прутья, отделяющие камеру от коридора. Ничего. Тот же одинокий факел, висящий где-то у самого входа и не снимающийся даже на ночь (от чего про сон заключённым можно было забыть), и тихое дыхание аурибуса, стоящего прямо у её камеры. Он не отходил ни на секунду, только примерно в полночь меняясь постом с другим, совершенно таким же. Элен бы подумала, что это один и тот же страж, если сама не видела их смену. Не спала она ночью не только из-за вполне себе освещённого помещения и иногда через чур пристального поглядывания на неё стража, но и из-за никуда не уходящего чувства вины. Страха. Отчаяния.
— «Я убийца. Я убийца. Я взяла и убила подругу» — повторялось у неё в голове вновь и вновь, только отвлекшись она от счёта капель.
Спина болела от постоянного лежания на твёрдых прутьях, упирающихся в бока и крылья. А те ещё болели из-за неправильно сросшегося перелома, от чего малейшее движение ими приносило ужасную боль. Но на ходьбу по камере сил уже не осталось — ни сна, ни как таковой еды ей не давали, максимум раз в день суп из воды. И воды. Но чем ничего — тоже ничего, но Элен довольствовалась малым.
А сейчас до обеда оставалось приблизительно пять часов и живот скручивало от голода. Но даже это казалось сущим пустяком на фоне других, более глобальных проблем.
— «Так же чувствовала себя Ребекка на время следствия? Или всё доказали сразу?» — большая капля с потолка упала девушке на лоб.
Ещё немного пролежав в полнейшей апатии, Эленвен даже порадовалась, что толком её не поют — и нужник не нужен, и плакать не чем. В очередной раз собравшись с мыслями, она в сотый раз стала выстраивать логические цепочки в голове, в надежде что-то упустить и вся схема порушится и её выпустят. Желательно не ногами вперёд.
— «Так… Я бы услышала, если Мими уже похоронили. Хотя я не слышала никаких разговоров, попав сюда… — она перевела взгляд на аурибуса, неизмённо стоявшего с копьём в руке и смотревшего вдаль. — Ладно, допустим всё ещё проводится экспертиза, может её отпевают или там родственников оповещают… Две недели как. Значит, скоро меня должны пригласить на суд, где вероятней всего вынесут смертный приговор… Батюшки, когда, вот когда я до этого дошла?!»
По щеке потекла слеза, а девушка быстро подскочила, яростно утирая. Это не ушло от внимания стража, обернувшегося на камеру.
— «Чёрт побери, я убила демона! Демона, чью-то подругу… Мою подругу! Пусть и бывшую. А я смею слёзы лить?! Да кто я вообще такая — тварь дрожащая или права имею?..»
Аурибус мог читать и читал её мысли и, не заметив ничего переходящего за рамки, вернулся в первоначальное состояние полной сосредоточенности.
Но во сне он не мог залезть к ней в голову, и Элен этим по понятным причинам пользовалась. Удавалось уснуть лишь пару раз и совсем не надолго — не больше получаса. Но тем не менее она пыталась достучаться до Него, пыталась, но уже отчаявшись умолять Его о помощи, девушка даже перестала питать ложные надежды. На Шепфа она и не надеялась рассчитывать — он не поможет грешникам. Да и не грешников, походу, тоже не особо спешит слушать.
Боясь даже допустить мысль о Люцифере, она вовсе перестала о всём думать, раз за разом прокручивая в голове один и тот же сюжет, который и ей надоел до чёртиков, и наверняка аурибусам.
Не в силах ещё хоть немного пролежать на ненавистных нарах, она осторожно сползла вниз. Не привлекать лишнего внимания стража не особо получилось и только приблизилась она к стене — чуть не получила по шее за лишнее передвижение.
— Что ты делаешь?! — монотонным голосом воскликнул страж, ухватываясь за длинное копье, которые при желании могло бы достать до девушки.
Она спокойно обернулась.
— Нельзя размяться? — изогнула в удивлении одну бровь она.
Аурибус промолчал, понимая, что ничего запрещённого она сделать не в состоянии. Но пристального взгляда не отвёл, продолжая следить за её действиями.
Эленвен осмотрела стену полностью исписанную в похабщине.
— «Давно тут не драили камеры…» — задумчиво протянула она и решила хоть немного потратить время с пользой.
Повернувшись на стража, она сделала максимально ласковый голосочек и пролепетала:
— Не найдётся губки и воды?
Аурибус замер в замешательстве, смотря то на заключённую, то на стены камеры. Быстро смекнув, он всё же недоверчиво покосился.
— Зачем тебе?
Девушка недовольно цокнула языком.
— О мытье я даже не мечтаю. А вот камеры не плохо было бы содержать в чистоте. Даже зэки не должны жить как в свинарнике.
Её пренебрежительный тон не мог не начать раздражать аурибуса. Отвлёкшись от поста, он заглянул прямо через прутья, испепеляя исключительно обнаглевшую девушку.
— У меня другое на этот счёт мнение, — проговорил он.
Элен скептично покачала головой, упирая руки в боки.
— Вам тут подворачивается возможность привести в порядок хотя бы одну камеру и даже не замарать руки, а вы отказываетесь? Ну, как хотите, — потеряв всякий энтузиазм, закончила она, вновь заваливаясь на нары.
Страж недолго попыхтел и всё же согласившись, буркнул ей:
— Попробуй что-то учудить в моё отсутствие.
Когда послышался тяжёлый хлопок дверью, Элен подскочила на месте, усаживаясь удобней на прутья. Мизерный процент того, что это получится уменьшался ещё больше с каждой секундой после ухода стража.
— «Так… Спокойный вдох… Выдох… Вдох… Выдох…»
Слабая надежда того, что она сможет впасть в транс и встретиться с Ним вовсе сломалась, когда послышалось такое быстрое приближение аурибуса по коридору. Но неожиданно эти тяжёлые шаги словно прекратились и только позже Элен поняла, что они просто замедлились. А полностью настроившись она почувствовала как медленно отъезжает.
— Натворила делов и меня вызываешь? Ни грамма совести.
Ни разу, ни разу в жизни девушка не была так счастлива услышать знакомый голос. Распахнув глаза, она увидела ту же густеющую тьму под ногами и приторный запах ладана. Удивившись такому сочетанию, она хотела уже что-то выпалить, но Чернобог сразу прервал:
— Да, я люблю ладан. Дальше что? А чтобы не терять времени, которого итак почти не осталось, лучше скажи — как ты до такого дошла? Сам смотрю и поражаюсь, ей-богу.
Помявшись, Элен всё же постаралась побыстрей ответить, не раздумывая над словами долго:
— Не знаю… Правда не знаю. Я никогда не желала ей смерти… Тем более от моих рук и… — девушка запнулась. — Что будет дальше?
Голос помолчал, а Элен зачем-то начала рыскать глазами вокруг. Из-за тёмной пелены она даже разглядела стены камеры и те же прутья, а значит — она всё ещё в тюрьме ада и произошедшее абсолютная реальность.
— Ну, а ты как думаешь? На суде быстро докажут твою вину, просто на секунду заглянув в глаза. Возможно, увидят все твои грязные мыслишки, твоё общение с мамашкой. А она тут ни причём вообще зато на тебя повесят много уничижительных званий помимо жестокой убийцы: предательница, была в сговоре с главной преступницей всё это время; идиотка, принесла всё нам на блюдечке с синей каёмочкой; прошмандовка, увела у погибшей мужика; воровка, украла у того мужи…
— Да я поняла, хватит! — оборвала тираду Элен.
— Раз понимаешь, зачем спрашиваешь? — равнодушно поинтересовался голос. И в ответ на её многозначительное молчание, нетерпимо продолжил: — А-а, хочешь, чтобы я исправил твои косяки. Как всегда. Обычно те, кто устал ждать подачек от Бога идут ко мне. А я вообще-то за халяву не работаю, — жирный намёк был понятен и последнему раздолбаю и Эленвен тяжело вздохнув, ответила, понимая, что другого выбора больше нет:
— Я расплачусь. Чем угодно.
В ответ — странная усмешка.
— Не-е-ет. Вы все так думаете. А потом не расплачиваетесь. Никогда. Кроме моей последней сделки, но и там меня пытались надурить. Представляешь?
Девушка чувствовала, как шаги с каждой секундой становятся ближе и ближе и, не обдумывая, выпалила:
— Я не обману. Проси, что хочешь — мне придётся расплатиться. Только прошу — помоги.
— А раньше я этого не делал? — возмутился Он. — О Шепфа, как ты до сих пор не поняла — мне от тебя ничего не нужно. Это как просить червонец у бедняка, помощь у калеки, любовь у дьявола — понимаешь? Список бесконечен. А
ты скорее помогаешь
мне рассчитаться. И поверь — я близок к финалу.
Эленвен не смогла подобрать никаких слов к ответу, да и он не нуждался в этом. А Чернобог, протяжно вздохнув, более резво добавил:
— Ладно. Посмотрим, что из этого выльется.
После его слов, тьма быстро рассеялась, словно кто-то всосал пыль в пылесос или впитал воду половой тряпкой.
— «Не, у него метафоры красивее…» — подумала Элен, снова раскрывая глаза и уже сидя на грязном полу.
Быстро встав и начав методично отряхиваться, хотя грязнее некуда, она вспомнила, что послала аурибуса за водой, и он вроде как должен был вернуться. И вернулся, наблюдая за неуклюжей картиной. Обернувшись, девушка подошла к клетке, но он взглядом указал к стене. Вздохнув, она проследовала к указанному месту, разворачиваясь на 180 и уже радуясь тому, что связывать руки ей не будут.
Звучноё пощёлкивание всех замков и страж аккуратно ставит полное ведро воды с плескающейся в ней губочкой. Ещё минута, когда он запирает калитку и разрешает Элен повернуться.
Она сразу подходит ближе, игнорируя подозрительных подглядываний стража. Молча смочив губку, она окинула взглядом предстоящую работу и на удивление обрадовалась.
— «Больше времени пройдёт, меньше будет мыслей, ёб… Просто меньше мыслей» — странно зарифмовала она, и немного приподняв себе настроение, придвинула ведёрко к первой стене.
Начав оттирать с самых низов, она удивилась тому, как на самом деле просто слазит краска, а точнее уголь. Приглядев растыканные по углам кусочки угля, она быстро нашла себе занятие, когда покончит с уборкой.
Через пять часов беспрерывной уборки и даже не заметив отсутствие обеда, девушка восхищалась результатом: про стёртые в кровь руки она и забыла, только увидев какие чистые могут быть стены.
— Красивый булыжник… — прокомментировала она, разглядывая надраенные стены.
Аурибус, обернувшись на результат, только поморщился.
— Это мрамор итальянский. Сразу видно — не ценитель искусства…
Девушка заметила, что этот страж какой-то слишком разговорчивый, но продолжив старательно не обращать на него внимание, она подошла к собранным с пола кусочкам угля. Некоторые уже успели отсыреть за долгое лежания в мокрых камерах, но какие-то всё ещё оставались пригодными не совсем к правильному использованию.
— Откуда здесь столько угля? — спросила она, подходя к наиболее ровной стене.
— Во время возведения первых стен Пандемония здесь были шахты. Некоторые залы оставили без вмешательства, — пояснил страж.
— «Оно и видно: не убирались с тех времён…» — подумала девушка, а вслух заворажённо проговорила: — Прикольно…
Аурибус хотел ещё что-то недовольно буркнуть, но завидев как Элен стремительно стала набрасывать что-то на стену, чуть ли не выкрикнул:
— Что ты творишь?!
— Ничего такого, из-за чего можно кричать, — спокойно ответила она, продолжив своё занятие. — Герника или Плачущая женщина?
Страж на секунду замер, косясь на Эленвен. Она повернулась в ожидании ответа и сразу продолжила:
— Ну, я конечно больше люблю реализм, но материалов не так уж и много, да и по стилю подойдёт больше… Выйдет как набросок, но… — аурибус её прервал.
— У Пикассо много более известных работ… Почему именно эти?
Элен пожала плечами.
— Не знаю. Первые на ум пришли, — и, повернувшись снова к стене, стала скептично рассматривать набросок. Она уже начинала намечать Генрику, но решила всё же посовещаться со стражем. Тот конечно увидел её мысли и впервые усмехнувшись, равнодушно ответил:
— Плачущую женщину. Художник всегда вкладывает частичку себя в работу… И тебе она подходит больше.
Сразу вернувшись на свой пост, страж оставил Элен без внимания. А та вздохнув, принялась снова очищать «холст» перед новым творением.
Несколько часов кропотливой работы, вырисовывая мельчайшие детали по памяти, не шли даром. Девушка уже валилась с ног от усталости, а руки не могли подниматься высоко, но она загорелась закончить работу сегодня. Кто знает, может завтра её поведут на эшафот.
— Ого, даже в таких условиях даёшь место творчеству.
От знакомого голоса, который сначала она не узнала, Эленвен отпрянула от стены. И развернувшись, радостно взвизгнула, позабыв про присутствие чуткого стража:
— Энди!!!
Радости вперемешку со слезами было хоть отбавляй. Конечно, она не могла позволить показать и половины своих чувств, не только из-за бдительного аурибуса, но и из-за того, что вообще с трудом добежала до клетки.
— Как я рада тебя видеть! — всё ещё не веря своим глазам, проговорила Элен.
— А я вот нет, — посерьёзнел парень, а улыбка с лица девушки быстро сползла. — Я совершенно не рад видеть тебя в таком состоянии, — добавил он, обеспокоено оглядывая заключённую.
У Элен как рукой сняло напряжение и она спокойно выдохнула, кивая на его слова.
— Но, как тебя пропустили? — удивилась девушка, поднимая голову.
Парень хмыкнул.
— Молча. Мне разрешили.
Эленвен приподняла бровь в ожидании более развёрнутого ответа, но Энди не двояко покосился на стража. Тот безмятежно смотрел вперёд коридора и не обратил на того никакого внимания. Тогда парень тихо кашлянул и вежливо попросил:
— Не могли бы вы оставить нас поговорить?
Аурибус важно отчитал:
— Нет. По приказу Серафима Кроули, позже перенаправленному верховному канцлеру Адрамалеху, Эленвен Уокер должна находиться под постоянным контролем стражи.
— Нам буквально минуточку! — воскликнул парень.
Элен не могла протянуть к нему руку, но ей хватило взгляда.
— Не надо, Энди. Пусть слушает.
Парень удручённо вздохнул и всё же согласился. Вернувшись взглядом к ней, он сочувственно произнёс:
— Мне разрешили свидание только на пять минут…
Элен его оборвала, нервно подмечая:
— И ты решил потратить несколько секунд, чтобы побрехаться со стражем и сказать об этом мне.
Энди простодушно рассмеялся и сразу осёкся.
— Ну, раз ты хочешь побыстрее — у меня хорошие и плохие новости, — девушка сразу воодушевилась, с интересом глядя на парня. — Мими всё это время провела в госпитале, врачи боролись за её жизнь… Её не так сильно ранили, просто она потеряла слишком много крови… — было видно, что Энди сам ещё не верил в то, что Элен была способна на такое. — Но какой-то неравнодушный товарищ, имя которого не говорили, пожертвовал своей. И она идёт на поправку, правда всё ещё не может самостоятельно пить, есть… Да что уж там — даже дышать, но хоть сердце начало биться. Порой поражаюсь — насколько бессмертные хотят жить… Людям до них как на раке до Китая, — девушка удивилась неожиданно сменившемуся отношению Энди. Но тот сразу продолжил: — Вообще странно, что родители никак не отреагировали на произошедшее, но есть предположение, что если бы Мамон об этом узнал — от школы остались бы камушки да пепел.
Аурибус, внимательно слушающий, звучно кашлянул. Парень испуганно приподнял ладонь, словно извиняясь за свои слова. Элен с интересом спросила:
— А плохая?
Он вернулся к ней.
— Ну, тебя ненавидят все демоны. И ангелы тоже. Но демоны особенно. Скептически отнеслись к сказанному Велиара.
Девушка опустила взгляд и равнодушно подметила:
— Будто раньше было что-то иначе.
— Было. Тебе отчасти повезло, что сидишь тут — не слышала, что про тебя позволяли говорить… — поймав на себе её неприязненный взгляд, Энди сразу поспешил поправиться: — Ой! Я не это имел в виду! В смысле, ну…
Элен вздохнула, перебивая лепет друга:
— Ничего страшного.
Парень на секунду замолк, подбирая слова. А кто-то в конце коридора громко крикнул:
— Время кончилось!
Энди отошёл назад и в тон ему ответил:
— Пару минут, прошу!
Промолчав, голос недовольно буркнул:
— Только минуту.
Вернувшись к девушке, парень нервно поправил волосы.
— … А! Забыл добавить к хорошей новости, — он улыбнулся. — Если Мими пошла на поправку, то тебя должны будут скоро выпустить. Благодари архидемона Велиара, который списал всё на «рабочую травму» и тебя оправдали.
— В смысле? — не поняла Элен. — Суд уже был?
Парень помялся.
— Ну… Не совсем… Скорее просто Серафим Кроули собирал всех учителей. А ты знаешь, где подобный движ там и… — он бросил мимолётный взгляд на стража и Эленвен покивала, про себя отмечая, что надо бы не забыть расспросить об этом поподробней.
Ещё недолго простояв в молчании, Энди снова что-то вспомнил.
— А, ну ещё не знаю правда к каким новостям это отнести… Люцифер ко мне подходил вот на днях. Тебя искал.
Элен постаралась сохранить безразличный вид, а вот аурибус как-то подозрительно зашевелился.
— И что ты сказал? — в предвкушении спросила девушка.
— Спроси лучше, что сделал! Обосрался! — Элен сдержалась от того, чтобы прыснуть со смеху и парень быстро продолжил, припоминая, что время то уже истекло: — А я то думал он бычить на тебя пришёл и сразу ответил ему прямо, мол, аттестат в крови, по бокам конвой и тебя везут под серены вой. И теперь там ждут друзья новые, а предметы там — уголовные.
Эленвен замахала руками и сквозь смех выдала:
— Всё, всё, вали давай!
Парень не успел что-то добавить, как аурибус заткнул его взглядом и первому пришлось быстро ретироваться. А боясь, что подобное провернут и с ней, Элен быстро вернулась к незаконченной стенке, продолжая хихикать.
***
Благодаря всех богов за долгожданное освобождение, Эленвен больше всего мечтала о душе и, наконец, нормальной еде. Да хоть какой еде.
Её прямо до комнаты проводило два аурибуса, привлекая ещё больше ненужного внимания со стороны учеников, но девушка об этом вообще не думала, мечтая скорее встать под горячие струйки воды. Холодно распрощавшись со стражами и получив ещё одни указания по поводу чего ей сейчас можно, а чего нельзя, она зашла в свою спальню.
Там, конечно, было пусто. И винящая мысль больно кольнула, заставляя её быстрее залезть в ванную.
— «Поесть я успею, а навести визит к Мими надо до того, как посещение закроют…» — на ходу подобрав вещи и полотенце, она забежала в душевую.
С остервенением отскабливая с себя наросшие шмотки грязи, отмывая слипшиеся волосы, Элен чувствовала как желудок скрутился от голода. Спустя целый час ожесточённой схватки с грязью, девушка вышла из ванной, чувствуя себя полностью удовлетворённой. А если и не полностью, то на половину уж точно.
Однако заметный шрам на лице, «подаренный» Мими на экзамене особенно бросался в глаза на исхудавшем лице. Проведя по нему рукой, Элен сразу одёрнулась и переодевшись в свежую одежду ещё в комнате, зашла в спальню, обматывая волосы полотенцем.
И на выходе её ждал очень неприятный сюрприз.
Чуть не потеряв дар речи, Элен уставилась взглядом в безмятежную фигуру Ребекки, стоящую у окна. Через пару секунд, женщина обернулась на девушку.
— Наконец ты вышла. Нам надо поговорить, — металлическим голосом сказала она.
Девушка оторопела, но, быстро сообразив, подошла к двери, защёлкивая на пару оборотов. И обернувшись на мать, на выдохе спросила:
— Как ты здесь оказалась?
— Через окно. Вы никогда не закрываете форточки, — безразлично пояснила она. — И раз ты уже в полном здравии, то… — Элен знала, что перебивать не положено, но за секунду она буквально вышла из себя.
— Нет, не в полном, мама! Я несколько недель провела в темнице ада и представляешь — мне не понравилось! А вместо того, чтобы сделать вид, что тебе на меня не насрать, ты заявляешься в школу, где все итак на меня зуб точат, позабыв про всю безопасность и что-то мне хочешь там сказать!
Закончив ругаться, Эленвен и не думала отводить от женщины взгляд. Та не отходя от окна, грустно вздохнула.
— Хорошо. Извини. Я не права, — раскаялась она, складывая руки-домиком. — И… Раз так пошло, то хочу сказать в своё оправдание — я не просто так заглянула на огонёк. Это важно и это касается конкретно тебя. Но раз ты так хочешь, то отложим разговор на потом. Расскажи, что тебя гложет? — Эленвен подняла на неё изумлённый взгляд, не ожидая такого поворота событий.
Но в голосе Ребекки чувствовалась фальшь и не заметить её было тяжело. Элен отошла от двери и более ровным голосом ответила:
— Уже ничего. Странно, что ты так спокойно относишься к тому, что…ну я…
— Якобы убила свою подругу? — продолжила за неё мать. — Я с самого начала в это не верила. Кто бы что не говорил про «яблочко от яблоньки», но я знаю, что ты была бы на это не способна. Ты не я, Эленвен.
Тёплая речь, произнесённая таким же равнодушным голосом, всё же подействовала на девушку. И она, немного подумав, вернулась к теме:
— Хорошо. Рассказывай свои новости…
Но неожиданно в дверь постучали. Причём настойчиво, очень настойчиво.
Через довольно толстые стены Элен не почувствовала энергии и поднеся к губам палец, глянула на мать, подходя ближе к двери.
— Это я, Элен. Дино.
Многозначительный взгляд от Ребекки, павший на девушку, заставил ту дёрнуться. И не успела она придумать хоть что-то, как ангел сразу продолжил:
— Открывай, это срочно.
— «Да что ж вы срочные то все такие!» — воскликнула про себя Эленвен, ошарашено заметавшись глазами по комнате.
— Э…Да, я сейчас… Подожди…
На языке жестов она показывала Ребекке как можно скорее ретироваться и та уже подошла к окну, но ручка форточки как назло заела. Подбежав к ней скорее на помощь, не забыв подоткнуть перед этим шваброй дверь, девушка чувствовала, как по вискам застучала кровь.
— Элен! — раздался раздражённый голос за дверью. — Если ты сейчас не откроешь дверь…
Ручка не хотела никак поддаваться и даже общими стараниями не могла открыть ненавистную форточку.
— «Зачем она только её закрыла!» — негодовала Элен, судорожно дёргая окно.
В дверь опять настойчиво постучали, куда сильнее прежнего.
— Эленвен! Да что ты там делаешь?! — не на шутку закипал Дино.
Запаниковав, девушка громко выпалила:
— Мастурбирую! Подожди! — и эта заносчивая створка окна наконец поддалась, открываясь настежь. — Фу-ух… Наконец-то… — чуть тише расслабилась она. А за дверью ангел резко утих.
Ребекка изумлённо глянула на запыханную дочь.
— Он не захочет присоединиться? — шёпотом спросила она, залезая на подоконник.
Эленвен быстро покачала головой и показала ей руками вниз. Женщина за секунду обратилась в белую птицу и вылетела в окно. За секунду оказавшись у двери, девушка сразу распахнула её.
Дино на счастье слишком охренел и вообще не задумался о других причинах её краснеющего вида и, не рассматривая её долго взглядом, немного растерянно проговорил:
— Ангел Фенцио велел срочно отчитаться об экзамену по Крылоборству…
Элен, включив режим суровой женщины, в прямом смысле отсидевшей своё, ни на секунду не растерялась.
— Это всё?
Ангел кивнул.
— Хорошего вечера. В следующий раз не дёргай по пустякам, спасибо.
Захлопнув дверью прямо перед носом у парня, она медленно опустилась на пол. Много мыслей роилось у неё в голове, как и не состоявшийся разговор с матерью, так и приближающийся не самый приятный с отцом Дино.
— «А не пойдёт ли вертухай на меня бочку катить?.. — но усталость и замученность сама ответила за неё. — Да похер, даже похавать не дали, черти… И конечно же я не успею сегодня навестить Мими».
Поднявшись с пола, она быстро накинула плащик и вышла в коридор.
На тренировочной площадке было немного учеников, занимающихся в основном полётами. За этим всем внимательно следил ангел Фенцио, но завидев приближающуюся Элен, отвлёкся на неё. Окинув её самым отвратительным взглядом, он, скрестив руки явно в мыслях опрокинул на неё ушат дерьма. Девушке неожиданно было плевать и она не тратя времени на приветствия, обошлась коротким поклоном.
— Пируэт не проверну, спина болит, — объяснила она, возвращаясь в вертикальное положение.
Мужчина бросил взгляд на упавшего ангела под силой другого демона, показав им рукой остановиться. И снова обратил свои очи к девушке.
— Это твоё оправдание почему ты просрочила экзамен?
— Ну я так-то ещё в тюрьме сидела… За убийство. А вы не знали? — по-детски удивилась она, чувствуя, как ангел готов скрутить ей шею.
— Ты этим ещё и гордишься?! — вспыхнул он, угрожающе нависая над ней. — Мало полученного было?!
А Элен было настолько по барабану и её мысли кончались на банальном — «хоть бы этот мужик поскорее отвязался», что это явно бесило Фенцио ещё больше. Но той пришлось разыграть небольшой спектакль, и девушка изумлённо отпрянула от него, выставляя руки вперёд.
— Что Вы! Я? Да никогда! Может, я сдам зачёт в письменной форме? — она умоляюще уставилась на мужчину, чувствуя, как на шаг близка к победе.
— Нет! — воскликнул ангел. — Не жди от меня поблажек, Уокер! Ты будешь сдавать его как и все остальные и плевал я на твои проблемы!
Шум, который навёл старик явно не делал ей славы. И Эленвен понуро опустила голову.
— Ну пожалуйста… Я напишу хоть три реферата… — выкинула последний козырь она.
И ангел Фенцио, уже отвлёкшийся на новую пару, протяжно вздохнул, когда понял, что Непризнанная никак не собирается отставать. Пару минут гнетущего молчания и небольших выкрутасов Элен за его спиной и тот буркнул ей через плечо:
— Чтобы к утру у меня на столе было пять докладов на тему Крылоборства!
Девушка не спешила вешаться ему на шею и расцеловывать за такое «одолжение».
— Что ж ты, фраер, сдал назад? Не по масти я тебе… — покачала головой она, а мужчина сразу обернулся на неё. Походу он был слишком увлечён баталиями и поэтому Эленвен сошли с рук её сладкие речи.
— Проваливай пока я не передумал! — вскрикнул он, а Элен не спеша удалилась.
Конечно, это звучало лучше, чем со сломанным крылом пытаться что-то там сдавать, да и ноющая боль в спине не проходила, но всё же настроение у неё подбилось. Не теряя времени, она поспешила в сторону библиотеки, чтобы не дай Бог не успеть сделать эти чёртовы рефераты, позабыв про еду.
Но неожиданно появилась более заманчивая идея как с пользой провести время, при этом не забыв навестить визит к одному знакомому… По иронии судьбы, ставшим слишком близким.
***
Тёмная ночь укрывает все грехи, выливающиеся с уходом солнца наружу. Не важно кто ты — ангел, демон или Непризнанный, на твоей странице истории всё равно останутся грязные пятна. Ночь всегда была любимицей воров, преступников и отшельников. Пусть Люцифер таковым не являлся, как и особа сидящая перед ним, но им обоим это время не могло не прийтись по душе. У обоих свои тайны, которые порой невозможно сдержать в себе и свои чувства, запретные как для одной стороны, так и для другой. Они никогда себе в них не признаются и тем более друг другу, но так ли важно, если вечер и без того обещает быть длинным и не менее насыщенным…
Сидя на коленях перед сыном Сатаны, девушка не без собственного удовлетворения приносила невероятное удовольствие демону. В этом ли последствия алкоголя либо же постоянно бушевавшей между ними страсти — этого она не знала, предпочитая отдаться ему хотя бы в этот вечер.
Неожиданно она отстранилась от пульсирующего мужского органа и дразняще поднялась выше. Замыленый взгляд скользнул по всему торсу мужчины и тот зазывающе увлёк её за собой, кладя руки на бёдра девушки.
— Не спеши, Люцифер… — рассмеялась она, а мужчина усадил её к себе на колени, наклоняясь к шее.
— По-моему всегда руководил я, — томно проговорил он, покусывая нежную кожу на шее.
Та невольно охнула и сразу залилась протяжными стонами, возбуждая мужчину всё больше. Скинув её с себя и наваливаясь всем телом сверху, Люцифер то покусывал её, то сразу заглаживал поцелуями. Но в этот раз он быстро покончил с прелюдией и с силой сжал её запястья, запрокидывая вверх. Девушка ахнула и громко вскрикнула:
— Ах! Мне больно!
Демон растянул улыбку и, наклонившись к самому уху, сладострастно прошептал:
— Не надо, моя милая Лилу… Ты так заводишь меня ещё больше.
Девушка выгнулась под ним, поддаваясь на встречу к его таким желанным рукам.
А в эти же ночные часы, другая девушка, на вид примерно того же возраста, тосковала над книгами. Радуясь, что успела в смену того знакомого булочника, который всегда выносил на первые полки самое свежее, она конечно захватила как можно больше вкусного и пронесла контрабандой в библиотеку. И сидя в самом дальнем зале, уплетая яства за обе щеки, Элен переписывала от руки нужный материал. Только не давала покоя одна назойливая мысль:
— «Хм, зачем же я понадобилась Люциферу, что он даже у Энди про меня спрашивал? Видимо что-то важное. Правда, навряд ли он меня захочет видеть после…всего произошедшего, — чуть не капнув чернилами на лист, она в страхе одёрнула руку, попадая на стол. — Ладно, подумаем… Что там у нас? — сделав небольшой перерыв, она отстранилась от лишь одного написанного листка и потянулась к пакету. Достав следующее лакомство, она довольно протянула: — Мм, сосиски в тесте, мои любимые. Учёба-учёбой, а кушать хочется всегда…»
До утра ещё прилично времени, но хотелось покончить с этим как можно скорее и, завершив пятый перекус за полчаса, девушка вернулась к первоначальной работе. Завтра предстоял долгий день.
