Сырость, влага и запах ладана так и норовили забиться глубже в нос. Заставляя себя стойко терпеть это неприятное ощущение, Элен шла вглубь хитросплетений коридоров. Тёмная каменная кладка, усеянная породистыми мхами и синевато-бирюзовым плющом, не располагала особым доверием к выбору пути; особенно, когда стала пропадать под гнётом тьмы.
Когда свет от последнего факела в начале совсем пропал, Элен вела себя рукой, прохаживаясь по стене. Попав в восточный лес, а точнее снова занырнув в то чахлое болото, она всё же надеялась, что в скором времени ей предложат более приятный и безопасный вариант перемещения. Что уж там — хотя бы удосужатся встретить у той безобразной статуи, но надеяться уже было некогда и она, опираясь на свою картографическую память, шла казалось бы в нужном направлении.
— «Главное случайно не забрести в Его библиотеку… Меньше всего мне сейчас хочется встречаться с тенями» — споткнувшись на казалось бы ровном месте, девушка едва сохранила равновесие.
Идти в потёмках было чрезвычайно неудобно, а догадаться захватить с собой лампадку или соорудить факел в спешке было не к месту. Но решение быстро пришло в голову.
Вытянувшись на носочки, Элен внимательно прощупывала верх стен. И когда поймала рукой долгожданную рукоять, осторожно выдернула из подставки. Другой рукой достав зажигалку и надеясь, что это поможет, она совершила пару щелчков.
Щёлк-щёлк. Щёлк.
Искры летели, но огонь не торопился разжигаться.
— «Масло всё высохло» — уже собираясь закончить бессмысленное занятие, девушка ещё разок попытала удачу поджога.
И удивительно — сработало. Вспыхнувший в руке факел заискрил и в край разгорелся. Тёплый свет огня быстро развеял тьму вокруг и Элен уже могла более спокойно продолжить путь. Но пройдя буквально пару шагов по длинному коридору, она приостановилась у поворота куда-то вниз. Плохое предчувствие оказалось верным — из-за полуразваленной стены где-то вдали послышался шорох. А потом второй и третий, Элен боялась идти дальше, но любопытство взяло вверх и она, вытянув факел на вооружение, сделала пару шагов по спуску. В темноте мелькнула пара глаз.
— Кто здесь? — вслух спросила она, добавляя в голос максимум угрозы.
Слепая надежда, что ей здесь не дадут умереть с каждой секундой таяла под пучиной накатывающего страха. И чтобы лишний раз не рисковать своей шкурой, Элен отважилась на решительный шаг — она с размаху кинула факел прямо в угол. Темнота окутала её фигуру, но зато страшный закоулок приобрёл освещённый вид.
— Ш-ш-ш-ш… — раздалось оттуда злое шипение и Эленвен сто раз пожалела о своём поступке.
Конечно, разрушенная стена со тьмой стала не такой пугающей, но вот ближайшее окружение — вполне. И чувствуя своим подсознанием, что вот-вот её цапнут по шее, девушка мигом обернулась назад, машинально пятясь к источнику света. Утихомиривая своё сердцебиение, она старалась не упустить следующий шорох. А пока того не раздавалось, она грознее провещала:
— Я бы хотела узнать, зачем вы нарушили мой покой. Как вы посмели нарушить свои границы? Вам не дозволено покидать обитель, — сохраняя дипломатичность в голосе, девушка хотела по крайней мере не показаться трусом перед смертью.
И походу это сработало — пара глаз снова мелькнула во тьме, но на куда более далёком расстоянии. Угрожающее шипение переросло в ужасающий шёпот, который расслышать было особенно трудно.
— Сразись с нами, дитя тьмы… Сразись или не покинешь предел навечно…
Элен спиной вжалась в холодную стену и аккуратно потянулась к факелу. Но тот буквально выскальзывал из рук и пришлось снова обратиться в первоначальную стойку.
— Нет, — как можно чётче ответила она. — Я не собираюсь с вами драться. Вы всего лишь духи, хранители этой земли. Я не хочу причинять вам зла, — сомненья дешёвых слов подтвердились — тьма зашипела ещё громче, почти физически режа слух.
— Тогда ты здесь умрёшь! — средь общей вакханалии звуков раздался презрительный шёпот и девушка машинально потянулась к привязанному кинжалу.
Но не торопясь наносить удар, она ловко отскочила к огню и схватила факел. Выставив руку вперёд, направляя его к теням, Элен внимательно всматривалась в них. На стенах, до которых едва доходил свет, виднелись отчётливые чёрные силуэты. Те быстро отходили дальше от огня, а девушка быстро встала с земли.
— Уже не так охота сражаться? — сделав выпад в их сторону, она размахивала огнём по всему коридору. Убедившись, что угроза миновала, Элен поубавила свой пыл и более смирённо закончила, прекрасно чувствуя их присутствие: — Ещё раз прошу прощения за вторжение. Мне срочно нужно встретиться с вашим господином. Проведите меня к Нему и мы разойдёмся с миром. Я забуду про ваше пребывание в школе, а вы про меня, — рассчитав все самые вероятные исходы, Элен оставалось только надеяться, что тени и впрямь захотят разойтись.
Темнота поубавила шипение, но то стало больше походить на притворный смех.
— И чего ты взяла, что мы тебе поможем? Дунет ветер — светило стихнет и тебя уже ничего не спасёт, — после довольно внятного изречения раздался не менее громкий хохот, даже отдалённо напоминающий женский.
Элен продолжала сохранять лицо, несмотря на реальный страх, отчётливо мелькающий в глазах.
— Он не обрадуется если узнает, что я не приду, — отчаянно выкинула последний козырь она.
— Таких как ты у Него полно.
Элен такой расклад не устраивал, но всё же она повелась на провокацию. Присев на пол и скрестив под собой ноги, она удивлённо проговорила:
— В каком смысле?
Тени зашуршали по углам. Свет от огня им по-прежнему не нравился.
— Думаешь ты единственная тут? Не ты первая, не ты последняя приходишь к Нему на поклон. Были более благодатные спутницы у нашего господина, но от чего-то именно ты возомнила себя pura anima mea, — скрипучий голос завещал на особенно мерзких тональностях, так, что Элен захотелось закрыть уши.
Но она сдержала внутренний порыв и с ещё большим энтузиазмом упёрлась взглядом вперёд.
— Что это значит?..
— Что конкретно? — недовольно прошипела тень.
— Ну… — замялась девушка. — Как вы ко мне обратились.
— А… — будто выдохнула она. — Ты и впрямь настолько недалёкая. Латынью не властвуешь?
Эленвен проигнорировала очередную колкость в свою сторону. А тени видимо начало надоедать напускное спокойствие гостьи.
— Чистая душой, — процедила она. И не сдержав своего порыва, сама рассмеялась над переводом.
Элен задумчиво опустила глаза на клинок, спрятанный в ножнах, и припомнила такую же надпись на нём. Естественно, тоже на латыни. А пока та погрузилась в молчание, тень мелькнула на противоположной стене. Силуэт повторил позу девушки.
— Господин много говорит о pura anima mea, — зашептала она. — Он редко обращается к нам, но в последнее время стал особенно разговорчив. Но когда Он замолкает, то начинается раздолье нам! Мы можем покидать предел, но не надолго — только господин обращает свой взор назад и мы обязаны вернуться к ночи…
Странное откровение как-то не особо воодушевило девушку на беседу, однако ей пришлось поднять глаза на чёрный силуэт. Поблёскивание белых глаз не внушало доверия.
— И почему же Он не может запереть вас здесь навечно? Шепфа явно разгневается, узнав о ваших блужданиях в его владении.
Тень хрипато усмехнулась.
— Глупенькая девчонка, — отвесила она. — Конечно Он нас запирал! Но сможет ли Он вечно сдерживать эти оковы?.. Этот предел — наша темница, мы узники поневоле! — ярость в тоне отражалась отзвуком ото всех стен, заставляя девушку ещё больше напрячься и держать руку на поясе. — Но поверь, ах-ха-ха, мы скоро покинем это место навсегда!
Элен нахмурилась и невольно отодвинулась от неожиданно замолчавшей тени.
— И… Это ваша благодарность за Его покровительство? — её вопрос повис в липком воздухе, а тень ещё более угрюмо замолчала.
И спустя долгую паузу, шипящий голос завещал совершенно неузнаваемо — жалобно и как-то скребяще.
— Наверное… Мы не думали об этом, — образовалась ещё одна пауза. — А может девочка права… Господин не сможет без нас существовать. Как и мы без Него, — силуэт поднялся и качнувшись шагнул во тьму. И тон её стал плавно меняться. — Быть может да. Да, ты права. Глупая юница как всегда права, — выплёвывая каждое слово со всё большей агрессией, тень зашагала по стене дальше.
Эленвен помялась и машинально схватила факел покрепче.
— Он всегда нас использовал как третьесортные руки! Всегда! — два огонька стали всё больше сужаться, а Элен уже укачалась на эмоциональных качелях тени. — Конечно, бессмертные намного интересней нас! Но… Но господин обязывал всегда нас быть верным Ему… — послышалось отчётливое смятение тени. — Мы ведь одно целое, мы самое родное Ему! Он нас даже не наказал когда мы посетили вашу небесную дрянную школу! — обрывающийся шёпот наконец сомкнулся на тишине. Элен, уже готовая пропитаться сочувствием к странным существам, быстро откинула подобные мысли, только вспоминая, что они сделали с её дверью.
Спустя продолжительное молчание, иногда нарушаемое едва слышимым шёпотом на непонятном языке, главная тень всё оборвала, воскликнув:
— Всё! Совещание окончено. Бездарную надо провести к господину, — от чего на тень обрушилась такая благосклонность, Элен предположить боялась и слабо надеялась, что это было лишь с добрым умыслом. — Следуй за мной, пустоцвет, и не тяни моё время.
Девушка неторопливо поднялась с пола и с подозрением вглядывалась в темноту. Силуэт шелохнулся ей за спину, находясь на приличном расстоянии от огня.
— У тебя со слухом проблемы? — зашипела она.
Элен отрицательно качнула головой.
— И точно не с головой. Что-то я вам смутно верю, — призналась девушка.
Тень помолчала. И обрывчато застонала.
— Как же ты меня раздражаешь… У тебя в руках обрывок солнца, а за пазухой клинок — у меня лишь только тьма и даже в сердце уголёк, — странноватый стих прервался шипением со всех сторон. — Мы хоть и хотим тебя прикончить, но Его указ нам важнее — довести тебя до места.
Эленвен покривилась и недовольно вскинула бровь.
— И зачем, извольте поинтересоваться, вы устроили спектакль?
— У нас мало развлечений, — отмахнулась тень.
Девушка отвернулась и бросила чёрному силуэту:
— Раз вы повеселились, то теперь сделайте то, что от вас потребовали, — приказной тон, коим старалась вещать она, вызвал не устрашение, а скорее обратный эффект.
Но не вставляя язвительного слова, тени похмыкивая переметнулись на соседние стены. Перехватив факел левой рукой, Элен следила за их удаляющимися силуэтами и прибавила шаг.
— «Без них бы я никогда не дошла…» — в какой раз подумала Элен, наблюдая за переменчивостью коридоров и оборачиваясь на тени стен.
Складывалось стойкое ощущение, что это не они ведут её по нужному пути, а что путь прокладывается перед ними куда нужно. И спустя продолжительное время тишины, тени резко остановились. Девушка быстро поняла их и выставила факел вперёд себя. Дверь показалась тяжёлой на вид, но когда Элен положила руку на засов и потянула на себя, то удивилась лёгкому дереву. На прощание, она обернулась на тёмный коридор и не чуя пристального взгляда, всё равно коротко поклонилась.
— Спасибо.
Оставшись без ответа, она перешагнула порог не менее тёмной комнаты.
Огонь неожиданно потух. Девушка испугалась, но сразу положила руку на рукоять кинжала. Приготовившись к чему угодно, она попеременно бросала взгляды по темноте, пытаясь предположить масштабы комнаты. Однако это в скором времени стало не особо нужно — в самом углу комнаты загорелась свеча. Элен тут же перевела взгляд туда.
Пламя церковной свечи, стоящей на небольшом выступе стены, осветило только столик под ней. Тень керамического чайника и пара над одной из чашек падала в сторону свечи, от чего у Элен заскребло на сердце при виде такой экспозиции…
— «Ладно…» — подумала она и чуть расслабила руку.
— Присаживайся, — раздался голос, и времени на колебания уже не осталось.
Девушка прошла к столу и села на мягкое кресло, хотя ощущения были с ровни иголкам. Дальше вытянутой руки ничего не было видно, однако она продолжала вглядываться в темноту, ожидая увидеть там гостеприимного хозяина. И спустя пару секунд свет развеял больше мрака и стало понятно, что всё это время Чернобог вглядывался в ответ.
Эленвен смутилась и чуть отодвинулась, а тот как ни в чём не бывало, начал говорить. Уже в образе человека.
— Я ожидал чуть иной встречи, ну да ладно. Времени остаётся всё меньше, — Он задрал рукав балдахина и глянул на часы, предосудительно цокнув языком. — И меньше…
От чего-то девушка напряглась. И будто она в этом повинно, опустила глаза.
— Я пришла не без повода… — неубедительно уверила она. — Мне нужен совет, — через силу перевела она глаза на Него.
Элен на самом-то деле не была в восторге от любого Его облика: везде читалась эта сталь и холод в глазах, от чего всегда было очень не по себе. Но Чернобог лишь снисходительно улыбнулся, видя явный испуг во взгляде никак не привыкающей к такому роду общения девушки.
И когда та хотела уже продолжить вещать, расценив молчание как ответ, Он приостановил её взмахом длинных пальцев. И указал ими на чайник.
— Не торопись. Выпей чаю, — улыбнувшись, Он не дожидаясь от неё растерянного отказа, сам налил ей чашку кипятка.
Элен изумилась, но промолчала, пока горячий напиток с характерным звуком хлестал по стенкам керамической чашки.
— Спасибо… — неуверенно приняла от него чашку она, слегка задевая его холодную руку.
Сбавляя закипающую неловкость и последующее повышение давления, Элен сразу пригубила горячий напиток, тем самым обжигая губы и язык. Чернобог до сего почти пристально наблюдающий за девушкой, первым отвёл взгляд, возвращая к нему равнодушие.
— Ты ошибаешься на счёт совета, — нарушая почти самую страшную паузу в жизни девушки, неожиданно проговорил Он.
Элен чуть не поперхнулась травяным чаем и сразу отставила чашку, пока совсем не облилась.
— В каком смысле? — не заглядывая Ему в глаза, она сделала вид, что отряхивает одежду от капель.
Господин недолго помолчал и с той же задумчивостью пояснил:
— Тебе не нужен мой совет. Ты ведь итак всё знаешь, — Он лишь краешком тонких губ улыбнулся, поворачиваясь в её сторону.
Элен прекратила нервно отряхиваться и неторопливо промычала, будто так быстро Его поняла.
— Расскажи, что будешь делать дальше, — серьёзней прервал её Он и девушка теперь уже точно знала, что что-то происходит. — Если что я поправлю.
Она недолго подумала и начала объяснять всё в подробностях.
— Меня исключают из школы и единственный способ остаться в ней это поучаствовать в соревнованиях, которые стартуют… — Чернобог продолжил за неё.
— В рождество. По старому календарю — 14 день огня очага.
Элен кивнула.
— И это нужно Лазору. А Ребекка, как не трудно понять, их интересы не разделяет, — задумчиво закусив губу, она неосознанно опустила свой взгляд. — И явно не оставит попыток переманить меня на свою сторону. И сделает всё, что будет в её силах, чтобы насолить старым коллегам и оставить меня в школе.
Чернобог устало вздохнул и скрестил руки, соглашаясь с её словами.
— А значит — всё, — добавил Он.
Следующую минуту они провели в молчании и Элен вовсю раздумывала над этим. Господин же очень хорошо делал вид, что ему всё итак было понятно как два пальца об асфальт. Хотя Элен бы ничуть не удивилась если бы Он и не делал вид.
— Значит, кто-то из троих до соревнований не доживёт, — тяжело подытожила она.
Чай девушки уже остыл, что уж говорить о напитке Чернобога, к которому Он даже и не притронулся. И пока травы совсем не перестали приносить удовольствие, Эленвен потянулась к чашке, выпивая остатки.
— Донни она не тронет, это точно, — безмятежно отозвался Он, сам не смотря на девушку. — Непризнанный близок Серафиму, вызовет подозрения, — пояснил господин и Элен про себя согласилась, припоминая кто доложил тогда о ней и Люцифере. — А вот та девчонка и твой друг — вполне.
Несмотря на то, что девушка очень старалась даже близко подпускать такую мысль, ей пришлось подтвердить эти слова. Энди, сам того не подозревая, навлёк на себя излишнее внимание, а она даже не смогла на это никак повлиять. Что там — толком не думала о таком, игнорировала внутренний страх.
Поморщившись, девушка отставила пустую чашку. На сердце стало ещё тяжелей, а голова почти кругом шла от бесконечных дум.
— «Я ни себе, ни ей не прощу его смерть, — уткнувшись взглядом в стол, она сильнее закусила губу. — Он слишком много для меня сделал и больше всех из троих не заслуживает смерти. Я просто не смирюсь с такой несправедливостью».
Однако в противовес упали неприятные воспоминания, приобретающие более чёткие грани. Киллиана и Йенни девушка быстро забыла как не старалась этого отрицать. И даже сейчас, сидя в гнетущем молчании, она пыталась это опровергнуть, сделать вид, что ей сейчас больно думать о сыне, но совсем скоро поняла, что не может даже вспоминать о нём долго. Ведь очень степенно мысли станут материальны и Элен не успеет и заметить как поднесёт дуло к виску.
Не давая ей окончательно уйти в себя, Чернобог пару раз щёлкнул перед её лицом. Элен отряхнулась и подняла на него покрасневшие глаза.
— Повторяю, — сурово проговорил Он, поняв, что девушка Его не слушала. — Может, покажусь жестоким, но так и есть — если Ребекка выберет жертвой твоего друга — пусть, только не смей идти против неё. Времени до соревнований достаточно, две недели подготовки, а если проведёшь их в Чёрном пределе, то будет ещё больше. Успеешь и поскорбеть, и поплакать, но ты должна остаться в школе. Тебе ясно? — холодный взгляд уставился на неё в ответ.
Девушка еле сглотнула и только успев переварить полученный поток откровенного прессинга, недоверчиво покосилась на своего господина. Тот сразу заметил её желание не озвучивать свои вопросы и молчаливо поторопил, склоняя голову вбок. И пока гляделки не превратились в испепелялки, Эленвен первая это остановила, стараясь сбавить дрожь в голосе:
— Вы говорите как моя мать, — честно вымолвила она, уже почти стушевавшись под Его тяжёлым взглядом.
Чернобог будто и ждал такого ответа и откинулся на спинку кресла.
— Иногда наши мнения схожи. Но это не должно тебя волновать.
Девушка сжала край рукава и наклонилась к Нему.
— Вообще-то должно, — в разы помрачнела она. — Я не дам своему другу пострадать из-за ваших игрищ.
Чернобог открыто усмехнулся, из-за чего Элен начала куда активней вскипать.
— Не «ваших», а наших. Может, ты и не заметила, но ты принимаешь в этом всём непосредственное участие. И… Как же ты собираешься помогать тому парнишке? — прыснул от своего же вопроса господин. — Караулить день и ночь? — и пока девушка не вставила опровергающего слова, Он также безмятежно продолжил: — Не смеши. В отличии от твоей мамы, я стараюсь во блага мира. Мира не только между двумя сторонами, но и мирами. И пока ты варишься в этом котле, придётся постараться ради вкусного супа, — подмигнув, Он поднялся с кресла.
Элен поутихла, но сомнения всё равно остались.
Господин щёлкнул пальцами и остальные свечи в комнате разом зажглись. Девушка отвлеклась от разглядывания древесной структуры стола и обернулась на комнату. Большое полупустое помещение, только лишь с рельефными выемками на стенах, играющие роль узких полок для свеч и один стол, за которым сидела она. Однако была в этой комнате одна необычная деталь — большое зеркало в полный рост.
Чернобог перевернул его так, что в отражении Элен чётко увидела себя. Встав с кресла, она подошла к остановившемуся почти напротив господину. Он смотрел на темноту в отражении и никуда более.
— Пока мы не ушли от темы… Что является двигателем времени? — положив одну руку на раму зеркала, Он перевёл взгляд на девушку.
Та безропотно ответила:
— Прошлое.
Господин медленно кивнул.
— И что же ты о нём знаешь? — не делая паузу ещё более долгой, Он значимо продолжил: — Вероятно, не многое, — Элен не пришлось соглашаться. — Не так давно ты немного подглядела сквозь занавесу времени. Как следствие — изменение твоего отношения к миру. А что ты сделаешь, узнав всё, что вы называете правдой? — Чернобог задумчиво вглядывался ей в бегающие глаза и Элен быстро пришлось их приостановить.
Подняв взгляд на зеркало, она уже поняла, к чему всё идёт. Но Чернобог продолжил за неё.
— Вопрос был риторическим. Как бы вы не старались, даже бессмертные, вам по счастью не суждено видеть больше трёх букв своего имени, — повторил свою метафору из последней лекции Он. — И мне бы было до чёртиков интересно, что же будет когда вы откроете четвёртую, но-о отложим это на потом. И заглянем в самое недалёкое, по моим меркам, прошлое, — он усмехнулся и рукой подозвал к себе Элен.
Та как-то напряглась и стала припоминать чем подобное уже кончалось. Хоть и ещё зеркал в комнате не наблюдалось, вполне возможно, что Он мог совершить что-то ещё более экстравагантное и это было бы вполне в его духе. Но раздражать Его не хотелось и она приблизилась к зеркалу. Встав напротив, она почувствовала как на спину, ближе к шее легла холодная ладонь.
— Не бойся, в этот раз никто тебя не цапнет, — чуть ли не шёпотом над ухом усмехнулся Он, а по телу девушки побежали неприятные мурашки.
Господин спустил руку чуть ниже и Элен ещё больше стало нервировать то, что она не видит Его отражения. Косясь в Его сторону, она с облегчением почувствовала как ледяная рука сползла с её плеч.
— Ты ведь знаешь историю о Великом предательстве в Лазоре? — ненавязчиво спросил Он.
Эленвен кивнула, но в полголоса добавила:
— Не совсем.
Чернобог помолчал.
— Никто не знает её, если быть честным, — сказал Он и Элен ещё сильнее стала удивляться. — Убей отца мальчика и месть, невиданным эбонитовым соцветием, незримо обагрённым кровью по лезвиям восхитительно уродливых лепестков, прорастёт в сыне… Красивая история, поучительная. Мне понравилась, — чуть тише, но не менее вальяжно добавил: — Особенно моя роль в ней.
Девушка хотела отшатнуться от своего, уже устрашающего отражения, но она словно агнец на заклание сделала ещё шаг к зеркалу. Как и раньше, отражение стало плавно меняться, всё больше сливаясь с тьмой. Но Элен, заворожённая странным зрелищем, до сих пор отчётливо видела свой силуэт, но картина становилась всё расплывчатей. А позже стала светлеть, да так, что девушке пришлось закрыться рукой от такого яркого света. Пока перед глазами наконец не прояснились иные, более знакомые очертания.
Прозрачные словно лёд витражи, сквозь которые были видны первые хлопья снега. Ошибочно было полагать, что только на Земле есть зима. В раю она конечно была, но крайне редко выдавались снежные дни, и потом этот самый снег таял в течении получаса. А жаль — думал Лучиано. Ему нравилась зима и её серебряный блеск на белых перинах.
Перед ним — длинный стол из белого ясеня. Пустой бокал из чистого янтаря и не начатая бутылка Саверо Кабиньон. Изысканное вино, поданное исключительно для Серафима, притягивало своим ароматом пряностей и фруктов и стойкого запаха спелого винограда. О, оно было бы и впрямь чудесно, если не печальная доля, выпавшая на его срок, стоять на столе в одиночестве.
Короткий стук в дверь сразу оборвался пригласительным — входите! Порог просторного зала, с массивными мансардами и большими окнами на скандинавский манер, перешагнула стройная фигура. Она недолго потопталась на самом входе, но под тёплым и вполне приветливым взглядом (что разнилось с обычным представлением о такой высокой должности), быстро прошла к столу. Немолодая девушка, уже скорее женщина, успела снять плащ на меху и оставить в холле, потому присела к столу при полном параде. Хоть встреча была явно неофициальной, хотя бы из-за большой разницы в положении, мужчине было приятно видеть её в опрятном облике. Поправив свою седую бороду, он даже виновато обронил, посматривая на одинокий бокал:
— Извини, надо бы было предложить тебе согреться с вином, но у меня только Саверо Кабиньон.
Ожидая, что его гостья всё итак поняла, он не стал рассусоливать тему. Но та словно стушевалась, отводя глаза в сторону. Глаза полные хорошо скрытой злости.
— Ничего, — одёрнула саму себя она, возвращая миловидную улыбку. — Почему бы нам не распить её вместе? Никто не узнает.
Поймав её почти серьёзный, но от того не менее миролюбивый настрой, Серафим только лишь снисходительно улыбнулся. Не совсем по этикету закинув свою ногу на ногу, он откинулся на спинку стула, понимая, что не зря прогнал окули и от этой по его меркам девчонки, опасности ждать точно не стоит.
— Оно только для Лазорского стола, — пояснил он, ожидая скорые извинения за своё неразумие.
Улыбка с лица женщины сползла и только спустя продолжительную паузу, она тихо буркнула:
— Да… Точно. Прошу прощения, Серафим Лучиано.
Старый ангел медленно кивнул, в какой раз упиваясь своей непомерностью и беспрекословностью. Чуть помолчав, он сам закончил откровенное разглядывание женщины и вполголоса проговорил, словно смакуя свои слова:
— Ничего, Ребекка. Ты юна, неопытна… Но быстро учишься на своих же ошибках. И на чужих тоже, — поймав на себе её заинтересованный и удивлённый взгляд, он ещё больше растянул добродушную улыбку. — Да-а, я давно наблюдаю за тобой. И уверен, что ты добьёшься своих высот…
Ребекка неловко хихикнула и растерянно отвела глаза, словно никогда не слышала похвал в свою сторону.
— Мне очень приятно такое слышать… — притворно сказала она, готовая вот-вот покраснеть.
Лучиано с такой же гордостью продолжил, не без удовольствия следя за женщиной.
— Быть может скоро сменишь меня… Ох не долго мне осталось, Бекки, не долго… — поперхнувшись, он сам себя одёрнул за мантию. — Я это чувствую.
Женщина сдержала подступ отвращения от подобного вида имени и тут же подскочила со стула.
— Не говорите такого, Шепфа ради! С Вами всё хорошо? — испуганно воскликнула она, кладя руку ему на плечо.
Мужчина в завершение пару раз кивнул головой. Но Ребекка не собиралась останавливать свой настороженный лепет.
— Я Вас никогда не сменю! Вы же самый мудрый правитель из всех про кого я слышала! — с такой же преданностью в глазах мог читать лишь пономарь проповедь в деревушке на пару хат. — Вы — легенда, Вас сможет сменить только Ваш же сын. Такой же храбрый, великий сердцем… — сбавляя страсть в голосе, женщина медленно оседала назад.
Серафим пусть и пытался скрыть довольство от такой реакции под маской суровости, но пара эмоций старика всё же вырвалось наружу. Он усмехнулся.
— Сын… — спустя недолгую паузу, задумчиво протянул он. — Фенцио… Нет, он не подойдёт, — от такого известия Ребекка чуть не по настоящему подпрыгнула на месте. — Не по плечу ему будет правосудие вершить. Посмотри на меня — кем я стал спустя столько лет у верха суда? — он серьёзно заглянул в глаза настороженной женщине. — Нет… Он не справится с этим, — отмахнулся он сразу рукой. — Жаль мне будет такого губить…
Ребекка хотела что-то сказать, но слов не нашлось. Точнее, не вспомнилось в первоначальном сценарии, а значит — придётся откупаться молчанием. Однако Лучиано хватало и этого.
— Не будем об этом, — резко оборвал первую тему он. Стало ясно, что о сыне ему говорить не хотелось. — Налей мне вина, милая Бекки, кажись холодает… — он перевёл задумчивый взгляд в окно.
Женщина на пару секунд затормозила, но пока не привлекла ещё больше внимания, тут же подорвалась со стула. Обойдя его кресло, она взяла янтарный бокал, засмотревшись на искусный узор.
— Присыпь на дно белокровки, она в буфете, — вымолвил он, замечая долгое присутствие рядом гостьи. — А то с сердцем совсем беда…
Ребекка, дождавшись нужных слов, сразу прошла к буфету в конце зала. Маленький комод с единственным на ней бутыльком, который ни с чем не перепутать. Пока старый Серафим рассматривал уже полностью покрытые снегом леса, она поставила бокал и поднесла к себе бутылёк. Белая смесь лежала на самом дне, её оставалось ровно на порцию. Ещё раз неуверенно обернувшись на ангела, она неосознанно потрясла содержимое.
Милая Бекки… Оно только для Лазорского стола… Жаль будет такого губить…
… И резким взмахом с поверхности комода слетает бокал.
Янтарь разбивается на тысячи осколков, а Ребекка перекрикивая их лязг, испуганно отпрыгивает.
— О Шепфа! Какая я неуклюжая! Бога ради, простите меня, мне очень жаль! — Лучиано неохотно обернулся назад. — Я… Я мне так жаль! Я сейчас же уберу!
И пока женщина не спохватилась к осколкам, он тут же показал рукой отставить.
— Не надо. Уберут слуги, а ты возьми хрусталь из комода, — ровным тоном проговорил он и сразу отвернулся к окну.
Ребекка стёрла с лица огорчение и перешагнув кучку стекла, выдвинула ящик. Достав уже хрустальный бокал, она быстро поставила его и вытащила из потайного кармана платья другой бутылёк, совершенно ничем не отличающийся от другого.
— Знаешь… Я так долго борюсь с бессонницей, что часто думаю о тебе, — совсем не к месту нарушил мужчина тишину. — И знаешь, я правда думаю, что место судьи тебе будет под стать. Ты хорошо «плаваешь» в подобных делах.
На очередную лесть в свою сторону Ребекка отвечать не стала. Вместо этого заторможено откупорила пробку и неторопливо поднесла к бокалу. Всё ещё смятение присутствовало в сердце и неоправданность действий давила на сознание.
— Бекки… Ты скоро?
Услышав это обращение, она уверенней пересыпала белый порошок. Поставив пустой бутылёк на место, а с белокровкой забрав с собой, она с улыбкой прошагала к столу.
— Прошу прощения, мне показалось, что я порезалась… — неловко усмехнувшись себе под нос, Ребекка поставила бокал перед Серафимом.
— Ничего.
Обменявшись добрыми взглядами, женщина откупорила штопором, вовремя захваченным с комода, бутылку. Налив половину бокала вином, она вернула её на стол и села на своё место. Лучиано не растягивая момент, пригубил вино. А пристальный взгляд женщины ничуть не смущал.
— Отличная проба, — завершил он после первого глотка и всё так же приязненно улыбнулся.
Ребекке оставалось только ждать и наслаждаться последними вздохами Серафима. И когда те после каждого глотка стали перерастать в хрипы, она прикрыла глаза и стала про себя считать.
Раз.
Два.
Три.
Четыре.
На десятой секунде женщина сделала глубокий вздох и распахнула веки. Из рук мужчины выпал бокал, разбившись вслед за янтарным. Быстро встав, она нагнулась почти вплотную к посиневшему лицу мужчины. Прислушиваясь к дыханию, Ребекка даже не ожидала услышать от него предсмертных слов:
— Тебя найдут. Увидят в моих глазах.
Разумнее было бы не отвечать на несвязный бред, ведь стенки итак не свежего мозга уже явно стали разжижаться. Но она прекрасно знала, что гордый Серафим ещё в сознании. И прошипела ему на ухо те самые слова, которые так давно хотела сказать:
— Сотни раз ты к невинным на казнь меня звал. Так насладись же своей смертью, безбожник.
Поднявшись от захрипевшего ангела, она на ходу захватила чьё-то пальто. Может и самого Серафима, ей было плевать — путь лежал в восточный лес сквозь зимние юдоли, припорошённые первым снегом. А вдали мерцал алый блеск на белых полях…
Эленвен с трудом удержала равновесие. Во время подоспевший господин придержал её за локти и дал время отдышаться. По вискам снова стучала кровь, но не столь сильно как в последний раз. Неприятное чувство, на грани с отвращением ощущалось особенно остро.
— «Она разбила янтарный кубок, он нейтрализует все яды…» — Чернобог отпустил девушку когда та твёрдо встала на ноги.
Она схватилась за голову и другой рукой упёрлась о раму зеркала.
— «Что же ещё натворила Ребекка?» — всматриваясь в своё отражение, Элен приготовилась увидеть продолжение.
Но вместо него услышала серьёзный голос в паре метров от себя:
— Я не подготовил достаточно большой временной разрыв, поэтому приготовься к тому, что тебя может тошнить. Потому что оно покажет лишь короткие отрывки… И очень быстро.
После сомнительного предупреждения картина в зеркале стала стремительно меняться. Стремительней предыдущей и куда сильнее начала жечь глаза.
Юго-западная заброшенная сторожевая башня. Лес подле р. Фирдаус.
Огонь охватил умирающую столицу. Сгорающие дома, крики и заполонивший всё небо пепел. Не было видно солнца, облаков — только серая мгла и запах горящих трупов. Хаос посеяли жители, ангелы и никто иной.
Звучали колокола, объявляющие о начале конца света… Или войны. Но все прекрасно знали, что это ничто иное как музыка смерти. Они звоном раззванивали страшную мелодию, все колокольни словно слились в один оркестр и перезванивали друг друга.
Серафим, входящий в узкий круг, убит. Убили бы херувима — никто и пальцем не шевельнул. Но вот до верховной власти им было дело.
Наконец, поднялся шум… Шум, пришедший по нраву лишь ей одной. Её вину не докажут, им не хватит ума заглянуть себе под нос. А Серафим был стар и немощен, чтобы продержаться на своём посту хоть пару лет.
И женщина это знала, только смерть Лучиано отложила равное ей значение. Но желающим дойти до правды не хватит рук и доказательств. Никто не сможет оспорить её место, она единственный оставшийся херувим, тем более верой и правдой служила старому Серафиму. Остался лишь молодой престол, пропитавшийся к будущему Серафиму ненавистью. Но не успеет он осознать это до конца — как его лишат звания, и Ребекка это знала. Знала и то, что идти против большинства напрямую бессмысленно и поэтому сейчас сидела в старой башне, наблюдая за воцарившимся хаосом.
Наблюдала с чистыми руками и совестью, попивая Саверо Кабиньон. Исключительно для Лазорского стола.
Её признают. Пройдёт только месяц скорби. И с первым днём восхода солнца в Лазор войдёт новый Серафим. Остаётся только ждать
Элен задержала дыхание, присматриваясь к другим картинам. Но те были особенно неясными и словно плёнка старого кино проносились по кадрам перед глазами.
День коронации Ребекки, её недолгие, но насыщенные годы правления…
Первая смерть в Лазоре, принадлежащая херувиму Вахтори. Далее ещё, и ещё, и ещё…
Посеянная повсюду смута и постоянные усобицы между советом… Какие методы выбирала Ребекка для устранения неугодных…
Спустя пару минут, казавшихся вечностью, Элен всерьёз укачало. А зеркало наконец настроено стало показывать сквозь временной коридор прошло. Оно ещё больше плыло, разговоры доносились обрывками…
Темница старого форта. Близ р. Хисон.
Запах гнили и старых ядов, которыми травили когда-то неугодных. Ребекка в полном своём обмундировании, скинув с плеч драгоценные шелка, подаренные как члену Лазора, впервые за жизнь почувствовала страх. Липкое, очень неприятное чувство за спиной, сдавливающая всё в груди. Но не взирая на него, она закоченевшими пальцами пыталась взломать трухлявый замок. Казалось, что ещё немного и отмычка поддастся — и вот, она на свободе, наконец покинет свою же мышеловку.
Другая часть форта была охвачена огнём. Она была готова на всё, лишь бы они не нашли её сейчас.
Оставалось лишь вскрыть запасную дверь и спрыгнуть в реку с пары десятков метров и будет долгожданная свобода.
— Я смогла. Мы дошли до конца, все грешники мертвы… Смогла бы я добраться до их предводителя, но этот чёртов Кроули со своими шавками всё продума… Ну же! — замок не поддавался и она ещё больше психовала. Замерев, она надрывом зашептала: — Прошу меня, мой повелитель, где ты, когда так нужен…
На конце коридора послышался громкий лязг. Звук выбивание первой двери, за которой шли ещё две тонкие, прекрасно долетел до женщины.
Надежда не утихала, глубоко в груди Ребекка знала, знала что
он придёт, подоспеет свою гвардию демонов, коими и она успевала крутить… Но он же не оставит на своей чести их клевету! Объявит войну этому паршивому раю, конечно, иначе никак!
Только если Он не успел рассказать ему… Тогда всё тщетно и попытки взлома ржавого замка можно отложить, да и стража уже на подходе.
Последняя дверь темницы слетела со скрипящих петель. Выжившие окули быстро прошли сквозь груду останков, а женщина в оцепенении замерла, зная, что все их копья нацелены ей в спину. Качнулась чья-то энергия…
— Ну и ну… Птичка сама залетела в свою клеть. Правду говорят, такую встречу отменить нельзя... Не пытайся Ребекка, встреть нас с достоинством.
Она не слушала. Она почти полностью погрузилась в астрал и лишь поэтому до сих пор не прирезала глотку очередному нечестивцу, звавшему себя Серафимом.
Ребекка почти отчётливо видела перед собой его. В носу стоял такой знакомый запах, смесь терпкого одеколона, совсем не схожего с земными ароматами, и ночного запаха полыни… На шее блистал алый кулон, который она сама когда-то ему отдала. А Он — когда-то ей…
Сейчас больше всего хотелось разодрать и ему горло, стереть из памяти этот запах, и в тоже время снова прижаться к его груди… Ах, теперь это оказалось в прошлом, таком далёком.
— Уведите её. Завтра же будет суд, — последнее, что услышала Ребекка перед тем, как доблестная стража схватила её за руки, буквально выламывая назад.
Раскрыв глаза, вместо его лика, она увидела злорадную усмешку Кроули. Набрав как можно больше слюны и стекающей крови в рот, она плюнула прямо в его довольное лицо, мечтая прямо сейчас разорвать его на части. Улыбка слезла с его лица и он методично стёр остатки гнева женщины.
— Сам бы прикончил тебя здесь. Жаль придётся подождать, — процедил он и сделал шаг назад, пока Ребекка не попала ему в живот.
Окули превосходили её численностью и трёх хватило, чтобы снова утихомирить её в руках. Конечно, не пришлось без применения своих остронаточенных копьев, но и это женщину вполне устроило. Один изворотливый манёвр и с её шеи слетает амулет. Кроули не сразу понял, что произошло, но машинально увильнул в сторону упавшего предмета.
— Нет!!! — завопила женщина, а ангел сразу поднял с пола кулон.
Она ещё долго пыталась вырваться пока мужчина с интересом осматривал странную диковинку. Камень уже не блестел, только слегка отсвечивал на переливе луны.
— Довольно! Уводите её! — выкрикнул он, отходя к маленькому окошку и уже не интересуясь попытками её удержания.
Один более смышленый страж попытался ударить женщину в висок, тем самым отключив её от сознания, но она оказалась ловчее. И пока тот не совершил роковой для неё удар, она вывернулась из чужих рук, ударяя Серафима в пах. Тот, конечно, выронил амулет в само окно и сам согнулся пополам.
Ценой тому стало ещё большее избиение стражи и последующие многочисленные пытки до суда, в целях выяснения значения странного кулона… А тот слёг на самое дно священной реки.
Девушка отрубилась вслед за женщиной из прошлого.
***
В сознание пришла резко, так, что чуть снова не выпала из него из-за неожиданно поступившего воздуха. Жадно хватаясь за него, словно борясь в схватке с кем-то ещё за такую ценность, Элен вытянулась из-за подхватывающей судороги. И её слепые подрагивания на полу прекратились только когда на лоб легла чья-то рука, обжигая своим морозом. Открыв глаза, она сглотнула душный воздух, ощущая как он наполняет все лёгкие, отдаваясь приятной истомой.
А совсем скоро поняла насколько неловко сейчас выглядит. Чернобог убрал руку и встал рядом. Элен ещё недолго потупив в чёрное пространство, перевела взгляд в его сторону и только сейчас поняла, что трогала её не рука. Он вернул свой первоначальный облик и не мигая на неё смотрело великое множество глаз.
— Слабенько, — прокомментировал Он, а всё ещё не отошедшая Элен, стыдливо поёжилась.
Сделав над собой усилие, она приподнялась и заметила, что они всё ещё в этом комнате с этим чёртовым зеркалом.
— Ну да ладно. Я тебя конечно не подгоняю, но тебе пора идти. Но так просто отпустить у меня совесть не позволит… — Он скромно усмехнулся. — Думаю, ты сама понимаешь.
Эленвен тряхнула головой, вытряхивая из неё мысли об услышанном. Хоть она и раскалывалась от воспоминаний, с нахрапом возвращающихся назад, но в первая мысль летела быстрее других.
— «Я не готова слышать от Него флирт» — аж вздрогнула девушка, мечтая, чтобы Он наконец стал вещать и её слова не подтвердились.
И господин это явно услышал.
— М… Ты видела прошлое твоей матери, не всё конечно, но большую его часть. Что будешь делать?
Элен недолго помандражировала и опомнившись, вырвалась из своих мыслей.
— Спрашивать Вас, зачем Вы это мне показали?.. — повернувшись на Него, девушка быстро пожалела об этом, но отводить взгляд было страшнее.
Чернобог тихо усмехнулся.
— Не верь Ребекке, — неожиданно сурово проговорил Он. — Я бы не показал тебе правду, если бы это было не нужно. От тебя сейчас требуется играть роль такую же, как и всегда, но знай — она не упустит шанса переманить тебя на свою сторону вновь. Теперь же у тебя есть козырь — пользуйся им во благо себе.
Заметив на лице девушки страшное недоумение и даже страх, Он слегка изменил серьёзный тон.
— Да, pura, во благо себе, а не кому-то ещё, — несколько глаз подмигнули. — Не нужно иметь зеркал, чтобы понять, что будет в недалёком будущем. И что-то тебе обязательно поможет.
Казалось, что Он хотел продолжить, но всё же смолк. Эленвен же не спеша, поднялась с пола. Всё тело болело, особенно голова, но, стараясь не выдавать своего состояния, она тихо спросила:
— Допустим, я буду участвовать в соревнованиях… Как я смогу победить, если толком ничего не умею? — сошла она на нервный смех.
Господин чуть не задел её щупальцей.
— Ой… — медленно увернулась девушка, в какой раз неготовая такого рода касаниям.
— Это ты может думаешь, что ничего не умеешь, — ответил Он. — А если это правда… Придёшь ко мне и убедимся. Чего не умеешь — научишься. Сейчас постарайся научиться слушать, — от такого изменчивого тона, Элен серьёзно оторопела.
Кажется, прошло совсем немного времени с того момента, когда Он угощал её чаем и был более чем мил, а сейчас говорил с ней исключительно как с подопечной.
— Я думал у нас много времени… Точнее, у меня, — бесстрастно начал Он, дождавшись того же настроя от Эленвен. — Как ты могла догадаться, я хоть и знал Ребекку, но давно перестал её узнавать. Стыдно признать, но я слабею с каждым днём, даже мои тени порой меня не слушают, — девушка невзначай перебросила свой взгляд на освещённую стену. — И я не уверен, что смогу всё довершить до конца. Не надейся, я не собираюсь предлагать тебе стать новым Чернобогом! — оборвал даже не начавшие зреть в её голове планы господина. — Я просто к тому, что в какой-то момент придётся тебе решать самой — выбрать жизнь или смерть, вечные муки в обмен на долгие годы… Короче я к тому, что слишком долго я вмешивался в чужие судьбы. И я устал. Всё катится по наклонной. Выбирай теперь ты.
Эленвен не знала как отреагировать на такие громкие заявление и потому необдуманно возмутилась первой:
— Э-э, в смысле? Я без Вас как без ноги!
— Так же говорила… Говорили многие. И я тебе не костыль, даже хромые ходят без него, а ты не сможешь? — в тон ей отпарировал Он. — Не волнуйся, я уйду не скоро. Но когда уйду, ты сама поймёшь, что так будет лучше… Не для тебя, для мира конечно, — обезнадёжил Он.
Девушка промолчала и тяжело сглотнула, опуская глаза.
— Ну расплачься мне тут ещё! — воскликнул господин, снова чуть не задевая её щупальцей. — Всё, трогательные прощания оставь на потом, тебе ещё соревнования выигрывать и кого-то из Непризнанных хоронить! Кроули подначивать, мать выгонять, дел невпроворот! — Элен недоверчиво перевела на склизкую бездну взгляд. — И да, постарайся не вспоминать в ближайшие несколько недель своего сына и бывшего… И нынешнего. Поверь, лучше не надо.
Вот это уже её заинтересовало и она изумлённо провозгласила:
— Почему?
— Потому. Тебе всё рассусоливать надо? — недоумевал господин и посмотрев на девушку, сам ответил на свой вопрос. — Ай… Забудь короче. Знаешь почему Люцифер до сих пор не послал тебя подальше и вообще не выкинул из головы?
Элен второй раз повторять не пришлось.
— Потому что приврал я насчёт вас. На тебя я конечно никак не влиял в таком плане, а вот демону головку подпортил приворотным эфиром… Могу его снять и вас больше не будет ничего связывать, — протараторил Он и вскоре осёкся. — Ну тебя то будет, ты ж полюбила его своей гнилой душой, а вот его уже нет.
Девушка хотела вспылить, разгневаться на такой обман, а потом и вовсе расстроиться, но усталость и жёсткий нервняк не дали сделать ни того, ни другого, ни третьего. Чернобог оценил вообразившуюся гамму на её лице и не сдержал скользкого комментария:
— А-а, ты что ль думала, что он серьёзно влюбился от самого сердца? Не, ну это было бы возможно, мой эфир не влияет на способность к чувствам, но на умственные вполне. Скажи вышло правдоподобно, м?
Эленвен отвернулась и сильно закусила губу. Судя по металлическому привкусу на языке, до крови.
— Но… Зачем? — спустя паузу, вздохнула она, не собираясь оборачиваться назад.
Господин безмятежно ответил:
— Кто бы тебе ещё помог с прошлым?Раскрыл твои истинные чувства и не дал бы самоубиться? Поверь, я выбрал самый безболезненный для тебя вариант.
Девушка не хотела верить в озвученное им. Притягивающее к самому полу чувство вины за то, что она впутала и его, а потом и ревностная обида на своего господина, который и понятия не имеет насколько хуже сделал.
— В общем, дай знать когда надоест играть в любовную пару.
— Сейчас, — мгновенно ответила она механическим голосом.
Чернобог не сказал ни слова, видимо сам задумавшись над её судьбой. В это же время, Эленвен повернулась на него, ничуть не смущаясь покрасневших глаз.
— И… Если бы Вам не надоело вмешиваться в чужие судьбы — сколько бы я просуществовала в неведение? — с явным упрёком спросила она и не думая вскоре извиняться за тон.
Жёлтые глаза недовольно сощурились на девушку.
— Столько сколько бы я посчитал нужным, девочка, — процедил Он.
Элен не спешила отводить свой взгляд, продолжая буравить отвратительную бездну. И та быстро поняла её рвение, собираясь пресечь девиантное поведение на корню.
Одна щупальца притянула девушку за подбородок, вынуждая ту саму сделать шаги ближе. Мерзкая слизь стекала по её подбородку, а в груди всё сжалось от наступающего страха.
— Не думай, что я повторяю своих ошибок. Покажешь зубки — возможно их тут же лишишься, — жёлтые глаза впервые стали сверкать медным отливом. — Смотря какое настроение у меня будет. А сейчас оно начинает стремительно портиться.
Сердцебиение Элен сильно участилось. Казалось, что сердце вот-вот вырвется из груди, но этого бы не допустили цепкие щупальца Чернобога, которые казалось бы готовы в любой момент задушить её и бровью не повести.
— Извините… — выдавила из себя девушка, не выдерживая столь долгого и близкого контакта.
Глаза стали стремительно желтеть, приобретая более светлый оттенок. Угрожающие щупальца степенно отпустили девушку и она сразу же отшатнулась назад.
— То-то же, — успокоился господин. — Тебе пора.
Элен тут же спохватилась и одёрнув плащ, двинулась к двери.
— Да… До встречи.
Она чувствовала себя опустошённой и на душе становилось всё темней. Особенно от предстоящих мыслей и дней. Чернобог незначимо ответил ей вслед:
— На утро он проснётся без эфира. Доберёшься сама или позвать теней?
Вопрос прозвучал с явной усмешкой, но Элен уже было абсолютно плевать. Сейчас ей хотелось как можно скорей добраться до своей комнаты и забыть про всё это как страшный сон… Давно ставший реальностью.
