Чашечка чёрного чая

      Чуя уже взялся за щеколду. Он не хотел за неё браться и не хотел открывать дверь, но гладкий металл так приятно холодил его кожу и руки действовали сами. «Ну что ж… Прощай, Дазай, мне было приятно быть любимым тобой…» — Не уходи, — донеслись до него еле слышные слова Осаму.       Видимо, Дазай рассчитывал, что Чуя его не услышит… Но тот услышал и моментально остановился. В его груди веером распустилась надежда, осветив тьму ярким светом. Он развернулся к Дазаю и во все глаза посмотрел на него, ожидая. — Слушай, я хотел извиниться за всё, — тихо проговорил Осаму. — И если ты хочешь расстаться, я всё пойму… — Ты реально придурок? Ты сам меня почти кинул, и сейчас говоришь, что это я хочу расстаться?! Я вообще думал, что ты нашёл себе другого… — Я просто не разговаривал… — Заткнись и не перебивай! — властно заявил Чуя, еле сдержавшись, чтобы не использовать смутную печаль. — А как же Ацуши? Вы с ним так сблизились… Ты даже позволил называть ему тебя по имени. — Да послушай же ты… Я… Сначала я злился и не хотел с тобой говорить, но я действительно думал, что мы с тобой помиримся… А потом ты вдруг перестал обращать на меня внимание и я испугался… — Испугался?! Я пытался с тобой поговорить, а ты на меня даже не смотрел. — Прости… Я хотел извиниться перед тобой давно, но думал, что ты больше не хочешь меня видеть. А Ацуши тут вообще ни при чём, это я попросил его называть себя по имени при тебе, всего лишь чтобы заставить тебя ревновать, но после этого ты ещё больше отдалился… — Конечно, ведь я думал, что ты счастлив с ним!       Чуя смерил Дазая ненавистным взглядом, а тот лишь со стыдом понурил голову. — Я хотел, чтобы ты заревновал и… проявил ко мне больше внимания. — ещё тише проговорил Осаму. — А я думал, что ты меня ненавидишь, — давясь от злости, прошипел Накахара. — Зачем мне было мешать вашему счастью? — Потому что… — Потому что что? Я хотел, чтобы ты был счастлив! И неважно, был бы я при этом тоже счастлив или нет! — выпалил Чуя, чувствуя, как накопившаяся обида и злость наконец выплёскивалась наружу. — И зачем опять этот суицид? Ты что, придурок? Ты же мог откинуть ласты, если бы я не пришёл. — Я… Я просто подумал, что если не умру, то продолжу делать попытки наладить с тобой связь. — А ты этого не хотел? — немного удивлённо спросил Чуя, чувствуя укол обиды. — Конечно хотел, в том-то и дело… Я уже терял тех, кого любил. И не хочу потерять и тебя… — проронил Дазай. — Ты… — прошипел Накахара и замолчал, пытаясь справиться с гневом. — По-моему лучше уж умру я, чем ты или кто-либо другой… Я не хочу причинять тебе боль, Чуя.       Накахара смотрел на Осаму и не верил своим ушам. — ИДИОТ!!! Ты вообще понимаешь, какую херню ты несёшь?! — Чуя активировал способность и чуть ли не ударил по стене, сумев остановиться в последний момент. — Ты правда думаешь, что твоя смерть облегчит всем жизнь и никого не ранит?! Ты настолько тупой?! Да мне будет больно, если ты умрёшь, придурок! Хочешь правду? Я буду рыдать если ты сдохнешь, дебилоид! И вовсе не от радости. Ты просто баран! — Я… — Заткнись, я не закончил! — в ярости выпалил Чуя, а потом более спокойно продолжил, — Думаешь, это ты виноват в смерти Оды Сакуноске?       Дазай вздрогнул, опустив голову. Чуя сразу понял, что попал в точку. — Так я и думал, ты думаешь, что именно ты в этом и виноват. — медленно произнёс он. — Ты заблуждаешься. Хватит винить себя во всём. Если бы Сакуноске видел тебя сейчас, он бы тебе так врезал, что ты бы до конца жизни этого не забыл. Ты тупой осёл. Да взять того же Накаджиму или даже Куникиду, ты думаешь, они обрадуются твоей смерти? Отнюдь. Да ты… Ты просто тупорылый кретин! У меня всё, можешь говорить. — Ты… страшен в гневе, — тихо прошептал Осаму, слегка дрогнувшим голосом. — Прости меня за такое поведение, я просто… Я знал, что тебе было больно, но из-за личной обиды делал ещё больнее. Прости. Я никогда не задумывался, что кому-то может действительно быть больно… от моей смерти.       Увидев Дазая в крайне подавленном настроении, Чуе стало его жаль и он решил немного смягчиться: — Я тоже хорош. Мог бы хоть что-то сказать, но вместо этого был занят своими мыслями, даже не думая насколько больно может быть тебе. Извини.       Между напарниками повисло гробовое молчание, нарушаемое лишь периодическим цыканьем лампочки на потолке, которая вот-вот готова была погаснуть. — Так это значит, мир? — с надеждой спросил Дазай, нарушив тишину. — Мир, — ответил Чуя.       Он почувствовал, будто тяжёлый груз с его плеч наконец упал на землю, и даже выпрямился от облегчения. — Чуя, прости меня пожалуйста. Я больше не буду ставить свои обиды превыше наших отношений и уж тем более не буду использовать посторонних лиц, чтобы вызвать у тебя ревность.       Чуя покраснел, мгновенно потеряв весь свой боевой пыл. — Ты это… — неуверенно проговорил он. — Что? — Ну… Я понимаю, что Накаджима тут ни при чём, но… — Ты приревновал? — Нет… Мне просто было… — Тебе было больно от того, что я игнорировал тебя, а ему позволил называть себя по имени? — Я тебя сейчас убью, — зловеще прошептал Чуя. — Извини. Ты обычно стесняешься выражать свои чувства, так что я просто хотел тебе помочь. Это, кстати, и есть ревность. — Ладно, — вздохнул Накахара. — Всё равно ты прав. — Прости меня за Ацуши, это было через чур грубо неуважительно по отношению к тебе, — сказал Осаму, решившись поднять на Чую свой взгляд. — Э… Да, я тебя прощаю. Но помнишь… то обещание про то, что только ты можешь называть меня по имени? — Конечно, оно ещё в силе. — А это… Я…       Чуя попытался договорить фразу, которую очень возжелал донести до Дазая, но стеснительность снова уселась на трон, завладев и разумом и языком. — Чуя, могу помочь тебе договорить, но, думаю, ты хочешь сказать это сам, так что продолжай, я не буду ни смеяться, ни ещё что-либо делать. — ласково сказал Осаму, немного приблизившись к напарнику.       Накахаре стало спокойнее от таких слов и немалым усилием воли, он всё же смог свергнуть наглую правительницу с трона, пусть и не навсегда. — Я тоже хочу быть единственным, кто может называть тебя по имени. — Конечно, меня по имени можешь называть только ты. — И, пусть Накаджима и друг, но я не хочу, чтобы он обращался к тебе на Осаму и проводил с тобой больше времени, чем я. — Ацуши этого делать больше не будет. — с уверенностью заверил Дазай. — И, кстати, давно ты стал звать его по фамилии? — После нашего с ним разговора вчера. — Видимо, там было что-то важное… — задумчиво прошептал Осаму. — Не волнуйся, он хороший человек. — Теперь я начинаю ревновать. — Блин, это был комплимент. Типа ты умеешь выбирать себе хороших учеников. — Да, Ацуши способен на многое, я всегда это знал, — с улыбкой на устах проговорил Дазай. — А ты снова превратился в стесняшку, да? — Сам ты стесняшка. — Раздевайся… — Чего?! — ошарашенно спросил Накахара. — Да блин, я имел ввиду, сними пальто хотя бы. Сегодня ты побудешь у меня. И… какой сегодня день недели? — Среда вроде… — А как же работа?! Ты что, из-за меня прогулял? — Не волнуйся, я взял отгул и сказал, что тебе нездоровится, так что ты тоже не придёшь. — Чуя-кун, ты просто лапочка :3 — Осаму, замолчи и иди ешь. А ещё мне нужно будет проверить твои раны и перебинтовать их. Лучше, конечно, сходить к врачу. Ты себя нормально чувствуешь? Можно скорую вызвать. Давай лучше сегодня сходим к врачу и проверим… — Какой ты у меня заботливый :3 — мило прошептал Дазай. — Со мной всё прекрасно, ведь рядом есть ты. — Вот ты придурок… — смущённо пробормотал Чуя. — Тогда хотя бы дай перебинтовать. — Конечно. Ты так аккуратно бинтуешь, я так не умею. — Хватит постоянно делать мне комплименты, ты меня смущаешь. — Если бы ты не был их достоин, я бы тебе их не делал.       Чуя покраснел и уставился в пол. В нём снова начало просыпаться то тёплое чувство, которое чуть ли не погибло за последние недели, проведённые без компании Дазая. — Спасибо, идиот… Надеюсь, ты понимаешь, что когда я так тебя называю, это тоже что-то вроде комплимента? — Я всегда это знал. Ты же такой стесняшка ~ — А ты такой придурок.       Дазай подошёл к Чуе вплотную и обнял его, не слишком слабо, но и не так, чтобы кто-то мог кого-то задушить. — Спасибо, что не оставил меня одного… — прошептал Осаму. — Мне… без тебя тоже было одиноко, так что не благодари меня за такое.       Дазай отстранился и посмотрел Накахаре прямо в глаза. — Я тебя люблю, — мягко, но с твёрдой уверенностью сказал он.       Чуя удивлённо округлил глаза, у него вспотели ладони, а сердце ушло вскачь. Он отвёл глаза от чуткого взгляда Дазая и непроизвольно пробормотал: — Извини меня… — За что?       В голосе Дазая Накахаре послышался явный страх. — Ты чего-то испугался? — спросил он, снова устремив взор на Осаму. — Ну… Ты так сказал, будто бы хочешь… — Дазай прервался и бросил взгляд в пол, что-то усердно там рассматривая. — Будто бы хочешь сказать мне, что не любишь меня. Нет, я понимаю, что это скорее всего не так, но… В последнее время между нами всё было не так уж и гладко… — Осаму, ещё одно слово и я тебе врежу, честно. Лучше не доводи. Я хотел сказать тебе совсем другое…       Накахара сглотнул, не решаясь произнести слова, которые вроде бы были совершенно обычными наборами букв, но значили так много. — Чуя, я тебя ни к чему не принуждаю и ничего не заставляю, — продолжил говорить Дазай, не смотря на то, что мог за это получить. — Если ты не готов к чему-то, я подожду. Ты для меня важнее всего… — Я же сказал, что тебя ударю. Откуда столько храбрости взял? Я никогда не хотел тебя бросать, да мне даже подумать о таком страшно… Наоборот, я…       Накахара на секунду замолчал, готовясь. «Да скажи ты уже это!» — Я люблю тебя, придурок. — сказал наконец Чуя и почему-то захотел пойти спрыгнуть с крыши какого-нибудь небоскрёба.       Дазай удивлённо уставился на Накахару, явно ожидая всего, но уж точно не признания в любви. На его лице появился румянец и он непроизвольно прикрыл его рукой. — Чуя… Я… Спасибо.       По его щекам тонкими струйками покатились слёзы. Некоторые попадали на руку и скатывались по наклонной прямо в ткани бинтов, а некоторые застывали на краю подбородка, готовясь к катапультированию. — Ну ты опять за своё…       Чуя подошёл к Осаму и немного нерешительно убрал руку от его лица. — Успокойся, всё уже хорошо.       Дазай немного успокоился, но по-прежнему избегал состыковки с глазами Чуи. — Я… — выдавил из себя Дазай. — Я так боялся, что ты меня бросишь, а ты… Спасибо. — Я ещё хотел попросить у тебя прощение… — пролепетал Накахара. — За что? — Ну помнишь, как я раньше вставал на тебя ногами? — Да, незабываемые ощущения, — очаровательным голосом ответил Осаму, улыбнувшись. — Блин, прости пожалуйста, я был придурком. Сейчас мне за это стыдно. — А мне всегда нравилось, как ты это делаешь. Ты выглядел таким властным и сексуальным <3 Я бы не отказался, чтобы ты и сейчас так же элегантно ставил на меня ножки. А когда я был прикован цепями… — Пожалуйста, замолчи. — Тогда я реально возбудился. Даже думал тебя соблазнить, но ты был таким самоуверенным, что я решил тебя не отвлекать. — Всё, заткнись, я тебя понял. — Заткни меня сам, — ухмыльнувшись, сказал Дазай. — Ты это серьёзно? — Мне бы было очень приятно, — мечтательно произнёс Осаму. — А если не заткнёшь, мне придётся продолжить.       Чуя глубоко вздохнул, пытаясь унять дрожь в руках, и, покраснев, отвёл взгляд в сторону. Дазай понял, что рыбка сорвалась, поэтому продолжил: — А особенно мне понравилось, когда уходя, ты подчинился моему прогнозу. Кем ты там был? Богатенькой соплячкой? Такой милый и очаровательный… — Надо было тогда тебя прирезать. — Но ты не прирезал, а вместо этого подыграл мне :3 Как это было миленько. — Я и не собирался тебя тогда убивать, тварь, — недовольно признал Чуя. — А стоило. — Мне продолжать или ты меня наконец поцелуешь? — спросил Дазай, встав прямо перед Чуей. — Ну ты и гад, — прошипел Накахара, бросив на Дазая раздражённый взгляд. — Куда целовать? — Прямо сюда ~ — ответил Осаму, указав пальцем себе на губки.       Чуя сглотнул, от волнения даже забыв огрызнуться. — Хочешь расскажу тебе прогноз? — спросил Дазай и, не дожидаясь ответа, продолжил, — Ты меня поцелуешь и тебе это очень даже понравится, впрочем как и мне.       Накахара посмотрел Дазаю прямо в глаза, вызвав у того беззлобную улыбку. Чуя до последнего выискивал в его взгляде хотя бы крупицу насмешки, но высмотрел только бесконечную нежность. «Тогда… терять мне уже нечего». Чуя взял Осаму за галстук-боло и притянул к себе, ласково прикасаясь к его губам. Они вместе прикрыли глаза, и Чуя в панике понял, что он впервые являлся зачинщиком настоящего поцелуя. «Вот чёрт, что мне делать? Зачем я поддался на его провокации? Какой же позор. Дьявол, помоги…» Накахара уже было начал молиться, но почувствовал, как губы Дазая расплылись в лёгкой улыбке. «Он что, ржёт надо мной?» Чуя был готов провалиться сквозь землю от стыда, но Осаму вдруг приобнял руками его талию и ласково прошептал: — Не переживай, я сам начну.       Чуя почувствовал, как губы Дазая нежно обхватили его губную плоть, и внутри у него всё сжалось от приятных ощущений. «Он вовсе не смеялся надо мной, а наоборот поддержал… Это даже слишком мило». Накахару переполнили тёплые эмоции, он взял Дазая руками за голову, вплетая пальцы в его нежные кудрявые волосы, и перенял инициативу в поцелуе на себя. Немного приоткрыв рот, он засосал губу Дазая и затем решился выпустить язык за пределы своего рта. Он прошёл между губ Осаму и, не наткнувшись ни на какую преграду, смог коснуться его языка. Чуя вдруг снова почувствовал накатившую на него панику. «А дальше то что делать? Я даже не гуглил такое…» Дазай, словно почувствовав нерешительность Накахары, оплёл его язык своим и медленно прошёлся по его поверхности прямо ему в рот. Чуе этого вполне хватило, чтобы понять, что ему нужно делать. Он снова забрал инициативу в свои руки, точнее… в свой язык, и нежно оплёл им язык Дазая, чувствуя, как тот, не сопротивляясь, подстраивался под каждое его движение. Дазай больше не перенимал инициативу на себя, отдав полный контроль над поцелуем Чуе, чем доставлял рыжику немалое удовольствие. Накахара ощущал, как бабочки парили у него в животе. Особенно это было приятно спустя столько времени, что Чуя и Осаму, можно сказать, не контактировали друг с другом, вообще никак.       Чуя настолько увлёкся поцелуем, что забыл о необходимости дышать, и вспомнил это только когда лёгкие начали разрываться, требуя притока кислорода. Он медленно отстранился от Дазая и, приоткрыв глаза, начал усиленно работать носом и лёгкими, стараясь вдыхать воздух не слишком громко. Осаму тоже открыл глаза и посмотрел влюблённым взглядом на Чую, заставив того отвести взгляд в сторону. — Осаму, заткнись, — беззлобно и смущённо попросил Накахара. — Я ничего ещё не сказал. — Я опережаю события.       Дазай приблизил своё лицо к покрасневшему лицу Накахары и нежно потёрся носом о его щёку. Чуя вздрогнул. «Что он делает? И главное, почему это так приятно?» У Чуи мурашки пошли по всему телу от такого простого касания. — А можно я скажу, что мне очень понравилось и я бы хотел, чтобы ты затыкал меня чаще? — спросил Дазай и Чуи на ушко. — Нельзя, но ты уже сказал, — смущаясь, буркнул тот. — Спасибо. — Не за что ~ — Не только за комплименты.       Накахара прикрыл рот рукой и просто не представлял, что ему нужно было делать или говорить. Мозг снова дал сбой. — Ох, Чуя, какой же ты милый =^-^= Не нужно благодарить меня за такие вещи, я же тебя люблю, а значит всегда буду помогать тебе. — Блин, Осаму… Ты придурок.       Чуя почувствовал, как слёзы пошли из его глаз, постепенно стекая на кожу лица, и скатываясь вниз. Дазай это заметил и быстро обнял его, положив одну руку ему на голову, а вторую на спину. — Тише, тише, привыкай к такому, — нежно заговорил Дазай. — Тебе понравился поцелуйчик, м? — Ты же сам говорил, что все твои прогнозы сбываются, — тихо ответил Чуя, убаюканный прикосновениями Осаму. — Я люблю тебя, малыш <3 — И я тебя люблю, тварь.       Накахара почувствовал, как все его невзгоды вдруг разом пропали и он будто бы стал свободным от гнетущей его печали. — Постоим так, пока ты не успокоишься, — прошептал Дазай. — Я совершенно спокоен. — Можешь иногда показывать мне свою слабость, я тебя поддержу.       По лицу Накахары вновь покатились слёзы, которые он совсем не мог контролировать. Он обнял Дазая в ответ, прижавшись к нему всем телом, словно боясь, что тот вдруг мог исчезнуть. — Я так счастлив, — прошептал Осаму, нежно поглаживая Чую по голове. — А ты? — Ты меня уже достал, — сквозь слёзы прошептал Накахара. — Я тоже счастлив, идиот.