~*~
— Представляешь, Юнас мне написал. Нура улыбается, глядя на горящую энтузиазмом Эву, влетевшую в ее комнату. Мун размахивает руками с зажатым телефоном и падает рядом на кровать, заставляя подвинуться и отложить ноутбук с открытыми соцсетями в сторону. Откинувшись на подушки, она гордо демонстрирует переписку на экране. — Он просит встретиться вечером в нашем сквере, что мне ответить? — Соглашайся, конечно. Эва послушно стучит пальцами по экрану, набирая смс, и мурлычет под нос задорную приставучую песню. Ее хорошим настроением невозможно не заразиться. Нура даже на миг забывает про очередное навязчивое сообщение в фейсбуке от Магнуссона, которого разблокировала только вчера, решив, что ее добавления везде в «черный список» выглядят по-детски показушно. Правда отвечать она все равно не собирается. — Как думаешь, он хочет обсудить нас? Что мне ему сказать? — Только не вываливай на него сразу свое желание помириться, — предостерегает Нура, потому что только вчера видела на школьном дворе Юнаса с Ибен, держащихся за руки. Естественно, она ни за что не расскажет об этом Эве — вдруг это ничего не значит. — Ни за что, пусть он сам начнет. — Эва сползает вниз по подушке, разметав рыжие волосы, и заглядывает в экран ноутбука, где открыта страница Магнуссона. — Вильям, серьезно? Нура чувствует, как краска заливает щеки, и, выпутавшись из одеяла, поспешно вскакивает на ноги. Руки дрожат, когда она поправляет ворот домашней футболки, пальцы сами стискиваются в кулаки до боли. — Он снова сводит с ума Вильде. «И меня», — мысленно прибавляет она, отворачиваясь к окну. В комнате слишком жарко, щеки горят, выдавая нервозность не хуже срывающегося голоса. Нура дергает за ручку, и створка распахивается. Горы листков с подоконника взметаются вверх от порыва ветра, среди них и сочинение по испанскому, которое она так и не нашла позавчера. И как она могла про него забыть? Бросив взгляд на улицу, Нура сминает его в вспотевшей ладони — у противоположного дома стоит знакомая темная машина. Та самая. Крик Эвы застает ее уже в дверях квартиры, но не останавливает: Нура несется вниз, перепрыгивая через несколько ступеней, обдирая ладони о потрескавшиеся перила. Сердце резко стучит в горле, перекрывая кислород. Ей кажется, что лестница с каждой секундой все сильнее качается, как палуба перед надвигающимся штормом. Стены начинают сдвигаться, стискивая в душной коробке, а в голове панически мечутся мысли. Когда Нура вылетает на улицу, там никого нет, кроме редких прохожих.~*~
В кафе Нура скидывает на стул промокшее от моросящего дождя пальто и садится так, чтобы видеть всю парковку. В зале душно, приторно пахнет свежей выпечкой, а гомон голосов посетителей сливается в неясный гул, отдающийся в висках. На изогнутых в улыбке губах привычная ярко-красная помада, синяки под глазами от бессоных ночей тщательно замазаны тональником, немного румян, теней — она без проблем обманывает подруг нарочито бодрым видом. Даже Эва смотрит уже не так настороженно, хотя в первый вечер после срыва отказывалась уходить: вместе с Эскилем поила успокоительным, гладила по волосам, пока не уснула рядом. В ту ночь Нура лежала без сна, снова и снова прокручивая в голове все происходящее в последнее время, пытаясь состыковать детали. Пазл упорно не сходился. Темная машина, какой-то парень под окнами, звонки с неизвестного номера — все это никак не желало складываться в одну логичную картину. Проще было спихнуть все на разыгравшееся воображение, чем действительно поверить, что кто-то ее преследует. И кому она могла так навредить, что ее планомерно начали сводить с ума? Нура мотает головой, отбрасывая глупые мысли, и с искренним интересом рассматривает фото платья, что купила Вильде для пятничной вечеринки. Ее даже почти не трогает упоминание Магнуссона, зато Эва бросает на нее быстрый взгляд и поджимает губы. — А к этому платью юбка есть? — Сана быстро пролистывает фото и возвращает телефон. — Потом не жалуйся, что он смотрел тебе куда угодно, но не в глаза. — А мне нравится, особенно вырез, — подмигнув, Крис толкает бедром поникнувшую Вильде, обрисовывает руками грудь, — он не устоит. — Оно тебе очень идет, — убеждает ее Нура и тут же вздрагивает, потому что телефон в кармане пальто вибрирует. «Поговорим?» Простое слово, от которого ладони сами сжимаются, обжигаясь, вокруг горячей чашки с кофе. Машина Магнуссона стоит в дальнем углу парковки, Нуре хватает трех секунд, чтобы найти ее. В голове десяток вопросов: от «ты за мной следишь?» до «действительно думаешь, что это сработает?». Он не писал ей три дня — ровно с того момента, как она разблокировала его в соцсетях. Введя короткое «нет», пальцы зависают над кнопкой «отправить». Нура раздраженно выдыхает, косится на Вильде, увлеченно строящую планы на вечер пятницы, и стирает. Меньше всего она хочет, чтобы Вильям Магнуссон сейчас зашел в кафе. «Выйду через пять минут». — Мне нужно идти, простите. Эскиль забыл ключи и не может попасть домой. — Но мы же только пришли, — канючит Вильде. Нура выскакивает из кафе под разочарованные стоны Саны и Крис и подозрительный взгляд Эвы. Дождь моросью бьет в лицо, остужая горящие щеки и заставляя зябко кутаться в так и не высохшее пальто. Она перепрыгивает лужи, нетерпеливо стучит в стекло машины и, едва дождавшись, пока Магнуссон, перегнувшись через сиденье, откроет дверь, юркает внутрь. Пока они отъезжают за несколько кварталов от кафе, тишину в салоне нарушает только поскрипывание дворников о стекло и гул печки, которую прибавляет Вильям, заметив, как Нура трет озябшие ладони. — Замерзла? — Как ты узнал, что я здесь? Магнуссон только пожимает плечами, но нехотя признается: — Адам сказал, он вас видел. — Вильгельм… — Вильям, — поправляет он скорее по привычке. Кажется, его даже забавляет это показное пренебрежение. Нура продолжает, делая вид, что вообще его не слышит: — О чем ты хотел поговорить так срочно, что выдернул меня из кафе? — Я тебя не выдергивал. Нура в раздражении закатывает глаза. Любой спор с Магнуссоном всегда переходит в цепляние к фразам, и все всегда идет по его правилам. — То есть ты бы не зашел в кафе? — Зашел? Что бы такого произошло, если бы я купил кофе? — в голосе Магнуссона удивление звучит настолько фальшиво, что он сам морщится. — Серьезно думаешь, что я мог бы рассказать твоим подругам о нас? В горле застывает заготовленная фраза, что между ними ничего нет и быть не может; Нура сама не знает, правда ли это. Она отпирается отчаянно, чувствуя, как баррикады рушатся. — Между нами ничего… — Есть. Магнуссон разворачивается к ней всем телом, рука на рычаге переключения передач почти касается ее колена, и Нура резко отодвигается, почти вжимаясь в дверь. — Это все из-за твоей Вильмы? — Вильде, — машинально исправляет она, но тут же поджимает губы. Один-один. — Так что ты хотел? — Узнать о преследователе. Ей приходится глубоко вздохнуть, чтобы не выпалить в ответ все, что думает. Нура откидывает голову назад, закрывая глаза, и устало произносит: — Я уже говорила: никто меня не преследует. Кроме тебя. — Тогда что за машина едет за нами от кафе? Она резко оборачивается, пытаясь разглядеть ее в заднем стекле, но не видит ничего. Зато по насмешке на лице Магнуссона понимает, что попалась. — За мной никто не следит, — Нуре кажется, что чем чаще она это повторяет, тем меньше сама в это верит. — Только ты пытаешься загнать меня как дичь на охоте. — Я тебя не загоняю, — убежденно говорит Вильям, но она только фыркает в ответ. — Можешь не верить, но ты сама все усложняешь. Ты мне нравишься — по-настоящему, я волнуюсь за тебя. Нура отворачивается к стеклу, изо всех сил борясь с ненужными сейчас сомнениями. — Прекрати, я прекрасно знаю, что ты делаешь. Ты все переворачиваешь, постоянно манипулируешь, и тебя просто раззадоривает мое нежелание сдаваться. — Это все… — Разблокируй двери, мне нужно домой. — Я тебя отвезу. Магнуссон так резко срывает машину с места, что Нура вцепляется ремень побелевшими пальцами. Всю дорогу она молчит, подчеркнуто не смотря на него, и пытается не прокручивать раз за разом в голове его признание.